Читать книгу Лошадь как Искусство. Часть 1 - Алексей Берков - Страница 2

Меня всегда привлекали культура и образ индейцев. Во времена моего детства в СССР с огромным успехом шли фильмы производства ГДР с участием Гойко Митича и «сериал» о Виннету. Индейцы там были мудрые, благородные и отважные. Они прекрасно стреляли из лука, скакали на лошадях и восхищали своей бронзовой мускулатурой. Для нас, мальчишек Советского Союза, это были настоящие супергерои! К ним подключились книги Сат-Ока и Серой Совы, рассказывающие о жизни в гармонии с природой, героическая сага Лизелотты Вельскопф-Генрих, мистические путешествия Карлоса Кастанеды… Наверное, лошадьми я «заболел» по той же причине: верный друг, прибегавший на зов человека, из вольной прерии, помощник, действовавший с ним, как единое целое.

В реальности все обстояло совсем наоборот. На малочисленных тогда еще конюшнях я только и слышал «Пятку вниз!», «Рысью марш!», «Заставь лошадь, она тебя не уважает!»… Обладая неплохой подготовкой по спортивной гимнастике, танцам и дзюдо, я довольно неплохо сидел в седле, занимался конкуром и немного выездкой, но какая гигантская пропасть разделяла мои представления о взаимодействии с лошадью и конюшенную реальность! Я честно интересовался, как добиться того, что описано в книжках и фильмах, но профессионалы только отмахивались: «Сказки все это!»

Но дети любят сказки. А еще некоторые дети очень любят разбираться как и почему все работает. Поэтому, обретя некую финансовую самостоятельность, я решился, наконец, купить лошадь. Нет, не так. ЛОШАДЬ!!! Потому что к тому времени это уже была мечта всей моей жизни.

В культуре индейцев Равнин меня всегда поражала их способность жить в гармонии с природой, основанная на какой-то тайной мудрости и силе духа! Но официальной информации на эту тему было мало… и в этот момент у меня появился Учитель. Мой преподаватель философии одновременно являлся мастером боевых искусств и сторонником дзен. Он-то и познакомил меня с различными направлениями философской мысли Востока, существенно дополнявшими картину мировоззрения индейцев.

А вскоре появился интернет, и тут мне снова невероятно повезло: я познакомился с Селеной Чино и Лаурой Скотт – представительницами племени апачей-мескалеро. Тех самых апачей, о которых были сняты сериал про Виннету и несколько фильмов с Гойко Митичем! Лаура была «старейшиной» племени, она и стала моей доброй тетушкой, главным покровителем и проводником в мир живой индейской культуры. Она не просто присылала мне невероятно ценные и редкие книги, она рассказывала. Ее отец происходил из клана Лошади группы липан апачей, и кое-какие приемы и его слова она помнила. Тетя Лаура познакомила меня со старейшинами племени, от которых я услышал много мудрых вещей ну и, как всегда «кто ищет, тот найдет». Вскоре у меня скопилось огромное количество информации о методах индейцев, а потом что на видео вышел фильм «Заклинатель лошадей» (The Horse Whisperer), появились ролики и книги Пата Парелли, Клинтона Андерсона, Гавани Понибоя, Клауса Фердинанда Хэмпфлинга и т. д. Мир словно говорил: «Вот, бери! Ты же этого хотел». И тогда я встретил ее.

Ее звали Гарсия. В эпоху Перестройки в России были крайне популярны мексиканские сериалы. Правда, на грациозную испанку, тем более андалузку, она не тянула: упряжная, с круглой грудной клеткой, мощным костяком и большой головой, она была тощей от недокорма, и первое время ела почти без остановки. Выросшая в частном хозяйстве, она ненавидела людей, особенно пьяных мужиков, всеми фибрами своей лошадиной души. Она кусалась, брыкалась, нападала, мгновенно разворачивала на месте и била задом изо всех сил при малейшем подозрении на грубость или фамильярность со стороны человека. А подозревала она всех и во всем. Она не то что не давала ноги, а не позволяла даже прикоснуться к себе дальше седла. И ненавидела уздечки. Мотала головой, упиралась, и ни один хлыст не мог сдвинуть ее с места.

Но я искренне верил в магию индейских методов. И что удивительно, это сработало! Я тогда не понимал, что конкретно работает, но Гарсюша, как я стал ее называть, медленно, но верно, все больше проникалась вниманием ко мне, позволяя ездить на недоуздке, касаться ног и других «запретных» с ее точки зрения мест… Вероятно, именно необычность моего подхода пробудила в ней первое любопытство. Шаг за шагом мы осваивали сперва Natural Horsemanship, потом взаимодействие на свободе, разные трюки. Кстати, именно постепенно разучиваемые трюки, являвшиеся, на самом деле, гимнастическими упражнениями, научили ее координации и восстановили, поврежденную в раннем возрасте, спину. Долго, очень долго мы занимались исключительно в руках, с земли. Но прошло несколько лет, прежде чем я, наконец, понял свою лошадь!

Сейчас-то я понимаю, что дело было не в ней. Дело было во мне. В моем отношении. Воспитанный в человеческой культуре, как и все, я поначалу воспринимал лошадь просто как деталь образа героя: индейца, ковбоя, мушкетера, рыцаря, и т. д. И, несомненно, на ней нужно было ездить верхом. А зачем еще лошадь?

Вот тут произошла встреча Александром Глебовичем Невзоровым, снимавшем в то время свою «Лошадиную энциклопедию». АГ, как мы его называли, сказал замечательную вещь: «Если хочешь научиться ездить верхом… откажись от верховой езды». Я был немало удивлен: «Надолго?» АГ ответил: «Навсегда». А потом, осмотрев мою лошадь, сделал, как всегда, хитрый ход: «У нее такие проблемы, что, скорее всего, на ней никогда нельзя будет ездить верхом».

Не сразу, но я смирился с этой мыслью. А поскольку чем-то заниматься надо, мы начали разучивать различные трюки. В силу своей любознательности, и поскольку прямых ответов мне никто не давал, я стал вспоминать принципы Теории систем, читать книжки по нейрофизиологии и анатомии лошади, психологии поведения человека и других животных и, конечно, различные методики и системы «воспитания» лошади. И, конечно, проверять их действие на практике. Что-то работало, что-то нет, что-то работало, но не так, как я думал, а что-то срабатывало совершенно неожиданным образом.

Знаете, чем всегда отличались дети, выросшие в Ленинграде? Их постоянно водили по театрам, музеям, выставкам и концертным залам, приобщая к искусству. А я, в силу занудного характера, не просто увлекался этим, а старался понять и разобраться. Чему помогали мои педагоги по актерскому мастерству и опыт участия в «народном театре». И чем старше я становился, тем больше видел интересных закономерностей. Приобщение к искусству, юношеская увлеченность восточной философией и понимание принципов работы мозга, вдруг начали открывать лошадь с совершенно неожиданной стороны. Все дальше на задний план уходило отношение как к атрибуту героя и средству передвижения. Лошадь перестала быть абстрактной. Теперь каждая лошадь стала личностью, с которой, оказывается, можно договориться. Мало того, лошади стали откликаться на мои жалкие попытки искреннего общения. Что удивительно, они стали стараться угодить мне. Я становился смелее и чувствительнее, и лошади все больше открывали мне… меня! И законы природы. Я теперь не был сторонним наблюдателем, я жил внутри того волшебного мира, о котором только слышал от индейцев.

Поначалу просматривались лишь штрихи, потом появились очертания – так делают наброски художники. Постепенно прорисовывались детали, появлялась глубина… я учился жить в мире Лошади. Мы с Гарсюшей менялись вместе, создавая новое, незнакомое, но удивительное пространство, рассказывая свою Историю. Путь ее создания я и хочу вам рассказать. Конечно, Гарсюша рассказала бы вам ее по-другому, но именно она открыла для меня двери в мир Лошади. В мир творчества, вдохновения и искусства. Ее памяти посвящена эта книга.