Читать книгу Девочка из трущоб. Вернуть любовь - Александра Стрельцова - Страница 3

КАТЯ

– Бабулечка, я правда заработала эти деньги, – упираюсь лбом в холодную стену университета, пытаюсь доказать, что я не воришка, и действительно заработала отправленную мною сумму денег ей на лекарство.

– Катенька, – тянет старушка умоляюще.

– Ба! – слегка повышаю голос, – я никогда не брала чужого! Ты это прекрасно знаешь, эти деньги я заработала….

– Как? Где ты их заработала? – перебивает не даёт договорить.

Что ж, придётся признаваться. Конечно, она этого не одобрит, даже отругает, но лучше так, чем она будет волноваться и придумывать откуда у меня такие деньги. Уже придумала, что я украла их! Очень обидно слышать такое практически от единственного родного человека.

Деньги на самом деле не большие, даже крошечные. Но это здесь в Москве, а в нашем захолустье десять тысяч рублей, весьма хорошая сумма. У бабушки пенсия меньше.

– Екатерина! – перешла моя взволнованная старушка на официальное обращение.

Всё! Сейчас плакать начнёт, и вспоминать как мы с ней жили на её крошечную пенсию, и никогда! Никогда ничего и нигде чужого не взяли, и в ножки никому не кланялись, помощи не просили.

– Ба, – ёжусь от холода.

Осенняя одежда давно не греет, сегодня даже пришлось в тапочках, в которых я на физкультуре занимаюсь прийти. Конец моим осенним, любимым и единственным ботиночкам пришёл вчера вечером. Их уже даже не склеить! На новые теперь денег нет, все отложенные я перевела сегодня утром бабули, когда узнала, что она попала в больницу с высоким давлением.

– Бабуль, я доклады пишу… за деньги, – наконец признаюсь.

– Ох! – доноситься сдавленное, – Катюшка, да как же так? Мы же с тобой про это говорили! Ну нельзя учиться за другого! Да и еще и деньги за это брать! – перешла к чтению нотации.

Можно! Ещё как можно, бабулечка! Кричу мысленно. Если ни я, то кто-нибудь другой получит эти деньги! Здесь таких много.

– Я против, чтобы ты этим занималась! – заявляет грозно.

Ну вот как ей сказать, что стипендии и тех денег, что она мне переводит со своей пенсии мне не хватает. Она не знает, как тяжело мне приходилось жить первые два курса. Не знает, что среди одногруппников у меня нет друзей. Да со мной два года никто не общался. Нет! В лицо не говорили, что я похожа на нищенку из трущоб в своих вещах, но я читала это в их взглядах.

В начале этого года всё изменилось. Ко мне подошла Вика – одногруппница и предложила подзаработать своими мозгами. Не знаю, что на меня тогда нашло, но я согласилась. Написала ей доклад, и получила свои первые заработанные денежки. Тысяча рублей, для Вики они нечто, а для меня неделю существования.

За два года я научилась экономить, я перестала с завистью смотреть на красивые наряды девочек, перестала пожирать голодным взглядом витрины кондитерских, перестала жалеть себя и винить бросивших меня при рождении родителей.

– Екатерина, ты почему молчишь? – выдернула меня из раздумий бабуля своим криком.

– Ба, ты только не волнуйся, покупай лекарство и лечись, – оторвала голову от стены университета, привалилась к ней плечом, вновь поёжилась.

– Как это не волнуйся? Катя! А если тебя поймают? А если за это отчислят? Что? Что тогда будет? – не на шутку разошлась Анастасия Павловна.

Я и сама этого боюсь! Боюсь, что кто-нибудь расскажет куратору или ещё хуже декану и тогда даже не представляю, что будет.

– Хорошо бабуль, я больше не буду заниматься этим, – зажмуриваю глаза, вру родному, самому дорогому человеку.

Эта лож во благо, успокаиваю себя мысленно. С каждым днём становиться всё холоднее, и мне катастрофически нужны тёплые вещи. Тёплые сапожки порвались ещё прошлой зимой. Моя зимняя куртка – пострадавшая от криворукого моляра, что красил двери каморки вахтёрши, и в момент, когда я проходила мимо – опрокинул её на меня.

Благо на голове был капюшон, иначе мои волосы были бы тоже зелёного цвета. Куртка пострадала знатно, капюшон, плечи и спина – всё это я не смогла оттереть. Три бутылки растворителя мне не помогли. Куртку пришлось выкинуть с болью на душе. И всё это произошло неделю назад. Конечно, бабуля не в курсе дела.

А этот моляр, вместо извинения сделал из меня крайнюю. Это я якобы задела его стремянку ногой, поэтому он не удержал равновесия и уронил трёх килограммовую жестяную банку полную краски.

Вахтёрша общежития, конечно, поверила маляру – родственнику. Ну не мог её племянник сам пошатнуться на стремянки, её обязательно кто-то задел, и этот кто-то – Я! Так как в это время проходила мимо. Спорить с этой женщиной – себе дороже! Может и пакость сделать. Поэтому мне никто не возместил ущерб – потери тёплой, да и вдобавок единственной вещи.

– Вот и умничка, – голос пожилой женщины вмиг изменился, – я так соскучилась, – доносится глубокий вдох, – когда же уж эти каникулы у тебя будут, – по голосу слышно, как сильно тоскует по мне бабушка.

– В конце декабря бабуль, – отвечаю ей.

Как хорошо, что у нас в университете каникулы по модульной системе. Есть возможность встретить новый год дома.

– Эт почти же два месяца! – возмущается родственница, хотя прекрасно знает всё моё расписания.

– Они быстро пролетят ба, – уверяю старушку, – бабулечка, ты давай там поправляйся, обязательно купи себе все лекарство, ты мне нужна здоровой, а я побежала ба, мне в библиотеку надо, – сообщаю любимой старушке.

– Беги моя хорошая только без шапки и на распашку на улицу не выходи, погода совсем испортилась, – даёт наставления.

– Хорошо бабуль, – обещаю старушке и наш разговор прекращается.

Да мне даже на распашку в зимней куртке было бы теплей чем в это тоненькой застёгнутой по самое горло курточке. А вот шапку и правда нужно было надеть, уши бы точно не замерзли бы.

Оторвавшись от стены, шагнула вперёд и сразу вышла из-за угла университета. На пороге стояли мои одногруппники, часть из которых теперь со мной «общалась». и общение это было выгодной для обеих сторон. Я пишу – они платят.

Не успела я дойти до порога, как взглядом упёрлась спешащего в мою сторону – Виктора Зарецкого. И взгляд мне его наобещал ничего хорошего. Сейчас опять будет просить написать за него доклад, и заплатит он, конечно, вдвойне, как он говорит! Да только кукиш ему, а не доклад. Не надо портить мои вещи, их у меня и так нет.

– Катенька, – наигранно ласково произнёс Виктор, подходя ко мне ближе.

А я готовлюсь к словесному бою!

– Даже не начинай, я не буду помогать тебе, – качаю головой и непроизвольно пячусь назад.

Нет! Виктор не страшный или опасный, просто мною движет рефлекс, выработанный в школьные годы. В классе меня мягко сказать недолюбливали. Меня считали любимицей учителей, считали, что все мои оценки получены незаслуженно! Ведь моя бабушка когда-то давно работала учителем трудов в школе, и поэтому мне ставят только хорошие оценки. Мне всячески пытались устроить тёмную, меня не били, но легко могли окатить грязной водой из ведра, могли порвать тетради, сломать линейку и ручку с карандашом.

Однажды у меня отобрали портфель, и закинули в огромную лужу. Мне тогда пришлось лезть по колено в лужу с холодной и грязной водой. На следующий день я заболела.

– Слушай! Я тогда и правда не специально задел твою сумку! Я не виноват, что она сгнила от старости лет! Я извинился! Прекращай дуться, а! Помоги Катенька, мне очень нужен доклад, – ангельским голоском запел главный богатей группы.

– Попроси кого-нибудь другого, – говорю одногруппнику.

– Я хочу, чтобы его сделал именно ты! – рявкает и в секунду оказывается совсем рядом, хватает меня за плечи.

Боли не причиняет, но держит крепко.

– Нет! – вдёргиваю голову вверх, не испытывая ни капли страха перед парнем.

– А если так? – понижает голос и…

Моего кончика носа касаются его губы.

Секунда растерянности и моя нога сама отрывается от земли и в следующую секунду ощущаю боль в пальцах правой ноги от встречи с его крепкой голенью. Чуть не заскулила в голос, чудом сдержала гримасу боли на лице, а вот Виктор скривился и ослабил захват – чем я и воспользовалась. Резко подняла руки вверх и скинула его ладони со своих плеч, опрометью рванула в здание университета.

Как только оказалась в фойе, а тяжёлая дверь за моей спиной закрылась с хлопком, привалилась к стене рядом, восстанавливая дыхания. Чёртов мажор! Чего прицепился? Ведь раньше ему кто-то делал эти доклады? Чего к ним не обратиться?

– Мышкина! – раздалось рядом громкое, от чего я подпрыгнула – испытав испуг.

– Зачем так пугать? – пропищала, и только после подняла голову на того, кто меня испугал.

Вот лучше бы не смотрела! По телу вмиг пронеслись прыгучие мурашки, собираясь в районе солнечного сплетения, зарождая там страх перед этим человеком.

– Извини, не хотел, – выставив руки ладонями вперёд, произнёс Игорь.

Передо мной стоял студент пятого курса, и сверлил меня своими светло-карими глазами. Бросила беглый взгляд по сторонам и почувствовала, как каждая клеточка моего тела напряглась. В большом фойе мы были одни.

Сделав маленький шаг в сторону – в надежде обойти ещё одного мажора, сразу уткнулась носом в широкую грудь. Игорь оказался шустрей меня.

– Подожди Кать, – раздалось над головой, – давай поговорим? – по обе стороны от моей головы в стену упёрлись чужие руки.

Сглотнула вязкую слюну. Вот этого мажора я боюсь!

– Ты боишься меня? – старшекурсник наклонился, заглядывая в моё лицо, – ты чего такая бледная? – нахмурив брови, удивлённо спрашивает Игорь.

Бледная? А какая я должна быть, если меня чуть ли не пополам сгибает страх?

– Кать? – зовёт меня парень, а я не могу и слово сказать, перед глазами стоит сцена, что произошла четыре дня назад.

Задержавшись в библиотеке – покидала её в полном одиночестве, быстро идя по коридору учебного заведения. Не дойдя до лестницы буквально несколько шагов, меня резко дёрнули за руку и затащили в имеющею там нишу. Взвизгнув от испуга, тут же замолчала, так как мой рот зажали широкой ладонью. Такой страх я ещё ни разу не испытывала.

– Не кричи, – раздался тогда голос Игоря.

Я узнала его сразу. Узнала потому, что этот голос преследовал меня целую неделю. Игорь ходил за мной попятам и уговаривал пойти с ним на свидание.

Этот год начался не только с возможности зарабатывать на студентах, но и непонятного интереса парней в мою сторону. И Игорь не первый молодой человек, который проявил в мою сторону внимания. Всё началось с моих однокурсников, дальше внимание обратили и мои одногруппники, и дальше парни с других курсов. И все они пытались пригласить меня на свидание.

Всё это вызывало страх и некое подозрение, поэтому я отказывала каждому. Получив отказ – парни больше не подходили, и только Игорь продолжил свои попытки.

– Мммм, – промычала в чужую ладонь, стала извиваться в попытке высвободиться.

– Тише Катенька, – заговорил Игорь и зажал меня в угол ниши, – я всего лишь хочу услышать причину твоего отказа, – опалил моё лицо горячим дыханием, прошёлся своими губами по моей щеке, – только не говори, что я не в твоём вкусе, – почувствовала, как он покачал головой, увидеть не могла, вокруг было темно из-за тяжёлой и толстой ткани шторы, которая закрывала нишу.

Но не только чужие губы коснулись меня, но и руки, а точнее рука. Пять пальцев про скользили по талии, опустились вниз, и сильно сжали полушария моей попы, а крепкое тело старшекурсника прижалось плотнее к моему – ещё сильнее вжимая меня в угол.

Мой организм не справился с диким страхом и отправил меня в бессознательное состояние. А вот очнулась я от резкого запаха нашатыря в медпункте. Как оказалось Игорь сам принёс меня к медсестре и сказал, что нашёл меня в коридоре на полу.

– Кать? – вырывает меня голос Игоря из тёмных для меня воспоминаний, – ты меня слышишь? – дотрагивается до моего подбородка своими пальцами, приподнимает голову вверх, ловит мой взгляд.

Вздрагиваю, дёргаюсь назад и затылком бьюсь о стену.

– Аккуратнее, – произносит и тут же обхватывает мою голову ладонями, ощупывает затылок, – ну вот, теперь шишка будет, – качает укоризненно головой, – чего ты шарахаешься? Я же не кусаюсь Кать, – уголки его губ приподнимаются в улыбке.

Вот только от её вида мне ещё страшнее становиться. Не искренняя она у него, больше на оскал животного похожа.

– Отпусти пожалуйста, – голос дрожит, как и принципе всё моё тело, – мне…, мне идти нужно, – произношу с запинкой.

– В библиотеку? – склоняет голову на бок.

– Нет, – отвечаю слишком быстро, – мне, – сглатываю, – к декану надо, – говорю первое, что пришло в голову.

– Зачем тебе к нему? – хмурит брови.

– Не знаю, он просил зайти, – продолжаю врать, мысленно молясь, чтобы он не распознал мою ложь.

– Пойдём провожу, заодно и поговорим, – ловит мою ладонь и сжимает своей.

Нет! Ну пожалуйста! Ну кто-нибудь помогите!

– Гриднев! – словно услышав мои молитвы холе появляется одногруппник Игоря, – нас Буравин ждёт, сказал, чтобы через минуту все были в аудитории, – называет фамилию декана их факультета.

– Чёрт! – рычит Игорь, – Кать извини, не получиться тебя проводить, – ерошит волосы одной рукой, второй продолжает держать меня за руку, – Кать если раньше освободишься, дождись меня ладно? – взглядом блуждает по моему лицу.

– Д-да, хорошо, – что болванчик киваю головой, – ты иди, тебя ждут, – выговариваю с трудом.

Парень смотрит на меня – зажимает между ровных, белых зубов нижнюю губы, следом облизывает её.

– Только дождись Кать, нам нужно поговорить, – направляет на меня указательный палец, и наконец отпускает мою руку.

Чудом удержалась и не рванула прочь от старшекурсника. Для себя решила, что в никакую библиотеку я сегодня не пойду и с понедельника буду осматриваться по сторонам, чтобы избежать встреч с Игорем. О чём бы он не хотел поговорить, мне этого не нужно.

Как только Игорь отошёл от меня на пару шагов и повернулся к лестнице, медленно – для отвода глаз поплелась в сторону второй лестнице, якобы направляясь к декану. За спиной раздались голоса старшекурсников и их быстрые шаги по лестнице. Повернула голову скрылись ли парни на втором этаже и убедившись, что на меня не смотрят, рванула к выходу из университета.

До общежития бежала так, словно за мной стая бродячих собак неслась. Притормозила только у порога общежития – тяжело дыша. Мне понадобилось пару минут, чтобы восстановить дыхание. В здание заходила уже более спокойной. Не знаю почему, но здесь я чувствую себя в безопасности. Может, потому что здесь нет богатых студентов? Или потому, что посторонних сюда не пускают? И здесь меня Игрою точно не достать.

Проходя мимо вахтёрши – стараюсь не смотреть в её сторону. Эта женщина легко может привлечь к какой-нибудь работе. Недавно вручила мне швабру с ведром и отправила вымывать пол на своём этаже. Хотя этим должна заниматься уборщица, которая как оказалось приходиться ей дальней родственницей. А смелости, чтобы пойти и пожаловаться на Марию Никитичну у меня нет, да и не только у меня. Она хитрая, выкрутится, а на нас потом отыграется.

Не поднимая головы дохожу до лестницы быстро, но тихо поднимаюсь на третий этаж, бреду к своей комнате, которую делю с двумя девочками. Подойдя к двери – припадаю к ней ухом, прислушиваясь к звуку по ту сторону.

Я пришла раньше на пару часов, и сейчас в комнате может быть Кристина – одна из моих соседок. Так вот она может быть не одна, а со своим парнем, что проживает в этом же общежитие на этаж выше.

Когда меня подселили к девочкам, то мои соседки попросили предупреждать с утра во сколько примерно буду возвращаться. Я, конечно, удивилась такой просьбе, но вопрос даже не успела задать. Девочки сами пояснили, что они обе имеют парней, и уединяются именно в нашей комнате, так как у парней постоянно кто-то находиться.

Первые месяцы было тяжеловато, так как я и сама не знала во сколько вернусь с учёбы. Но потом мой график выработался, после пар я всегда шла в библиотеку.

Тихий, но очень понятливый скрип кровати – дал понять, что Кристина не одна. Света ещё с утра собрала сумку и после пар уехала к родителям на окраину города на выходные.

Глубоко вздохнув, прошла дальше по коридору и завернула в живой уголок. Здесь среди множества цветов, стоял аквариум с рыбками и клетка с попугаями, но главное здесь есть небольшой диванчик. Присев на него, коснулась плеча, чтобы снять ремешок сумки, и тут же подскочила.

Ремешка на плече не было, а точнее не было моей сумки. Она осталась в университете.