Читать книгу Непобедимые. Мистический роман - Александра Треффер - Страница 6

С тех пор, как Ахита вернулся из ада, не произошло ничего примечательного. То ли Зло решило, что сопротивление Добру бесполезно, то ли выжидало, но весь следующий месяц человек в чёрном ничего не предпринимал.

Пользуясь затишьем, Хита и Канти продолжали любить и холить друг друга под недоброжелательным взглядом Антаки, ревновавшей воплощение света к маленькой сопернице. Ахита, напротив, относился к чувством пары с трепетом, как к непонятному и недоступному ему явлению, и нередко деликатно оставлял влюблённых наедине, за что те мысленно его благодарили.

Но тьма не была бы тьмой, если бы бездействовала, не пытаясь подмять мир под себя, и её представитель, несомненно, вынашивал преступные замыслы, но так, что этого никто не замечал. Он подолгу отсутствовал, и сама Смерть не знала, где пропадает её партнёр. А тот готовил материал.

Римма возвращалась с работы. Сегодняшний день оказался тяжёлым даже для привычной к физическому труду женщины. Широкие рулоны искусственного меха, которые работники цеха раскатывали в поисках брака, оттянули руки, а спина и ноги ныли от тяжести переносимого с места на место груза.

«Ничего, – вспомнив о муже, подумала Римма, – Витя поможет мне расслабиться: сделает массаж, нальёт ванну, вкусно накормит, и все проблемы останутся позади. А в следующем месяце, даст бог, машины починят, и проколов в работе станет намного меньше».

Улыбаясь своим мыслям, женщина вошла в подъезд, отперла дверь квартиры на первом этаже и удивилась непривычной тишине. Дети не встречали её, как обычно, восторженными взвизгами, мужа она тоже не наблюдала.

«Наверное, уснули», – несколько разочарованно подумала хозяйка и прошла в спальню.

Увиденное там заставило её замереть. Покрытые синяками и ссадинами, напуганные, но молчавшие мальчики сидели, привязанные к батарее, а Виктор, развалившись в кресле, читал газету. Он посмотрел на застывшую жену, и глаза его потемнели.

– Где ты шлялась? – ровно и зло спросил он.

– Я работала, – растерянно ответила та.

– Работала, значит?

Мужчина поднялся и шагнул вперёд.

– А то, что я пашу и устаю, как пёс, для тебя не имеет значения? Почему я прихожу к пустому холодильнику, а? Почему не выстирано и не поглажено бельё, и вокруг кавардак? Почему эти зверёныши…

Он кивнул на сжавшихся детей.

– … почему они мешают мне отдыхать? Разве мы не говорили об этом? Или тебе показалось мало?

– Витя, да ты что, – слабо возмутилась Римма, не понимающая, что происходит, – белены объелся? Мы же делаем всё вместе в выходные и…

Она не закончила. Тяжёлый мужской кулак врезался женщине в лицо, рассекши губы, слёзы брызнули из её глаз, и она закричала. А Виктор не останавливался. Каждый взмах руки уничтожал прежнюю боль, рождая другую, более сильную и пронзительную. И вскоре Римму накрыла темнота.

Хита подскочил на кровати. Он услышал, как щёлкнул турнирный счётчик, и отклонение было явно не в пользу Добра. Ухо Канти не улавливало звуки движения космических шестерёнок, но, увидев, в каком состоянии находится возлюбленный, гений встревожился.

– Милый, что случилось? – стряхнув остатки сна, поинтересовался он.

– Ахита что-то придумал, – угрюмо ответствовал мужчина. – На его чашу весов один за другим сыплются очки, а значит, пришло и наше время.

Тяжело вздохнув, Канти посетовала:

– Ну, что ж, пора прощаться с этой оболочкой, а жаль…

– Зачем? – удивился Хита. – Пока ты на Земле, можешь оставаться в ней.

– Но как тогда я смогу тебе помочь?

– Только любовью и пониманием, – нежно целуя женщину, ответило Добро. – Я не возьму тебя с собой.

Канти недоумевающее захлопала ресницами.

– Почему?

– Это опасно.

Гений расхохотался и, мгновенно усыпив свой сосуд, выскользнул наружу.

– Но я бессмертна, как и ты. Так что мне может угрожать?

Улыбнулся и Хита, с лица которого не сходило выражение озабоченности.

– Совсем забыл, – промолвил он, осторожно гладя золотые волосы любимой, обрамляющие маленькое личико. – Тогда идём. Возможно, ты заметишь вещи, на которые я не обращу внимания.

На сборы не потребовалось много времени, и вскоре светловолосый мужчина в белом, держа сидящую на плече спутницу за руку, вышел в ночь, полную зловещих тайн.

В мрачном, тесном подвале плакал ребёнок. Мальчик лет восьми, потирая ушибленную ногу и не переставая лить слёзы, периодически принимался взывать о помощи. Но крики звучали всё реже, ведь он уже понял, что его никто не услышит.

Парнишка не мог поверить, что беда случилась именно с ним. И Коля… Коля – его вернейший друг, с которым они пришли играть к полуразрушенному дому, не только не помог ему, но и забил камнями спасительный лаз. Жертва пыталась расшатать преграду, но с внутренней стороны зацепиться было не за что, поэтому Лёша, так звали мальчика, лишь расцарапал руки в кровь, и к боли в разбитой коленке прибавилась другая – в изъязвлённых ладонях.

Алёша снова закричал, зовя маму. Захлёбываясь рыданиями при мысли, что умрёт здесь от голода и жажды и никогда больше её не увидит, он, вопреки всему, всё же надеялся, что самый любимый человек обязательно отыщет сына.

Он ошибся, нашли его другие. Внезапно у подвального окна послышалось:

– Хита, похоже там плачет дитя. Только как оно туда попало?

Женский голос, прозвенев, как колокольчик, стих, и зазвучал низкий, но благозвучный мужской:

– Эй, кто тут?

Мальчик набрал полную грудь воздуха.

– Дяденька, тётя, спасите меня, – во всю силу лёгких позвал он.

Кирпичная кладка затряслась, камни, один за другим, вылетели из отверстия, и в проёме показалась светлая голова.

– Тебе помочь или ты сам?

– Сам, сам, – обрадовано ответил Лёша и, постанывая, выбрался наружу.

– Как это получилось? – кивая на зияющую дыру, поинтересовался спаситель.

И мальчик всё ему рассказал.

Брезжило утро. Хита и Канти, подлечив ребёнка и отведя того к матери, направились к дому, где застали Ахиту. Расположившись в неудобном, шатком кресле, он дремал, а Антака сидела за столом и, подперев голову рукой, рассматривала спящего.

– Устал, да? – войдя, рявкнул Хита, заставив людей подскочить от неожиданности. – Гадостей натворил, можно и расслабиться?

– Вы и так долго отдыхали, – потягиваясь и ухмыляясь, ответствовал тёмный, – пора за дело.

– И что ты затеял на сей раз? – нежным голосом поинтересовалась Канти.

Ахита изумился:

– Фу ты, а я думал, что Хита ушёл без тебя, – показав на занятую сосудом гения постель, произнёс он.

Пожав плечами, тот проскользнул в оболочку и поднялся с одра в любимом Хитой облике.

– Терпеть не могу втискиваться обратно, – посетовал он. – Тесно, мокро, скользко, и к этому не сразу привыкаешь.

Ахита хихикнул, но тотчас посерьёзнел, поймав взгляд Добра.

– Никому ничего не скажу, – заявил он, – додумывайтесь сами.

– Даже мне? – поинтересовалась Антака.

– И тебе. Ты слишком часто стала вставать на сторону света, – объяснило Зло.

– Я?! – возмутилась Смерть.

Но взяла себя в руки.

– Хорошо, – кривя губы, согласилась она, – раз ты меня в этом обвиняешь, я так и поступлю.

Она повернулась к Хите.

– Отдыхайте, ребятки, а я пойду и разведаю, что происходит.

И, бросив Ахите: «Съел?», покинула квартиру.

Ошеломлённое Зло ещё глядело ей вслед, когда опомнившаяся Канти залилась торжествующим смехом.

А в городе, где обосновались сверхъестественные силы, творилось страшное. Люди менялись на глазах: участились случаи домашнего насилия, стрелка на шкале убийств скакнула к знаку плюс, стало больше ограблений и эпизодов вандализма, и порой жителям большого областного центра казалось, что к ним нагрянул сам ад.

Никто не понимал, что творится, не могли уловить суть происходящего и участники турнира. Только Ахита мрачно усмехался, наблюдая, как увеличивается его счёт. Антаки он побаивался, предчувствуя, что именно она положит конец его везению, но, поскольку ничего нельзя было изменить, наслаждался моментом и наблюдал за растерявшимися соперниками.

А те не знали, что делать, и однажды Смерть не выдержала:

– Думаю, нам стоит вмешаться в людское правосудие, – сказала она, – убийц убивать, насильников насиловать, грабителей… пороть до потери сознания.

Хита покачал головой.

– Если мы станем злом бороться со Злом, оно получит дополнительное преимущество. Кроме того, я не смогу поднять руку на человека…

– Убийцу, насильника, вора, – поправила Антака.

– Неважно, – пригорюнилась Канти. – Не в наших правилах уничтожать хомосапиенсов.

– Тогда я возьму этот грех на себя, – взорвалась тёмная. – Я жнец и имею право…

– Не имеешь, – возразил возникший на пороге Ахита. – В книге жизни отмечен срок каждого и…

– Книга жи-изни, – перебив собеседника, протянула Смерть. – Почему я сразу о ней не подумала?

И, исчезая за дверью, кинула партнёрам:

– Пойду, полистаю странички. Ждите.

Лицо Ахиты перекосилось и, хлопнув себя по лбу, мужчина вылетел вслед.

А светлые задумчиво посмотрели друг на друга.

– Кажется, она что-то нащупала, – пробормотала Канти и, сев рядом с озадаченным Хитой, спрятала лицо у того на груди.

Антака устало брела по городу, всматриваясь в лица встречных. Только что она прогнала Ахиту, предложившего ей информацию в обмен на отступничество; он хотел, чтобы напарница бросила светлых и вновь встала на его сторону. Но обиженная недоверчивым сообщником Смерть не пожелала больше тому помогать.

Анализируя получаемые ею на улицах энергетические данные, она думала, что Ахита прав, и мистические существа очеловечиваются. Хотя жнецы, в отличие от высших, с момента рождения владели двумя сосудами – мистическим и человеческим, долгое пребывание в последнем рождали в душе Смерти чувства, чуждые бесстрастному сверхъестественному убийце.

Размышляя, она машинально забрала жизнь у прохожего, чей срок вышел, и направилась в парк, где, опустившись на скамью, ушла в себя. Антака знала, что истина где-то рядом, но не хватало какой-то важной детали, чтобы смутные догадки переросли в уверенность. Подсказку ей подкинул случай.

Рядом сел парень, аура которого казалась странно неправильной. Смерть покосилась на него и мысленно перелистала книгу жизни. Нет, срок этого человека ещё не истёк, но почему Антаке казалось, что он не переживёт этот день? И вскоре жнец получил ответ на свой вопрос.

Внезапно сосед придвинулся к женщине, и та почувствовала, как в горло ей уперлось лезвие ножа.

– Гони бабки, тётка, – косясь на гуляющие парочки с детьми и улыбаясь, прошипел разбойник.

Со стороны ограбление выглядело мирным разговором, поэтому никто не обратил внимания на узкую полоску металла в мужской руке. А Смерть, не испытывающая страха, но рассерженная, опустила руку к поясу, и пальцы её сжали рукоять невидимого для людей серпа.

Почувствовавший лёгкое сопротивление парень надавил на нож, по шее Антаки заструилась кровь оболочки, и в этот момент острие её оружия вонзилось в грудь врага. От резкой боли тот согнулся, отпустив жертву, и, схватившись за сердце, рухнул на траву. Он корчился, задыхаясь, а убийца, равнодушно понаблюдав за его агонией, встала и, выйдя на аллею, пошла прочь.

Внезапно она остановилась и оглянулась. Перед внутренним взором снова возникла роковая книга, но на сей раз Антака прочла следующее: «Порок сердца. Умрёт в двадцать девять лет от острого приступа».

Улыбка растянула бледные губы Смерти, и она громко воскликнула, заставив проходившую мимо девочку вздрогнуть.

– Эврика!

Оскал, появившийся на испитом лице, обратил ребёнка в бегство, а жница продолжила:

– Ну, Ахита, ты превзошёл самого себя. Не будь я старейшиной, допущенной ко всем тайнам жизни и смерти, никогда не разгадала бы твой замысел.

И, потерев руки, добавила:

– Что ж, похоже, светлые скоро получат заработанную мною награду.

И, напевая, быстро зашагала к дому.

На следующий день Хита и Канти совсем сбились с ног, разыскивая в огромном городе проникших из другой реальности чужаков.

Антака поведала им, что Ахита, найдя среди параллельных миров обиталище страшных в своей беспринципности, преступных антиподов здешних жителей, поменял тех местами, и бытие населения превратилось в кошмар. Конечно, Зло задействовало не всех, иначе вмешались бы власти, что привело бы к скорой катастрофе, но переселение даже пятидесяти тысяч человек сыграло ему на руку.

– Не зная этого, – рассказывала жница, – я просматривала страницы книги с судьбами местных, но случайность позволила мне открыть другие, и тогда я всё поняла. Теперь дело за малым: надо сделать обратный обмен, и твой счёт, Хита, пополнится.

Светлые благодарили Антаку, а та, обласканная ими, чувствовала, как ростки добра проклёвываются в очерствевшем сердце. Точнее, в сердце её оболочки, ценимой Смертью за сухость и холодность. И она вновь задумалась, к чему в дальнейшем может привести слияние двух необъединимых сущностей на уровне души.

А Ахита… Он не выиграл, но и не проиграл. Нарушенное равновесие восстановилось, и это, как ни странно, не огорчило Зло. Турнир, который он затеял, чтобы потешить себя и получить доход, неожиданно превратился в увлекательную игру, где, вопреки всякой логике, побеждала дружба, и человеческая составляющая Ахиты, к его величайшему изумлению, радовалась такому результату.

Ни один из соратников не знал, что скоро им придётся объединиться против опаснейшего врага, уже готового нанести удар. Они отдыхали после очередной баталии, перемещались из мира в мир, и общались друг с другом, как обычные люди. И лишь последующие события заставили их вспомнить, кто они такие, и что способны свершить на Земле.