Читать книгу Девочка с чемоданом и мечтой - Александра Роллин - Страница 4

Париж в январе не то чтобы пустынный, он, скорее, спокойный. Уже схлынуло безумие рождественских праздников и новогодних каникул, жизнь только набирает темп и скорость на весь год. Я приехала во Францию, чтобы быстро заговорить по-французски, поскольку планировала уехать в Квебек. Поэтому в хмурый парижский день начала нового 2011 года настроение у меня было самым радужным. Надо было успеть покататься на ледовом катке Эйфелевой башни, назначить пару свиданий, перенять повадки и манеры парижанок…

Знакомый, встретивший меня в аэропорту, всю дорогу рассказывал об особенностях жизни в Париже и первым делом повез меня в закусочную.

– Ты, главное, будь осторожна, – наставлял он.

Знакомый был приятелем моей подруги. Молодой человек два года учился в Париже и говорил со знанием дела.

– А чего мне опасаться? – Ох уж эта наивность приезжих…

– Да всего! Париж – опасный город. Сумку держи крепко, с незнакомцами никуда не ходи, и если видишь, что квартал подозрительный, то обходи его стороной.

Такое опекунство показалось мне чрезмерным. Я смаковала сочный кебаб, радовалась месту в хостеле с общим душем на улице. Я впервые оказалась в Европе, и мир казался мне прекрасным и удивительным! После двух чудесных дней в Париже мой путь лежал на юг Франции, в город Монпелье, где, собственно, и находилась языковая школа. Монпелье… Название мягко перекатывалось во рту, как леденец.

На вокзале меня встретила француженка с азиатскими корнями. Мои каблуки звонко стучали по тротуару, вдоль широкой аллеи росли пальмы – все это было ново и удивительно. Правда, поднимать чемодан на пятый этаж без лифта было непросто, а помогать мне никто не спешил. Много раз потом я вспоминала эту картину, и она казалась мне пророческим символом пребывания в новой стране: все надо делать самой, не ждать помощи и не забывать при этом улыбаться.

Моя спутница, она же и хозяйка дома, в котором я арендовала комнату, оказалась родом из Вьетнама. Девушка занималась юриспруденцией и работала с утра до позднего вечера, а ее муж трудился в какой-то государственной организации. У них было двое детей пяти-шести лет. Нижний этаж семья сдавала студентам, чтобы оплачивать счета за содержание огромного дома. Их условия мне подходили.

В доме мне показали комнату, где я буду жить. Она оказалась небольшой, но довольно уютной. Я поставила чемодан возле шкафа в своем новом жилище, сбросила обувь, откинулась на кровать и тут же уснула, даже не успев как следует помечтать о прекрасном будущем. Впрочем, мне и так тогда все казалось сказкой. Тем более что всего через месяц я познакомилась в этом городе со своим будущим мужем. И все мои точные планы на жизнь полетели в тартарары.

Марк сначала мне не слишком понравился. Когда он пришел на свидание, я подумала: «Опять эти штаны на бедрах…» В то время была такая мода, и все парни поголовно носили джинсы чуть приспущенными. Мы расположились в кафе «Три грации» на знаменитой площади Comédie. Марк был не очень разговорчивый, так что я взяла инициативу в свои руки и рассказывала на ломаном французском разные истории из жизни. Он лишь смеялся и поглядывал на меня с искоркой в глазах. Я была не против такого монолога, ведь это была прекрасная возможность еще и попрактиковаться в языке. Новому знакомому было 23 года, а мне вскоре должно было исполниться 27.

– Как я тебе? – спросил в конце встречи с улыбкой Марк.

– Ничего, – смущенно и немного кокетливо ответила я.

– Ты тоже ничего.

– Ты меня проводишь? – Мне уже не хотелось расставаться с ним.

– До дома? Нет, ты же рядом живешь. Давай тут и попрощаемся.

Я опешила, но виду не подала и вежливо попрощалась:

– Хорошо. Дойду сама. Спасибо.

Утром я рассказала историю знакомства своей учительнице французского языка, не забыв поинтересоваться, провожают ли парни девушек до дома во Франции.

– Конечно нет! – рассмеялась она. – Если он тебя не проводил, значит продемонстрировал тебе свое уважение. Кстати, если девушка просит парня ее проводить, это явное приглашение в кровать.

Вот такие тонкости чужой культуры.

Мы с Марком стали встречаться. Отношения складывались легко, без усилий: теннис, прогулки, болтовня, занятия любовью.

А потом я уехала. И он мне писал. Красивые письма, как настоящий романтический герой из любовных романов. Их хотелось читать вслух:

Mon amour, tu me manques. La vie à Montpellier est triste sans toi. Tu

me manques trop. C’est vraiment dur de ne pas être avec toi tu sais… je

t’aime.

Ton Mark, l’homme de ta vie…1

Je viens juste de lire ton email, j’aime que tu pense à moi,

mais je pense encore plus à toi. Crois moi nous pourrons vivre ensemble si

c’est ce que tu veux. Je t’aime mon bébé, je ferais tout pour être avec toi, je

te promet. Prends soin de toi, mon amour. J’ai rêvé de toi cette nuit, que

nous vivions ensemble et que nous étions heureux…2

С Марком нам предстояло решить дилемму: как быть вместе, несмотря на расстояние. Ведь выучив французский, я должна была вернуться домой в Казахстан и уже оттуда переехать в Квебек. Сначала я предложила Марку приехать ко мне в гости, тем более у меня на родине было собственное жилье. Мы бы могли пожить вдвоем, лучше узнать друг друга. Но Марк не мог оставить свою работу и взамен предлагал мне приехать во Францию, найти работу, получить рабочую визу и остаться в стране. Конечно же, Марк был далек от реальности и не представлял всех трудностей, которые неизбежно ожидают иностранца на чужой земле. Но я не питала ложных иллюзий и прекрасно понимала, что на первых порах будет очень сложно. А уж найти хорошую работу в европейской стране иностранцу и вовсе почти невозможно. Тем более я не программист и не инженер, а обычный журналист. Правда, был и другой вариант: поступить в университет, получить студенческую визу и приехать учиться. Но это тоже меня не слишком устраивало. Не хотелось снова становиться студентом, без работы, с ребенком… Меня пугала перспектива жить в чужой стране на птичьих правах, не зная, что будет после учебы. Где гарантии, что, окончив вуз, я смогу претендовать на приличную должность?

Замуж мне совсем не хотелось: я только-только вдохнула полной грудью запах свободы и новой жизни. К тому же я даже не была официально разведена с первым своим супругом, отцом дочки. Но другого выхода мы не видели… Нужно отдать должное смелости Марка. Ведь что значит брак для молодого французского парня? К тому же брак с иностранной девушкой, у которой уже есть ребенок. Не буду напускать романтический туман: мы перебрали все варианты союза, кроме брачного, но в итоге судьба все решила за нас.

Я уехала в Казахстан, он жил во Франции, и так бы все и продолжалось, если бы я серьезно не заболела. Вечером у меня поднялась высокая температура. Было холодно и страшно. Потом начались чудовищные боли в спине, ходить в туалет стало настоящей мукой, тогда моя мама вызвала скорую помощь. В больнице мне казалось, что я умираю, – настолько нестерпимой была боль.

– У вас отходит песок из почек, – поставил диагноз доктор. – Сейчас найдем место в палате, обезболим и будем лечить.

Примерно к шести часам утра я наконец уснула. Марк позвонил во второй половине дня и, конечно, очень расстроился, узнав, что я оказалась в больнице. Причем с каждым днем мне становилось почему-то не лучше, а хуже. Когда во время сеанса связи по Skype он увидел, какая я бледная, несчастная и потерянная, то принял решение:

– Мы должны пожениться. Ты приедешь во Францию, я найду тебе докторов.

Марк действительно взвалил на себя все хлопоты по организации моего переезда. Снял со своего счета деньги, которые долго откладывал,

арендовал квартиру, приобрел мебель. Были сборы документов, различные бюрократические проволочки, самолеты и поезда…

К тому моменту, когда я снова оказалась в Монпелье, мы не виделись с Марком чуть больше трех месяцев. Стоял июль – самый жаркий месяц на юге Франции. Марко вглядывался в окна поезда – как в тот момент, когда я уезжала. Кажется, мы даже вместе заплакали, когда увидели друг друга. Удивительно, как счастливы могут быть люди и каким коротким оказывается это счастье.

К встрече прилагались солнце, море, ночи любви. А еще мэрия, документы на брак и мой отъезд на родину для получения визы.

Свадьба у нас была очень скромная, ведь мы устроили все быстро, без подготовки. Конечно, мне бы хотелось разделить этот момент счастья с близкими, но у родителей шел полным ходом развод, а четырехлетней дочери посол не дал визу, потому что, согласно французскому законодательству, нужно сначала выйти замуж за француза, а уже после получать визу для ребенка. Мама Марка перепутала мое имя на пригласительных. Но разве это было важно? Я выхожу замуж за француза! Причем по любви!

До сих пор мне так смешно вспоминать это суматошное счастье: поездку за дочкой, дорогу назад, целых два чемодана и пятьсот евро в кармане. И уверенность, что я вытащила счастливый лотерейный билет.

– А потом началась борьба… – Я вернулась в реальность и вспомнила, что все еще сижу на приеме у энерготерапевта.

Пауза затягивалась. Лунэ с интересом смотрел на меня, а я молчала: мне не хотелось прямо сейчас продолжать эту историю, отпускать ощущение пережитого счастья, любви. Лунэ все понял. Он посмотрел на часы и предложил:

– Давайте перейдем непосредственно к сеансу и поработаем с вашими энергиями.

В кабинете стояла кушетка, на которой располагался пациент, а энерготерапевт делал пассы руками над телом, точно маг. Не то чтобы я верила в эту методику, но сейчас хотелось закрыть глаза и просто молча полежать.

– А что конкретно вы делаете? – не удержалась я.

– Я не лечу тело или орган на физическом уровне, но помогаю пациенту понять, какие убеждения послали телу импульс заболеть. Затем попробуем включить режим самовосстановления.

– Не думаю, что все так просто. Если бы существовала кнопочка, включающая и выключающая болезни, то мы бы давно все были здоровы. – Кажется, у меня даже вырвался циничный смешок.

– Конечно нет, – улыбнулся Лунэ, – я только помогаю. Путь излечения – это личный путь каждого человека. Здесь нужно быть осторожными. Работа с энергиями не заменяет консервативного лечения. Вам необходимо делать все, что назначает ваш врач. Но рак имеет тенденцию

возвращаться, поэтому так важно найти первопричину болезни и запустить программу самоисцеления.

Скажу честно, я не очень верила в эту заманчивую гипотезу о взаимосвязи болезни и личных убеждений. Но когда ты ждешь первую химию, то от страха готов попробовать все. Лунэ некоторое время водил руками над моим телом, а затем сказал:

– Я удивлен, что вы болеете, у вас очень здоровое тело! – И тут же добавил, с оттенком печали: – Но очень много эмоций накопилось тут, – он указал на грудную клетку. Судя по всему, Лунэ имел в виду сердце или душу. И конечно же, попал в точку.

Последние три года буквально добили меня. Было ощущение, что декорации меняются, а внутри расползается огромная пустота: казалось, меня никто и нигде не ждет, я никому не нужна и меня ничто не держит. Эдакая обратная сторона свободы. Может, я и правда сама запустила некую программу саморазрушения? Вот с какими мыслями я

шагнула в химиотерапию. Однако сначала позвольте рассказать вам о том, как мне удалили грудь – о своем первом шаге на пути отчаянной борьбы с онкологией.