Читать книгу Записки самурая Джо-Сана - Алексей Александрович Дельвиг - Страница 8

После 10 лет службы в рядах Ордена The Quarter я возвращался в свою новую обитель, город Сан Франциско, штат Калифорния. Ещё за секунду до того, как я вышел из дверей аэропорта и увидел рекламную вывеску цирка-шапито «известного всему мирозданию, сногсшибательного Дона Чезаре», я не представлял, чем буду заниматься в новой жизни. А сногсшибательный Дон Чезаре обещал всем своим любезным зрителям, помимо дичайших и кровожаднейших зверей во всей саванне, силачей и акробатов, ещё и «метателя ТОЧНО В ЦЕЛЬ всевозможных предметов, от чайника с острым носиком до острых словечек Маэстро Филиппе Константини».

Мой белый смокинг и цилиндр понравились не только разухабистому и без умолку трещавшему с сильным итальянским акцентом таксисту, но и Дону Чезаре, типичному американцу с квадратной челюстью и техасским говором. В момент моего появления они с Маэстро Филиппе Константини, усатым увальнем из Вермонта, как раз весело гоготали над очередной незатейливой остротой последнего. С делом по метанию чайника ТОЧНО В ЦЕЛЬ, вероятно, обстояло ещё хуже. Апофеозом же его остроумия явно должна была стать моя скромная персона, которая сразу вызвала в нём бурю вполне оправданной ревности.

– Ты, наверняка, ищешь работу, дружище? Ты зря пришёл… Это тебе компенсация за транспортные расходы! – сказал Филиппе и подбросил вверх монетку в 10 центов…

Глядя, как вращается под потолком и медленно падает на пол американский dime (41), я просто стоял и ждал, пока он не окажется на уровне усов остряка-самоучки. С божественной скоростью Хитэн Мицурюги Рю (42) сверкнула молния Итторю-Иай (43), и на пол упали две половинки монетки, разрезанные ВДОЛЬ, и богатые пшеничные усы великого метателя чайников Маэстро Филиппе Константини. Поскольку оба «итальянца» мигнули, техническая часть произошедшего прошла мимо них, как, впрочем, и многое в их жизни.

Обомлевший Дон Чезаре согласился на все мои условия, главными из которых было не мешать мне, не задавать никаких вопросов, никогда не входить ко мне в мой отдельный цирковой караван и позиционировать меня на афише как иллюзиониста по имени Юген Дайто. Я также получил карт-бланш в смысле содержания, техники и направленности моих номеров, которые каждый вечер менялись.

В мой арсенал трюков входило, например, метание Дайто как бумеранга с тем, чтобы он срезал по дороге высокую шляпу подсаженного в качестве зрителя Филиппе, а на обратном пути разрезал 10 зажжённых свечей без падения последних. Завершающим трюком было продольное разрезание чугунного копья, которое с особым и понятным удовольствием и с разной степенью точности бросал в меня с трёх метров всё тот же метатель чайников, который с моим приходом в труппу остался не у дел.

Прошло пару лет. Странное дело – публика всё меньше обращала внимание на мои фокусы. Люди стали приходить не за развлечением. Действительно, помимо предсказуемых бесконечных разрезаний и продырявливаний, я, вспоминая мой кливлендский опыт, параллельно старался с помощью Дайто избавить кого-нибудь от болезней и немощей, избавляя людей от неоперабельного рака, душевной болезни или придавая уверенности перед предложением руки и сердца.

В какой-то момент я понял, что все эти человеческие недуги являются просто проявлением мирового Зла, как такой же категории по другую сторону спектра, как и Юген. Мне всё чаще вспоминались слова сенсея Гэнкито Кондзё:

– Дайто может всё, не на всё способен его хозяин!

Я был готов к новому шагу по пути в направлении к Югену – надо же было, в конце концов, как-то оправдывать мой цирковой псевдоним! Я должен был замахнуться на ЭТО.

В одно из выступлений я встал в боевую стойку самурая и долго стоял в ней, готовясь к последнему удару. Шла аккумуляция энергии Сендзюцу (44). Стояла ледяная тишина: все понимали серьёзность происходящего и настраивались в лад с ним. Потом я применил технику молниеносного удара Иайдо (45) в воздух… или почти в воздух… Дело в том, что на мгновение мне показалось, что я изрядно поранил странного субъекта со злобными глазами, длинными седыми волосами и в ковбойской шляпе. Задним числом я теперь понимаю, что это был не кто иной, как главный служитель Зла виконт Кардельо Монстриозо, который с тех пор затаил на меня сердце и поклялся отомстить. Воистину, блаженны незнающие (46)!

Что же заметного случилось после этого? Да ничего особенного, не считая того, что мой верный Дайто превратился в Сёто (47), а я поседел, как лунь. Судя по всему, я был на правильном пути к Югену, который так верно предсказал сенсей Гэнкито Кондзё! Зло же, конечно, осталось, но понесло большие увечья, которые заставили его отойти, по крайней мере, от присутствовавшей публики, которая на много лет избавилась ото всех проблем в жизни.

Самым забавным последствием моего последнего циркового выступления было то, что, наконец, знаменитейший Филиппе Константини и впрямь стал попадать своим глупым чайником в мишень, тем самым немного приблизившись к своей цели…

Это и был мой Юген, или по-японски: 幽玄