Читать книгу ОТЧИНА. Книга первая. Дед - Алексей Болотников - Страница 16

Человечество всегда страдало охотой к перемене мест. Причин тому достаточно: нескончаемые войны, природные катаклизмы, людское любопытство и поиски земного рая. И были те перемены и продуктивны, и разрушительны, это уж как кому повезет, или – «как карта ляжет». Переселялись в одиночку, группами, семьями, целыми этническими общностями. На большое или малое расстояние, на короткий или продолжительный срок, навсегда ли. Меняя при этом лишь местожительство, а то и образ жизни, нажитый в прошлом уклад, язык, культуру, религию… Научное сообщество с некоторых пор озаботилось осмыслением и обоснованием этого явления. Бесчисленные свидетельства тех или иных переселенческих историй, оставленные очевидцами, привнесли в картины мира многокрасочные палитры и колориты. В какой-то момент феномен переселения получил собственное имя – миграция. Правда, до сего дня нет единого, наиболее точного, этимологического определения. Вероятно, «нельзя объять необъятное…»

Миграционные потоки, оживляясь или ослабевая, существенно влияют на политико-экономические процессы целых государств или территорий… Естественно – и на социальные параметры.

Поисковые запросы принесли из интернета великое множество сведений о переселенческом движении на просторах отечества. В том числе и о том, на котором так страстно заострен наш поиск: «переселенцы из Беларуси». Обратимся к одному из документов, наиболее емко и полно раскрывающему его суть. И процитируем его достаточно подробно.

Крестьянские переселения из Могилевской губернии во второй половине XIX-начале XX вв.38

«Вторая половина ХІХ-начало ХХ вв. характеризовались резкой активизацией миграционных процессов в пределах Российской империи.

Значительное место в этих процессах занимали переселения крестьян, вызванные, прежде всего, экономическими причинами. Беларусь была территорией активных аграрных миграций. Так за период с 1885 по 1914 годы из Беларуси только в Сибирь выехало свыше 550 тысяч человек, что составило более 11% от общероссийского переселенческого движения. При этом особые масштабы крестьянские переселения приобрели в Могилевской и Витебской губерниях. Это было связано с тем, что здесь имущественное положение крестьян было наиболее тяжелым. В отдельных уездах Могилевской губернии средний размер надела на двор составлял до 6,8 десятин. По данным за 1893 год из 176 861 крестьянских дворов Могилевской губернии 11744 (6,7%) являлись безземельными [1, с. 4]. Именно тяжелое экономическое положение и толкало крестьян на поиски лучшей жизни».

Имущественное положение было тяжелым, размер надела маленьким, а семейное гнездо уже обросло четырьмя малыми детьми. Дед Борис Дмитриевич, очевидно, не мог мириться с перспективой нужды, голода, безысходности для детей. Тем более, что в воздухе витал дух переселения на земли обетованные. И, очевидно, имелся некий опыт, полученный от ближних-дальних родственников, односельчан, жителей ближайших населенных мест. Он, этот будоражащий душу опыт, вероятно, был единственной надеждой и движущей мотивацией всей крестьянской мечты.

«Переселенческая политика властей в Беларуси имела свои особенности. На ее большое влияние оказало восстание 1863—1864 гг. Белорусское крестьянство, как известно в своей основной массе не приняло в нем участие. Поэтому царское правительство считало его своей надежной опорой и опасалось, что в результате массового переселения крестьян из западных губерний здесь значительно уменьшится доля православного населения. Поэтому политика правительства в Западных губерниях была направлена на сдерживание миграционных настроений среди белорусских крестьян.

«Однако принятые правительством меры не принесли желаемых результатов.39 Переселенческое движение, приобретавшее стихийный характер, продолжало набирать силу. Так в мае 1868 года из-за нехватки продовольствия на юг России тайком отправились несколько семей Горской и Городецкой волостей Чаусского уезда, 30 семей из деревень Бердыж и Мокрени Рогачевского уезда и 20 семей Горецкой и Савской волостей Горецкого уезда. Всего в течении мая 1868 года переселенческое движение охватило пять уездов Могилевской губернии. Это встревожило губернскую администрацию. По распоряжению могилевского губернатора самовольно ушедшие крестьяне должны были задерживаться и принудительно возвращаться на родину. У тех же крестьян, которые еще не успели покинуть свои села, было приказано отобрать паспорта».

«Одновременно с целью разработки общего закона о переселениях была создана межведомственная комиссия, состоящая из представителей четырех министерств – внутренних дел, государственных имуществ, финансов и юстиции. Возглавил комиссию председатель центрального статистического комитета П. П. Семенов.

Проект закона, разработанный комиссией, был разослан губернаторам, которые должны были ответить на 11 вопросов, касающихся актуальности переселенческой проблемы в соответствующих губерниях. В результате две трети губернаторов отрицали наличие в их губерниях экономических причин для переселений, а потому и отрицали их необходимость. В частности, губернаторы западных губерний, за исключением виленского, выступили категорически против переселения крестьян из вверенных им губерний. По их мнению, для переселения нет экономических причин и, кроме того, это может принести вред в политическом отношении и будет препятствовать обрусению края».

«Тем не менее, стихийные переселенческие процессы набирали силу. Для Могилевской губернии временем наивысшего подъема переселенческой волны стал 1889 год. Поэтому правительство было вынуждено активизировать работу над законом, который, наконец, был утвержден 13 июня 1889 года (дополнен и видоизменен законами от 15 марта и 27 декабря 1896 года, фактически отменен 6 июня 1904 годановым законом «О добровольном переселении сельских обывателей и мещан-землевладельцев»). В законе в частности подчеркивалось, что переселение является «единственным средством уменьшения крайней густоты населения и поправления хозяйственного быта тех крестьянских семейств, которым за недостатком земли угрожает «безысходная нищета». Кроме того, переселение рассматривалось как способ «заселения отдаленных окраин государства русским элементом» [1, с. 46].

«Однако несмотря на все запреты и ограничения переселенческие процессы, в том числе и Могилевской губернии, набирали силу. Так по сведениям Могилевского губернского присутствия, в 1897 году было выдано 380 проходных свидетельств для переселения в Сибирь. Всего разрешение на переселение получили 3043 человека. Кроме того, массовое распространение получило ходачество – т.е. посылка одного представителя от нескольких семей с целью ознакомления с ситуацией в местах предполагаемого поселения. Всего в 1897 году в Сибирь было отправлено 498 ходоков, которые представляли 2130 семей (20306 душ обоего пола) [4, лл. 32, 61, 91, 116,167, 223, 248, 268,]».

Особого размаха переселенческие процессы получили в начале ХХ в.

По сведениям Могилевского губернского присутствия, за 1902 г. по губернии поступило 4737 ходатайств от крестьянских семей на переселение. Губернское присутствие разрешило переселиться 3048 семействам, остальным было отказано, как не имеющим средств на обзаведение хозяйством на новом месте. Из числа получивших разрешение, отказалось в итоге переселяться – 311, возвратилось обратно – 116 семейств».

«В российском обществе в начале ХХ в. по-разному оценивали итоги переселенческой политики правительства. В консервативных верхах, близких к помещичьим кругам, звучало даже недовольство – ведь часть крестьян, причем не самых бедных, не могла быть контролируемой крупными земельными собственниками. Критически переселенческую политику царизма оценивали и либералы, поскольку считали, что переселение требует от крестьянина не только специальных сельскохозяйственных знаний, но и определенный уровень общей культуры. «Переселение должно быть вычеркнуто из числа средств разумного воздействия на крестьянское хозяйство, – утверждал либеральный экономист А. А. Кауфман в 1915 г. – Переселение следует рассматривать исключительно как факт, и вся переселенческая политика должна быть направлена, с одной стороны к тому, чтобы облегчить переселение тем, кто еще не желает отказаться от мысли выселения, а с другой, – чтобы по возможности уменьшить число таких желающих выселяться. Для этой цели хороши все способы, кроме запрещений и принуждений» [2, с. 169].

«Таким образом, несмотря на ограничительные мероприятия властей переселенческое движение в Беларуси в конце ХІХ – начале ХХ вв. достигло значительных размеров. Переселенческая политика определялась аграрным вопросом, являясь его составной частью, а также социальными, политическими и национальными целями самодержавия. Это и обуславливало ее особенности в том или ином регионе».

Список литературы и источников:

1. Верещагин П. Г. Крестьянские переселения из Белоруссии – Минск, из-во БГУ, 1978. – 144 с.

2. Кауфман, А. А. Переселение и колонизация / А. А. Кауфман. – М.:

Либраком, 2012. – 448 с.

3. НИАРБ. Фонд 2014. Могилевское губернское присутствие. Оп. 1. Д.1347

4. НИАРБ. – Фонд 2014. Могилевское губернское присутствие. – Оп. 1. – Д. 1645

5. НИАРБ. – Фонд 2014. Могилевское губернское присутствие. – Оп. 1. – Д. ф.2041, д.2529.

38

Из монографии П. С. Крючек. Белорусский государственный технологический университет, г. Минск (Беларусь),

39

URL: http://www.nauka.x-pdf.ru/17kulturologiya/171956-6-gistoriya-magileva-minulae-suchasnasc-zbornik-navukovih-prac-udzelnika-ih-mizhnarodnay-navukovay-kanferencii-25-2.php