Читать книгу Пусть все будут счастливы. Рассказы о поиске счастья - Алексей Дунев, Александр Мартусевич - Страница 4

Забавный случай произошёл в одном из дачных посёлков нашей области. События, восстановленные нами буквально по крупицам, дают пищу для самых разных размышлений: от меркантильно-житейских рассуждений о вреде алкоголя до обобщённо-философских разглагольствований о круговороте добра и зла в мире.

Я дачный посёлок охраняю. Нет, не всю, конечно, жись, но что до этого было, уже смутно помню. Молодость была шальная. А теперь вот.

Прибегает ко мне Верка, продавщица наша. У нас тут один магазинчик, там и хлебушко, и пряники, и макароны – всё покупают. И если надо покрепче, тоже к Верке бегут. Вот такая вся раскрасневшаяся и с порогу:

– Михалыч, мне наша мелкотня местная (это она так ребятишек из нашего посёлка зовёт) стодолларовую купюру принесла, – запыхавшись, вываливает на меня подруга, – мороженое им подавай. Сопливые совсем, старшему десять исполнилось. А туда же, права качают: Товар – деньги – товар! Во с каким лозунгом на меня наскочили, когда их за нашими русскими деньгами к родителям отправила.

– Откуда у детворы Бенджамин Франклин? – спрашиваю.

– Ка-акой Джамин? – перебивает Верка.

– Ну, на американской банкноте президент ихний, старый – Бенджамин Франклин! – поясняю.

– Ну так бы сразу и спрашивал. Говорят, нашли. Слыхала, будто у них и ещё есть. Вот теперь детки-то какие!

Сторож Михалыч говорит уверенно с растягом, как человек бывалый. Обо всём судит свысока. В его речи много разговорных и просторечных слов.

Вот ведь не поверишь, приехали с Коляном в Кедровку. Николай, он спокойный, сам знаешь, будто тормозной. Мы его так и зовём промеж собой Слоули Даун. Просишь его воды принести, он молчит. То ли не слышал, то ли не понял, то ли разговаривать не хочет. Одно слово – «Тормоз»! У Никиты в Кедровке чумовая баня, прямо на воде. Покачивается на волнах, а из парилки можно сразу в реку сигануть. По высшему классу всё сделано. Приехали мы, значит, с Коляном, у Никиты уже всё готово. Ну, мы сразу в баньку. Выпили, закусили, снова выпили. Проснулись, надо опохмелиться, а нечем. Никита спрашивает: «Деньги есть?» Я к Коле, мол, бабосы гони, он молчит. Я его по карманам, нашёл несколько сотенных, спрашиваю: «Я возьму на опохмел?» Он молчит, но молчание, как известно, знак сам знаешь, чего.

Пошли мы с Никитой до магазина, идём, болтаем. Оглянулся я, а Колька за нами тащится. Когда я маленький был, у бабушки кот жил. Так если его не закрыть, он обязательно за тобой увяжется. За бабушкой и в магазин, и в лес ходил. Такой прилипчивый. Вот и Коля тянется за нами. А я-то думал, он посидит, баньку и наши вещи поохраняет. Дошли мы, значит, до магазина, потрепались с весёлой продавщицей Веркой. С Никитой она, видать, накоротке, а я-то её в первый раз видел. Шустрая бабёнка, за словом в карман не полезет. Идём мы весёлые, предвкушаем новое застолье. Благо, мешать некому. Мы с Коляном жён в Турцию отдыхать отправили, а сами к Никите в баньку. Не нужен нам берег турецкий. Коля идёт за нами, улыбается чему-то своему. Вдруг у Никиты хохот будто отрезало. Вижу, накрыло его не по-детски, и лицо у него будто оплывает: не просто выражение меняется, а всё уходит куда-то вниз. Смотрю на него, смотрю, куда он смотрит. И тут до меня доходит, бани-то нет. А там наши вещи, закусь опять же. Никита вдруг по карманам хлопать начал и говорит:

– И не позвонить даже, телефон в бане оставил…

Кому он звонить собрался, интересно. А Колька стоит, улыбается. Вот чё, спрашивается, разулыбался, смайлик неопохмелившийся. Если б не попёрся за нами… то нам бы сейчас и его вместе с баней пришлось искать.

Сели втроём на берегу, стали думать. Кудыть баня задевалась?

И тут подъезжает джип, выскакивают два мордоворота и один лысый шибзик и давай Никите руки крутить. Я на них, но меня быстро к травке фэйсом придавили, лежи и не дыши. Слышу, как Никиту бутузят и бабло нехилое требуют. А Колян как сидел на чурбачке, так и сидит, философски на это безобразие смотрит, чему быть, того не миновать.

Предприниматель Александр – любитель поговорить, ему нравится внимание слушателей. Он в меру ироничен и внимателен к деталям, пытается оценить состояние собеседников, понять, что происходит вокруг. Речь его, не лишённая образности, пестрит жаргонными словечками.

А чё он дразнится? Пусть сам и рассказывает! Я и говорю, пошли мы с пацанами купаться на речку. Кстати, мне уже десять исполнилось. А Гришка зовёт, пойдёмте, я место классное покажу. Мы и дёрнули. Добежали до отмели за мысом. Идёшь, идёшь, и всё по пояс. Надоело просто идти, стали брызгаться, дурачиться, вдруг вижу, около того берега дом. Я говорю Гришке, ты же рассказывал, что никто не живет, а тут дом. Он божится, что в прошлый раз не было. А прошлый раз позавчера был. Как же так быстро кто-то поселился? Решили сплавать, посмотреть. Приплыли, а заходить страшно. Ну, я пошел, будто попить попросить, а там никого. Залезли внутрь, а там не дом, а баня. Вещи чьи-то раскиданы.

Гришка под лавку залез и орёт:

– Сумка, сумка!

А Витька:

– Да не сумка это, борсетка. Моему бате такую на днюху подарили, он в ней документы носит. Давай посмотрим, чья баня, может, там паспорт хозяина лежит.

Открыли, видим – бумажки зелёные. Витька говорит:

– Это деньги, которые доллары называются.

В такой маленькой сумочке так много бумажек, что мы посчитать не смогли. Взяли одну бумажку с цифрой 100, и решили купить мороженого на всех. Подумали, что должно хватить. Остальные отдали Витькиному отцу, он конюшню строит. Ему надо.

Игорёк – мальчик десяти лет, признанный лидер среди сверстников. Старается выглядеть серьёзным и важным. Во время рассказа комично надувает щёки, а в случае затруднения выбора слов шумно выдыхает. Недоумевает, почему взрослые такие непонятливые, поэтому старается всё пояснить, как может.

Святое дело после трудового дня расслабиться, раскумариться. Охрану взял с собой, у них график нелимитированный, должны сопровождать. Сегодня выбрал самый простой вариант: поехать к Никите в баню. У него люкс, и душа там отдыхает. Главное, не надо ни с кем общаться, держать лицо, выдавливать из себя фразы: мы равномерно несём ответственность за социально-экономические условия, разделяя её со всеми государственными и общественно значимыми организациями и структурами, обеспечивающими стабильность жизни наших избирателей. Если бы знал, когда избирался, что придётся так часто выступать. Я ж вообще не представлял, чем эти депутаты занимаются. Раньше просто решал проблемы своей мебельной фирмы, отмазывался от налогов, крыши ментовской и бандитской, договаривался с поставщиками, выискивал, где подешевле купить, придумывал, как подороже продать. Вёл свой почти честный бизнес, и тут судьба свела с Александром Григорьевичем. Он от председателя совхоза дорос до депутата ЗакСа. Когда понял, что в следующий созыв не пройдёт, стал продвигать меня как представителя малого бизнеса, познакомил с нужными людьми, показал схемы, приносящие реальные деньги. С его подачи я и стал депутатом по одному из округов нашей области.

Теперь помогаю людям решать их проблемы. В тот самый день пришёл ко мне на приём один любитель лошадей… желающий на них же подзаработать. Решил построить конюшню в дачном поселке. Я сразу смекнул, что будет содержать личных питомцев богатых людей Петербурга. На балконе коня не поставишь, какие бы апартаменты ни приобрёл. А так можно любимца пристроить и навещать, когда пожелаешь. Понятно, дело прибыльное. А без моей визы такие ситуации не решаются. Вот и состоялась у нас встреча, после которой у меня осталась борсетка с хорошей прибавкой к депутатской зарплате.

В баню взял сумку с собой, не оставлять же в машине, ненадежно как-то. Стал раздеваться, сунул деньги под лавку. Время пролетело незаметно. Никитос и угостить, и развлечь умеет. А под конец всё Иркин звонок испортил. Она, видите ли, устала ждать меня с работы. Шлея ей под хвост попала. Пришлось живенько сворачиваться и гнать домой в Питер. И только дома хватился борсетки. Решил, что до утра никуда не денется, полежит в баньке, как в банке, – каламбур так понравился, что успокоил. Я же про неё никому не говорил.

Утром приезжаю со своими орлами – ни Никиты, ни бани, ни моих денег. А где его хата – даже не представляю. Я всегда прямо к бане приезжал. И на мобилу не отвечает. Я прямо озверел.

Ну, думаю, я ему фиксы выставлю, то есть все зубы повышибаю. Он от меня никуда не денется. Только я собрался подключать своих людей, как вижу, идёт Никита и с ним еще два каких-то фраера. Видать, бухнуть собрались на мои бабки.

Мои ребятки Никитоса подмяли и пару раз вдарили ему по батареям, я их предупредил, чтоб не сильно калечили. Один чудик попытался вмешаться, но его быстро положили поперёк дорожки. А третий полудурок сел в сторонку и сидит, в одну точку смотрит. Вижу, они не при делах. А тут который сидел в сторонке заговорил:

– А её волнами отнесло… – так словно в сторону сказал. Я и не воткнул сначала, кого отнесло. А потом посмотрел на берег и понял, что баня уплыла. Взбодрил я своих ребят, и мы погнали берега осматривать. Через некоторое время нашли мы это чудо-строение на отмели недалеко от берега. Вернулись к Никитосу, он уже поляну накрыл. У него, действительно, только поляна и осталась – баня уплыла. Вызвал я катер, чтобы баню буксировать. Пока катер подошёл, пока приплыли, наступил прилив, и мыльню эту опять сняло с отмели и прибило к берегу. Захожу. В бане всё на месте, только нет моей борсетки с деньгами.

Владимир Владимирович Карабасов – депутат одного из муниципальных районов Ленинградской области, человек волевой, чрезмерно уверенный в себе. Говорит покровительственно, с нажимом и чуть громче других. Речь пропитана криминальным жаргоном и приблатнёнными интонациями. Особый колорит придают канцеляризмы и штампы делового стиля.

С детства лошадей люблю. А тут всё срослось. В Мурино конюшня сгорела, и мои знакомые, зная, что я на природе живу и Воронка у себя держу, ко мне заявились с деловым предложением. В общем, люди готовы были вложиться в стройку. А у нас тут поля, шикарный выпас. И траву сейчас никто не косит, хоть всё лето заготавливай. Сошлись потребности и возможности. Я уже почти все бумаги собрал, но не тут-то было. Оказалось, распределением земель ведает какой-то депутат местный, и без него никак вопрос не решить. Ну, записался я на приём. Раз пришёл, рассказал, он всё выслушал, записал, покивал в знак понимания. Второй пришёл – и опять результат тот же. А на третий он меня увидел, заулыбался, как старому знакомому. На бумажке что-то черканул и мне подает. Там десять написано и значок доллара. Я повертел в руках, а он листок свой забрал и руку мне протягивает:

– Ну, будем считать, что мы договорились. Жду Вас со всеми документами. Строительство конюшни – очень хорошее дело, выгодное.

Поднял указательный палец вверх, хитро улыбнулся и повернулся ко мне спиной.

Я домой пришёл как в тумане. Перед глазами десять и знак доллара. Когда я осознал, что этот пиджак хочет получить с меня десять тысяч зелёных, то чуть с ума не сошёл. Что делать? Друзья-лошадники торопят. Их скакуны практически на улице, а скоро осень. Я им обрисовал проблему, они сказали: се ля ви, надо решать.

Продал я машину, вторую половину требуемой суммы занял. Получилось несколько пачек с купюрами. В простой конверт не влезет. Не нести же деньги в пакете из супермаркета. Сложил я их в свою борсетку, которую мне друзья на день рождения подарили, и пошёл к депутату.

Он мне улыбается, руку жмёт, спрашивает, принёс ли я документы. А я киваю на борсетку. Он взял её и отвернулся. Пересчитывал, что ли?

Я постоял-постоял и ушёл. Иду, а кошки на душе скребутся. И почему-то жальче всего стало мне любимую борсетку. Ну, не собирался я её отдавать, мне же её друзья подарили. Сам себя убеждаю, что на эти деньги можно купить сотню таких, но всё равно жалко до слёз.

Разрешение мы получили и принялись строить, и так пол-лета потеряли на получение визы. А на следующий день сын, Витька, принёс мою борсетку вместе с деньгами. Говорит, нашёл. А где? Молчит. Вот какие чудеса случаются. Есть справедливость в жизни!

Сергей Петрович Семёнов – любитель лошадей – говорит неохотно, волнуясь и вытирая со лба капли пота. На него эта история произвела сильнейшее впечатление, которое, конечно, не могло не отразиться на темпе речи владельца уже отстроенной конюшни. Повествовал он, словно оглядывался на перевернувшие его мировоззрение события.

История эта приключилась в одном из посёлков Ленинградской области, имена изменены, а любые совпадения случайны.