Читать книгу Откатчики. Роман о «крысах» - Алексей Колышевский - Страница 5

Через неделю, как и предсказывал Калугин, крупнопопая лемурийская девушка по имени Зайнаб покинула столицу нашей родины и вернулась в свой родной город с кривыми улочками, христианскими храмами, переделанными в мечети, плохими ресторанами и террористами, злобно жаждущими взорвать хоть кого-нибудь. По случаю ее отъезда в офисе имела место быть небольшая пьянка, на которой присутствовал и Герман. Выпив бокал какого-то дешевого и кислого грузинского вина, от которого у него мгновенно заболела голова, он отошел в сторонку, прислонился к стене и, взглянув на сборище довольно гогочущих лемурийцев, подумал:

«Лемурия – мусульманская страна. Терроризм в ней – это явление, возведенное в ранг государственной политики «по умолчанию». Лемурийцы воинственны, но глуповаты и предпочитают нападать первыми, не особенно заботясь об обороне. Несколько раз Лемурия участвовала в военных конфликтах с нашей страной, и всегда мы крепко надирали ей задницу. Каждый раз, перед тем как вновь с позором ретироваться с поля сражения, а вернее, убежать без задних ног, лемурийские военачальники хвастливо заявляли о «скорой победе над русскими свиньями», но вскоре сами, подобно свиньям, трусливо хрюкая и оставляя за собой дурно пахнущие кучки, улепетывали в свою маленькую злобную страну. Россия всегда была Лемурии не по зубам. Но не надо думать, что Лемурия отказалась от своих притязаний на русские земли! Дай только волю – и лемурийцы вырежут у нас полстраны, как когда-то, около ста лет назад, вырезали своих соседей горян. Впрочем, в геноциде горян лемурийцы не сознаются до сих пор и заявляют, что ничего подобного они не делали и все это подлейшие выдумки самих горян, которых в той резне погибли многие тысячи. Лемурия очень хочет показаться остальному миру цивилизованной и вступить во влиятельные межгосударственные организации, но ее никуда не пускают. Напоминают о горянах и о том, что именно в Лемурии появился фанатик, чуть было не ухлопавший одного очень высокопоставленного христианского церковного деятеля, половинки мизинца которого не стоит вся Лемурия вместе взятая. Террористов готовят в лемурийских «спецшколах по выпуску террористов», и лемурийцы наивно полагают, что ни ФСБ, ни ЦРУ, ни МИ-6 знать об этом не знают. Для того чтобы участие государства в деле подготовки террористов было недоказуемым, с лемурийской точки зрения, прошедшим полный курс обучения террористам разрешают в качестве дипломной работы рвануть что-нибудь «в легкую» на территории самой Лемурии. Этим власти страны преследуют, как им кажется, две цели: во-первых, новоиспеченные террористы практикуются перед настоящими, крупными диверсиями, во-вторых, лемурийская пропаганда начинает вопить о том, что, дескать: «Смотрите! У нас тут тоже взрывают! Мы тоже пострадавшие! А вы говорите о каких-то горянах! Да мы и мухи не в состоянии пришлепнуть нашей загнутой лемурийской туфлей, а уж какие тут горяне, какой уж тут геноцид?!» Тот факт, что в момент этих «контрольных» и «зачетов» по террористическим дисциплинам гибнут собственные граждане, лемурийское правительство нисколько не волнует. Человеческая жизнь в странах подобных Лемурии не стоит вообще ничего. Ярые поборники террора из ЦРУ, разумеется, обо всем этом знают, но Лемурия держит у себя американские военные базы, с которых так удобно летать и бомбить Ирак, Югославию, а будет нужно, то и Россию, и принципиальные американцы засовывают свои принципы подальше и просто молчат. Вот так».

Вечеринка закончилась. Все разошлись. Герман уехал в свою пустую квартиру без занавесок и абажуров, а наутро, придя в офис, он понял, что все изменилось. Его телефон звонил непрестанно. Поставщики наседали с одним-единственным вопросом: «Скажите, когда нам заплатят деньги?» Дело в том, что «Ромашка» отличалась, да и по сей день отличается, тем, что товар у своих поставщиков берет с огромным удовольствием, а вот расплачиваться за него совсем не торопится. А зачем? Не лучше ли, чем брать кредиты в банках под высокие проценты, просто и безболезненно бесплатно кредитоваться за счет поставщиков? Вернее, кредитом это назвать нельзя. Это такой беспроцентный и практически бессрочный займ. Кто-то не выдерживает и подает в суд. Тогда лемурийцы, источая целые тучи праведного гнева, возвращают деньги, но и работать прекращают. И ничего тут поставщикам особенно не поделать. Хочешь – работай. А не хочешь – катись себе колбасой вдоль по улице мимо очереди таких же, как ты, заложников ситуации. Они с большим удовольствием займут твое место.

Но если бы все поставщики так работали с «Ромашкой», то уже давно бы обанкротились. Герман прекрасно это понимал, но не знал, с кого именно начать вводить в действие свой изумительный план личного обогащения. Тогда он решил провести с каждым из поставщиков переговоры и исключительно на уровне интуиции сделать для себя первоначальный вывод: стоит ли продолжать «окучивать» поставщика дальше или же это может закончиться плачевно для будущей карьеры. Он прекратил давать обещания назойливым менеджерам торговых компаний о том, что «обязательно когда-нибудь заплатит», и попросил их пригласить к нему их руководителей, причем желательно собственников бизнеса, «для делового знакомства». Таких встреч Герман провел множество. Деловые знакомства происходили одно за одним, раз по пяти на дню. К концу второй недели он составил для себя список из шестнадцати компаний, акционеры которых, по мнению Геры, были «нормальными мужиками», между которыми, впрочем, затесались: одна очень милая и приветливая женщина по имени Марина Бутылина и еще одна девушка, о которой мы расскажем позже. Марина прожила фантастически сложную жизнь: она и ее первый муж были военными и служили в Афганистане. Она была переводчиком, он был пилотом вертолета. Она переводила перехваченные радиограммы душманов, а ее мужа подбили и замучили в плену те же самые душманы, о чем она и узнала из очередной перехваченной советской войсковой разведкой радиограммы. Она многое вынесла – эта маленькая миловидная женщина не сломалась, и судьба преподнесла ей подарок в виде мужа-американца, миллионера-яхтсмена, и сынишки-гения, родившегося в этом счастливом браке.

Герман пришел домой, уселся за приобретенный недавно письменный стол, включил настольную лампу. Вытянул из стопки несколько больших чистых листов бумаги. Аккуратно разрезал их на четвертинки. Затем написал на каждом название одной из этих шестнадцати компаний и разложил все шестнадцать бумажек так, как обыкновенно раскладывает коварный профессор билеты перед экзаменом, с той только разницей, что содержимое билетов не было скрыто. Наоборот, на Геру смотрели все эти шестнадцать «ООО», и ему предстояло решить: с какими из этих «ООО» он продолжит вести «интересный» диалог, а с какими, кроме официальных контактов, у него никогда и ничего не произойдет. Он брал со стола по одному прямоугольнику, близко подносил его к глазам так, что буквы сливались. Затем удалял его от глаз на расстояние нормального для зрения фокуса и вновь подносил бумагу к глазам. Делая так, он словно медитировал, детально вспоминая все особенности встречи с тем или иным из акционеров этих «ООО», их лица, жесты. Анализировал манеру разговора и, что самое главное, свои личные ощущения от общения с тем или иным потенциальным «донором», так он назвал про себя всех тех, с кем решил вступить в интимные отношения на почве откатов. После такого рода анализа восемь бумажных прямоугольников были скомканы и с шумом решительно смыты в унитаз, а восемь оставшихся должны были выдержать еще одну проверку.

На вторых встречах Гера, не особенно-то оригинальничая, задавал один и тот же вопрос: «Проясните, пожалуйста, вашу позицию?» Это был совершенно очевидный намек на откат, совсем как тайный язык некоего секретного общества. Он знал, что те, кто владеет этим специфическим сленгом, поймет смысл фразы. Поняли шестеро. С тех самых пор эта шестерка и стала основным источником доходов нашего Германа.

Еженедельно, по понедельникам, отделу, в котором он трудился, приносили из финансового управления один документ. С виду ничего особенного: всего одна бумажка, а на ней одна-единственная цифра. Документ назывался: «Weekly Budget» и содержал сведения о сумме, выделяемой для оплаты поставщикам. Сумма вычислялась нехитрым путем и составляла всего-то от силы пятнадцать процентов от недельных продаж. Больше прижимистые лемурийские финансисты никогда не давали, за исключением кануна Нового года. Частенько и этих пятнадцати процентов не было. Гера тихо получал свою циферку от общей цифры, скромно уходил в свой уголок, садился за стол и начинал высчитывать, кому и сколько он выделит на оплату. Сперва шла «большая шестерка», так он сам называл ее про себя. На каждого из ее членов приходилось как минимум десять процентов того, чем располагал Гера, так что после «большой шестерки» всем остальным поставщикам почти ничего не оставалось, и им перепадали крохи. Герман всегда помнил напутствие Калугина о необходимости соблюдать конспирацию, и всю «шестерку» в общий список почти никогда не включал, дабы не вызвать подозрений у своей вороватой и подловатой начальницы, о которой стоит сказать несколько слов отдельно.