Читать книгу Записки дьявола - Алексей Бирюлин - Страница 2

Тропинка вросла в густой, заросший лес.

Туда держать мне путь, указанный хрычёвкой.

Пол дня в пути, бродим по зарослям густым.

Усталость настигает, конь жаждою томится.

Ручья урчанье.

Присядем друг мой.

Конь воду жадно пьёт,

Мне ж доля худшая досталась.

О завтраке мечты растаяли, когда в котомке пусто.

В кустах внезапно шорох.

Выходит человек.

Одет неброско но со вкусом.

Улыбка, для меня надетой,

Хорошего не предвещает ни чего.

Куда ты путник?

Он отрешённо, без интереса вопросил,

Улыбку выдержав для вида.

Туда: я пальцем указал.

Он засмеялся словно сыч.

К дровосеку, в гости?

Туда нельзя, там дьявола обитель.

Пристанище всей нечисти с округи, проклятья оживают в месте том.

Коль згинуть ты решил, быть может нам услугу ты окажешь?

Я обернулся.

Вокруг меня с дубинами собранье, любителей наживы скорой.

Но — возразил я.

Мой дед в ожиданьи и будет недоволен,

Коль не явлю себя, в намеченный мне час.

Договорить я не успел,

Как треск кустов и веток прочь бегущих,

Не помня ни себя, ни тех, кто их на свет родить посмел.

Отнюдь но удивленье про меня забыло

И вновь, картина обыденность сыграла предо мной.

Сквозь заросли густые пробиваюсь.

Вот где мой путь, закончит свою жизнь

И выход без подсказок, угадываться рад.

Конь мой, почуя что то, диким стоном захрипел

И не довольно, головой мотая встал на месте,

Будто смерть увидел пред собой.

Тяну его я за узци, но ни чего не помогает.

Стоит, хрипит, пошевелиться лишний раз боится.

Как только я поводья отпустил,

Рванул, что было сил, обратно в лес и скрылся в гуще.

Я бросился за ним, но глупостью затея оказалась.

Пожитки все мои и вещи, конь унёс с собой.

Но что почуял конь?

Ответа не дождавшись из леса вышел.

Передо мною показался холм и боле ничего.

Взобрался на него, не без опаски.

Не подолёку озеро блестит, поляна.

И глаз моих, видения награда —

В низине древний замок, поросший мхом времён прошедших.

Страх испарился в один миг, я быстро вниз бежал к нему,

Не понимая своего я смысла действий.

Каков красавец, он в прошлое меня вернул.

Внезапно пелена лёгкости и счастья снизошла,

Своей невидимой вуалью

И жизнь, уснувших разбудила впечатлений,

Призраков ушедших, напомнило мне детства смех,

Вдыхая воздух этих мест.

От всех переживаний вскружилась голова.

Передо мною двери сами отворились.

Старик сидел в пол оборота.

Странною улыбкой его лицо болело.

Седой, взъерошенный и бородатый,

Заботой сторожил порядок, камина пламени восторг.

Подкрался я, его не смея потревожить,

Как он вдруг засмеявшись закричал:

Заждался я тебя, терпение теряю!

Так проходи, не стой.

Стеснением не стоит утруждаться путнику,

Обредшему истоков собственный приют.

Сэр — промолвил я.

Он оборвал движением руки.

Ты скажешь мне, аль промолчишь, кого с собой привёл?

Дед брезговал мой обозванца вид,

Его усталый взгляд предпочитал камина треск покойный.

Я промолчал, но дед не обернулся.

Улыбнувшись камину, старец прохрипел:

Весь в мать, такой же гордый и упёртый, то что надо!

Он всю огню тираду выдал,

С довольным видом встал и удалился прочь.

Я в огне камина сознанием увяз,

Неясность деда слов, раскупоривать идею.

Времени прошло не мало, как старика шаги наполнили весь дом.

Он ширкал ног не поднимая, устало свою тушу волоча.

Ну что расселся? — он недовольно зашумел:

Пойдём со мной!

Я встал послушно, на свет свечи ступая,

Что вверх по лестнице неспешно поднялась.

Тень старика следила неказисто,

Завлекая всё моё вниманье, на грязь неровностей его проекций.

Дверь в комнату открыта.

Я следовал за ним, подобно привязи щеня.

Дед свет размножил от свечи своей.

Кровать стояла справа, а слева с пол стены камин.

Здесь будешь жить пока.

Он резко речь свою закончил,

В испуге что то лишнее взболтнуть,

Но я намёк тот без вниманья не оставил

И насторожился покуда комната терпела старика.

Я дверь тихонько запер, камин разжёг

И любопытством смерил комнаты костюм.

Проверил можно ли с окна вниз спрыгнуть,

Если, что то вдруг завертиться не так

И старый для забав зверушку из меня захочет сделать.

Но ритуала ночь обязана свершиться.

Сна шёпот со мною подружился и с ним всю ночь я коротал.

Приснилась мать, мы за руки держались.

В её глазах тревога.

Одно послышалось мне ясно: берегись!

Но не её был голос, им тень моя стонала.

Стоял я в комнате перед окном, день солнцем весел.

Но тень моя, чернее бездны преисподни.

И не моя печать души, а платье женское и волосы густые.

Она предупреждала голосом натужно бесовским.

Буть осторожен, берегись — она мне повторяла.