Читать книгу Алая быль - Алексей Александрович Стопичев - Страница 3

После двух или трёх партий в дурня стражи оживились, да и солнце, понемногу опускающееся к горизонту, уже не жарило так яростно. По сельской улице проходили время от времени мужики да бабы. Они с интересом посматривали на незнакомца, играющего со стражами в карты, но не подходили. А вот стайка пацанов пыталась приблизиться, но Миха цыкнул на них, и ребятня убежала по улице, весело гогоча. Мимо ехала телега, и Ставей окликнул возницу:

– Дядька, а староста скоро вернётся?

– Да следом выезжал, ответил мужичок с торчащей вперёд бородкой, – Стал быть, будет тут с минуты на минуту!

Страж кивнул удовлетворённо и спросил Стеру:

– А вы правда духов видите?

– Видим, – парень взял кувшин и снова выпил квасу.

– А сейчас поблизости есть хоть один? – спросил осторожно Миха.

– Есть, – улыбнулся видящий, – И не один.

Стражники синхронно перекрестились, и Миха поинтересовался:

– И… кто же?

– Вон, в поле Полудница ходит, – ткнул рукой за крестьянскую избу Стера, и стражи синхронно повернули головы. Однако, кроме золотистой пшеницы, стелющейся сразу за низеньким тыном, не увидели ничего.

– Какая она? – враз осипшим голосом поинтересовался Ставей.

– Красивая, – наклонил голову к плечу белобрысый видящий, – И печальная.

– Почему печальная? – тоже шёпотом спросил Стеру Миха.

– Видать, Полевик завёлся в вашей пшенице. А нежить добрый дух повлиять не может. Вот и грустит Полудница. Урожая ей жалко и трудов людских, – пояснил Стера и полез в заплечный мешок. Вытащил оттуда тряпицу узорчатую, развернул и достал хлеба краюху, да шмат сала резанного: – Угоститесь со мною?

Миха кивнул заторможено, а Ставей подхватился, из-под акации достал торбу и начал вынимать на стол огурцы, редис, мясо вяленое да каравай белого душистого хлеба:

– Сейчас пополдничаем, – улыбнулся он видящему.

Стера принял благодарно огурцы да мясо, придвинул сало к стражам, и те с удовольствием взяли, зажевали весело. Теперь полгода вспоминать, да рассказывать, как с ними один из братства видящих трапезу разделил. Время от времени все трое прикладывались к кувшину с квасом. На чавканье проснулся и Уголёк. Подошёл к хозяину и ткнулся требовательно носом в руку Стеры. Тот аккуратно отломил кусочек мяса и протянул зверьку. Хорёк не зубами взял, а уцепил передними лапами и отошёл вновь к краю стола. Сел и начал грызть угощение.

– Ты смотри, – восхитился Миха, – Будто человек есть!

Стера кивнул согласно, прожевал и спросил стража:

– А ты женился недавно?

Миха от неожиданности аж закашлялся, подавился, покраснел весь. Кое-как квасом протолкнул застрявший в горле кусок и, вытирая слезящиеся глаза, проговорил:

– Как ты узнал?

– А сзади тебя Люб увивается, – ухмыльнулся Стера, и Ставей захохотал оглушительно. Наклонился через стол, хлопнул напарника по плечу и спросил:

– Ты долг-то супружеский выполнил, друже? Чего он за тобой по пятам-то ходит?

– Да иди ты, – отмахнулся Миха, а Стера пояснил улыбчиво:

– Любы счастьем подпитываются. Когда человек счастлив, и Люб на высоте. При силе. И силой любовной молодожёна напитывает, чтобы тот ночью с женой ещё счастливее стал, ещё сильнее Люба сделал.

Миха покраснел ещё больше и пробормотал:

– Нужна мне сила его… Сам будто не справлюсь!

– Ты хорошего-то духа не обижай, – покачал головой Стера, – Хороший дух не просто помогает, но и злых духов отгонит в случае чего.

Миха устыдился, помялся и проговорил, глядя вбок:

– Да я чего? Пусть подпитывается, коли нужно. Я ж не против.

– А злых, злых духов нету поблизости? – вновь шёпотом спросил Ставей.

Стера замешкался на мгновение и проговорил:

– Рядом нету. Они нас… видящих опасаются. Стараются подальше держаться.

– А добрые? – тут же живо поинтересовался Миха.

– А добрые никого не опасаются, – Стера хлебнул квасу, почти опрокинув кувшин дном вверх и посмотрел виновато на стражей: – Ну вот, весь квас допил.

– Да есть ещё, – отмахнулся Миха, – Ты лучше скажи, а Полевик в поле – ты его не можешь убить? Загубит же урожай!

– Я? – удивился Стера, – Так Полевик не дух, а нежить. Мы с нежитью не сражаемся. Зато вы и сами сможете Полевика убить.

– Это как? – удивился Ставей.

– Нежить серебра боится и осины. Выманите его, да убейте.

– Да у нас серебра на целый меч во всём селе не наберётся, – крякнул Миха, а видящий тут же ответил:

– А зачем меч? В Медяне вон из двух гривенников серебряных наконечник для стрелы делают. И лучший стрелок бьёт нежить, как куропатку!

– А это идея, – загорелся Ставей, – Сильно не разоримся, если с пяток наконечников серебряных сделаем. Потратим десять гривенников, зато пользы сколько?

– Целую куну за пять наконечников, – покачал головой Миха, но потом посопел немного и решил, что не такая это большая цена: – Хотя ежели на нежить людей из братства волка звать… Дороже получится! Я слыхал, что волкодавы менее пяти кун за вызов не берут!

– Ха, пять кун, – проговорил Ставей, и начал запихивать оставшуюся снедь в торбу: – В деревне Глузды приходили люди из братства волка на Ауку охотиться. В итоге воевода им пятнадцать кун отстегнул, и ещё кормили их всей деревней две седмицы, пока они Ауку по лесу искали-шастали.

– Нашли? – живо поинтересовался видящий, и Ставей кивнул живо.

– Нашли. Приволокли потом в деревню. Мерзкое, волосатое какое-то и зелёное. Будто мхом поросшее.

– Мимикрирует, наверное, – Стера тоже ловко убрал в заплечный мешок остатки еды, завязал тесёмки и поставил мешок в траву.

– Что делает? – осторожно переспросил Миха.

– Приспосабливается к окружающей среде. К лесу, – охотно пояснил видящий, – Цвет меняет. Привычки. Пристрастия в еде.

– Ага, – глубокомысленно кивнул Миха и постарался запомнить чуднóе слово. Потом повернулся к Ставею и спросил: – А почему этих… из братства волка волкодавами кличут?

– А ты их не видал ни разу? – Ставей поудобнее сел на лавочку и взял в руки колоду карт. – Перекинемся?

– Не видал, – мотнул головой Миха, и добавил: – Перекинемся!

– Так они шкуры волка на себе таскают всегда. Как одежду. Кто просто хвост воротником, а кто шкуру целиком, заместо плаща!

Стера тоже подсел ближе, собираясь поиграть в карты, но не успел. В конце села заскрипела телега, Миха повернулся туда и сказал весело:

– А вот и староста вернулся! Дядька Богомил!

Стера тут же упруго встал со скамеечки, закинул на плечо мешок, коротко поклонился стражам и пошагал навстречу телеге, в которую впряжена была пегая немолодая кобыла с грустными глазами и слепившейся нечёсаной гривой. На телеге восседал здоровенный мужик с бочкообразной грудью и немаленьким животом. На лице – окладистая борода, в которую будто влип мясистый с прожилками нос.