Читать книгу Крушение - Александра Сергеевна Васильева - Страница 9

По ту сторону

Хриплый вдох наполняет лёгкие. Навалившись на перила, И. продолжает тяжело, но поверхностно дышать. Во лбу словно что-то надулось; кажется, голова вот-вот разорвётся на куски. Он пытается открыть глаза, но их режет яркий белый свет. Всё же, подняв через боль веки и сфокусировав расплывающийся взгляд, он различает линии транспортного конвейера, полные задыхающимися, жадно глотающими воздух людьми, а некоторых из них даже выворачивает на изнанку. Сквозь заложившие уши слышно, как приглушенный голос башни что-то бубнит. Только сейчас, когда восполнился недостаток кислорода, становится заметна разница в атмосферном давлении и в составе смеси, которая используется здесь в качестве воздуха. Дышать по-прежнему тяжело и непривычно. Многие фигуры вокруг потихоньку распрямляются и продувают уши. И. поступает так же: небольшой хлопок, и голову отпускает, а звуки меняются, словно он вынырнул из воды.

Изменившийся голос башни сопровождает толпу в приятный полумрак тоннеля. Её голос заботливо объясняет, как пользоваться местной атмосферой:

– …Во избежание симптомов азотного отравления и гипоксии дышите глубоко и спокойно. Контролируйте дыхание. Скоро организм адаптируется и все неприятные ощущения пройдут…

Мимо проезжают голографические информационный стенды и прилагающиеся к ним схематичные изображения. Они объясняют: все эти заморочки с давлением и искусственным воздухом – из-за необычного устройства строения. По этой же причине в башне ограниченное число входов и выходов, и все они располагаются в пределах первой секции, к тому же – оснащены магнетронными шлюзами, которые не позволяют атмосфере внешней среды смешиваться с атмосферой внутри башни. И всё это ради того, чтобы обеспечить полную герметичность всего строения. Благодаря ей в нижних ступенях нагнетается избыточное давление, что поддерживает стены изнутри и помогает распределить нагрузку по всей системе несущих конструкций. Для большей надежности вместо обычного воздуха используется специальная смесь газов, создаваемая с учетом особенностей и нужд мегаполиса прямо здесь в стенах строения.

К концу довольно короткого, по сравнению с прошлым, тоннеля головная боль, тяжесть дыхания и специфичный запах, как и обещала башня, прошли.

Траволатор замедляется.  Переступив гребёнку, И. наконец сходит с конвейера и оказывается на многолюдной площади, вернее – в огромной тёмной влажной бетонной коробке с металлической решёткой вместо пола и мрачной пустотой вместо потолка. Голос башни объявляет:

– Добро пожаловать в распределительный центр «Ахерон – ESE». Направляйтесь к пунктам назначения, следуя указателям на табло.

Последние три буквы в названии центра – одно из направлений розы ветров, которая использовалась в те времена, когда магнитное поле планеты было ещё стабильно.

Уточнив номер гейта среди других направлений на голографической доске, И. продолжает двигаться внутри человеческого потока. Время от времени он напряженно поглядывает вниз: ботинки с гулкими ударами шагают по мокрым решетчатым настилам, за которыми сгущается тьма… Всё это место, по совместительству с центром распределения, является лишь крошечной частью гигантской системы вентиляционных шахт, пронзающих стены строения от секции N3 до самого основания. А все эти люди, что идут впереди, шагают прямо над многокилометровой бездной…

Толпа вокруг становится плотнее – вдали начинаются зоны контроля, где когда-то давно идентифицировали всех посетителей и взимали плату за проход. Но теперь большинство турникетов убраны, либо сломаны и являются лишь препятствием на пути…

Внезапно из бездонной шахты над головой начинают доноситься странные звуки из самых глубин строения. Люди замирают и поднимают глаза, И. – вслед за ними… После целого каскада гулкого грохота и скрежета металла, похожего на длинный, протяжный стон, из мрака вентиляционного канала вырывается влажный, прохладный порыв ветра. Башня – словно дыша, – вслед за сиплым дуновением воздуха приносит насыщенный запах озона. И. вбирает его легкими и с ностальгией закрывает глаза… Этот специфический привкус свежести навевает ему воспоминание об отце и том далеком дне, когда он был ещё совсем ребенком… «…а куда мы идем?», «Я хочу  кое-что показать тебе…» Он хорошо запомнил тёмную крышу небоскрёба, переполненную людьми, которые собрались ради того, чтобы увидеть нечто особенное – последнюю грозу на Земле перед тем, как кучевые облака исчезли из атмосферы планеты как явление… Яркие вспышки рокочущих молний озаряли город внизу, а с хмурого неба падали крупные капли дождя… Холод ветра и воды, стекающей по лицу маленького мальчика, уступал теплу, исходящему от великана, державшего его на руках…

– Взгляни-ка на него, – откуда ни возьмись раздается чей-то шёпот.

И., вырванный из воспоминаний, вздрагивает и начинает беспокойно озираться по сторонам. Но вокруг – лишь проплывающие мимо фигуры. Значит, показалось… Однако в следующее мгновение его взгляд натыкается на человека среди толпы: зажав рот, он хихикает себе под нос – именно так выглядят симптомы азотного отравления… С каждой секундой его смех становится всё громче, он хватается за проходящих мимо людей, захлёбываясь истерическим хохотом, но заметив на себе взгляд И., незнакомец вдруг выпрямляется и перестает смеяться… а позже и моргать…

– Слышишь? Вали отсюда…

И. нервно сглотнул и двинулся с места. Позади осталась оцепеневшая фигура.

 Линии транспортного конвейера, проходящие по техническим каналам города, разгоняются намного быстрее, чем на вокзале, и продолжают нестись с огромной скоростью по тускло освещённому тоннелю с низким потолком. Каждые 15-20 секунд траволатор сбрасывает скорость, чтобы дать возможность посетителям, ожидающим у гейта, перейти на скоростное полотно:

– Движение разрешено, – сообщает голос башни  и загораются зеленые индикаторы. – Как можно быстрее переходите с разгонных полос на быстро движущийся тротуар. Помогите это сделать тем, кто не может самостоятельно. Ни в коем случае не отрывайте ноги от земли…

В эти же промежутки конвейер притормаживает на развилках и у пунктов вертикального перемещения, которые очень похожи на станции метро. Поручни ныряют под пол, и люди сходят и заходят на траволатор осторожно переходя с промежуточных, разгоночных полос. Над головой проплывают сотни эфемерных  указателей и небольших рекламных табло. Мигающие стрелки указывают то влево, то вправо, но «Центр межсекционного сообщения» по-прежнему остается  по направлению «⇧».

Одна станция за другой – и так несколько десятков неотличимых друг от друга платформ остаются позади, но на подъезде к самому сердцу башни появляется Она… Поручни уходят вниз и среди немногочисленной толпы на линии траволатора выходит та самая девушка из вагона гипертрейна, сидевшая у окна неподалёку буквально через несколько рядов… Уверенным шагом она проходит на середину и встает чуть впереди – метрах в десяти на соседнем ряду от И. Ограждения вырастают между ними, и она кладёт руку на ленту перил. Разгоняющийся конвейер уносит их в слабо освещённый тоннель…

– Чего же ты ждешь?

И. снова вздрогнул и обернулся, услышав чей-то шепот. Но не обнаружив никого поблизости, тихо спросил:

– Вёрдж, это ты?..  Подожди… это что… мой голос?

Только сейчас, узнав звук собственного голоса И. понимает, что это он неосознанно нашептывал себе под нос…

«Будешь мешкать – она уйдёт», – шёпот послышался снова, но на этот раз он отдался в голове.

И. возвращает к ней взгляд и, немного помедлив, стягивает с головы капюшон. Коснувшись небритого лица, он пожалел о том, что перед выходом не привёл себя в порядок.

«Ну же».

Он делает шаг…

Девушка тотчас поворачивает тонкую шею в пол-оборота, ощутив, что к ней кто-то идёт. Когда же он подходит ближе, она отводит взгляд, незаметно улыбнувшись от того, что узнала мужчину из вагона. Он останавливается чуть позади и кладёт руку рядом с её. До него доносится приятный запах темных волос.

– Вы следите за мной?

Он смутился.

Почувствовав это, она немного повернула голову к нему, но, не поднимая глаз, произнесла:

– Я шучу. Что вы так долго делали на вокзале?

Он не понял и не нашёлся что ответить.

– Извините. Наверно, это не мое дело.

И она возвращает взгляд во тьму тоннеля. Там показался тусклый просвет следующей станции. Он же, осторожно заглядывая ей в лицо и продолжая изучать уже знакомый профиль, впервые открыл рот и ответил – ничего страшного. В её глазах и вправду переливается мягкое голубое сияние, словно клубы звездной пыли рассеялись по роговице…

– Вы странный, – ощущая на себе его взгляд.

 Он извиняется и, отводя глаза, объясняет, что очень давно не общался с людьми. Траволатор притормаживает у очередной платформы.

– С людьми? – переспрашивает она, отвлекшись на вновь входящую толпу. – Чем же вы занимались всё это время?

Он пожал плечами, а затем отметил её необычный акцент и поинтересовался – паломница ли она. Под нарастающий гул конвейера и ветра их уносит прочь.

– Паломница? – снова озадаченно интересуется она. – Наверно, можно и так сказать…

Тогда он спрашивает, впервые ли она здесь.

– Нет, я уже была здесь пару раз. Первый – родители привозили меня, когда я была ещё ребенком, а второй…

Но она вдруг замолчала и опустила глаза. Он извинился и, поняв что спросил что-то не то, сделал шаг назад.

– Вам не за что извиняться, – она останавливает его, вновь чуть повернувшись и продолжив наблюдать за ним в полглаза. – Лучше расскажите, зачем вы здесь. У вас тут дела?

Да, отвечает он, кое-кто пообещал ему помочь найти одного человека, которого он ищет уже очень давно. Затем возвращает вопрос ей – а вы? Траволатор, замедлившийся в сумраке тоннеля, снова набрал ход.

– Вы же знаете Элпиду?

Он переспросил – гадалка? – и добавил, что никогда не верил в эти глупости.

– Вы не верите в судьбу? – она впервые подняла на него глаза и тут же изменилась в лице. Перила между ними опустились, предвещая приближение очередной платформы. – Ваши глаза… там, в поезде, они горели так ясно… но сейчас они абсолютно чёрные… – коснувшись ладонью его лица, она поочередно заглядывает в каждый из них. Слабое сияние её собственных глаз, кажется, тоже окончательно померкло…

Ощущая тепло её прикосновения, он объясняет, что у него тоже флюоресценция зрачков и радужки.

– Флюоресценция зрачков? – изумлённо спрашивает она. Поручни поднимаются и разделяют их, позади остаётся ещё одна платформа. – Вы что, не знаете кто вы?

Он не понял и переспросил: «Что?» – Освещение вокруг потухло и на тоннель опустился мрак.

– Я думала, таких, как мы, больше не осталось на Земле, – пробормотала она, продолжая вглядывается в усталое лицо незнакомца, даже после того, как от его облика остался лишь силуэт…

Но тут, среди сгущающейся тьмы, на кромке её глаз затеплилось отражение тусклого сияния, которое вскоре разлилось по её лицу. Заметив тоже самое и на его лице, она поворачивается к источнику света и с её губ срывается:

– О, только взгляните на это…

Сияние на её лице становится всё ярче, а огонь её глаз разгорается опять. Тогда он устремляет взор, куда и она, и видит длинный тёмный тоннель с ослепительно яркой точкой в конце. Благодаря её сиянию многочисленные фигуры впереди обретают иллюзорные очертания, отчего кажется, что это не люди, но призраки людей… В его глазах тоже забрезжил огонек…

Очень быстро просвет вдали становился все ярче и больше…

– И всё-таки кто вы? – спросила она, подняв на него глаза.

… пока сияние не ослепило И. окончательно.