Читать книгу Первый полицейместер. Антон Де виер – Окружение и эпоха: Петр Великий - Алексей Германович Виноградов - Страница 6

В 17 веке из 686 аристократических родов в России официально свое происхождение вели: от поляков и литвы – 223 рода (33%), от орды —156 родов (23%), немцев – 97 родов (15%), русских – 42 рода (6%). В конце 17 века эта пропорция усилилась, когда по указу Великого государя от 27.01.7197 (1689) было дано разрешение гугенотам из Франции на переселение в Россию.

«В 1686 году указом Царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевичи, царевны Софии Алексеевны, подтвержден помянутый указ Царя Феодора Алексеевича, и книгу родословную велено обновить и пополнить, что поручено Боярину Князю Владимиру Дмитриевичу Долгорукому, и Окольничему Ивану Ивановичу Чадаеву, и Думному Дьяку Семенову.

В 1687 году паки подтвержден сей указ, и велено написать в первую роды Меретийскаго Царя Арчила, и Сибирских и Касимовских Царевичей, и другие знатные роды.

В родословныя книги знатных родов всех внесено 597, л. 315 произшедших от тех родов других названий фамилий.

Из всех сих родов показано: фамилий происшедших от Меретийскаго Царя 1, от Князей Полоцких и Литовских 21, от Князей Володимирских 4, Смоленских 26, Черниговских 47, Рязанских 1, Ростовских 15, Ярославских 32, Белозерских 8, Таруских 3, Стародубских 17, Дорогобужских 6, Муромских 3, Карачевских 6, Козельских 1, от Царя Сибирскаго 1, от Князей Нагайских, Большия Орды, Осинския Орды, Корсунския Орды, из Крыму, из Кафы, 13 фамилий; из Турции, из Персии, из Горския земли, от Срацын 7 фамилий; из Грузии, от Сербов, от Греков, от Волохов, от Македонян 16 фамилий; из Римския области, из Италии, из Венеции, из Мореи, из Фрисландии, из Цесарии, из Венгрии, из Англии, из Франции 32 фамилии; из Пруссии 39, из Немцев 59, из Дании и Швеции, и из Курляндии 24, из Польши и из Литвы 133, из Волынии, от Черниговцев, Киевлян, Варяг, из Птотския земли 27, да от неизвестных родов, происшедших по заслугам, 98 фамилий». (Сочинение Н. Н. Голикова)

«Князья. Что касается самого дворянства, то оно в этой стране очень многочисленно и отчасти древнее, хотя за последние столетия много семей польского и литовского происхождения были пленными привезены туда и натурализованы.

Князья – наиболее знатные; все они (за исключением Меншикова, пожалованного в князья и фюрсты Германской империи в нынешнем столетии) происходят от мелких независимых государей у старых русских и татар, которые были либо покорены царями, либо добровольно отдались под их защиту, подобно тому как – мы видели это в наши времена – поступили малые независимые цари Мелитецкий и Грузинский. Титулы – графские и баронские – в России появились при Петре I, и несколько графов – Головины, Головкины и т. д. – были пожалованы графами Германской империи. (Первым графом Священной Римской империи германской нации стал в России Ф. А. Головин (1701); Г. И. Головкин получил этот титул в 1707)». (Берк К. Р.)

«Чтобы нести службу, какой он требует, проводить свою жизнь в армии или в канцеляриях без всякого вознаграждения и, кроме того, строить дворцы в Петербурге, дворяне должны были обладать большими средствами. А они, в общем, были разорены. Рюриковичи принуждены были зарабатывать себе пропитание у незнатных лиц: князь Белосельский служил дворецким в доме купца; князь Вяземский управлял имением темных выскочек». (К. Валишевский. Петр Великий)

«Знать. Князья, или герцоги, некогда были главами маленьких государств, на которые была поделена эта страна, но со временем все они были подчинены князьями владимирским, перенесшими свою резиденцию в Москву и принявшими титул великого князя. Потомки этих фамилий до сих пор сохраняют свой древний титул, и некоторые поляки, переехавшие сюда, выдвинувшись, присвоили себе такое же достоинство под тем предлогом, что они ведут свой род от воевод. Этот титул ценится по-разному, в зависимости от доходов или занятий носящего его лица. Те герцоги, которые приспособились к условиям и получили поместья в обмен на свою незначительную независимость, до сих пор живут с некоторой пышностью; другие поднялись снова благодаря своей гражданской или военной службе, тогда как остальные доведены до полной нищеты и ничтожества. Два года тому назад в драгунском полку князя Меншикова около трехсот князей были простыми солдатами.

Большинство существующих теперь знатных фамилий – иностранного происхождения, как Голицыны, Апраксины, Нарышкины и т. д. из Польши, Черкасские из Татарии, а царь гордится своим прусским происхождением». (Ч. Уитворт)

«После того как эти затруднения уладились, и дети знатнейших дворян привыкли служить простыми солдатами в полках, размножившихся из так называемых потешных, и в этом качестве давать себя наказывать, Петр I не считал уже больше за нужное ласкать свое дворянство: доведя его до того, что оно не могло пошевелиться, он отнял у всех дворян, от высшего до низшего, и самую малейшую тень их старых преимуществ и отменил старинный образец („Царь указал и бояре приговорили“ – слова, употреблявшиеся прежде в приговорах и указах царских), по которому в законах и указах упоминалось о согласии бояр и который его предки все же постоянно считали полезным сохранять, хоть и очень тоже урезали иные уже дворянские преимущества. За тем он не скрывал дальше своих мыслей о преобразованиях, обходился с иностранцами с особенной приязнью, без различия их звания и нрава, но зато не упускал и никакого случая к язвительной насмешке над своим народом, его нравами и обычаями; если же старые бояре хотели отклонить его от того, он поступал с ними самым позорным и обидным образом, да и всегда его любимцы поднимали их на смех, как дураков». (Иоган-Готтгильд Фоккеродт)

«1711 год. Кто не знал, как царь умеет притворяться, тот мог бы подумать, что он не шутит. На самом деле царь в подобных (случаях) играет комедию, чтобы уверить старых русских, что очень ценит их глупые советы, дабы в его отсутствие они не принялись за прежние свои штуки».

«1697 год. На время своего отсутствия Царь поручил управление Государством трем Господам; первый из них был брат его матери, Лев Кириллович Нарышкин (Leof Corilich Nariskin) (двое из сыновей его недавно были в Англии), второй Князь Голицын (Duke Gollitzen), о котором упоминалось прежде, а третий вельможа Петр Прозоровский (Peter Procorofsky).

Этим трем Господам он поручил полное управление делами, равно как и заботу о сыне своем, нынешнем Царевиче Русском (Prince of Russia). Стрельцов, находившихся в подозрении (т.е., таких, виновность которых в последнем мятеже не была доказана, так что они не подверглись смертной казни), приказано было отправить на границы Государства для действия против Турок, война с коими продолжалась под предводительством Генералиссимуса, Алексея Семеновича Шеина (Generalissimo Allexsea Simmoniwitz Schein)». (Перри Д)

В 1698 году к ближайшему окружению Петра I относились: «16-го октября. После десяти часов царь приехал в карете на пир, роскошно устроенный; прочих почетных гостей прилагается список: боярин Лев Кириллович Нарышкин, генерал Лефорт, князь Голицын, князь Апраксин, боярин Головин, посланник датский, генерал Гордон, генерал Карлович, барон Блюмберг, племянник генерала Лефорта, полковник Чамберс, полковник Гордон, сын генерала Гордона, Адам Вейде, шведский комиссар Книппер, датский комиссар Бауденап, подполковник Менезий, Эрхель, царские медики: Карбонари и Зоппот, вице-адмирал, полковой поп, царский любимец Алексашка, и кроме того многие дворяне московские.

Дамы: госпожа Монс, девица Монс, вдова генерала Менезия с дочерью, генеральша Гордон, полковницы Блюмберг и Гордон с дочерью, полковница Чамберс, Двитте, госпожа Книппер, госпожа Бауденап, госпожа Балк (Матрена Иогановна Монс, бывшая в замужестве за Ф. Н. Балком), госпожа Коломб (жена подполковника), супруга Адама Вейде, госпожа Эрхель, баронесса Боргедорф, жена Гваскони с дочерью, жена Ровеля, две дочери Бальтен, дочь Келлермана, дочь Гульста». (Дневник Корба)

«d’Ibervillo. Paris, ce 14 Novembre 1705. Ваша светлость. Я видел московскаго посла и даю вам отчет о главных пунктах двухчясоваго разговора… Я нашел в этом посланнике гораздо более ума, знания европейских дел и вежливости, чем того ожидал. Он отзывался с большим презрением о покойном генерале Лефорте и называл его пьяницей, не имевшим другаго достоинства кроме; того что хорошо пил». (СИРИО. Т. 34)

Апреля 25. (7201.1693). «Грамота Женевской Республики, на приносимое оною благодарение Российским Самодержцам на особенную их милость к Женевскому Гражданину Францу Яковлеву Лефорту, пожалованному Генералом пехотных выборных солдатских полков». (ПСЗРИ. Т 3. 1466)

«Любовь Петра Великаго к Иностранцам приезжавшим в Россию. Не можно сказать, что Петр Великий имел слепую любовь к иностранцам и к иностранным обычаям и образу жизни; но из всех обстоятельств видно, что он только для пользы своего Государства любил иностранцев и столь милостиво с ними поступал». (Штелин Яков)

«Любезность Петра к иностранцам. Ни одного иностраннаго судна, в особенности голландскаго, не пропускал Великий Петр без того, чтобы тотчас же, по приходе его в Петербург, не осмотреть. Являясь на иностранный корабль, он осматривал на нем все до мельчайших подробностей, разспрашивал капитанов обо всем, что только его интересовало, и выслушивал их разсказы из их путешествий. При этом он нисколько не стеснял иностранцев, требовал, чтобы они обходились с ним запросто, и нередко тут же угощался их вином и сухарями. Эти иностранцы имели легкий доступ в царскій дворец, могли все там разсматривать и нередко во дворце были угощаемы». (Анекдоты о Петре Великом. 1884)

«Петру… во время своего пребывания в Гааге он обратился к государственному секретарю Штатов, Фажелю, с просьбой указать человека, способного учредить и управлять у него государственной канцелярией, т.е. еще одного голландского подмастерья, который мог бы установить и пустить в ход новую машину. Затем в Лондоне он по тому же поводу советовался с протестантским священником». (К. Валишевский. Петр Великий)

1717. Декабря 15. «Именный. О назначении в Коллегеях Президентов и Вице-Президентов.

Коллегии: Президенты: Вице-Президенты:

Иностранных дел: Канцлер Граф Головкин. Подканцлер Барон Шафиров.

Камер: Княз Дмитрий Голицин. Барон Нирот.

Юстиц: Тайной Советник Андрей Матвеев. Из Риги Вице-Президент Бревер.

Ревезюн: Генерал—Пленипатенфар Кригс-Коммисар Князь Долгоруков.

Воинская: Первой Фельдмаршал Князь Меншиков, другой Генерал Вейд.

Адмиралтейская: Генерал-Адмирал Граф Апраксин. Вице-Адмирал Крейс.

Коммерц: Тайной Советник Петр Шмит. Толстой.

Штатс Кантор: Тайной Советник Граф Мусин-Пушкин.

Бегр и Мануфактур: Генерал-Фельдцейхмейстер Брюс». (ПСЗРИ. Т 5. 3133)

«Петр I, чтобы скорее все устроить согласно своим взглядам, придерживался того правила, что первые должности во всех департаментах должны предоставляться сановникам и другим русским людям, а второстепенные посты – иностранцам; таким образом, князь Меншиков был командующим армией и президентом Военной коллегии, а часть генералов и членов коллегии были иностранцами; граф Апраксин был адмиралом, а вице-адмиралами были иностранцы; и так было во всех коллегиях и управлениях…

Перед своим отъездом из Москвы в Персию император представил его сенаторам, которыми в то время были: фельдмаршал князь Меншиков, генерал-адмирал граф Апраксин, великий канцлер граф Головкин, вице-канцлер барон Шафиров, президент камер-коллегии князь Дмитрий Михайлович Голицын, тайный советник Толстой – любимый министр Петра Великого – и гвардии майоры Ушаков и Юсупов, – все люди заслуженные и пользовавшиеся авторитетом, тогда как Ягужинский был еще молодым человеком, сыном совсем незнатного иностранца…

Примечательно, что князь Меншиков… мог на протяжении многих лет подряд управлять столь обширной империей, но наконец, в 1722 году, навлекши на себя неудовольствие императора, был заменен Павлом Ивановичем Ягужинским, бывшим тогда генерал-прокурором Сената. Перед своим отъездом из Москвы в Персию император представил его сенаторам… тогда как Ягужинский был еще молодым человеком, сыном совсем незнатного иностранца… Каково правило: подчинить голоса первых лиц в государстве голосу молодого иностранца! Но Ягужинский нагло злоупотреблял доверием и властью, полученными от своего господина; он дурно обращался с сенаторами, и никто не был вхож к нему». (Дневник фон-Мюнниха)

В 1723 только для иностранцев введен титул барона.

Петр создавал для иностранцев отдельные государства на территории России.

Самоеды

«1710 год. Январь. Потом в санях на северных оленях и с самоедом на (запятках) ехал француз Wimeni; за ним следовало 19 самоедских саней, запряженных парою лошадей или тремя северными оленями. На каждых санях лежало по одному самоеду. (Это название особого народа). Они были с ног до головы облечены в шкуры северных оленей мехом наружу; у каждого к поясу был прикреплен меховой куколь. Это низкорослый коротконогий народ с большими головами и широкими лицами. Нетрудно заключить, какое производил впечатление и какой хохот возбуждал их поезд. Смехотворное зрелище это было вставлено сюда царем по его обычной склонности к шуткам, ибо он одарен таким широким умом, что, как ни важны и ни серьезны дела, которыми он занят, он никогда настолько всецело ими не поглощен, чтобы среди них ему не приходили разные забавные шутки и затеи. (Но) без сомнения шведам было весьма больно, что в столь серьезную трагедию (введена) была такая смешная комедия. Чтоб яснее понять значение вышеописанного, скажу здесь же, кто был француз Вимени. Принадлежал он к хорошему французскому роду, в отечестве своем испытал много превратностей и долгое время содержался в заключении в Бастилии, что (отразилось) на нем умопомешательством. Однако будучи человеком обширных познаний и немало путешествовавшим, он порою разговаривал так разумно, что речи его, тонкая его наблюдательность, по занимательности не уступали беседе самого умного человека. Царь встретил его у короля польского. (Вимени) понравился ему своими идеями, то сумасбродными, то благоразумными, ввиду чего король уступил его царю. После этого царь тотчас же поставил Вимени царем над народом в России – самоедами и вместо маршалов, камергеров, камер-юнкеров и других служителей назначил к нему придворный штат из самоедов же. Эта-то свита и (сопровождала) его на торжественном въезде.

31-го. Так как царь самоедов, француз Вимени, о котором пространно говорилось под 1 января, опившись во время «славы», скончался, то царь, с особою заботливостью относящийся к своим придворным (а Вимени считался одним из них:) и всегда, если он не в отсутствии, провожающий до могилы прах последнего из своих слуг, приказал устроить ему замечательнейшие похороны, какие были виданы ранее». (Записки датского посланника)

Граф д'Акоста (Лакоста) самоедский царь (1713—40)

«У Петра было значительное количество придворных дураков, Штраленберг приводит список… В списке Штраленберга пропущены два имени, наиболее знаменитые шутовской команды: русского Балакирева, и португальца д'Акоста, вероятно родственника известного перекрещенца Урисля. Второго Петр назначил на должность директора-распорядителя шутовских представлений и начальника над участниками в них. В 1713 г. царь произвел его, кроме того, в графы и сделал самоедским ханом. Это последнее назначение дало повод к целому ряду шутовских церемоний, на которых присутствовало несколько семей настоящих самоедов, привезенных по такому случаю из глубины Сибири». (К. Валишевский. Петр Великий)

«Меншиков стал князем Империи в 1706 году, герцогом Ингрийским – в 1707 и фельдмаршалом в 1709. Он лютый враг фельдмаршала Шереметева и часто ставил того на грань падения. Он создал себе двор, как у мелких германских князей, состоящий из гофмейстеров, гоф-маршалов, секретарей и т.п., по большей части иностранцев». (Ч. Уитворт)

«Меншиков… Он был большим покровителем иностранцев и сделал им много добра; одним словом, характер его был смесью добрых и дурных черт, так что нельзя решить, на какую сторону склонялись весы, если можно было бы взвешивать». (Герцог Де Лириа-и-Херика)

Герб Shujski

«1702 г. января 26-го числа праздновали свадьбу известного любимца царского Souskie (Шуйский), московского дворянина, с Schorkofskaja, сестрою князя Feeder Schorkofskaja (Федор Шоркофской), также любимца его величества, как и жених….Величавый вид государя, чрезвычайно красиво сидевшего на лошади, составлял немалое украшение всего зрелища: всадник поистине был царственный. По левую руку его находился господин Александр Данилович Меншиков, одетый также в платье из золотой парчи, на отличном же коне, богато убранном и имевшем на передних ногах, как у царского коня, серебряные кольца.

После этого я переговорил насчет портретов с князем Александром, который довольно хорошо понимал по-голландски, и когда мы уже собирались уходить, царица и три ее дочери-княжны дали нам поцеловать правые свои руки. Это самая великая честь, какую только можно получить здесь». (К. Де Бруин)

«От кардинала Флери графу Остерману. Версаль. 11 мая 1738. Уже давно русское дворянство, называемое иначе «бояре», выражало свое недовольство по поводу того, что здешняя империя управляется иностранным министром, всецело преданным венскому двору. Это недовольство увеличилось по поводу войны с турками, совершенно истощившей страну, денежные средства и подданных сего государства.

Дворянство русское, видя страну до такой степени разоренной и земли, остающаяся без обработки, обратилось ко двору с жалобами, на которые не обращалось большого внимания; существовало даже постоянное стремление унизить дворян предоставлением главных должностей иностранцам, в ущерб русским людям». (СИРИО. Т. 85)

От г. де-Кампередона. 7 апреля 1726. «Правителями государства являются ныне, главным образом, герцог Голштинский, Остерман, Меншиков и Штамке, и мне не раз случалось замечать, как русские, хотя и молчат об этом и делают вид, будто довольны, в душе огорчаются тем, что скипетр их попадет в ненавистные им иностранные руки. Прочие сенаторы и советники имеют лишь второстепенное значение, к величайшему их негодованию». (СИРИО. Т. 64)

«После лифляндки Екатерины воцарилась по браку немка Анна Иоанновна; после Меншикова власть перешла в руки Бирона; одновременно началось настоящее нашествие других иностранцев, вроде Брауншвейг-Вольфенбюттель-Бревернов, Мекленбург-Шверинов, целой армии экзотических принцев и принцесс, солдат, авантюристов, двинувшихся на Россию со всех концов Европы и деливших между собой, как добычу, должности, почести, доходные места, высасывая все соки из страны для удовлетворения своих аппетитов». (К. Валишевский. Дочь Петра Великого)