Читать книгу Лошадь как Искусство. Часть 1 - Алексей Берков - Страница 16

Сейчас, с развитием науки и знаний, мы все больше узнаем о мозге и факторах его развития. Оказалось, что размер мозга или даже размер относительно тела, не имеют решающего значения. Например, самый большой мозг у кита, а из наземных животных у слона, но ни тот, ни другой не замечены в излишней интеллектуальной деятельности. Хотя, без сомнения, из всех животных, слоны наиболее умны, у них мозге 250 млрд. нейронов! Но вот на неокортекс приходится всего 2 млрд. (у человека 22 млрд.!). Огромный мозг слона управляет не менее гигантским телом, что выделяет в нем, в первую очередь, моторные поля. А относительно размеров тела самый большой мозг у колибри. Но он поглощает такое невероятное количество энергии, что птичка вынуждена целый день питаться, а когда не ест, то засыпает, экономя силы. Хотя у птиц мозг устроен по другим принципам, ограничен возможностью полета, и сравнивать с мозгом млекопитающих его не совсем корректно.

Существует такой термин, который называется «Правилом Златовласки». Его суть в том, что условия для проявления какой-либо функции, должны быть достаточны для ее стимулирования, но не настолько жесткими, чтобы исчерпать возможности по ее реализации. Похоже на график мотивации и эффективности? Например, для зарождения жизни, планета должна находиться на таком расстоянии от солнца, когда вода пребывает в жидком состоянии, при котором происходит большинство химических реакций. «Правило Златовласки» или «золотая середина» применимо к очень многим сферам жизни и мира вообще. В психике мы должны быть и индивидуальны и общественны, в физиологии и сильны и гибки, мы любим существовать при температуре «ни жарко, ни холодно, а в самый раз», костюм выбираем «ни большой, ни маленький», на автомобиле комфортно едем «ни быстро, ни медленно» и т. д. Для мозга тоже нужны условия Златовласки. На практике мы понимаем, что мозг должен попасть в некое соотношение между абсолютным размером, когда нейронов достаточно много, чтобы производить некую интеллектуальную избыточность, и размером относительно тела, которое может обеспечить его энергией, но не настолько большое, чтобы все силы уходили на управление им. Другими словами между слоном и колибри.

На данный момент наибольшего совершенства среди животных достигли шимпанзе. Правда, максимальный уровень развития интеллекта, на который они способны – это человеческие дети возраста 2—3 лет (хотя некоторые исследователи уверяют, что возможно достичь уровня 5-летнего ребенка). Получается, что статистически наиболее интеллектуальные животные укладываются в вес 40—200 кг, с весом мозга 250—2000гр. Но гораздо важнее структуры мозга и сложность неинстинктивного взаимодействия организма со средой. Ведь среда – это информация, которую мозг способен воспринимать и обрабатывать, а структуры формируются миллионы лет, упрощая и совершенствуя связи между их областями и программы поведения или жизненно важные функции. К примеру, мы знаем, что самые древние структуры мозга по-своему развивались и совершенствовались у разных видов животных в течение эволюции, и наш «рептильный мозг» совсем не похож на мозг современных рептилий. Если какая-то часть мозга доводила связи до совершенства (а у эволюции, как мы знаем, нет обратного хода), и при этом условия среды менялись, то мозг предпочитал наращивать новые структуры или менять назначение не столь совершенных. Порой такая «спецификация» гипертрофировалась до гигантских размеров, приобретала совершенно уникальные формы или даже теряла свою изначальную цель. Достаточно посмотреть на перья птиц, которые не были предназначены для полета, а изначально, скорее всего, как и шерсть, служили для сохранения тепла. Лишь случайные структурные изменения постепенно привели к появлению летательных перьев, причем разных по форме для различных частей тела. А цветовые модуляции так привлекали половых партнеров, что теперь мы имеем павлинов с совершенно бесполезными, и даже мешающими выживанию хвостами. Приблизительно по тем же причинам у млекопитающих появился неокортекс, а у человека он разросся не меньше, чем павлиний хвост. Новая кора – это продолжение развития старых структур, гипертрофировавшая свою функцию, и, при необходимости, способная брать на себя частичный контроль над некоторыми из них. Но поскольку это новое образование, то полиморфизм (индивидуальная изменчивость) ее, очень высока, затраты большие, а связи неустойчивы. Именно поэтому мы имеем такое большое количество психологических проблем, идей и разногласий по одним и тем же вопросам.

А вот основы у всех одинаковые. Если вырезать небольшой кусочек мозга человека, и дать даже крупному специалисту в этой области, он даже с приборами не отличит его от мозга любого другого примата или крысы. Также если рассмотреть общие принципы функционирования мозга, базовые архаичные структуры или механизмы памяти, то у всех млекопитающих, особенно высших, они, практически, одинаковы. Вместе с тем, существуют очевидные отличия не только в поведении, но и в восприятии информации разными видами. Секрет не только в структурах, а в сенсорных системах, которые развивались в совершенно разных условиях, и поэтому воспринимают и акцентируют внимание на абсолютно разных сигналах. Даже оценка этих сигналов разная, что неизбежно приводит нас к разному развитию частей, полей и связей между ними. Количество всегда переходит в качество. С этим пониманием работы и устройства мозга связано такое биологическое понятие, как умвельт – от немецкого Umwelt – «окружающий мир» или «картина мира». Это и есть способ животного воспринимать внешние сигналы, и составлять из них свое представление об окружении, а главное – отношение к нему. Отсюда и проблемы с коммуникацией у человека и лошади. Помните пример с профессором и червяком? Вроде бы среда одна, но способность различать элементы этой среды и выставлять из них приоритеты совершено разная. На червяка влияет влажность почвы (после дождя червяки вылезают из земли, потому что им нечем дышать), ее состав, плотность, они совершенно не воспринимают цветов и звуков, из которых состоит мир человека, зато чувствуют мельчайшие колебания грунта, у них в принципе другие приоритеты, даже время течет для них по-другому. Не знаю как для червяков, но у мух скорость течения времени увеличена в десятки раз, и люди для них невероятно медленные создания.

Согласно исследованиям и экспериментам, некоторые высшие животные могут осуществлять довольно сложное, но не долгосрочное планирование и экстраполяцию. У таких животных, как и у человека, случаются психические расстройства, невротизм, шизоидность и т. д. Таковы шимпанзе, крысы, собаки, лошади, вороны и др. Шимпанзе вообще, похоже, стоят на пороге каменного века. Они неплохо изготовляют деревянные орудия, и передают эти знания из поколения в поколение, используют сложные системы подставок для укрепления камней, на которых разбивают орехи, имеют непонятный пока культ деревьев с дуплами и т. п.

Но вернемся к профессору и его соседу-рабочему из той же обсерватории. Наш профессор постоянно мыслит, и абстракции, законы мироздания, формулы и величины играют в его жизни огромную роль. Его сосед также формально принадлежит к виду Homo Sapience, но? Похоже, воспринимает мир почти на уровне шимпанзе, и самое интересное, что в обычной жизни никто из окружающих этого не замечает. Даже работая в том же месте, что и наш профессор, его сосед не будет пытаться больше узнать об окружающем мире. Его информационная среда останется той же. Получается интересная зависимость: человек не просто ищет, а создает себе соответствующую среду, которая формирует в дальнейшем его мозг.

По этому поводу существует забавная байка. Как-то раз британскому астрофизику Артуру Эддингтону задали вопрос:

– Сэр, правда, что вы один из тех трёх людей в мире, которые понимают теорию относительности Эйнштейна?

Эддингтон задумался и молчал. Журналист подумал, что это некорректный вопрос, поэтому решил исправить положение:

– Простите, сэр! Наверное, мой вопрос оказался бестактным…

Эддингтон прервал его на полуслове:

– Нет-нет, что вы?! Я просто пытался вспомнить, кто третий.

Мыслительные конструкции, которые изучил профессор за годы своего обучения, усложняются его же мыслями, заставляя его перейти на новый уровень – от студента к магистру, потом в профессуру, потом в среду ученых, находящихся на пике знаний настоящего времени. И чем больше учится профессор, тем больше у него вопросов, тем больше он думает, ища соответствующее окружение. Его сосед остается на том же уровне – для него мир прост и ясен, как и в школьные времена. Профессоров тщательно отбирают, стараясь взять лучших из лучших, чтобы они еще и написали собственный учебник для студентов (оцените уровень индивидуальности!). Это отбор по способностям, а, следовательно, и структурам мозга, которые мы создаем. Если его не будет, то профессором может стать любой проныра, и образование разрушится. Точно также люди долгое время, а в некоторых странах до сих пор селекционируют лошадей. Не только по физическим качествам но, и самое важное, по уму, добронравию, нацеленности на сотрудничество с человеком. Что отбираете, то и получаете. Правда, если мы не понимаем, что именно отбираем, отбор неожиданно может пойти совсем в другую сторону. Например, думая, что используя деньги как критерий развитости и успешности, мы привлечем к власти людей, способных создавать у управлять, улучшая нашу жизнь, а на деле у власти оказываются воры и мошенники, потому что украсть и обмануть гораздо проще, чем создать. Или мы отбираем лошадей по послушанию, не желая усложнять собственное мышление, а потом удивляемся, почему наши лошади не хотят выкладываться на соревнованиях или учить сложные трюки.

Но зачем же нужно усложнение мозга? И нужно ли оно вообще? Мы уже абстрактно рассматривали этот вопрос, через теорию систем, но можно привести более наглядный пример из биологии. Почему медузы существуют без изменений уже миллионы лет, а другие виды постоянно меняются, вымирают, появляются новые, усложняются? Посмотрите на среду, в которой живут медузы. Она постоянна. Море мало изменилось за эти годы, да и медузы живут далеко не везде, а только в подходящих им условиях. Они не совершают активных действий, и существуют за счет количества. Так живут все простые организмы. Индивидуальность у них не проявляется, информационное пространство очень небольшое, никакого разнообразия. Для них нет не только самолетов, компьютеров, людей, они не представляют в целом даже океан, в котором обитают. Но данное существование всегда связано с высокой смертностью. Медузами питаются различные рыбы, морские черепахи, а при изменении условий тысячи медуз безропотно погибают. Они уверенно следуют «заветам предков», не считаясь с потерями! Но есть и плюс – копирование простого дается легче, чем сложного, меньше факторов способно исказить сложную структуру. Поэтому при размножении почти не бывает мутаций и вариаций. Стабильность во всем! Такое возможно только в очень однообразной и постоянной среде, без шансов приспособиться к изменяющимся условиям.

На уровне нейронов нервная система медузы почти не отличается от человеческой. А вот структурно все совсем не так: у человека ядра и слои, а у медузы ганглии (нервные скопления), соединённые в нервное кольцо и диффузно-узловая нервная система. Зато она все «знает» о мире к моменту рождения, а мы не знаем и не умеем ничего, и всю жизнь учимся. Ее мир простой, ей в нем хорошо. А человеческий мозг крайне уязвимый перед разнообразными заболеваниями и отклонениями, зато сильно вариативный, а информационная среда намного богаче. И он способен предпринимать множество вариантов действий по совершенно разным поводам, которые медузе в голову не приходят. Как видно, стратегии выживания принципиально разные.

Но чем сложнее мозг, тем труднее выращивать организм. Поэтому сложных животных в принципе не может быть много, но живут они долго. И чем сложнее животное, тем более оно высоко индивидуально, обладает более ярким характером и независимостью. Поэтому огромные стада антилоп или овец не слишком интеллектуальны.

Но не все так просто. Важными факторами влияния оказываются образ жизни в своей картине мира (умвельт), окружение (информационная среда), в том числе и способ питания. Например, травоядным трудно достичь интеллектуальных высот именно из-за низкого качества пищи: приходится много есть, и на мышление остается не так много времени. Кроме того, необходимость пережевывать волокнистую пищу требует развитого челюстного аппарата, другими словами крупных зубов и челюстей. А это кости – структуры плотные и тяжелые. Организм очень четко подчиняется законам физики, в данном случае механики и сопромата. Позвонки и мышцы шеи способны выдержать весьма ограниченный вес головы. Соотношение плотности костной ткани к мягкой обычно 1:2, то есть при том же весе головы мы можем позволить себе либо мощные кости, либо развитый мозг. В этом смысле лошади находятся на пределе своих возможностей, хотя наиболее умные из них, как правило, имеют грацильную голову и довольно крупный мозг. Также важно, какого рода пища используется. Трава или мох – не слишком питательный корм, а вот зерновые, которые так любят лошади, калорийный и богатый белками продукт. Но и тут возникает проблема – для пережевывания зерен требуется мощный челюстной аппарат. Так что лошади – заложники своего питания. Кроме того, наличие пищи, которая всегда под ногами, создает условия для существования большими табунами. Хотя, в отличие от тех же овец или антилоп, даже большие табуны делятся на мелкие, отдельные группы и имеют довольно сложную систему подвижной иерархии. Небольшой коллектив интеллектуальных животных – это благоприятная среда для развития мозга. А, как мы знаем, в информационном плане для развития нужна сложность и избыточность системы.