Читать книгу Мы были советскими спортсменами - Алексей Анатольевич Тихоньких - Страница 3

С вершины кедра виднелась извивающаяся лента реки Томь, тонкая двойная нитка железной дороги, автобусная остановка, посёлок Карай и дорога в город, по которой двигались похожие на букашек автомобили. У меня захватило дух, и я вдруг почувствовал себя, как юнга на мачте парусного корабля из недавно

прочитанной книги «Пираты Карибского моря». Всё, что я видел внизу, казалось нереальным, игрушечным и мне было непонятно, как этот вполне конкретный мир мог существовать помимо меня.

Внизу у подножия кедра стоял мой отец и с беспокойством глядел вверх, задрав голову:

– Алёша, не забудь, что я тебе сказал!

– Не бойся, пап, не забуду! – прокричал я сверху, – а теперь отойди подальше, я буду начинать.

Отец с трудом согласился на то, чтобы я полез на кедр за шишками. Он несколько раз повторил: «Алёша, у тебя обязательно должно быть две надежных опоры на ноги, а когда отпускаешь одну руку, другую руку не отпускай пока не схватишься за следующую ветку». Я кивнул, сунул за спину палку, привязанную через плечо словно лук, подпрыгнул и схватился за толстый, не до конца обломленный сук. Отец помог мне вначале и стал следить с удивлением за моими уверенными натренированными движениями.

Вот уже год как я занимался спортивной гимнастикой в Междуреченской секции и был хорошо знаком с подтягиванием на перекладине, отжиманием на брусьях и подниманием ног на шведской стенке. Жесты, которые я был вынужден осуществлять при моем кедровом восхождении, мне напоминали эти три упражнения и в этом для меня не было ничего удивительного.

Наш дачный участок находился на вершине холма, и единственный сохранившийся на нём пятнадцатиметровый сибирский кедр был предметом гордости нашей семьи. Кедровые шишки к середине августа поспевали и начинали постепенно сами падать на землю. Но процесс этот был долгий, поэтому каждый год сначала отец, потом и я залезали на дерево и сбивали их или палкой, или руками и ногами, аккуратно постукивая по ветке.

Конечно, это было опасно. Прошлым летом во время похода мой товарищ Андрюха Пахомов упал с кедра, метров с десяти, и сломал ногу. Мог бы вообще убиться насмерть. Ветки смягчили падение, но изранили всё тело, а на щеке у него остался глубокий шрам.

Но мы всё равно не колотили по стволу дерева дубинами, как добытчики- кедрачи, которые каждый год на две-три недели отправлялись в тайгу на промысел. Они за шишками на деревья не лазили. Они их сбивали с дерева огромным колотом. Потом на каждом кедре можно было найти отметину.

Шишки валились на землю, их собирали и стаскивали мешками к лагерю. Технология шелушения шишек и отсева орехов, отработанная веками, практически не менялась. Раньше шишку крошили и разламывали в основном деревянными рифлёными давилками, позже дробилка для шишек стала механической. Из дробилки высыпалась шелуха вперемежку с орехом, после чего зерна отделяли от мусора. Для этого использовали «грохот» – сито в виде корыта с дырками такого диаметра, что орешки сквозь него просыпались, а обломки, чешуя шишек, оставались в сите.

Мама Алексея Алевтина Александровна Тихоньких

на даче в Карае.

Когда я спустился с кедра на землю, мы с сестрой принялись собирать упавшие шишки, выискивая их в окружающей дерево траве. Сестра сказала:

– Лёшка, мама и тебя и отца ругать будет.

– Ну поругает и что? Ждать надоело. Смотри, шишки – красота! Чешуя тёмная и шелушится легко, орехи спелые, коричневого цвета.

Можно было, конечно, не торопиться и подождать, когда начнется активная падалица, сентябрьские ветры бы ей поспособствовали. Собирать упавшие на землю шишки было безопаснее, но с началом занятий в школе у нас не было времени ездить на наш дачный участок.

Кроме того, уже возобновились также и занятия гимнастикой в спортпавильоне, где я проводил теперь большую часть своего свободного времени.

Год назад в сентябре к нам в школу номер 20 города Междуреченска пришел тренер Геннадий Никифорович Столяров и попросил директора разрешить ему протестировать учеников на предрасположенность к занятиям спортивной гимнастикой.

Неожиданно для меня он предложил мне и еще нескольким ребятам заниматься гимнастикой. Он нам назначил время и место и объяснил, что традиционной формой при занятиях этим видом спорта для мальчиков являются белая майка и белые шорты.

Когда я довольный вернулся домой и объявил новость моим родителям, мама всплеснула руками:

– Ну и где же я тебе достану белые шорты?

– В магазине одежды. – простодушно ответил я.

– Алёша, я работаю в универсальном магазине и пока еще ни разу не видела в продаже белые шорты.

– Ну, мама! Тренер сказал, что это обязательная спортивная форма! – не сдавался я, – И у шортов должны быть небольшие разрезы по бокам.

Мама вздохнула и сказала отцу:

– Анатолий, достань внизу в шкафу швейную машинку и принеси мне, пожалуйста, кстати захвати также белую простынь.

Спортивная школа располагалась в отдельном здании на берегу реки Уса. Гимнастический зал находился на втором этаже. Когда мы пришли на нашу первую тренировку, зал показался мне пустым. В углу сиротливо стояли параллельные брусья, а рядом лежала горка матов, покрытых черным кожзаменителем.

В зале только что закончилась тренировка баскетболистов, и нам предстояло установить немногочисленные гимнастические снаряды, которые мы убирали к стене после каждой тренировки.

В течение этого года зал достаточно быстро наполнился другими снарядами, которые нам сделали в ремонтных мастерских угольной шахты, руководствуясь чертежами нашего тренера. Недавно он попросил руководство города прикрепить несколько больших зеркал к стене для занятий хореографией, и, когда это было сделано, все вдруг сообразили, что для баскетбольной секции придется искать другой спортивный зал.

Первый год я тренировался два-три раза в неделю, но очень быстро перешел на ежедневные тренировки. В это время в России дети учились в две смены: первая смена утром с восьми до двух, вторая после обеда с двух до восьми часов. Мы учились первую половину учебного года в утреннюю смену, вторую половину заканчивали в вечернюю. Такая система позволяла нам заниматься гимнастикой от четырех до пяти часов в день.

Алексей Тихоньких на перекладине в Междуреченском зале.

Сегодня я пришел на тренировку и поднялся на второй этаж, прошел по окружающему зал балкону и спустился в нашу раздевалку, которая находилась на первом этаже, где проходили занятия секции бокса и вольной борьбы.

Я переоделся, вышел из раздевалки, и в этот момент тренер по борьбе позвал меня по имени и попросил подойти к нему. Он спросил:

– Алексей, хочешь побороться с одним из моих учеников.

– Зачем это? – удивился я.

– Понимаешь, я им объясняю, что кроме техники, важны сила и гибкость. А ты что, боишься?

– Ну вот еще. Чего мне бояться. – хмыкнул я.

До начала тренировки оставалось четверть часа.

Тренер подозвал моего соперника, и ребята загудели, становясь вокруг борцовской площадки. Я знал, что в борьбе используют различные приемы, но не имел о них никакого представления. Мальчишка-борец усмехнулся, поклонился и уверенно двинулся на меня. Он был моего роста, но килограммов на пять тяжелее, и показался мне немного рыхлым, без мышечного рельефа.

Он схватил меня за руки, потянул на себя. Я уперся ногами, но он вдруг перестал тянуть, отпустил руку, резко повернулся боком, подставил правую ногу под мою голень, свободной рукой обхватил меня подмышкой и резко толкнул плечом. Я потерял равновесие, потянул его за собой и почувствовал, что падаю на спину. В последний момент, словно при неудачном гимнастическом элементе, я успел повернуться и упасть на живот.

Мой соперник упал на меня сверху. Завязалась борьба на полу. Он старался перевернуть меня на спину, но, благодаря моей гибкости, мне несколько раз удалось выскользнуть из его борцовских захватов.

Я почувствовал себя немного уверенней, но хватка моего противника не ослабевала. Он раскраснелся и тяжело дышал. Я тоже был на исходе. Нас подняли. Он опять попытался провести какой-то прием, бросаясь мне в ноги, но я удачно перепрыгнул через него и ушел в кувырок. Я не давал ему схватить меня за руки, однако он, выждав удобный момент, разорвал дистанцию, схватил меня за левую кисть и резко притянул к себе. Я поддался, но схватил его за шею правой рукой, и мы повалились на ковер. Он оказался на боку. Я попытался прижать его к ковру и перевернуть на спину, но он не давал себя додавить. Мои силы начинали иссякать. Я уперся сильнее ногами, поднял голову и вдруг увидел, что невдалеке стоит мой тренер Геннадий Никифорович рядом с тренером по боксу Кулебякиным Виктором Яковлевичем и с интересом наблюдает за поединком.

Я вспомнил, что на прошлой неделе тренер по борьбе приходил в наш зал и беседовал с моим тренером, который ему показывал на меня и что-то объяснял.

«Значит он был в курсе!» – мелькнуло в голове. Эта мысль и его присутствие почему-то разозлили меня, я вдохнул поглубже и сильно надавил на шею борца. Он сделал еще одно усилие, вдруг ослаб, и его спина прижалась к ковру.

Когда мы поднялись, мне показалось, что тренер по борьбе похвалил меня как-то неискренне, ребята стояли вокруг и молчали. Я пожал руку моему сопернику и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Геннадий Никифорович пошел за мной:

– Лёша, а ты чуть не проиграл! Запомни, нужно всегда и во всем бороться до конца и никогда не терять надежду.

– Геннадий Никифорович, это вы вместе с тренером по борьбе устроили всё это? – спросил я обиженным тоном, вытирая пот с лица.

– В какой-то степени. Он меня попросил подобрать ему кандидата. – спокойно ответил он.

– Почему меня? Вон Руслан Кузнецов сильнее меня в сто раз! – кивнул я в сторона Руслана.

– Во-первых, ему не хватает гибкости, а во-вторых, я хотел посмотреть, как твой противный характер проявляется в настоящем поединке. – улыбнулся он и направился в тренерскую.

Руслан, услышав своё имя, подошел ко мне и спросил:

– В чём дело, Лёха? Что случилось?

– Да так, пришлось внизу побороться. Геннадий Никифорович, как всегда, уму разуму учит.

– Ладно, не горюй. Кто победил-то?

– Победила дружба! – крикнул я, смеясь, и толкнул его на кучу матов.

Один из моих друзей Руслан Кузнецов был мне наиболее близок тогда. Мы проводили наше свободное время вместе. Всегда уверенный в себе, красивый и хорошо сложенный, он заходил за мной, чтобы вместе идти на тренировку.

Его родители жили недалеко от нашего дома и нам было по пути. Мы подружились и часто проводили время вместе.

1971 год. Междуреченск. Матчевая встреча городов Кузбасса. Тихоньких Алексей, Снегирев Сергей, Кузнецов Руслан, Виноградов Виктор, Петухов Петр, Попков Борис.

В прошлую новогоднюю ночь родители даже разрешили мне остаться ночевать у них в гостях, потому что собирались провести новогодний вечер у друзей, живших в соседнем подъезде. Мои родители были не против, и вечером я пришел к ним до того, как на улице стало темно. Перед тем как оставить нас ужинать одних, мама Руслана, изящно одетая строгая дама, ещё раз объяснила сыну в моем присутствии, как нужно сварить приготовленные и оставленные в морозильной камере пельмени.

Все было просто – сначала нужно было разогреть до кипения уже поставленную на плиту кастрюлю с водой, достать поднос с замороженными пельменями и высыпать их в кипящую воду. Когда пельмени всплывут, нужно выключить плитку, немного подождать и при помощи дуршлага наполнить наши тарелки.

Его отец, в белой рубашке, стоял у зеркала, слушал маму Руслана и уже третий раз завязывал галстук. Наконец он удовлетворенно хмыкнул, негромко напел: «Умчи меня, пельмень, в свою страну пельменью…», еще раз взглянул в зеркало и надел пиджак. Затем он прошел в коридор, подал шубу жене, и они вышли, оставив нас одних.

В этот праздничный день в программе передач было несколько интересных художественных фильмов. Руслан сбегал на кухню, принес хлеб, масло и песочный сахар. Мы намазали маслом хлеб, посыпали сахаром и устроились перед телевизором. Сначала мы хохотали над тщетными попытками вычислить неуловимых мстителей, потом скучали от документального фильма об острове Куба, затем снова оживились во время передачи «Огни цирка» и в конце концов почувствовали, что проголодались.

Руслан, на правах хозяина, предложил подкрепиться пельменями, приготовленными специально для нас его родителями. Я радостно согласился. Руслан с видом человека, знающего толк во всех кухонных премудростях, открыл холодильник, вынул поднос с пельменями, высыпал их в кастрюлю с водой и включил плитку. Я заметил, что он перепутал порядок приготовления, но не придал этому значения.

Когда вода закипела, мы с удивлением обнаружили, что мясные шарики опустились на дно кастрюли, а кусочки теста плавают на поверхности.

Руслан с невозмутимым видом достал дуршлагом кусочки мясного фарша и разложил по тарелкам. Затем добавил несколько лохмотьев теста, плавающего в кастрюле, и мы приступили к дегустации.

Когда мы устроились с нашими тарелками у телевизора, началась информационная программа Время. До полуночи мы не дотянули и уснули перед телевизором. Пришедшие во втором часу ночи родители Руслана переложили нас в койки, и мы проспали до одиннадцати утра.