Читать книгу Там, где лето. Янтарь - Александра Семенова - Страница 6

Погрузившись в легкую дремоту, Мишка не сразу понял, что произошло. Лишь несколько секунд спустя до него дошло, что салон самолета наполнился тишиной и моторы больше не ревут, как прежде. Холодея от ужаса, с замиранием сердца он выглянул в иллюминатор и увидел остановившиеся винты. Пожалуй, это чертовски страшно – смотреть на неподвижный пропеллер летящего на большой высоте военного транспортника.

Вскоре из кабины до ушей солдата донеслась отборная ругань. Летчики громко матерились, проклинали прапорщиков, смешавших керосин с водой, чтобы скрыть факт хищения, техников, не проверивших качество топлива, и начальство, заставившее лететь на старой колымаге на окружной аэродром, чтобы привезти обратно почту, сухой паек и несколько ящиков водки.

– Держись, боец, посадка будет жесткая, – один из пилотов повернулся к побелевшему Мишке, – у меня самого зубы вспотели. Покрепче пристегнись. Падаем.

Быстро опускаясь, большой самолет планировал вниз, где среди горных хребтов предстояло с первого раза найти хоть какую-то пригодную площадку. Это был единственный, хоть и очень маленький шанс на спасение.

– Тяни! – заорал командир воздушного судна, когда до земли оставалось совсем немного. Вцепившись обеими руками в штурвал, он вместе с напарником пытался выровнять многотонную машину, немного задирая ей нос, чтобы не воткнуть с размаху в камни.

Стук, скрежет, хруст рвущегося фюзеляжа – это последнее, что запомнил Мишка, когда его, словно щепку, выбросило из развалившегося на ходу самолета, вырвав из ремней, которыми был пристегнут к металлической скамейке.

– Вроде живой, – раздался сквозь темноту незнакомый хрипловатый голос.

Преодолевая тягучую боль, Мишка открыл глаза и тут же увидел направленный на него ствол автомата. Кто-то сильный схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.

– Стой, гяур!

Мутным взглядом, медленно приходя в себя, Миша посмотрел на обломки самолета, вооруженных людей, обступивших его, на каменистые горы вокруг небольшого плато, куда пилоты решили сажать машину. Голова, словно наполненная ватой, вдруг начала кружиться, увлекая вниз, прямой к шатающейся под ногами земле. Завалившись вперед, чудом выживший в катастрофе солдат потерял сознание.

Так он стал рабом Ахмета, высокого пожилого бородатого мужчины, старший сын которого недавно погиб во время нападения на один из блокпостов федеральных войск.

Дом, где проживал хозяин, находился далеко в горах. Ни электричества, ни связи с внешним миром здесь не было. Вся семья Ахмета состояла из трех взрослых сыновей и девушки-подростка. Жена умерла во время последних родов, оставив новорожденную дочь на воспитание отца, не чаявшего в ней души.

С утра до вечера Мишка трудился по хозяйству, выполняя любую работу, на которую указывал молчаливый Ахмет. Взамен получал миску супа, кусок хлеба и удар деревянной палкой по спине, если проявлял нерасторопность.

– Гяур, принеси воды, – стройная черноволосая дочка хозяина, почти ребенок, махнула рукой, указывая на горный ручей, бегущий в низине, – мне белье постирать надо.

– Так может, спустишься вниз и постираешь на месте? – Мишка выпрямился, вытер пот. Камни, которые он таскал для фундамента нового сарая, казалось, весили по сто килограммов.

– Какой ты дерзкий, – фыркнула Зухра, – я отцу пожалуюсь.

– Как хочешь, – пленник взял камень и, медленно шаркая ногами, понес его к большой куче. В угрюмом, заросшем и оборванном человеке вряд ли кто-то смог бы сейчас узнать молодого веселого парня, каким он был всего полгода назад. Каждый новый день все больше убивал желание жить, превратившись в сплошную темную полосу. В начале своего рабства Мишка пробовал было сбежать, но его поймали уже на второй день, сильно избили и бросили в холодный подвал.

– Гяур, больше так не делай, – сказал Ахмет, выпуская его через неделю, – в горах легко заблудиться. Да и некуда тебе бежать, любой встречный или убьет, или ко мне приведет.

В том, что Ахмет важный человек, Мишка убедился чуть позже. Периодически сюда приезжали на «уазиках» вооруженные люди, иногда даже в военной или полицейской форме. На Мишку они смотрели с презрением, не говоря ни слова. Похоже, никого из них не удивляла роль несчастного солдата. Поговорив с хозяином, гости либо оставались на ночь, устраивая застолье, либо уезжали через несколько часов. Иногда Ахмет выходил на улицу, доставал спутниковый телефон и очень долго с кем-то разговаривал, прохаживаясь взад-вперед.

– Эй, гяур, – Зухра задорно улыбнулась, – не хочешь идти за водой, отнеси белье на речку, а потом наверх поднимешь.

– Хорошо, – Мишка донес камень до места, затем пошел помогать девушке, взвалив на себя огромный тюк.

– Что значит твое настоящее имя? – девочка, грациозно перепрыгивая с камня на камень, спускалась вниз.

– Миша с древнееврейского переводится как богоподобный, – пленник осторожно шел следом, стараясь не оступиться.

– А мое означает цветок, – рассмеялась Зухра. – Отец говорит, что я очень похожа на маму.

Девочка остановилась, тяжело вздохнула и посмотрела на небо:

– Она любит меня даже там, высоко на небе. А у тебя есть мама?

– Есть, – Мишка кивнул, – и тоже меня любит. Страдает, наверное, очень сильно. Бедная, скорее всего, ей сказали, что я погиб при крушении.

– Хочешь домой? – девушка пристально посмотрела на пленника.

Тот тяжело вздохнул и кивнул:

– Кто ж не хочет? Дом – самое лучшее место на Земле. Больше всего хочу туда вернуться. Получится или нет, не знаю. А у тебя есть мечта? – Мишка, впервые улыбнувшись за эти месяцы, посмотрел на девочку.

– Да, – кивнула та и покраснела, – когда вырасту, хочу стать ученым и изучать звезды. Они такие красивые, хоть и далекие. Моя мама сейчас одна из них. Я часто не сплю по ночам, рассматриваю Млечный путь. Попросила у отца телескоп, но он сказал, чтобы я выбросила эту глупость из головы.

Возвращаясь через несколько часов обратно, Зухра поскользнулась, и ее нога попала между камней, где тут же была укушена прячущейся в тени гюрзой. Закричав от боли, девочка рванулась в сторону, и кость предательски треснула.

Мишка, бросив свежевыстиранное белье, бросился на помощь. Аккуратно вытащив ногу, он тут же перевязал ее выше колена мокрым полотенцем. Затем, опустившись, принялся отсасывать яд, сплевывая его в сторону. Закончив с этим, взял плачущую от боли девушку на руки и, надсадно дыша, двинулся вверх по склону прямиком к дому, где быстро наложил шину из небольших досок, найденных в сарае. Ахмет, появившись чуть позже, завел машину, бережно усадил дочь на заднее сиденье и повез ее по каменистой дороге в далекую районную больницу. Вернулись они под утро. На ноге девочки красовался белый гипс, который предстояло таскать почти месяц.

– Спасибо, богоподобный, за помощь, – грустно кивнула она Мише, когда тот, взволнованный дневными событиями, вышел встретить машину.

– Иди спать, гяур, нечего глазеть, – Ахмет подхватил бледную дочь и понес в дом. Чуть позже он вошел в сарай, где на соломенной подстилке лежал Мишка. Тот инстинктивно сжался, ожидая удар.

– Ты спас моего ребенка от смерти, – хозяин подошел поближе. – Проси что хочешь, кроме свободы. Могу дать телефон, позвонишь родителям, скажешь, что живой.

– Спасибо, – Мишка встал, – пусть думают, что я умер. Так им спокойнее будет. Купите лучше дочке телескоп, чтобы смотреть на звезды.

Хмыкнув, Ахмет вышел из сарая и закрыл дверь.

После этого случая относиться к Мишке стали лучше. По крайней мере, Ахмет и сыновья перестали использовать палку для наказания нерадивого раба.

А вскоре у Зухры появилась телескопическая труба, о чем она, счастливо улыбаясь, поведала пленнику:

– Гяур, я вчера рассматривала Луну. Не представляешь, как это красиво!

Однажды, в самом конце августа, проходя вечером мимо сарая, девочка услышала тихое всхлипывание. Открыв дверь, она увидела раба, который сидел, обхватив руками колени, такой маленький, одинокий, беззащитный.

– Ты чего плачешь, гяур? – Зухра подошла поближе и внимательно посмотрела в заплаканные глаза Мишки.

– Да что-то накрыло сильно, – ответил тот, вытирая слезы рукавом, – дом вспомнил. Родители, наверное, картошку выкопали. Мама варенья на зиму наварила, всяких вкусностей назакатывала. Папа дров нарубил и сложил в сарай. Готовятся потихоньку к зиме, а я даже помочь ничем не могу. Жалко, что у людей нет крыльев, давно бы улетел.

– Я бы тоже, – вздохнула девочка.

– Куда тебе лететь? – Мишка грустно улыбнулся.

– Отец собирается выдать меня замуж, м выпалила Зухра, – второй женой какого-то большого человека.

– Ты же маленькая, – удивился пленник, – какое замужество? А как же звезды? Наука? Все, о чем ты мечтала?

– Наверное, так и останутся внутри меня, – девочка постояла, посмотрела на Мишку и вдруг улыбнулась. – Гяур, мне-то терять нечего, попробую кое-что для тебя сделать.

Она повернулась и побежала в дом. Лежа на подстилке, пленник слышал громкие крики, доносящиеся оттуда. Звонкий голос Зухры то и дело перебивался глухим баритоном Ахмета.

– Упертая, вся в мать! – утром хозяин зло открыл дверь сарая и бросил Мишке мешок с одеждой. – От старшего сына осталось. Тебе подойдет. Переодевайся, отвезу в город и куплю билет до дома. Ты свободен. В мешке бритва, приведи себя в порядок, чтобы полиция в дороге не цеплялась.

Пока Ахмет готовил автомобиль, Мишка, неумело сбрил у ручья клокастую бороду, успев несколько раз порезаться.

– Ого, как ты изменился, – улыбаясь, Зухра хлопнула в ладоши.

Пошарив в кармане, Мишка вытащил маленькую тряпочку, в которую была завернута серая иголка ежа.

– Держи, это единственное, что у меня есть, подарок друга. Трофей от Диверсанта, так ежика звали. Пусть он останется у тебя на память и хранит от всех бед.

– Спасибо, – девочка взяла талисман, повертела в руках и прижала к груди, – я очень рада, что твоя мечта скоро осуществится.

Вскоре Ахмет увез бывшего пленника в райцентр. Проводив машину взглядом, Зухра улыбнулась, вытерла набежавшую слезинку и посмотрела в небо:

– Мамочка, пусть у него все будет хорошо.

@writer_vladimir