Читать книгу Своенравная рабыня - Александра Волк - Страница 6

Не заканчивающийся одноликий пейзаж, обезвоженная почва под ногами, редко встречающаяся растительность, слепящее солнце над головой, изнуряющее своим ярким белым светом и высушивающее тела, словно мы уже давно мертвы.

Как же я устала от Тэнэкии. Другой я ее практически и не знаю. А те несколько малонаселенных бедных поселений, что довелось повстречать на своем пути за год… Или уже больше? Хотя разве это имеет значение. Время здесь будто умерло или ушло вместе с водой, течет так же вяло, как и вся жизнь в мире, который я надеялась вернуть для себя. Я и впрямь устала. О чем думала? Снова мысль ускользнула от меня. Но я всё еще могу думать – наверное, это хороший признак.

Поселения. Точно! Вспомнила. Я думала о них. Боже, зачем я вообще о них подумала? Зачем я вообще о чем-либо думаю?

– Эля.

Я дернулась, словно меня ударили, но это была всего лишь Миори, заставившая меня остановиться.

Мы двигались за остальными, медленно, кое-как передвигая конечностями и погрузившись в вязкие мысли. Сил сопротивляться уже не осталось, да и желания как такового тоже. Только отупение и упрямство.

Миори смотрела куда-то впереди нас, а я на нее. Мне казалось, что чего-то не хватает, но уставшие мозги не подкидывали нужного ответа, поэтому я смотрела на подругу, словно в ступоре.

– Там! Смотри.

И я нехотя обернулась.

Всё тот же пейзаж, почва, колышущийся от перегрева и засухи воздух, белесое небо и медленно удаляющиеся от нас фигуры. И только один замер, дожидаясь, пока мы догоним, позволяя нам короткую передышку, которые нам жизненно необходимы. Я бы вообще, была бы моя воля, встала бы столбом, а еще лучше – уселась бы посреди этого живописного уголка и не сдвинулась бы ни на шаг.

Но что это?

Впереди маячил холм. Нет. Гора? Возвышенность? Скопление камней? Откуда ей тут взяться? Ну вот, теперь обходи по кругу. Больше шагов, больше движений. Я устало выдохнула.

– Вода.

Смысл слова дошел до меня с трудом. «Вода?» – я как будто забыла его значение. Перекатывала в голове и смотрела вперед. Даже подумала, что от усталости перестаю понимать чужой язык. Мозг подкидывает мне неправильные варианты.

– Это не вода… – прислушалась к каждому слову, произнесенному мной. Вроде всё верно произнесла.

– Нет. Там точно вода. Это ла-ахо.

– Что?

Миори обессилено подняла руку и указала вперед, повторив:

– Ла-ахо.

– И что это?

– Вода под землей. Мы добрались.

Дожидающийся нас местный абориген задолбался ждать и гаркнул:

– Хватит стоять! Идемте!

Всё, чего он добился – это моего взгляда, брошенного на него. Пусть радуется, что на него вообще обратили внимание. Но идти всё же пришлось.

Не сразу поверилось, что Миори не ошиблась. Мы нырнули в широкий округлый проход с очень низким потолком, даже мне при моем среднем росте пришлось слегка пригнуться. Темное помещение, если так можно назвать зал природной пещеры (судя по поверхности стен это всё же не человеческих рук дело), встретило нас едва заметной прохладой воздуха, будто из невидимых глубин веет влагой. Я на мгновение остановилась на месте, перекрыв выход, точнее преградив его тому, кто нас морально подпихивал вперед. Физически-то прикоснуться боится. И правильно. Нефиг лапать!

Зажглись огни. Слабые, но темнота немного рассеялась. Как раз и сопровождающий задолбался дожидаться пока я отойду и втиснулся внутрь, отодвинув меня за плечи в сторону. Я так была растеряна, что даже привычно послать в далёкие дали забыла.

Несколько крошечных неуверенных шагов, и до меня, наконец, начало доходить, что воздух на самом деле не прогрет, как снаружи, а если поверить собственным ушам, то где-то журчит вода.

– … отведи рабынь к воде, – рявкнул кому-то великодушно бугай и лукаво улыбнулся одной из типа спасенных им и его дружками рабынь.

В поле зрения попался тот, кого хотела видеть меньше всего, но от его пристального взгляда, хрен, смоешься. Подарив в ответ презрение, я подхватила Миори за руку и потянула следом за остальными – в темный узкий проход куда-то вглубь пещеры.

Освещение было настолько тусклым, что я едва в стенку не влепилась, когда проход резко завернул, словно мы шли по кругу. Чертыхнулась и мысленно, и не только, крепче сжала ладошку Миори и злобно прошептала:

– Если воды там, куда нас ведет этот отпрыск демонов, не окажется, честно слово, я их главарю такую сладкую жизнь устрою, рад не будет, что вообще меня в живых оставил.

– Кэю.

– Что? – не понял я подругу.

– Ты назвала его каким-то странным сломов. Но я поняла о ком. Он кэя – главный над отрядом дагалов.

– Да мне плевать, как его называют!

И уже морально приготовилась к скандалу – надоело мне пай-девочку из себя корчить, устала. Но кое-кому на этот раз повезло…

Боги, это на самом деле была вода! И не просто миска с водой или бочка, а целое огромное озеро. Я умерла и попала в рай. Зачем мне Эдемов сад, райские кущи, помершие когда-то предки, которых я не знаю, реинкарнация и вся остальная белиберда. Вот он мой рай – в подземном царстве тьмы. Хотя нет. Здесь не так уж и темно. А огромное подземное озеро будто светится изнутри, с самого дна своей глубины. Оно словно дышит. И я дышу. Глубоко, без натуги и по-настоящему.

Я, наверное, несколько минут простояла на одном месте, свыкаясь с реальностью. И не одна я, а все мы, кого лишили свободы и вели по пустоши то в одном направлении, то в другом.

Возвышенность, или чем бы оно ни было, скрывало в себе самое прекрасное место в этом мире. И я ни за что не покинула бы его. Сейчас уж точно. Вот только приду в себя.

Но меня опередила Лео́ра – неугомонная тэнэкийка бросилась к озеру с воплями счастья, позабыв обо всех. Брызги взметнулись ввысь и окатили тех, кто был ближе всего. Тишину разорвали женские вскрики.

– Эля, а ты?

– Иди, – улыбнулась я Миори и даже подтолкнула ее ладонью в спину.

Подруга замешкалась, видимо, не решалась оставить меня. Но почему, я не знаю. А вот почему я осталась, я точно знаю. Потому что чувствовала пятой точкой и затылком его присутствие позади. Я знала, что стоит обернуться, и я непременно увижу этот изучающий взгляд. И моя настороженность, недоверие, сомнения заставляли стоять на месте и ждать.

И я дождалась…

– Почему не идешь к остальным? – тихий голос потерялся бы в шуме женского писка и смеха, если бы я не ждала.

– Проверяю.

Он вышел из темноты, словно призрак. Хотя нет. Он демон! И таким я буду его считать всегда.

Встал рядом и смотрел на плещущихся в воде женщин … нет, не женщин… рабынь!

– Доволен?

– Чем? – удостоил он меня своим взглядом, повернув голову в мою сторону.

– Товаром.

Мы смотрели друг на друга, и я изо всех сил старалась, чтобы не отступить, не отвернуться, не опустить взгляд в пол.

– Не я выбрал вам такой путь.

– Но ты можешь его изменить. Или я не права?

– Не могу.

– Или не хочешь?

– Мне нет интереса в исправление нашего мира. Я доволен тем, что есть.

Глупый или трусливый, или врёт. А что я еще должна была о нем подумать?

Я отвернулась и снова смотрела на воду. На какой-то миг забылась и облизнула пересохшие губы.

– Не жди подвоха. Его здесь нет. Иди и насладись водой, – я промолчала, а он решил уйти, но напоследок добавил: – Наш путь еще не скоро завершится.

***

«Священное место, дарованное богами нам для отдыха на тяжелом пути. В мертвых землях таких мест всего три. И это единственное между ущельем и Са-ах. Пришлось отклониться в сторону, но иначе нельзя. Мои дагалы еще смогли бы выдержать нагрузку, но Миори и женщинам необходим отдых. Им нужны силы. Мы дождемся пока ша-ах покажется и скроется дважды – ровно столько пробудем под землей» – примерно такие мысли посещали кэя Дэмиян каждый раз, как он возвращался через мертвые земли к приграничному таху. Но не в этот раз.

Мужчину волновала рабыня с даром аданов – ада́ния-ша́я, так называли в Киреи, да и во многих других землях женщин с силой управлять чужими эмоциями. При первой встрече он не был готов к ее силе, поэтому поддался, а врожденное сопротивление внутри него выплеснулось в столь изощренной форме, как беспричинное насилие. Кэя Дэмиян нельзя было назвать чрезмерно жестоким, но и покладистым его никто не видел. Он мог ударить, мог ударить даже женщину, но тому должно было быть веское объяснение. Он не терпел неповиновения и редко поощрял чью-либо придурь. Однако сейчас пребывал в неком замешательстве. Вроде рабыня вела себя спокойно и не пыталась воспользоваться своим даром, но он всегда был на стороже.

Поэтому он наблюдал за ней из темноты, молча и заинтересовано. Что ж, и в этот раз она его удивила своим поведением. Единственный вывод, который он мог сделать, это то, что женщина упряма настолько, что будет сопротивляться до последнего и ее покорность – лишь временное явление.

И разговор с ней лишь убедил его в своих догадках. Убеждаться было больше не в чем, а пугать рабынь своим присутствием он не хотел. Поэтому ушел.

Подземелье скрывало в себе две большие пещеры, но лишь одна прятала от дневного света озеро, наполненное чистейшей пресной и прохладной водой. Из стен в озеро вливались тонкие ручьи, но вода не застаивалась, и пещеры не затапливало – вода, как приходила, так и уходила, забирая лишнее в глубины, которых никто не видел. Прохлада и полумрак, рассеивающийся местами от вставленных в стены глиняных сосудов с горючей жидкостью, были приятным дополнением к живительной влаге.

Дагалы первым делом отправили к воде женщин, а сами обустраивали временное пристанище. К тому же они тут должны были встретиться с остальными – не все шли вглубь мертвых земель.

– Брат, о чем задумался? – встал на пути лекарь.

Но кэя ответить не успел, да и не хотел. Лекаря позвала девушка, ради которой они и ходили к ущелью. Миори стояла в проходе между пещерами, отжимая свои длинные черные, как смоль волосы, и смотрела по сторонам. Наверное, убеждалась, что ей не снится и всё пережитое позади. Кэя подметил, как она была бледна, осунулась и еще ни разу не улыбнулась, а на него она и вовсе не хотела смотреть, старалась держаться ближе к рабыням, отводила взгляд в сторону. «Ничего. Успокоится и забудет», – так он подумал, провожая взглядом младшего брата и их подругу.

Как только они скрылись в темноте, буквально через мгновение относительную тишину в пещере нарушили женские вопли – испугались, что зашел мужчина. А затем точно так же внезапно всё затихло. Дагалы, перекидываясь шуточками, поглядывали туда, где находились рабыни и их лекарь.