Читать книгу Уходящий в закатных лучах - Алексей Боровиков - Страница 3

Сколько раз мне доводилось слышать о призраках случайно погибших сельчан или невинно убиенных жертв откровенных отморозков, вряд ли найдется хоть одна деревня, где бы не встретились очевидцы домовых или даже пресловутых летающих тарелок, а про русалок, леших и водяных я вообще молчу.

Но, если причины появления страшного морского чудовища в отдельно взятой деревенской речушке имеют прямую взаимосвязь с количеством выпитого самогона, то истории про живых покойников встречаются и там, где на смену суевериям пришел высокоскоростной интернет.

Июльский день выдался невыносимо жарким. Солнце пекло так, будто вокруг на многие десятки километров раскинулись не вековые Сибирские леса, а мертвые россыпи каракумского песка. Ни малейшего облачка, ни намека на некое подобие ветра – ничего подобного по всей видимости не предвиделось вплоть до самого заката.

Каждый взмах литовки стоил Ваньке с Митькой ведра пота, а назойливый гнус только подстегивал к тому, чтобы бросить проклятый покос и отправиться куда-нибудь в прохладную тень.

«Слыш, Митька, ты б за водой хоть сбегал», – кое-как ворочая языком попросил Ванька.

«Так есть же еще она», – отвечал Митька.

«Тут теплая, а там, – с этими словами Ванька махнул в сторону пруда. – Холодная».

«И то правда, Митька, не будь лентяем», – раздавшийся голос звучал откуда-то из-за спины ребят.

Вышедший из леса человек присел на корточки и закурил пахучий Беломор.

«Скоро дождь будет, – выпуская дым, проговорил пришедший. – вон, смотрите, ласточки почти у самой земли летят».

Над прудом низко-низко летели ласточки, будто надеясь, что прохладная вода сможет их защитить от беспощадного июльского пекла.

Митька, а следом за ним и Ванька встали, как вкопанные, во все глаза таращась на курящего и изрядно похорошевшего деда Максима, а тот, будто прочтя мысли ребят, только хмыкнул, дескать, и что тут такого необычного, ну сижу, ну курю и дальше что?

Да только как полгода назад умер дед Максим. Вот, вроде, совсем недавно, как и почти все местные мужики на покос ходил да хозяйство свое держал и от ядреного самогона с крепким табачком не отказывался. Но, однажды вернувшись с поля, сильно занемог и уже не вставал с постели.

Баба Нюра по первости даже к знахарке ходила, мол, Никитична, выручай, травами там подсоби или слово какое шепни, да толку от этого знахарства никакого, умер дед Максим, а от чего – никто не знает.

«Вам не предлагаю, рано вам еще, – с этими словами дед Максим извлек откуда-то из глубин перекинутого через плечо походного мешка небольшую фляжку, и сделав изрядный глоток, привычно закашлялся. – А дождь все-таки будет, ну, ладно, пора мне».

И с этими словами дед Максим буквально растворился в лучах начавшего клониться к закату солнца.

Разумеется, Митька с Ванькой никому о случившемся на покосе говорить не стали, а то мало ли, засмеют, мол, на солнце перегрелись работнички или чего хуже, отлынивают, вот и придумывают небылицы про покойников.

Очередной жаркий день, не знающее ни сочувствия, ни пощады летнее солнце, докучающий гнус, а Ванька с Митькой вновь машут литовками и нет-нет, да глянут в ту сторону, куда, перекинув мешок через плечо, ушел дед Максим.