Читать книгу Дао водяных лилий (сборник) - Александра Родсет - Страница 4

Люблю свою нору. С тех пор, как купил ее, ни разу не разочаровался, хотя нора специфическая. Стены обшиты деревом, как в каком-нибудь дачном домике, единственное окно – правда, окно огромное, в полстены – имеет форму арки. Двор скучный, но мне нравится его рассматривать. С тех пор, как срубили здоровенную пихту, видно каждого, кто входит и выходит. Ни с кем из соседей я не знаком, поэтому могу, наблюдая за ними, сочинять про них истории, сколько мне вздумается. Никто не опустит с небес на землю и не расскажет, что мужик, из которого я мысленно сделал космонавта, майора в отставке, из-за его странной, шатающейся походки, на самом деле запойный алкаш и бьет свою жену. Хотя нет… вряд ли бьет. Выправка у него такая… вылитый майор. Но пошатывается. Космонавт.

Мое жилище тоже, наверное, кто-нибудь принял бы за тайную базу инопланетянина. Все перегородки внутри убраны, границы между кухней, ванной и спальней чисто условные. Ни одной табуретки, ни единого стула. Стены и потолок оплетены канатами, многие из них свисают на разной высоте. Не для красоты – раза два или три в день я цепляюсь за один их них, лезу по нему вверх и так, на руках, добираюсь под потолок, до турника. Там пятьдесят подтягиваний, потом такая же, обезьянья, дорога обратно. Пятьдесят отжиманий. После этого можно снова приниматься за работу.

В то утро в моем органайзере значилось, что я переводчик. Я боролся с трудностями сложного технического текста, когда окно моей аськи замигало.

G r e t a (10:32): Привет…

Я набросился на клавиатуру с чувством неимоверного облегчения.

V a l e t (10:33): Привет, пропажа! Где ты была?? Я заждался!

Было какое-то неописуемое удовольствие следить за надписью «Greta is typing…». Те четыре дня, что ее не было в онлайне, я просто места себе не находил.

G r e t a (10:36): Я, наверное, какое-то время не появлюсь. Извини. У меня тут проблемы.

V a l e t (10:37): Погоди! Как – не появишься? Какие проблемы?

G r e t a (10:40): Извини… Это личное.

V a l e t (10:40): Ок… я понимаю. Я могу чем-нибудь помочь?

G r e t a (10:41): :)

Смайлик. Ну да, действительно смешно. Даже ведь не знаю, в каком городе живет Грета. Я в бессильной злобе стукнул кулаками по столу.

G r e t a (10:44): Я пойду.

V a l e t (10:44): Одну секунду…

V a l e t (10:45): Грета, я понимаю, что мы почти не знакомы. Я не видел твоего лица, не знаю настоящего имени. Но я себя последнее время ловлю на сумасшедшей мысли, что мы близкие люди. Что ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо. Что я знаю, какая ты настоящая. Поэтому если тебе будет нужна помощь, поддержка или просто жилетка выговориться – что угодно – ты можешь на меня рассчитывать.

Она замолчала.

G r e t a (10:50): Мы можем пообщаться голосом?

Руки моментально вспотели. Я надел наушники с микрофоном, нажал вызов.

– Ну привет, – голос у нее оказался низковатый, ниже, чем я люблю, но не чересчур. Через минуту мне уже казалось, что я люблю именно такие голоса.

– Привет, Грета, – я улыбнулся в воздух. – Тебе действительно нужно исчезнуть?

– Мне необходимо отлежаться… Залечь на дно, – она произносила медленно, задумчиво, словно с трудом собирая слова в фразы. Так могла бы говорить иностранка, но акцента у Греты не было. – У меня тут случилось кое-что…

– А как же мы, как же наши планы? – я хотел попробовать ее расшевелить. – Мы же хотели писать рассказ на заседание клуба детективов. Я придумал сюжетную завязку. Это будет фантастика про космонавта.

– Валет, мне не до детективов, понимаешь? – она вздохнула.

– Прости.

Пауза.

– Валет, у меня умер дедушка. Покончил с собой.

– Как?!

– Отравился.

– Чем?

– Не знаю. Не в этом дело, Валет. Мне страшно. Я сижу вот тут, в дедушкиной квартире, и мне кажется… Мне кажется, это убийство.

– Грета…

– Понимаешь, столько человек хотело его смерти… Очень многие рады, что он умер. Меня это просто с ума сводит.

– Ты хочешь докопаться до правды?

Она помолчала.

– Я хочу… Я хочу кое-что узнать. Но, кажется, я сама не справлюсь. Валет… я хотела спросить… ты можешь ко мне приехать?

Настала моя очередь взять паузу.

– Солнце мое, пойми правильно – я не могу.

– Я оплачу билеты, если ты далеко. Что угодно. Мне нужна твоя помощь.

– Я бы сам отдал что угодно за эти билеты… Ты в каком городе?

– В Москве.

Я задумался.

– Знаешь что… Оставь мне свой номер телефона. Я должен закончить срочную работу – а потом я позвоню, и мы придумаем, что можно сделать. Я помогу тебе. Обещаю. Все, что в моих силах.

– Я буду ждать.

Я поставил последнюю точку в переводе, напомнил в примечании, что оплату принимаю исключительно безналом, и нажал кнопку «Send». Поразмыслил немного и постучался к одному из приятелей, Севке.

V a l e t (14:32): Не в службу, а в дружбу…

С е в к а (14:33): Начинаааается… Опять консультация какая-нибудь нужна?

V a l e t (14:34): Пока еще нет. Я на этот раз буду писать фантастику, ты мне тут не помощник.

С е в к а (14:35): Выкладывай.

V a l e t (14:35): Очень нужно человечка одного пробить по телефону. Как зовут, где живет. Ну, ты понимаешь.

С е в к а (14:36): Валер, а ты не наглеешь? :D

V a l e t (14:37): Ненене, не боись. Когда я начну наглеть, я тебе скажу.

V a l e t (14:39): Очень надо, друг. Девушка.

Не дождавшись ответа от Севы, набрал номер Греты.

– Да? – голос звучал напряженно, высоко, как выстрел.

– Привет, это Валет. Я освободился.

Тон заметно смягчился.

– Не люблю, когда не определяется номер. Пугаюсь.

– Я понимаю. Как ты там?

– Напряженно. Я еду домой. Только что встречалась со следователем.

Я попытался представить себе – дорога. Плотное движение, снующие машины, красивая девушка несколько нервно крутит руль, ей трудно сосредоточиться. Наверняка не хэндс-фри, но не поджимает телефон плечом к уху, просто держит левой рукой. Что она чувствует?

– Что он сказал?

– Ночью квартиру дедушкину вскрыли. Это, блин, хороший район, в здании охрана. Смешно.

Я представил, как она откинулась головой назад, на спинку сиденья, чуть-чуть искривила рот, слегка прикусила губу, посмотрела в зеркало заднего вида. То, что я понятия не имел, как она выглядит, не мешало, а наоборот, даже помогало мне, заставляло ловить мельчайшие звуки, самые незаметные нюансы интонации.

– Беспокоишься?

– Да. Очень.

– Расскажи мне все.

Дорожные звуки стихли, хлопнула дверца. Пискнула сигнализация.

– Я уже почти дома. Сейчас вылезу в сеть, покажу тебе кое-что.

Короткие гудки.

Прикрыл пальцами глаза, собирая крохи услышанного. Думать пока еще, в сущности, не над чем. Посмотрим, что будет дальше. Когда открыл снова, одно из окон аськи мигало.

С е в к а (15:24): Записывай, паразит. Анастасия Громова. Адрес нужен?

V a l e t (15:24): Не помешает. Сева!

С е в к а (15:25): Благодарности в жидком виде.

V a l e t (15:26): Намек осознан.

Стало быть, Настя… Однозначно, ник ей идет больше. Выражает глубинную сущность, так сказать. И это, в общем, правильно – имя дают тебе родители, ник ты выбираешь сам. Посмотрел на собственный, ухмыльнулся.

G r e t a (15:29): Валет!

V a l e t (15:29): Я как раз о тебе думал.

G r e t a (15:30): Я тут залила одно видео… держи ссылку. Ты, наверное, подумаешь, что я сошла с ума…

V a l e t (15:31): Должен?

G r e t a (15:34): Понимаешь, я пришла к деду в понедельник. Во вторник он собирался уезжать, зашла попрощаться. Дверь открыла домработница, сказала – с утра еще не видела, не выходил. А дед всегда просыпался рано, я еще удивилась – заболел, что ли. Прошла в гостиную… а он там сидит. За шахматным столиком.

Я в это время насиловал поисковики. По запросу «Анастасия Громова» – 80100 результатов, «Настя Громова» – поменьше, примерно 25 тысяч. Добавил к тому и к другому «Greta», ничего хорошего не почерпнул. Впрочем, это было, конечно, только начало. Следовало добавить номер аськи, е-мейл, чтобы выудить хоть что-нибудь. Хоть немного информации сверх того, что Грета скажет сама.

V a l e t (15:36): А что за видео?

G r e t a (15:37): Я снимала на телефон.

V a l e t (15:37): Зачем? о_О

G r e t a (15:39): Я же говорю, ты решишь, что я спятила. Но мне показалось… В комнате что-то не так. Не как обычно. Файлик скачался?

Я как раз его открыл. Качество плохое, даже для мобильника.

V a l e t (15:41): А это когда?

G r e t a (15:42): До приезда скорой. Домработница ушла на кухню, пить корвалол. А я решила заснять, потому что времени толком осмотреться не было. Да и странно бы выглядело – дедушка умер, а я тут роюсь.

V a l e t (15:45): И в самом деле.

«…там, в аптечке», – послышался голос Греты. Очень высокий, нервный. Но рука не дрожит, кадр не шатается. Сидит старик, перед ним шахматный столик. Деревянные шахматы, довольно большие, советских времен. Сбоку нечто вроде большой табуретки, на ней чайная чашка, ложка, какие-то крошки. Под табуреткой валяется блокнот.

Гостиная пышная, просторная, не слишком заставленная. Через открытую дверь в коридор видны чемоданы. Окно закрыто, вид обыкновенный – соседний дом, натянутые провода. На подоконнике цветок, под ним грязь, немного, но заметно. В простенке здоровенный аквариум. Большой книжный шкаф, верхние полки – сплошь собрания сочинений. За стеклом разные дурацкие фигурки, коробка, маленькая тарелка на подставке – сувенир, какие привозят из поездок. Маленький телевизор на тумбочке. Еще один шкаф, для посуды, не помню, как такой называется. Бар с дорогими коньяками, ликерами. Старик жил небедно, судя по всему.

V a l e t (15:55): Отчего он умер?

G r e t a (15:57): Сказали, от яда. Что-то нашли в чашке.

V a l e t (15:57): А во сколько?

G r e t a (15:58): Накануне вечером. Около девяти или десяти.

В одном из отражений Грета попала в кадр. Красивая, я угадал. Но бледная и растерянная. Очень бледная и какая-то очень уставшая.

V a l e t (16:03): Вы с дедом дружили?