Читать книгу Вне сна - Алексей Арутюнов - Страница 7

Стоит ли говорить, что к началу описываемой истории никакой работы у Альберта уже не было? Ах да, это чуть позже. А еще недавно работу Альберта можно было охарактеризовать примерно такими вырванными из общих речей фрагментами:

«…Альберт, спасибо, что взялись вести этот проект. Нам очень важно, чтобы все прошло успешно, а одна из основных гарантий качества – это сотрудники, воплощающие в жизнь идеи. Воплощающие их качественно и быстро. Именно поэтому мы и предпочли, чтобы проводили реализацию именно Вы…».

«…эта задача слишком амбициозная, а мы сейчас должны трезво оценивать наши возможности. Хотя… возможно, у нас есть один менеджер, способный делать невозможное в такие сроки».

«Тебе придется брать это на себя, ребята из департамента продаж не могут найти подход к заказчику, а пролететь с такими деньгами мы не можем!»

Это был выглаженный и напудренный успех, приправленный существенным финансовым вознаграждением.

Альберт был наемным, но в то же время вольным работником, получающим оплату за результат своих действий. Основной его задачей было соединение всех звеньев цепи, дающей результат. В начале его торжественного восхождения по карьерной лестнице звенья были послушными и малочисленными, цепи получались гладкими, однозначными, но больших бонусов не сулили. Позже схемы в голове Альберта становились сложнее, цепи удлинялись, звенья зевали, не придерживались сроков и требовали к себе особого отношения; такие цепи были более трудоемкими, более рисковыми, но в тоже время и оплачивались они иначе. Альберт организовывал наиболее массивные и ответственные сделки, разрешая самые непростые ситуации с участием самых заносчивых и капризных клиентов.

Первое время неиссякаемый запас энергии Альберта позволял относиться к «фокусам» клиентов без особого скепсиса и даже с определенной толикой юмора; дальше юмор трансформировался в иронию, от которой с упоением хрюкала циничная часть офиса, а руководство старалось делать непонимающие глаза, но украдкой тоже посмеивалось. В апогее своего творчества Альберт стал проводить целые кампании по внутрикорпоративному высмеиванию особо неадекватной части клиентской базы. Злобы в этих клоунадах почти не было, и работодатели Альберта смотрели на них сквозь пальцы.

Юмор иссяк внезапно, с продажей компании, в которой трудился Альберт, новым акционерам. В компании появилось новое руководство, которое, как это водится, без объявления войны ввело свою политику и свои правила. Все эти нововведения, имеющие характер исключительно антигуманный, на удивление быстро набрали обороты и перенастроили общую систему таким образом, что уже через пару месяцев мозг Альберта начал демонстрировать признаки повышенного износа.

Через силу выдавливая из себя остатки былого юмора, Альберт окрестил нововведенную политику Стресс-кодом, воспользовавшись в качестве лингвистической основы распространенным названием кодекса стиля одежды. В случайный момент, почти не отрываясь от листа бумаги, он накидал целую презентацию этой политики. Презентация получилась в лучших рекламных традициях и без долгих размышлений со стороны автора была направлена электронным письмом в департамент персонала. С предложением использовать ее при приеме на работу новых сотрудников. Нажимая на кнопку «Отправить» почтового клиента, Альберт испытывал характерную резь в животе, отчетливо понимая, что этой выходкой делает себе профессиональное харакири.

Стресс-код. Лирическое отступление № 1

В нашей организации действует строгий стресс-код. И это важно!

Вы чувствуете себя бодро? Вы полны идей? Чувствуете в себе силы действовать эффективно? Вы улыбаетесь? Вы будете делать это недолго.

И суть даже не в том, что мы выдавим из Вас все Ваши силы в обмен на деньги. Мы сделаем Вас пустым. Мы поселим в Вас неуверенность и нервозность, мы планомерно будем взращивать в Вас осознание личной несостоятельности, пока оно не врастет в Вас с корнями. Если Вы думающий человек, Вы сами ускорите процесс своего уничтожения, так как не будете способны найти ответ на возникающий у Вас вопрос: зачем?

Запомните несколько несложных правил.

1. Вы должны работать постоянно, без передышек, не отрывая взгляд от монитора. Мы опустошим вас и выбросим на помойку. И Вы скажете нам за это «спасибо», так как в противном случае Вы еще очень долго не сможете найти себе работу в этой сфере.

2. Ваш рабочий день начинается в момент подписания контракта и заканчивается в момент его расторжения. Все остальное время: Вашего пребывания в офисе и вне, Ваши выходные, отпуска, время сна и приема пищи, время, когда Вы находитесь в туалете или занимаетесь сексом – куплено компанией. Когда Вы не работаете, Вы обкрадываете компанию.

3. Вы должны давать результат, и результат этот должен быть недостижим. Если Вы достигли данного результата, значит, это не тот результат, которого мы от Вас ожидали. Результата, который нам нужен, Вы не достигните, и будьте уверены – мы будем напоминать Вам об этом при каждом удобном случае. При каждом удобном Нам случае.

4. Все, что Вы делаете в рамках своего рабочего времени – каждый ваш шаг, каждое письмо, каждое предложение – есть дерьмо и абсурд. Как исполнитель, менеджер, либо генератор идей Вы не состоялись. Ваши идеи нелепы, и их реализация мгновенно приведет к дефолту. Не нужно что-то доказывать нам, приводить цифры, свой предыдущий опыт, опыт других компаний или здравый смысл. Просто уясните это.

5. Вокруг вас будут люди, которые исполняют, руководят, либо рождают идеи хуже вас, либо не делают этого вовсе, но их труд ценится выше, их лишенные смысла идеи воплощаются в жизнь, и руководство заглядывает им в рот. Ваша задача в этом случае – наблюдать за происходящим, молчать и продолжать хавать. Если Вы попросите пояснений, Вас уничтожат на месте. И не забывайте при этом ежеминутно задаваться вопросом: почему так? Ведь без этого вопроса Вы не сможете пребывать в состоянии постоянного стресса. Что, в свою очередь, противоречит условиям нашей компании.

6. Ваш труд будет оплачиваться недостойно. Но вам будут ежедневно говорить, что Вам переплачивают. Человек, который будет говорить Вам это, будет врать Вам в глаза; и он, и Вы будете прекрасно понимать, что слова его – вранье. Он будет понимать, что Вы понимаете, что его слова – ложь. И Вы будете понимать, что он это понимает. Но от этого ничего не изменится. Потому что вы оба работаете в компании, где действует строгий стресс-код. И менять его – вне ваших полномочий.

Беспрекословно используя эти простые правила, в работе Вы сможете чувствовать себя так… как нам это нужно.

Компания же, со своей стороны, обязуется оборудовать Ваше рабочее место столом, стулом, компьютером, настольной лампой и устройством, собирающим Ваши эмоции и энергию. Эта энергия обеспечивает электричеством весь офис. Если Вы перестанете уставать, чувствовать себя паршиво и находиться в отвратительном настроении, в офисе выключится свет. Вы ведь не хотите работать в темноте?!

Итак, на работе Альберта начались проблемы, что, впрочем, гармонично вписывалось в общую картину происходящих с ним событий. К собственной тревоге Альберт уже тогда не был сильно удивлен череде своих неприятностей, подозревая между ними прямую взаимосвязь. Однако озвучивать ее себе все еще не решался.

В очередной вечер Альберт сидел за рабочим столом и устало потирал глаза рукой. В последние недели этот жест прочно застрял в его жизни. Несколько часов сильной концентрации заставили мозг выкипеть до последней капли, и теперь в голове было так же пусто, как и в домашнем холодильнике. Ловить зашуганные мысли в таком состоянии было несложно: они уже не носились стремглав через всю голову, а, обессилев, плелись по своим делам, кто куда, и заставить их организоваться для продолжения плодотворной рабочей деятельности не было ни малейшего шанса. Отследив сбивчивую траекторию собственного мышления, Альберт обратил внимание на его полное смысловое обледенение. Мысли были почти чужими…

…Мои глаза наблюдают одни и те же предметы. Через мой слух проходят одни звуки. Я пребываю в одних и тех же местах по строгому расписанию, и обмениваюсь одинаковым набором фраз с одними и теми же людьми. Одни и те же люди меняют мое настроение в разные стороны, поглаживая и разрушая мое сознание положительными и отрицательными стимулами. Я двигаюсь за деньги, и за деньги двигаю своих оппонентов. Моя душа в сейфе крупной корпорации. Сейф в утке. Утка в зайце.

Моя жизнь – состояние тяжелого стресса. Психика поймана в цикле постоянной нехватки времени и полного морального истощения. Что бы я ни делал, я «ничего не успел». Как бы я ни старался, «это никуда не годится»…

Из задумчивого состояния Альберта вывел звонок телефона. Звонил новый директор компании, которого Альберт про себя ласково называл не иначе как «чудаком» на другую букву алфавита (далее по тексту – «м…»), усилием воли ограничивая себя в более красноречивых эпитетах. Директор вызывал Альберта к себе. То ли на разговор, то ли на поединок.

Разговор-поединок зашел о старых проектах Альберта, которые таинственным для самого Альберта образом в течение весьма короткого времени почти перестали приносить прибыль. К сожалению, подробное содержание разговора для автора книги осталось неизвестным, дошла лишь его суть. Поэтому, дабы не насочинять лишнего, сам разговор изобразим абстрактно:

– Альберт… – с долей прискорбия на лице начал речь директор. Судя по тону, беседа планировалась не дружеская. «…мальчик мой», – добавил про себя циничный Альберт от лица собеседника и внутренне хмыкнул.

– Альберт… Ты все испортил.

– В смысле?

– Ты понимаешь, о чем я говорю. Какой здесь может быть скрытый смысл? Ты все испортил.

– Вообще все?

– Вообще. Все. – Начальник протянул слова отчетливо и безапелляционно. Собственно, этот человек вообще не мямлил по жизни. На таких постах все делается быстро, и решения принимаются окончательные…

Пара комментариев про увольнения. Лирическое отступление № 2

Итак, направление было задано. Вас никогда не увольняли с работы? Все случаи увольнения имеют, как правило, разные причины и разную предысторию. Слова, которые один сотрудник говорит другому, сообщая печальную весть об увольнении последнего, тоже разные. Разные стены вокруг, по-разному одеты люди, у них разное настроение, и планы на будущее разной длины и насыщенности.

Но наряду с внешней непохожестью у каждого случая неожиданного (пусть даже просто неожидаемого) увольнения существуют единые характерные черты. Это, к примеру, некая короткая пауза, необходимая пострадавшему (увольняемому), чтобы осмыслить происходящее после роковой фразы «Вы уволены», в каких бы интерпретациях она ни звучала.

Что же касается самой формулировки неприятного известия, то вариант «Вы уволены» звучит только в бюджетных художественных фильмах, а в жизни все гораздо изящнее и многограннее:

«Компания вынуждена предложить Вам оставить Ваше место в связи с тем, что должность, которую Вы занимаете, не соответствует Вашим профессиональным и личностным способностям». И в комплексе взгляд поверх очков некогда симпатичной, но изрядно уже постаревшей леди из отдела кадров.

«Мы давали Вам достаточно длительный срок для изменения показателей, но этого срока Вам хватило лишь на то, чтобы еще раз подчеркнуть свою несостоятельность как исполнителя и менеджера. Боюсь, Вам необходимо покинуть рабочее место в нашей компании в короткие сроки!» А после фразы – соскребание раздавленного уничижительной речью сотрудника со стула с последующим его перемещением в мусорное ведерко.

«Мы тебя увольняем на хрен». Так лаконично никто никогда не говорит, но многие так думают. Наверняка.

И чуть погодя…

«Ну же, расскажи, куда ты теперь?» Так пытается выглядеть сопереживающим скрытый пакостник из соседнего отдела, немало сделавший своей клеветой для того, чтобы само увольнение состоялось…

«Эй, чувак, освобождай стол и исчезни». Так через каждые пару часов пытается приободрить тебя твой приятель по работе, считающий, что любую хандру можно вылечить здоровым циничным юмором, и недавно узнавший, что тебе дали короткий срок на поиск новой работы…

«Да ты что?! Ну, чё, отсыпать тебе?!» Так реагирует на скверное известие другой приятель, давно «переехавший» в более тонкие миры и имеющий одно лекарство от всех болезней вне зависимости от текущего диагноза и возможных осложнений.

«Это значит, запланированный отпуск отменяется?» – Такой неуместной фразой может выразить свое недовольство девушка/ женщина увольняемого, тем самым как бы подавая сигнал: «Дорогой, не забудь, меня уже давно пора менять на более приемлемый вариант, а ты почему-то все тянешь время…».

Многие скажут, что примеры реакции окружающих на увольнение более или менее близкого им человека можно перечислять без остановки. Это неправда. На самом деле, их всего двести девяносто шесть.

Когда начальник – «м…». Лирическое отступление № 3

Согласитесь, довольно странно: еще ни один начальник, принимая на собеседовании сотрудника, не посчитал нужным честно предупредить того о своих недостатках. Например, был бы весьма уместен такой диалог на успешном собеседовании:

Будущий начальник будущему подчиненному (на приподнятой волне продуктивной беседы): Ну что ж, Александр (Сергей/ Петр/ Иван/ Григорий и т. д.), после разговора с Вами я вижу, что Вы и есть тот сотрудник, которого мы искали. Совершенно уверен, что именно Вы сможете вдохнуть новые силы в нашу дружную команду и, возможно даже, вывести бизнес на новый уровень. Вы прекрасно подготовлены, у Вас есть необходимый опыт и желание работать. Вы образованы, активны и деятельны. Наша фирма готова обсуждать с Вами требования по зарплате и подписать с Вами контракт.

Но я должен предупредить Вас об одном обстоятельстве, с которым Вам придется иметь дело. Я, Ваш будущий начальник, – полный «м…».

– пауза —

…на сияющем лице почти принятого уже на работу соискателя застыла улыбка. Лицо же будущего, а точнее уже скорее потенциального, начальника сосредоточенно и серьезно. Возможно, если бы начальник не перестал говорить, соискатель заставил бы себя подумать, что последнюю фразу принес шаловливый ветер через форточку с шумной улицы. Соискатель с улыбкой на лице, полностью утерявшей свою актуальность за двухсекундную паузу, жадно ищет глазами форточку. Форточек в пределах досягаемости не обнаружено. Переговорная комната в центре этажа.

«Простите?!» – вопросительно выдавливает из себя через зависшую улыбку обескураженный соискатель.

Будущий начальник: Вы не ослышались, я, Ваш будущий начальник и коллега, сотрудник, к которому вы будете обращаться за советом, перед которым будете отчитываться за проделанную работу и ее результаты, человек, от которого будут зависеть Ваши зарплата и бонусы, длительность отпусков и психический комфорт, а, соответственно, и здоровье, – полный и неисправимый «м…».

Я поясню, в чем это выражается. Во-первых, я сужу о человеке не по его делам, а по тому, какое у меня в данный момент настроение. Если я раздражен, я буду недоволен вашей деятельностью. Вне зависимости от качества проделанной Вами работы. Если я раздражен и одновременно поглощен чувством собственной значимости и непревзойденного ума, я «залечу» Вас до полусмерти своими наставлениями о том, как у Вас «все не так», и как «надо и должно быть». Мне будет совершенно неважно, что у Вас всего две руки и двадцать четыре часа в сутках. Если Вы посчитаете возможным отстаивать свою правоту, я завалю Вас километрами аргументов, полностью оторванных от реальности, я буду говорить без остановки, перейду на повышенный тон и буду использовать жесты, выказывающие сильное раздражение.

Если я в хорошем настроении, и Вы поддерживаете его, возможно, легкой завуалированной лестью или веселой шуткой, я, конечно, улыбнусь в знак одобрения. Но буду помнить внутри, что Вы мне не очень-то нравитесь.

Во-вторых, я вру. Если я Вам что-то обещаю, это совсем не значит, что я это сделаю. Совсем не важно, обещал ли я это по своей доброй воле или же обещал что-то, что и так обязан сделать. К примеру, десять минут назад я сказал Вам, что запрашиваемый Вами оклад в размере 1000 (неких удельных единиц, действующих в наше придуманное время в нашем сказочном измерении, далее н.у.е.) – вполне достойная цена такого высокоуровневого специалиста, как Вы, и будет предоставлена Вам, однако только после испытательного срока, который составит три месяца и в течение которого Вам будет выплачиваться зарплата в размере 800 н.у.е. На самом же деле 800 н.у.е. – это максимальная ставка, на которую я могу сейчас нанять сотрудника. Это очень мало, но мне очень хочется нанять такого хорошего специалиста, как Вы, поэтому я вру. И шансов, что после испытательного срока я буду пытаться поднять Вам зарплату, очень мало.

В-третьих, я нередко меняю свое мнение и не признаю никакой ответственности. Если сегодня я считаю определенный подход исключительно верным, то завтра, когда станет ясна его несостоятельность, я скажу, что изначально был против, и если бы Вы не были так уперты и глухи, наверняка бы услышали то, что я пытался донести до Вас.

Объясню проще. Если все прошло успешно, это, в первую очередь, моя заслуга. Если все сорвалось, или результат оказался хуже предполагаемого, это Ваши недосмотр и вина.

Еще проще. Пряники – мои, затрещины – Ваши. Имейте это в виду.

В-четвертых, я не довожу дел до конца. Я поднимаю вокруг себя пыльные столбы иллюзии кипучей деятельности, я много размышляю вслух, я говорю, что все вокруг – бездельники, и постоянно сосредоточенно смотрю в монитор. Но большая часть моих начинаний увядает в бесконечных переписках, согласованиях и разговорах. Я, бывает, придумываю такие невероятные в своей абсурдности схемы, что реализовать их априори невозможно. При этом реализовывать их придется Вам. Объяснять их другим, когда Вы сами не будете понимать их сути и необходимости, придется Вам. Получать «подарки» за то, что не смогли «принести то, не знаю, что», тоже Вам.

И, наконец, в-пятых, я не признаю своих ошибок. Если я в чем-то ошибся, я с легкостью найду с десяток виноватых в своем промахе. Будьте уверены, Вы войдете в этот десяток. Я подробно поясню Вам, что именно Вы сделали не так, не прилагая при этом никаких усилий и вообще не участвуя в процессе. После я непременно напомню, что сегодня Вы уже ближе к возможному увольнению, чем вчера. И еще ближе, чем позавчера.

Вы, возможно, подумаете, что меня беспокоит совесть за такой стиль поведения? Совсем нет. Я все понимаю, но чувствую себя превосходно. Отлично засыпаю по вечерам, имею ровный и глубокий сон, прекрасный стул, не нервничаю, хорошо питаюсь и много зарабатываю. Я редкостный «м…», и здесь я в своей тарелке. Добро пожаловать в организацию, где действует Стресс код!

Возможно, именно такой монолог мог бы услышать Альберт от нового директора, если бы нанимался в компанию только сейчас, а его руководитель не имел возможности скрывать свои негативные черты. Однако такая возможность у руководителя была, более того, пользовался он ею безо всяких мыслимых ограничений.

Первоначально Альберт принял известие о своем увольнении стоически. Сам он прекрасно понимал, что адаптироваться под новые порядки у него едва ли получится, а сопутствующие всякой смене места работы трудности были неприятны, но решаемы. Даже к временно поселившейся в нем обиде Альберт отнесся философски, а потому всякие шальные мысли о возможном ответном вредительстве руководству пресекались им на корню.

Случился, правда, один неэтичный эпизод, озвучивать который Альберт впоследствии не решался даже своим наиболее отвязным в плане жесткого юмора приятелям.

Еще в короткую пору нейтральных отношений с недавно пришедшим в компанию новым директором Альберт неоднократно замечал на его захламленном столе среди прочего бумажно-канцелярского хлама тюбики с лекарствами, свидетельствующими о неровном пищеварении начальника и затруднениях при выходе продуктов жизнедеятельности. Иметь разного рода лекарства на столе, начиная от противопростудных и заканчивая антидепрессантами, было делом обычным при таком ритме, поэтому лишние тюбики не слишком выделялись из общего фона. Однако замечены были…

И вот в один из последних своих рабочих дней после вынужденного написания заявления об уходе Альберт зашел в одну из кабинок офисной туалетной комнаты для известных нужд. В процессе облегчения он заметил через щель под загородкой, разделяющей его кабинку с соседней, лаковые ботинки своего начальника. Положение ботинок, мысами к двери кабинки, а также характерные для туалета звуки из соседней кабинки, свидетельствовали о понятном занятии находящегося там человека.

И здесь Альберт, не затрудняя себя лишними раздумьями, сделал молниеносную и неожиданную для себя вещь. Он вышел из кабинки, дошел до двери в туалет, открыл ее и закрыл, после чего очень тихо вернулся к кабинке, где находился начальник, неистово застучал в дверь и, слегка изменив голос, заорал: «Это кто там опять срёт, б…!!?».

Кабинка ответила сжатым молчанием, свидетельствующим о шоковом состоянии посетителя, а в следующую секунду Альберт уже покидал туалетную комнату с мыслью «Черта с два ты у меня еще сходишь в туалет без слабительного…». Мысль Альберта, конечно, включала в себя более весомую лексику, однако в целях сохранения литературного настроя оставим ее за пределами текста.

Вернувшись на место, Альберт сменил обувь на уличную на случай возможного вычисления начальником обидчика по ботинкам и безмятежно приступил к работе, не обращая внимания на смущенно-вопросительные взгляды руководителя, снующие по ногам мужской половины офиса…

Некоторое время после инцидента Альберт чувствовал себя предельно хорошо, несмотря на фатальный поворот событий в жизни, что-то напевал и конвульсивно подергивался в приступах смеха, пытаясь не выказывать улыбку и сохранять печальный вид.