Читать книгу Сайкан - Алексей Александрович Савватеев - Страница 3

Время перевалило за полдень, когда повеселевший после удачной охоты, Илья шагал по узенькой тропке. За спиной, в рюкзаке, у него припрятались добытые трофеи: пара пёстрых рябчиков, связка чёрных горлиц и главное достижение – взрослый жирный глухарь. Добыть его молодому охотнику значит снискать уважение у бывалых, зарекомендовать себя с лучшей стороны. Бежавший впереди чёрно-белый спаниель тоже был доволен результатом. Он, как и хозяин, в охотничьем деле недавно.

На дворе ещё теплился август, но рябиновые листья начинала подёргивать светлая желтизна. Перелётники, чуя близившееся расставание, оглашали вершины исполинских елей протяжным свистом. Тучки стрижей, ловко маневрируя мимо хвойных лап, проносились с визгом над головами путников, возбуждая у собаки хищный интерес.

– Тише, Джек! – Успокаивал Илья спаниеля. – Будет ещё!

Дорожка долго виляла по бору, пока не вышла в березняк. Задетые лёгкой позолотой листья хором зазвенели, как пятаки, приветствуя добытчиков. По осени Илья планировал вновь посетить караканский ельник, походить по неизведанным звериным дорогам, ощутить охотничью страсть. Когда рядом верный пёс – никогда не заблудишься и любую беду сдюжишь. Охотничья собака обладает особенным чутьём: предчувствуя недобрую встречу – предупредит хозяина заливистым лаем, а если сбился с пути – четвероногий товарищ по собственным следам выведет на изначальное место. С собакой охотник барин, без собаки немудрено и горе испытать.

Караканский бор представляет собой могущественный лесной массив из хвойных пород деревьев. Вековые сосны вперемежку с коренастыми кедрами стоят ровными рядами, точно их кто-то умышленно насадил полосами. Только ближе к селениям в бору непонятно как затесались тоненькие берёзки. Правда, рощица быстро растворилась среди вечнозелёных иголок и Джек, вдохнув бодрящие запахи, резво забегал.

Путь свой Илья держал в Чингисы, старинное село, лежавшее неподалёку от устья тихой речушки Малый Чингис. Молодой охотник поселился там несколько лет назад и с первых дней пребывания беззаветно полюбил милые края. Дичь, рыба – для желудка, и красочные пейзажи для души – всё было в обилии. Село отличается от других тем, что как бы распадается на две части: Старый Чингис представляет собой вытянутый остров вдоль побережья, соединённый с Новым Чингисом насыпной дамбой-дорогой. «Остров» и «одина» (береговая часть) всегда жили в дружном соседстве, ведь до распада село было едино. Казус случился во время возведения плотины на Оби, перекрывшей ход воде, из-за чего река разлилась, и в воду канули береговые обжитые земли. Конечно, жителей предупредили о разливе заранее и после водного разделения соорудили сообщавшийся путь.

Главная достопримечательность Чингис – белокаменный храм, который возвышается на «острове» и издали приковывает внимание благородным сиянием купола. Радующий звон колоколов далеко разносится по реке и наделяет воду живительной силой, отчего в той округе она кристальная и кажется освящённой. В эпоху становления коммунизма церковь закрыли, и долгое время каменные своды служили зернохранилищем. Лишь когда простому народу жить стало не под силу, богатые власти удосужились повернуться к Богу, вновь открыв священную обитель.

«Одина» тоже не обделена: обрывистый берег Малого Чингиса светофорит оттенками красноватого и жёлтого цветов, удивляя приезжих невежд. Деревенские называют это «красками». Нескрываемый интерес вызывает цветная глина, пестрящая после сильного ливня.

Летом вдоль берегов дрейфуют просмоленные лодки местных рыбаков, живущих худо-бедно за счёт промысла. Случается, им выпадает приличный куш и весь месяц не знают недостатка, но после большой удачи наступает черёд скучных будней, и вновь приходиться выходить на воду.

Народ в селе работящий и бережливый, чуткий к природе. Бор щедро растит кисловатую бруснику, рождает колонии грибов-боровиков и лелеет взрослеющую дичь. Царствующая гармония между природой и человеком ясно доказывает, что при добром отношении такой симбиоз возможен.

Усыпанная мягкой хвоей тропа, пересекая бугорки и минуя валежник, пробиралась к людским жилищам. Гулявший ветерок донёс до нюха запах дыма: кто-то растопил баню. Совсем скоро сквозь зелёную завесу выглянут покатые крыши изб, деревянные изгороди, исполосованная телегами колея…

По приближении к селению дорога медленно опускалась в неглубокую лощину, поросшую низким кустарником. Ещё несколько лет назад тут находилась заимка, но после летних пожарищ от неё и брёвнышка не осталось. Обугленная кора сосен ясно бросалась в глаза, напоминая обывателям о страшном бедствии. Сам Илья тогда ещё здесь не жил и знал о том только понаслышке. Обгорелая земля долго заживает свои раны. Много сезонов подряд вместо брусники глаза мозолили мерзкие пепелища. Кто-то из заезжих отдыхающих не потушил костёр, отблагодарив приветливых сельчан кощунственной пакостью.

Пятнистый спаниель сливался со жжёной землёй и, если убегал далеко вперёд, исчезал из глаз. И вот, потеряв товарища из виду, Илья басисто и протяжно огласил сумрачное место. Где-то в вершинах отдалось тихое эхо. Спустя десяток секунд в ответ громогласно пролаял пёс, как бы призывая хозяина к себе.

«Опять что-то отыскал. ” – Решил человек и побрёл на лай, добродушно усмехнувшись.

Что же столь интересного мог встретить Джек – либо на птичье гнездо набрёл, либо мелкого зверька прихлопнул, а может след учуял. Так и думал Илья, пока не завидел собаку рядом с крохотным меховым клубком. Пёс внимательно приглядывался к комку, трогал осторожно лапой, обнюхивал, облизывал и, поняв, что пушистая диковинка не таит в себе опасности, разлился весёлым тявканьем. Джек юлой крутился вокруг находки, оскалив белые клыки в безобидной собачьей улыбке. Съёжившийся пушистик боялся общества спаниеля, и всё больше скручивался в странный шар, издавая чуть слышимые пискливые звуки.

Подходя ближе, охотник высмотрел в клубке фигуру волчёнка.

– Видать, кроха, ты мать потерял. – Проговорил Илья осматриваясь по сторонам и подсаживаясь к детёнышу. Он взял его на руки, но перепуганное существо, неуклюже перебирая цепкими лапками, пыталось избавиться от привлечённого внимания.

– Что ж нам теперь с ним делать? – спросил Илья собаку, но та лишь недоумённо переводила взгляд с волчёнка на хозяина.

В такую сложную ситуацию Илья попал впервые. Он не знал, где мать ребёнка. Моральная ответственность за существование бедной крохи ложилась на него. Конечно, он мог оставить его на произвол судьбы. Но он хорошо понимал, что равнодушие в данной обстановке преступно. Он должен попытаться помочь живому созданию.

Хоть волчёнок и оказался резвым, но глаза его сверкали печальным блеском. Возможно, он даже не понимал, что потерял кормилицу, но явно чувствовал себя беззащитным. Если мать не разыщет, его ждёт неминуемая и неизвестная смерть. Живая частичка растворится в небытие, так и не почувствовав истинный вкус жизни.

Гуманность одержала вверх над равнодушием!

– Выходит, я теперь твой родитель. – Ласково потрепал охотник взлохмаченную макушку. Джек, дабы не остаться в стороне, тоже прильнул к дальнему собрату.

– Вот и Джек тебя принял. Вы уж найдёте общий язык, всё же родственники как-никак. А ты, Джек, не обижай младенца. Обучай своим навыкам. – Наставительно потребовал Илья.

И на несколько минут на фоне мрачного леса воцарилась светлая дружеская идиллия. В эти возвышенные минуты, когда соединяются разные существа, словно после долгой разлуки, радуются даже небеса. Сквозь белёсую завесу облаков на них пролился умиротворяющий солнечный свет.

Взвизг Джека напомнил Илье, что пора возвращаться домой. Ласковый живой комок уже не интересовал собаку. Желудок давно проголодался от угорелого бега и начинал неприятно покалывать от пустоты. Всё, что сейчас нужно Джеку – налакомиться голубями и лечь калачиком. Однако, намерения хозяина иные, и чувствительный пёс это понимал: добытый обед придётся делить с приёмышом. Да и сам пёс отодвигался на второй план, ведь сейчас Илья будет возиться с волчёнком, а Джек томиться в одиночестве.

Удар по самолюбию! Пощёчина! Наверное, так сейчас представлял ситуацию спаниель. Без сомнения, он негодовал, что эта находка попалась им на пути и, вероятно, корил себя за любопытство, которым привлёк хозяина.

Илья прижал перепуганного детёныша к груди, стараясь его успокоить. Метров через пятьдесят, возле сваленного в кучу валежника, наткнулись на разодранное тело волчицы. Кровь на брюхе и на голове была ещё свежая. Тихий ветер трепал выдранную шерсть вокруг ран. Она была ещё вполне молодой, жить да жить…

Увидев лежащую посреди тропы мать, волчёнок ещё глубже забился в куртку охотника и тихо, совсем по-детски, горько заскулил.

«Выходит, всё прошло перед его глазами. – Понял сам немало перепуганный человек. – Сиротка. Ужасная участь! Мать ему никто не заменит. Мать есть мать!.. Придётся взять на попечение, иначе ему и дня не прожить».

Сбитый с толку, пёс топтался вокруг трупа, тщательно обнюхивая места многочисленных ран, пробуя на язык остывающую кровь, заглядывая в глаза мученицы и уныло скуля. Тайна убийства и для Джека осталась нераскрытой. Одно слово: загрыз дикий зверь.

Они долго стояли в невыразимом отупении, пока прямо над ними не шарахнул звонкий раскат грома. Погода очень переменчива. Никто и не заметил, что над хвойными вершинами собрались тучи, грозя нешуточным дождём.

Пора домой. Погибшей ничем не поможешь. У ребятёнка может всё впереди. С этого момента у волчёнка начиналась другая жизнь, точнее её имитация. У Ильи возникла идея приручить зверёныша, с помощью Джека обучить его охотничьим повадкам и послушанию. Инстинкты никуда не денутся, они в крови. Без кровных пониманий не обойтись ни на охоте, ни под рукой хозяина. Зов крови пробуждает сознание и действия животного, делает его истинным хищником. Такого волка и мечтал вырастить охотник.

Бежавший рядом спаниель ревниво косился на клубок шерсти в руках человека. Джек во всём устраивал Илью, но как же объяснить псу, что поступок хозяина – не предательство, а милосердие к чужой жизни? В своё время собака могла тоже оказаться на месте приёмыша. Лишь уготованная судьба не дала ей злой участи.

Крупные холодные капли, прорываясь сквозь толщу меховых лап, бесшумно упали на мягкую землю. Мгновенно пространством завладела темнота. Выбежав из лесного лабиринта, со всех ног помчались к деревенским избам.

Будто воришка, пригибаясь от захлеставшего ливня, Илья заскочил в сени, увлекая за собою Джека, и с успокоением закрыл дверь.

1 апреля 2015 г.