Читать книгу Обычная злая сказка - Александра Первухина - Страница 6

Литари отодвинул очередной свиток о тактике военных действий на вражеской территории и выглянул в окно. Он не прочь был выйти на улицу и закончить изучение этой давно устаревшей дисциплины где-нибудь на свежем воздухе. Но Тенира установила некоторые правила, нарушать которые юноша не решался. И одним из них было – не мешать тренировкам Снеары и не показываться новой жрице на глаза, пока ее наставница не разрешит. Тренировки! Принц поморщился, припомнив те издевательства, через которые уже пришлось пройти новоявленной жрице, и ведь, судя по всему – это было только начало. Теперь, когда он сам стал свидетелем того, как готовят мечей богини, Литари уже больше не удивлялся, почему, в конце концов, не осталось желающих обречь себя на служение Эларе.

Оставалось только надеяться, что Снеара это переживет без вреда для психики. Принц совершенно не удивился бы, если эта беспомощная и нервная девушка просто сошла с ума от подобных испытаний. Все-таки жрицы немного ненормальные или, может быть, это ему так не повезло? Зачем, скажите на милость, выяснять, как когда-то их предки воевали и захватывали государства, которых вот уже несколько веков нет на карте? Война – пережиток прошлого хотя бы потому, что теперь просто не с кем воевать. От Непреступных гор, или, как еще их иногда по привычке называют, Рудных, забывая, что все запасы ценных полезных ископаемых в них выработаны еще при первых королях,[2] и до Последнего моря, Кайты, – есть только одна страна: Сиали. И где в таком случае прикажете применять полученные знания? Если вся армия – это личная стража, королевская и благородных кьеров,[3] призванная бороться против разбойников, нежити и нечисти, которые вдруг стали угрожать людям. Глупость несусветная. Да последнее серьезное восстание было без малого семьсот лет назад!

Юноша поймал себя на том, что стискивает стол так, что у него уже побелели костяшки пальцев, и попытался расслабиться. В конце концов, Тенира спасла им жизнь, и чтение пыльных трактатов о вещах, которым нет применения в современном мире, очень небольшая цена за это. Ведь он мог оказаться на месте Снеары. Принц невольно поежился, представив себе такое развитие событий. Он был неплохо тренирован и умел в случае необходимости защитить себя – на этом в свое время настояла его мать, справедливо полагая, что телохранители тоже люди и их может не оказаться на месте в нужный момент, а убийц вряд ли остановит мысль о беспомощности жертвы. Однако то, что ему приходилось видеть из окна, было за гранью его возможностей, да и возможностей любого нормального человека, если уж на то пошло. Вот и сейчас на поляне перед храмом две тонкие фигурки в ржаво-красном размахивали мечами, прыгали, перекатывались… Литари поморщился, заметив, как клинок Тениры проткнул Снеару насквозь, выйдя из спины. Конечно, он понимал, что жрице, пусть и не до конца обученной, это не причинит никакого вреда, но боль-то она испытывает! Больше не желая портить себе настроение зрелищем чужих страданий, юноша отвернулся от окна и с обреченным вздохом опять взялся за проклятый свиток. Ему предстояло приготовиться к вечерней «беседе», когда, отправив измученную до предела Снеару спать, Тенира придет в библиотеку храма и устроит принцу настоящий экзамен по прочитанным за день свиткам. Сопровождая это действо подробными описаниями тех или иных приемов и доходчиво объясняя – кто, в чем и когда был не прав, принимая упомянутые в текстах решения.

Принц скривился, разбирая выцветшие от времени буквы и невольно спрашивая себя – откуда в нем такая, в общем-то, нехарактерная для него усидчивость? Никогда в жизни он не уделял так много внимания тому, что писали или говорили другие люди, которых он даже не видел и с которыми не был знаком. Юноша закусил губу, вдруг осознав результат своих сумбурных размышлений. Получалось, что в постигших его несчастьях во многом виноват он сам! Не слушая других, принц не замечал изменений, происходивших с придворными, с его отцом, с министрами, – а они ведь были. Потому что не мог мягкий и рассеянный король внезапно превратиться в тирана, осмелившегося нарушить закон богинь, благодаря которому династия существовала вот уже больше двух тысячелетий. В какой момент первый министр занял сторону придворного мага в противостоянии с королевой и почему он это сделал? И чего добивается придворный маг, зачем он пошел на поводу у внезапно обезумевшего короля, рискуя навлечь гнев куда более могущественных сил?

Все эти вопросы остались без ответов только потому, что не были вовремя заданы. А теперь ему придется потратить гораздо больше усилий, чтобы решить стоящую перед ним задачу. Но прежде всего следовало не повторять прежних ошибок и задуматься над новыми вопросами, пока искать и на них ответ не стало слишком поздно. Например, зачем меч богини, единственное назначение которой – защищать людей от темных сил, если верить маститым теологам, так упорно заставляет его изучать древние знания предков об искусстве войны? Ведь достаточно ему оказаться в замке любого из кьеров королевства и продемонстрировать свою татуировку, чтобы его тут же доставили во дворец…

И, лишив права наследования, заперли в какой-нибудь башне до тех пор, пока придворный маг не придумает нового способа от него избавиться, обойдя древний закон! Все считают, что он убил свою мать и покушался на отца. Все королевство будет на стороне его родителя. И как ему в этой ситуации может помочь знание тактики и стратегии военных действий?

Литари задумчиво потер переносицу, невидяще глядя на лежащий перед ним свиток. Он неверно поставил вопрос – нужно было прежде всего поинтересоваться: почему жрица вдруг вообще обратила внимание на обычные человеческие интриги, в которые мечи богини традиционно не вмешиваются, предоставляя смертным самостоятельно разбираться в собственных дрязгах? А действительно – почему? Юноша нахмурился. Ничто и никто не мешали Тенире накормить незваных гостей, выдать им по комплекту одежды или даже обойтись без этого и отправить к ближайшей опушке леса, чтобы не мешали ей заниматься своими делами. Значит ли это, что ситуация требует ее вмешательства?

Принц прищурил глаза, припоминая единственный их разговор, в котором обсуждалось что-то кроме древних трактатов, и тихо выругался, помянув обеих богинь в таких словосочетаниях, что, услышь его Тенира, не миновать бы ему трепки за оскорбление священных близнецов. Интересно, он всегда был таким дураком или пребывание в шкуре медведя так на него повлияло? Жрица же прямо сказала, что превратить человека в другое существо способна только черная магия, а использование этой самой магии во вред людям как раз и является одной из тех вещей, с которыми меч богини призвана бороться! Литари довольно вздохнул: по крайней мере, причина вмешательства Тениры в ситуацию ясна, теперь осталось только выяснить: на что может рассчитывать он сам и каким образом ему предстоит применить знание тактики и стратегии боевых действий?

Время за размышлениями пролетело незаметно, и принц только тогда обнаружил, что настала пора ежевечерней беседы, когда на свиток, который он, погруженный в свои мысли, бездумно рассматривал, упала тень жрицы, вернувшейся с тренировки. Женщина коротко усмехнулась, видя его искреннюю растерянность, и задумчиво заметила, отбирая злосчастный трактат:

– Судя по всему, ты наконец-то решил разобраться в сложившейся ситуации и теперь усиленно гадаешь, что же тебя ждет дальше?

– Откуда вы знаете? – Литари даже задохнулся, изумленный такой проницательностью меча богини. Насколько он помнил, нигде не упоминалось о способности жриц Элары читать мысли, и ее поразительная осведомленность об итогах его раздумий пугала.

– Это у тебя на лице написано. – Тенира хмыкнула, устраиваясь в кресле у пустого стеллажа, и задумчиво провела пальцем по одной из полок, оставляя в пыли замысловатый след. – А если серьезно, то ты сидишь над первым из четырех свитков, которые я дала тебе утром, глядя в одну точку, закусив губу, и трешь шею там, где у тебя метка. Тут трудно не сообразить, что тебя беспокоит.

Юноша виновато улыбнулся, представив, как выглядел со стороны, и отважился рискнуть получить ответы на некоторые мучившие его вопросы:

– Вы решили вмешаться потому, что придворный маг применил черную магию?

– Да, – задумчиво кивнула Тенира. – Черная магия сама по себе не запрещена, но ее применение было строго регламентировано еще во времена первых жриц. Никто не возмутится, если черный маг, например, при помощи заклинания воспламенения плоти сожжет напавшего на него грабителя. Точно так же, как стража спокойно отнесется к воину, проткнувшему грабителя мечом. Однако если маг начинает подчинять себе людей, убивать просто неугодных или мешающих ему соперников, добиваться власти и богатства, при помощи проклятий расчищая себе путь к поставленной цели, то тут уже требуется наше вмешательство, потому что природа черной магии такова, что человек, даже если он маг, не практикующий это направление чародейства, не способен противостоять силе черных заклинаний. И твой случай как раз из разряда запрещенных, поэтому я вмешаюсь, тем более что возникла угроза существованию династии, которую мы обязаны защищать от темных сил.

– Почему? Отец еще молод, он может зачать ребенка, и у королевства будет наследник… – Литари недоуменно нахмурился.

– Если проживет достаточно долго, чтобы это сделать, – устало вздохнула жрица. – Я очень сомневаюсь, что за всем этим стоит твой отец. Сомневаюсь хотя бы потому, что у него просто нет причин прибегать к черной магии, чтобы уничтожить наследника. Даже если он тебя исступленно ненавидит, действительно считает убийцей жены и не хочет передавать тебе трон, есть вполне законный способ этого избежать. Не рискуя при этом прервать свой род и навлечь на себя проклятие богинь. Значит, придворный маг ведет какую-то свою игру, и, скажем так, некоторые вещи, рассказанные тобой, наводят на очень нехорошие размышления. Я не буду о них говорить – здесь замешаны тайны, известные только жрицам, но могу с полным правом утверждать, что дело серьезное.

– Тогда нужно рассказать все отцу…

Принц сам понял всю глупость своего предложения: если король позволил превратить наследника в животное, то, скорее всего, он находится под полным контролем черного мага, и, значит, объяснять ему суть происходящего бесполезно. Но как в таком случае быть? Оставить все как есть?! Юноша не успел задать свои вопросы вслух – Тенира решила, что настала пора объяснить ему план действий:

– Твой отец вряд ли способен что-либо понять, и самое главное – я не уверена, что его удастся вернуть в нормальное состояние. Есть, конечно, вероятность, что король действует по собственной воле и у него на это имеются какие-то свои причины, но в любом случае следует исходить из того, что по прибытии в столицу тебя придется короновать, так как его величество окажется либо недееспособным, либо преступником, подлежащим казни за нарушение закона богинь. И это значит, что ты должен попасть во дворец не как пленник, а как законный наследник, обладающий достаточной силой, чтобы подтвердить свое право. А для этого тебе понадобится армия.

– Армия?! Но как я ее соберу?! – Литари не знал, что и подумать о таком предложении. Видимо, жрица слишком давно не покидала леса и не знает, что делается за его пределами. – В королевстве давно нет армии – только стража…

– Это неважно, – холодно улыбнулась меч богини. – При желании в армию можно превратить даже смирных обывателей, а уж относительно тренированных людей, находящихся на службе у кьеров, тем более. И судя по тому, что ты меня узнал при встрече, о нас еще помнят, и, следовательно, моего присутствия и присутствия нескольких моих сестер будет более чем достаточно для того, чтобы к твоим словам прислушались.

Принц, окончательно сбитый с толку, лишь кивнул. Он тоже не сомневался, что появление нескольких жриц заставит перейти на его сторону любого – если не из почтения к их званию, то из страха перед тем, что они могут сделать с дураком, осмелившимся им противиться. Ведь доподлинно известно: мечей богини нельзя умертвить, а убивать врагов или тех, кого сочтут таковыми, они устанут очень и очень не скоро. Вот только, при поддержке нескольких жриц, зачем ему армия? Он рискнул задать этот вопрос вслух – и тут же услышал сухой и немного грустный ответ:

– Иногда количество важнее качества, Литари, втроем мы просто не сможем взять под контроль город только потому, что неспособны быть в нескольких местах одновременно. В случае необходимости нам удастся остановить армию на узкой дороге, но в поле нас просто обойдут с флангов и, оставив отряд смертников, который нас задержит, пойдут дальше. И прежде чем мы сможем им помешать, успеют причинить немало вреда в тылу.

– Понятно, – ошарашенно произнес юноша, которому стало слегка не по себе от нарисованной собеседницей картины. Он представил себе людей, отправленных на верную смерть, чтобы другие могли прорваться мимо заслона, и невольно поежился. Очень уж страшно.

– Хорошо, – оторвал его голос жрицы от размышлений о том, что, судя по уверенности, с которой Тенира рассуждает об обходных маневрах, ей уже приходилось на практике сталкиваться с чем-то подобным. – У нас еще будет время обсудить детали предстоящего рейда, а пока иди спать. На сегодня с тебя достаточно потрясений.

Принц молча кивнул и, благовоспитанно пожелав собеседнице спокойной ночи, отправился в одну из небольших комнаток, расположенных под молельным залом, служившую ему спальней. Сегодня он получил ответы на некоторые свои вопросы, но почему-то у него тут же возникли новые. Похоже, это никогда не кончится, и на смертном одре он будет пытаться понять… И зачем его угораздило задуматься над всеми этими сложностями, – а ведь так легко было жить, ни о чем таком не размышляя!

Снежана шла за Тенирой, пытаясь не отстать от жрицы, которая, казалось, двигалась в каком-то другом измерении. В измерении, где не было кустов, подворачивающихся под ноги корней и пеньков и прочих преград, в изобилии встречающихся на пути. Девушка не знала цели их странного похода, но по привычке предполагала, что в конце путешествия ее ничего хорошего не ждет. Однако дурные предчувствия не мешали ей держаться чуть позади своей наставницы, не испытывая при этом особых трудностей… Ну или почти не испытывая.

Ученица поневоле грустно вздохнула и со ставшим в последние дни привычным удивлением покосилась на безупречно прямую спину женщины, превратившей ее жизнь в ад на земле и явно не собирающейся останавливаться на достигнутом. Снежана до сих пор не могла поверить, что изуверские издевательства, которые ее наставница именовала тренировками, за каких-то тридцать пять дней сотворили из беспомощной неуклюжей девчонки неплохого бойца, способного некоторое время противостоять даже воину с семисотлетним опытом. Конечно, до настоящего мастерства ей было еще очень и очень далеко, но и такие результаты больше напоминали плохой боевик, где главный герой за пару месяцев из обычного обывателя превращается под руководством сурового учителя в суперпрофессионала, способного на равных сражаться с противниками, посвятившими изучению непростой науки убивать не один год.

В ее мире это было неправдоподобной вымышленной историей, а здесь – вполне обычной реальностью. Если, конечно, в помощь наставнику использовалась божественная сила. Девушка машинально наклонилась, уворачиваясь от очередной ветки, норовившей вцепиться ей в волосы, и сжала губы, чтобы не закричать от отчаяния, которое накатывало на нее каждый раз, когда она вспоминала об этом проклятом даре Элары. Да, Снежана теперь была способна выдержать многое из того, что еще пару десятков дней назад казалось ей непереносимым. Да, ей уже не приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы пробежать кросс или фехтовать от рассвета до заката. Ее тело превратилось в мечту всех девчонок – сухое, поджарое, ни грамма лишнего жира, идеальная фигура. Но цена, заплаченная за эти превращения, была чудовищной.

Девушка с трудом сдержалась, чтобы не бросить ненавидящий взгляд на свою наставницу, невозмутимо шагающую впереди. Это было небезопасно: Тенира чувствовала подобные взгляды кожей и обычно не церемонилась, наказывая за недопустимое, с ее точки зрения, проявление чувств. Снежана ощутила, как слезы наворачиваются ей на глаза, и быстро заморгала, пытаясь остановить соленые капли. Плакать теперь было бессмысленно – впрочем, как и пытаться изменить положение. Это навсегда, и от сознания безвыходности его хотелось выть. Зачем обычной девушке все это? Зачем сила, скорость, выносливость, которые и не снились даже очень хорошо тренированному бойцу? Зачем живучесть, как у легендарной гидры, и долголетие, способное вызвать зависть у библейских долгожителей? Зачем, если за все это приходится платить непомерную цену – вечное одиночество и служение.

У нее никогда не будет своей семьи, не будет дома, куда можно вернуться после тяжелого дня, не будет детей… Сила богини превратила ее тело в безупречный инструмент, абсолютно приспособленный для достижения заданной цели за счет всего остального. Тенира, не особо стесняясь в выражениях, объяснила ей ее новое предназначение и доходчиво описала дальнейшую судьбу. Судьбу меча, направленного против темных сил, без жалости уничтожающего все, что угрожает людям. А у оружия, как известно, не может быть ничего, кроме функции убивать. Друзья? Жрица равнодушно сообщила, что после пары веков надоедает их хоронить, так что проще не сближаться с человеком, чем потом мучиться сожалениями. Возлюбленный? По словам Тениры, по сравнению с любым из мечей богини самая фригидная старая дева – воплощение страсти, да и некоторые специфические изменения ее тела вполне могут стать причиной смерти сумасшедшего, осмелившегося разделить с ней постель. Дети? Никогда. У нее больше нет органов, отвечающих за деторождение, она не для того предназначена…

И вот теперь она идет куда-то по лесу в компании суровой жрицы, которая старше в десятки раз, и гадает – что ее ждет в недалеком будущем. Почему вместо обычного арсенала ей позволили взять только меч-полуторник? Девушка поежилась. Она неплохо научилась владеть холодным оружием, но предпочитала все-таки не пускать его в ход – пусть это и означало, что из-за пропущенных ударов выданная ей одежда напоминает прикид неформала, пестря кривыми швами везде, где только можно.

Погруженная в свои невеселые размышления, Снежана едва успела замереть на месте, чтобы не столкнуться, с внезапно остановившейся Тенирой. Она выжидательно посмотрела на свою наставницу, которая, видимо, нашла то, что искала в последние несколько часов хаотичного блуждания по лесу. Девушка ожидала всего, чего угодно, вплоть до требования немедленно возвращаться, и, как она надеялась, была готова ко всему. Ей ведь все равно не позволят уклониться от выполнения задания, а альтернатива тренировкам ее совершенно не устраивала. Запертая снаружи комната и вечная боль – это не то, чего бы она хотела от жизни. Пусть и такой ущербной жизни, которая ей предстояла. В конце концов, существовала слабая надежда, что жрицы-целительницы смогут ее вылечить если не от проклятия вечного служения богине, о существовании которой не так давно она даже не подозревала, то хотя бы от постоянной боли.

– Впереди стоянка разбойников. – Тенира повернулась к своей ученице и теперь внимательно следила за выражением ее лица. – Тебе нужно просто пойти и уничтожить их. Считай это практическим заданием, отработкой навыков в реальных боевых условиях.

Снежана в ужасе смотрела на невозмутимую жрицу, не в состоянии даже членораздельно выговорить слово отказа участвовать в массовом убийстве людей. Она и представить себе не могла, что от нее потребуют такого! Девушка даже на тренировках старалась не задеть свою наставницу, чтобы не причинить ей боль. Ведь она на собственном опыте знала: несмотря на способность залечить любую рану, мечи богини далеко не бесчувственны, и повреждения тела причиняют им такие же страдания, как и обычному человеку. И все в ней протестовало против того, чтобы намеренно мучить другого – пусть этот другой и не стесняется мучить ее…

– Если ты не убьешь их, то очень об этом пожалеешь, – Тенира правильно поняла колебания своей ученицы и решила внести ясность в ситуацию. – Тебе все равно рано или поздно придется научиться забирать чужие жизни, и лучше, если это произойдет в первый раз под моим контролем, когда никто из тех, кого ты обязана защищать, не пострадает от твоей нерешительности. Действуй!

Снежана отчаянно замотала головой, умоляюще глядя на непреклонную наставницу, и решилась возразить:

– Я не могу! Не могу убить человека!

– Сможешь, – проигнорировала жрица попытку неповиновения и бестрепетно добавила: – Или на своем опыте убедишься, к чему иногда приводит глупая жалость. И если ты сейчас же не выйдешь на этот поединок, то остаток жизни проведешь в запертой снаружи комнате. Выбирай.

Снежана судорожно сглотнула подкативший к горлу ком и неверяще уставилась на Тениру, бесстрастно наблюдающую за ней так, словно ей все равно, что делать с непокорной ученицей – продолжить обучение или закрыть в храме и забыть об ее существовании. Девушка с трудом удержалась от злых слез безнадежности. Ей опять не оставили выбора. Либо она станет убийцей, либо навсегда распрощается даже с призрачной надеждой вырваться из этого кошмара. И непонятно, что делать. В ее прежнем мире гуманизм ставился превыше всего, и преднамеренное убийство ничем не угрожающих тебе людей ради собственного выживания считалось преступлением. Но Снежана очень сомневалась, что те, кто писали эти законы, когда-либо оказывались перед таким выбором. И все равно не могла побороть впитанной с молоком матери уверенности, что так поступать нельзя.

Девушка не знала, на что решиться: оба варианта ей казались одинаково ужасными и неприемлемыми. Наконец она пришла к выводу, что если судьба в последнее время повадилась все решения принимать за нее, то и в этом случае следует предоставить року право выбрать ей путь. Снежана глубоко вздохнула, набираясь смелости, привычно поморщилась от вспыхнувшей с новой силой боли в груди и, не скрываясь, зашагала в сторону, куда указывала наставница, надеясь, что у нее хватит решимости на то, чтобы выйти навстречу разбойникам. В голове мелькнула странная мысль. Хорошо еще, что отвратительная татуировка, изуродовавшая ей всю правую щеку, исчезла после того, как она стала пользоваться силой во время тренировок, и появлялась теперь только тогда, когда девушка исцеляла себя или вызывала дар богини, чтобы выполнить задание, находящееся за пределами человеческих возможностей…

Идти ей пришлось недолго. Заросли внезапно расступились, и девушка оказалась на большой поляне, на которой в настороженных позах застыли человек десять в странной одежде и с обнаженными мечами. Снежана почувствовала холодок страха, пробежавший по спине, и инстинктивно обернулась, чтобы тут же встретиться с неприятными ухмылками еще пятерых бандитов, видимо успевших обойти ее с тыла. Девушка растерянно замерла, не зная, на что решиться. Она оказалась в окружении разбойников, услышавших ее заранее и приготовившихся к нападению на неизвестного путника, добровольно пришедшего к ним в руки. Бандиты тоже не спешили нападать, видимо подозревая подвох, и настороженно разглядывали вышедшую из Северного леса одинокую девчонку в каких-то жутких обносках. Если бы она шла со стороны опушки, это еще можно было как-то объяснить, но странная девица вышла из самой чащи и, значит, вызывала опасения.

Однако растерянность грабителей длилась недолго: убедившись, что девушка не превращается в какую-нибудь лесную тварь и за ней не спешит отряд стражи, главарь счел ее появление милостью богини и решил действовать. Он подошел к напряженно застывшей на краю поляны добыче и резко хлестнул ее по лицу открытой ладонью, сразу указывая пленнице ее место. Про себя он уже решил, что если девчонка будет покорной и не станет сопротивляться, то он оставит ее себе в качестве наложницы и кухарки… Но в следующий миг понял, что летит, отброшенный сильным ударом, и мгновенно поменял свои планы в отношении строптивой девицы.

Снежана ответила на неожиданную пощечину инстинктивно. Вбитые на тренировках рефлексы сработали без участия сознания, и ей осталось только испуганно наблюдать за последствиями своей несдержанности. Человек, ударивший ее по лицу, отлетел на несколько метров и с видимым трудом поднялся на ноги. Девушка невольно отступила на шаг, готовясь просто убежать, и почувствовала острие меча, упершегося ей меж лопаток. Она совершенно забыла о разбойниках за спиной! Запаниковав, Снежана выхватила меч и, откатившись в сторону, встала в заученную стойку. Ее действия вызвали у бандитов только глумливый смех. Девушка растерялась от неожиданности: ее просто не восприняли всерьез. И что теперь делать? Убивать, чтобы они осознали, что она опасна? Разбойники решили все за нее. Несколько человек стали обходить ее с боков, а двое атаковали в лоб, и Снежана стала защищаться. Несколько выпадов она отбила без труда: чувствовалось, что нападавшие не слишком хорошо владеют оружием, но их было больше, и, в отличие от нее, они не боялись ранить противницу.

Девушка отбивалась отчаянно, пытаясь уворачиваться от наседавших на нее со всех сторон бандитов. Периодически кто-нибудь из них решал попробовать достать ее на расстоянии, нимало не заботясь о том, что может задеть своих товарищей, и тогда в Снежану летел очередной нож или камень, и некоторые из них попадали в цель. И еще одним неприятным открытием стало то, что, оказывается, во время настоящего боя боль, давно поселившаяся у нее в груди и животе, начинает усиливаться, здорово отвлекая от попыток защититься от нападения. В какой-то момент девушка не успела остановить движение, и ее клинок вошел в грудь одного из атаковавших ее разбойников. В ужасе от того, что совершила, Снежана замерла, а в следующий момент на нее со всех сторон обрушились удары мечей.

Девушка упала, инстинктивно пытаясь закрыть руками голову, ее оружие отлетело в сторону, и ей осталось только сжиматься в комочек, мечтая о том, чтобы провалиться в беспамятство. Однако жрице не позволили потерять сознание. Разбойник, которого она ударила первым, криками и затрещинами остановил остальных. Повинуясь его приказам, они привязали Снежану к дереву, а затем в красках описали, как она станет умирать. Девушка слушала перечисление пыток, ожидающих ее в недалеком будущем, и отчаянно надеялась, что Тенира вмешается и не позволит сделать с ней такое. Однако жрица все не появлялась, а приготовления на поляне шли полным ходом. Ей даже перевязали раны, чтобы она не истекла кровью раньше времени, и забили в рот кляп, опасаясь, что в стремлении избежать мучений пленница откусит себе язык. Попытки разорвать веревки ни к чему не привели, Снежана только позабавила своих палачей, которые издевательски сообщили ей, что эти путы специально предназначены для всякой нечисти и нежити. И если их обычно используют для того, чтобы обездвижить какую-нибудь тварь, пока маг вырезает из нее куски для своих опытов, то уж человека они удержат без труда.

А потом начались пытки. Девушка отчаянно извивалась в крепко держащих ее веревках, но вырваться не получалось. Разбойники быстро поняли, что обычные приемы вроде прижигания раскаленным железом действуют на нее слабее, чем им хотелось бы, и принялись изобретать новые мучения. Снежана хрипела от боли – даже ей, привыкшей за последнее время к физическим страданиям, было не по силам терпеть издевательства палачей.

Время остановилось, превратившись в одну бесконечную пытку, и единственная мысль, еще не вытесненная мукой окончательно из ее сознания, была горьким осознанием того, что Тенира на помощь не придет. Потому что она разочаровала свою наставницу, и та бросила ее в руках разбойников, которых теперь девушка уже не могла считать людьми. Люди не режут беспомощных пленников на куски, специально демонстрируя жертве свои действия. И хуже боли был страх – безумный, выворачивающий душу наизнанку страх того, что она навсегда останется калекой. Снежана прекрасно помнила, что сила богини может заращивать раны, не раз убеждаясь в этом на тренировках с Тенирой, но вот сможет ли эта живительная сила восстановить утраченные части тела – она не знала, и от этого становилось еще хуже. Вечность с обрубками вместо пальцев, и… Беспамятство девушка восприняла как благословение, и единственное, чего она хотела в этот момент, – никогда больше не приходить в себя.