Читать книгу Уйти, чтобы вернуться - Александра Яблонская - Страница 3

Университетский двор был заполнен весело гомонящей толпой новоиспечённых студентов и их родителей. В новый вуз был объявлен набор не только на первый курс, а и на второй, и на третий, потому нас здесь собралась целая толпа. Поступать в Университет съехались ребята со всей округи. Велика сила рекламы!

Я стоял в толпе рядом с родителями и постоянно оглядывался, стараясь увидеть кого-то из знакомых. Того же Артура. На мгновение мне показалось, что я увидел мелькнувшую в толпе рыжую шевелюру моего друга, но тут же потерял её из виду.

Нас разделили на несколько групп, соответственно факультетам, а родителей и просто провожающих попросили покинуть университетский двор.

Артур появился неожиданно и, пробегая мимо меня к своей группе, бросил на ходу:

– Встретимся внутри. Я тебя найду!

Я кивнул в ответ и снова начал оглядываться, надеясь увидеть знакомое лицо… Неужели она не придёт? А ведь она обещала. Мне стало грустно.

Я постарался быстрее распрощаться со своими родителями: чмокнул в щеку на прощанье маму, пожал руку отцу и практически бегом устремился вперёд по дорожке. Пришлось лавировать между плотно стоящими островками людей, которые никак не могли оторваться друг от друга.

Я шёл, не оглядываясь, спиной ощущая грустный взгляд мамы, ожидающей, что я обернусь и помашу ей рукой напоследок. Но я не обернулся… Не поймите меня превратно, просто я терпеть не могу долгие прощания. Правда, не знаю, откуда у меня это взялось, ведь до сих пор я ещё ни разу не расставался с родителями даже на сутки.

На душе было скверно. Я ждал, да что там ждал, я был уверен, что Лана тоже придёт меня проводить. Но она не пришла, хотя обещала. «Проспала…» – другого объяснения я не находил. И всё же я оглянулся, и вовремя. Лана вихрем влетела в открытые ворота, сметая всех на своём пути, близоруко щурясь, высматривая меня. Я невольно улыбнулся.

Точно проспала, торопилась и, конечно же, не успела надеть свои контактные линзы. Она бестолково топталась на месте, вертя головой в разные стороны в тщетных попытках разглядеть меня среди пёстрой толпы. Я помахал рукой, пытаясь привлечь её внимание, но понял полную тщетность своих действий: с такого расстояния Ланка всё равно меня не увидит. Я быстро пошёл ей навстречу. Время прощания заканчивалось.

– Лана! – позвал я.

Она обернулась на звук, её лицо осветилось радостной улыбкой, и уже через мгновение её руки обвили мою шею. Уткнувшись носом мне в ухо, Лана счастливо выдохнула:

– Успела!

Я покрепче обнял её. Что-то больно кольнуло в сердце. Появилось дурное предчувствие, что так я её обнимаю в последний раз. Тряхнув головой, я отогнал наваждение. А Лана больше не улыбалась. Её щёки покрылись слезами, нос покраснел, а грубы мелко дрожали.

– Эй, – тихо позвал я, – ты чего? Ну же, Лана!

Она всхлипнула и пожала плечами.

– Как я теперь без тебя?

– Но я же не на войну иду, – растерялся я.

– Угу, – глотая слёзы, согласилась Лана.

– Я буду звонить каждый день, обещаю.

– Да, хорошо, – всхлипнула Лана, не прекращая плакать.

– Ну, хочешь, я вообще никуда не пойду! – в сердцах произнёс я.

– Нет, нет, – испугалась Лана, – иди, всё будет хорошо. Я приду к тебе на выходных, и постараюсь больше не плакать. Честно!

Я прижал её к себе и поцеловал уголок её губ. Они были солёные от слёз.

– Иди, иначе не отпущу, – прошептала она, отталкивая меня.

Я быстро взбежал по отшлифованной лесенке, всего три ступеньки, и юркнул в открытую дверь.

Задержись я ещё хоть чуть-чуть, кто знает, хватило ли бы у меня сил повернуться и уйти. На губах ещё сохранился солёный привкус слёз, а в голове крутилась мысль, что всё будет хорошо. В последнем я не был уверен, но постарался прогнать своё предчувствие прочь.

Очутившись внутри, я внимательно осмотрелся по сторонам. Я стоял посреди огромного холла, высоко задрав голову вверх. Моё внимание привлекли причудливые витражи, заменяющие окна одной из сторон здания.

Я стоял в неудачном для обзора месте, с которого никак не удавалось разглядеть, что именно изображено на витражах. Однако меня поразил их размер и обилие красок, которое художник использовал при их сотворении.

– Что, нравится? – вдруг раздался голос за моей спиной.

От неожиданности я вздрогнул и чуть не выпустил сумку с вещами, сильно оттягивающую руку.

Развернувшись всем телом, я тут же увидел декана своего факультета, господина Криса Деворера, который с очень серьёзным видом смотрел на меня.

– Грандиозно, – пробормотал я, стараясь скрыть минутное замешательство, вызванное его появлением у меня за спиной.

Что за дурная привычка подкрадываться к людям сзади?

– Прости, я, наверное, напугал тебя? – взгляд его тёмно-серых глаз так и норовил просверлить меня насквозь. Никогда раньше я не видел глаза такого интересного серого цвета.

Не мышиного, а именно темно-серого, таким бывает только асфальт ясным ранним летним утром, сразу после того, как его намочит тёплый и недолгий ливень. И разница была лишь в том, что взгляд у него был холодный.

– У тебя ещё будет предостаточно времени, чтобы всё осмотреть, – продолжил он. – А сейчас, я думаю, что тебе было бы неплохо подняться наверх и отыскать свою комнату.

Найти комнату оказалось проще простого: моей была третья справа под номером 23, указанном на вычурной дверной табличке. Внимательно перечитав ещё раз список, прикрепленный под табличкой, я пришёл к неутешительному выводу, что в соседи по комнате мне достался редкостный зануда.

Сонни Зубрилка – так прозвали его в нашей школе… И, что самое главное, совершенно справедливо. Сонни готовился ко всем урокам, но, не вникал в суть предмета. Он попросту заучивал всё наизусть. Все знали об этом. И, мне кажется, что учителя просто жалели его. Ведь стоило им задать свой вопрос по-другому или подойти к задаче с другой стороны, как Сонни терялся, начинал заикаться и нести несусветную чушь.

Сонни был приёмным сыном бездетной пары, казалось, уже давно утратившей надежду завести собственного ребёнка… Ходят слухи, что теперь ситуация изменилась, и прежде любящий папочка выложил непомерно круглую сумму за его обучение в Университете только потому, что хотел освободить место в доме для их уже родного и такого долгожданного первенца, который мирно рос в заметно округлившемся животике дорогой приемной мамочки. Во всяком случае, так считала большая часть жителей нашего города. С учетом этого он, конечно же, заслуживал некоторой доли сострадания.

Если честно, у меня не было чёткого мнения на сей счёт. Господина Гудиеру, приёмного отца Сонни, я знал немного с другой стороны. Он работал хирургом в одной из клиник нашего города, и года три назад мне пришлось побывать в его опытных руках при удалении аппендикса. Так что я, как говорится, не в претензии. А что касаемо сплетен, на то они и сплетни. Но самое печальное то, что, по всей видимости, Сонни в них искренне верил…

Сказать, что мне не понравилась моя комната, значит, ничего не сказать. Она просто привела меня в ужас: длинная и узкая, больше смахивающая на келью, с крошечными оконцами, из-за которых в ней царил полумрак даже в такой яркий и солнечный день, как сегодня. А что же тогда будет зимой, когда солнце так низко пойдет по небу? Дни и так в большинстве своём будут серыми, а с неба польётся дождь вперемешку с мокрым снегом.

Вдоль стен комнаты-кельи располагались две узкие кушетки с маленькими тумбочками, стоящими у изголовья каждой из них. В торце комнаты были ещё двери, которые оказались дверцами стенного шкафа.

Я тут же заглянул в него. Он был пуст, и я с нарастающим раздражением запихнул туда свою сумку. Подойдя к одной из кушеток, я, недолго думая, уселся сверху, прямо на покрывало. Скроенное из какой-то совершенно дурацкой синтетической ткани светло-голубого цвета в мелкий синий цветочек покрывало окончательно испортило моё и без того не особо хорошее настроение.

В дверь поскреблись, и в проёме возникла растрёпанная голова Сонни Гудиера.

– Я здесь живу, – как-то очень нерешительно произнёс он, уставившись на меня подслеповатым взглядом сквозь толстые стёкла очков.

– Заходи, не бойся, – снисходительно разрешил я, махнув рукой.

Он кивнул и как-то бочком пролез в едва приоткрытую дверь, волоча за собой огромный чемодан.

– Ого, – присвистнул я, – вижу, ты хорошо затарился.

– Это всё родители, – виновато улыбнулся Сонни, и попытался затолкать чемодан под кушетку.

Но он, конечно же, туда не влез, так что после нескольких попыток Сонни махнул рукой, и просто поставил свой баул в угол.

– Ты уже слышал, что через час нас всех собирают в актовом зале?

– Нет, – отозвался я, занятый своими мыслями. – А зачем?

Сонни молча пожал плечами.

Мне надоело сидеть в комнате и выискивать темы для разговора с малоприятным для меня человеком.

– Пойду пройдусь, – сказал я, решительно вставая.

– Куда? – Сонни перепугано вскочил вслед за мной.

– Да так, осмотрю окрестности.

– Я с тобой!

– Неа, – я отрицательно покачал головой. – Я пойду один.

– Так бы и сказал, что тебе нужно в туалет, – пробормотал обиженно Сонни и снова уселся на кушетку.

А я, посмеиваясь про себя, вышел из комнаты. Ни в какой туалет я не собирался… Не могу же я сказать, что его соседство меня не то что не радует, а… Да, в прочем, ладно, переживу как ни будь. Могло быть и хуже. А если разобраться, то Сонни – единственная знакомая мне рожа на всём факультете.

Что ж, время до общего собрания я решил провести с толком: прогуляться по зданию. Но вскоре мне наскучило попусту гулять тёмными коридорами. Ко всему прочему большинство дверей были плотно закрыты. И я решился выйти на улицу.

Во дворе светило солнце, так ярко, что в первый момент я даже зажмурился.

После тёмных коридоров Университета солнечный свет просто ослеплял. Я с тоской взглянул на высокий забор, отделяющий меня от остального мира.

Какого чёрта меня понесло сюда учиться?! И почему я не обратил внимания раньше на этот забор, эти мрачные коридоры, когда приходил сдавать экзамены?

Занятый этими невесёлыми мыслями, я не заметил, как очутился на заднем дворе.

Я, наверное, уже упоминал, что монастырь располагался на берегу реки. Но раньше это были руины, заросшие крапивой и кустами дикой малины. Сейчас же моему взору открылся чудный вид: зелёные лужайки, засаженные по краям аккуратно подстриженными кустами; дорожки, выложенные светлой плиткой, спускающиеся прямо к реке.

Я обернулся: сейчас строение напоминало средневековый замок, огороженный высокой стеной. Зрелище было настолько удивительным и, в то же время, нереальным, что у меня слегка закружилась голова.

На мгновение мне даже показалось, что я перенёсся в другой мир. Мир, когда этот замок был молодым, а его тёмные коридоры были наполнены жизнью. Рыцари сражались и совершали подвиги во имя прекрасных дам, а дамы дарили им свою любовь.

Что-то я замечтался. А, тем не менее, время пролетело быстро, и пора было возвращаться назад.

Сонни успел занять мне место в длинном ряду стульев, стоящих полукругом в большом светлом зале. Как только я занял своё место, в центре зала появился декан и практически слово в слово повторил свою речь, которую он произносил утром.

Интересно, кому это надо? Мне стало скучно. Я прикрыл глаза, и постарался отрешиться от происходящего. Я слышал слова декана, но как бы пропускал их сквозь себя, не задерживая в сознании. Когда прозвучало:

– Спасибо, все свободны, – я встрепенулся, но следующая фраза, сказанная Деворером, заставила меня вновь замереть на стуле:

– Все, кроме Дэвиса Прауда. Его я попрошу остаться.

Сонни бросил на меня недоумённый взгляд. Я же только молча пожал плечами, также совершенно не понимая, чтобы всё это значило.

– Я подожду тебя за дверью, – проговорил Сонни и одним из последних покинул зал. Мы с деканом остались наедине.

Деворер молча расхаживал по залу. Со стороны можно было подумать, что он вообще забыл о моём существовании. Мне наскучило сидеть без движений, и я принялся ёрзать на стуле. Заговорить первым мне не позволяло воспитание.

– Гадаете, зачем вы мне понадобились, господин Прауд? – наконец спросил Деворер, когда чаша моего терпения была уже почти переполнена.

– Да нет, – пожал я плечами.

– А вы нелюбопытны… Жаль, жаль… – казалось, что декан искренне был расстроен. – Ну, что ж, тогда я объясню сам.

«Уж сделайте милость», – так и хотелось сказать мне, но, конечно же, я промолчал.

– Я, господин Прауд, сегодня весь день наблюдал за вами. Да, да, не удивляйтесь. И пришёл к неутешительному выводу. Вы думаете, что вам придётся здесь так же скучать, как вы скучали в школе? Вы очень заблуждаетесь! Вы не так умны, как пытаетесь показать другим. На самом деле вы, господин Прауд, просто самовлюблённый тип, с очень завышенной самооценкой.

Вся кровь бросилась мне в лицо. Да что ж это такое, в конце концов! Казалось, ещё немного, и гнев затуманит мой разум. Какое право имеет этот человек так оскорблять меня!

– Вы… – задыхаясь, произнёс я, – вы…

– Что, задел за живое? – насмешливо перебил он меня.

Я молчал. В душе бушевала буря, но вслух я не мог вымолвить ни слова.

Очевидно, всему виной моё воспитание: мне с самого раннего детства внушали, что к старшим нужно относиться с почтением.

Но никто никогда не говорил мне таких гадостей! Я был в растерянности и не знал, как поступить в такой ситуации: броситься на обидчика с кулаками, наговорить в ответ кучу гадостей или, не теряя чувства собственного достоинства, встать и уйти с гордо поднятой головой?

Всё это могло пригодиться в любой другой ситуации, но сейчас передо мной был декан факультета, факультета, на котором я собирался учиться. Хотя, в последнем я уже был совсем неуверен.

– Так вот, Дэвис, ставлю вас в известность, что больше вам скучать не придётся, – как ни в чём не бывало, продолжил Деворер. – Специально для вас была разработана программа, по которой вы будете обучаться практически в индивидуальном порядке.

Он немного помолчал, смотря мимо меня, куда-то в сторону.

– Но это не значит, что вы не будете посещать пары. Просто задания вы будете получать иные, отличные от заданий всего курса. И, можете мне поверить, что наши педагоги постараются сделать ваше обучение как можно интереснее и сложнее. Так что скучать вам действительно больше не придётся.

Проговорив последнюю фразу, декан расплылся в ослепительной улыбке, но и она не смогла превратить его в добрячка. Его взгляд остался всё таким же холодным.

Я понял, что, очевидно, разговор закончен.

– Я могу идти? – сдавленно спросил я.

– Конечно, – кивнул декан и напоследок похлопал меня по плечу. – Можешь идти, и я очень надеюсь, что ты понял меня правильно, и сделал соответствующие выводы. Я думаю, в итоге мы сработаемся.

Я молча кивнул, и постарался побыстрее ретироваться, выскочив за дверь. И тут же наткнулся на Артура, который с озабоченным видом поджидал меня возле двери.

– Что он хотел от тебя? – округлив то ли от волнения, то ли от испуга глаза, шёпотом спросил Артур.

– Да так, воспитывал, – неопределённо ответил я, и махнул рукой. – Не обращай внимания.

– Воспитывал? – недоверчиво переспросил Артур и, запустив руку в свои рыжие кудри, задумчиво произнёс, – Странно… Чего бы это тебя ему воспитывать? Мы учиться ещё и не начинали. Ох, не нравится мне всё это, Дэви…

Я с удивлением взглянул на друга:

– Хм, а мне казалось, что как раз тебе тут понравилось.