Читать книгу Орлы златого века Екатерины - Алексей Чопорняк - Страница 6

В отличие от сверстников своих,

Уже полковников и даже генералов,

Суворов, долго проходив в капралах,

Довольно поздно получил

Свой первый офицерский чин.

Румянцев, будущий его начальник,

По возрасту почти совсем еще был мальчик,

Стал генерал-майор от роду

Всего лишь двадцати двух лет,

А Салтыкову генерала эполеты

Легли на плечи

На двадцать пятом от рожденья лете.

Суворов не был огорчен, казалось, тем

И не завидовал нимало.

–  Вы не печальтесь, батюшка, —

Говаривал, бывало,

Наш Александр отцу не раз, —

Настанет, верю я, мой час,

Придет и мой черед,

Я иль погибну

Иль через всех их перепрыгну, – Он слов на ветер

не бросал

И обещанье, данное отцу, сдержал.

Фельдмаршалом Суворов стал,

Чей чин пожалован ему на самом пике славы

Екатериною за взятие Варшавы.

Нет, не в тиши безмолвной кабинета,

Не в келье одинокого поэта

Суворова военный гений

Ковался на полях сражений.

И вот

свое крещенье получит он

лишь в тридцать первый от рожденья год.

Он за фортуной гнался по пятам,

И случай вдруг явился сам.

В огне войны пылает пол-Европы,

Уж бороздит поля не плуг – окопы,

Уж за сраженьем следует сраженье,

Как мы б сейчас сказали,

Идут жестокие бои на пораженье.

А на границах западных России,

Как призрак, вдруг грозный Фридрих появился,

То был судьбы бесспорный знак,

Талант Суворова раскрылся.

Как Фридрих изьяснялся сам:

«Не могут орды дикие России

Сопротивляться благоустроенным войскам».

Суворов был крещен в сраженье Кунерсдорфском,

В нем русские войска с неслыханным упорством

Стояли насмерть под губительным противника огнем

И каждую отстаивали пядь,

Но не хотели отступать.

Сам Фридрих вынужден потом признать,

Что русских можно перебить,

но невозможно победить.

Итогом Кунерсдорфского сраженья

Явилось Фридриха с позором пораженье.

О боевом Суворова крещенье

Подробностей для нас история, увы, не сохранила.

И все ж, сомнений нет, сражался он с врагом

С присущими ему бесстрашием, стойкостью и пылом.

Героя боевой медалью награжденье —

не лучшее ль сих качеств подтвержденье?

Гласила надпись на медали: «Победы в честь

над прусаками».

Такой решительной победой

Для наступленья на Берлин

Путь русским настежь открывался,

Суворов в том ничуть не сомневался.

Ведь карта Фридриха на поле боя бита,

Все войско наголову разбито,

Пропало все! Один! Совсем один!

И орды русские вот-вот нахлынут на Берлин,

К тому же, Фридриху ждать помощь ниоткуда

И можно лишь надеяться на чудо.

Как тут быть?

И хочет на себя он руки наложить.

Объята паникой вся прусская столица —

Глаза у страха велики,

И обывателю давно уже не спится:

«Нам в скорости наступит всем капут,

коль штурмом русские на нас пойдут».

В предчувствии неизбежного конца

Тут Фридрих королеве шлет гонца,

Повелевая ей как можно поскорее

Из столицы со всем семейством спасаться бегством

за границу,

Не ожидать, когда вернется сам,

Архивы переправить все в Потсдам.

Нежданное спасение приходит,

Вдруг войско русское без выстрела

назад отходит.

Все радостно друг другу восклицают:

«Неужто русские без боя отступают!»

На площадях, в гаштетах и трактирах,

будто братья,

Друг другу все кидаются в объятья.

Что отступленье? Отступленье!

Суворова осталось втуне мненье.

Не слишком ли большая честь,

Чтоб мнение Суворова учесть?

полковника был очень низок чин,

И наступленье на Берлин

не состоялось без указания причин.

Но слишком рано Фридрих ликовал,

Свое спасение торжествовал,

И долго все еще его в кошмарных снах

Преследует перед Россией страх.

Он принял вид душевного недуга,

И в том Суворова бесспорная заслуга.

Отчаянной отвагою томим,

Он рейды по тылам врага

Кавалерийские лихие совершает

И Фридриха опять

В глубокое унынье повергает.

Пусть смерть витает над Суворова главою,

Свинцовый град за рядом косит ряд,

Бросает в пекло, прямо в гущу боя

Суворов свой стремительный отряд!

Нет, не числом – отвагой и уменьем

За поражением врагу наносит пораженье.

Тщеславьем самолюбие тешить

Суворову, признаться, недосуг,

Но все о нем заговорили вдруг.

К нему лицом капризная фортуна повернулась

Теперь уж навсегда, не изменяя боле никогда.

И что греха таить! Тут недругов сердца

Червь зависти давай себе точить,

Что тут поделаешь? Их хоть косой коси!

Завистников всегда хватало на Руси!..