Читать книгу Чёрное Солнце. За час до рассвета - Алексей Ланской - Страница 3

Итан Гросс вот уже двадцать минут неподвижно сидел в своём кабинете, откинувшись на спинку резного кресла и направив пустой взор в одну точку на гобелене. Это полотно удивительной равийской работы висело на стене меж двух книжных шкафов сколько Итан себя помнил, а значит, уже более тридцати лет. Безымянный художник в мельчайших подробностях, не жалея времени, запечатлел на нём сцену победы людей в Третьей Войне.

Все равийские гобелены отличались одной особенностью: чем больше на них смотришь, тем больше новых деталей открывается. Как будто чья-то невидимая рука неустанно вносила в работу коррективы для большей убедительности, стремясь к недостижимому идеалу. Так было и здесь. Присмотревшись повнимательнее, можно было различить застывшие в праведном ужасе лица эльфов, осознавших превосходство противника, и воодушевление в глазах людей, внимающих боевому кличу своего предводителя. Тончайшие зеленоватые нити эльфийской магии. Чьи-то отрубленные пальцы под ногой знаменосца. Клубы алого дыма над лесом. И кровь. Много крови. Так много, что ей при желании можно было бы наполнить целый карьер.

Сейчас Итан ничего этого не замечал. Его разум рисовал перед ним иные картины, хотя тона их были схожими. Итан размышлял, и это в каком-то смысле заменяло ему сон. Последний месяц он спал по три часа в сутки и практически не ел, целиком поглощённый важной исследовательской работой. Под синими и ясными, как у младенца, глазами залегли фиолетовые тени. Светлые, чуть волнистые волосы были взъерошены, а подбородок, шея и верхняя губа заросли неравномерной щетиной. Но всё это лишь придавало его лицу какое-то особенное, зловещее очарование.

Кабинет Итана располагался на верхнем, третьем этаже жилого корпуса в одном из главных сооружений столицы- Храме Трёхликого. Здесь царили полумрак и прохлада, несмотря на ясную, по-летнему тёплую погоду снаружи. В остывающем камине ещё тлели угли, и их мерцание порождало на гобелене причудливые танцующие тени. Длинный массивный стол, за которым сидел Итан, был весь завален разными бумагами: отчётами, сметами, приказами, планами. По левую руку от него громоздились книги в жёстких кожаных переплётах, а также толстые папки с результатами экспериментов за последние два года с именами и подробными характеристиками испытуемых до и после исследований. Отдельной стопкой лежали инженерные чертежи и схемы. Справа в беспорядке валялись вскрытые письма. На одном из них стояла печать Конклава. В нём члены совета интересовались состоянием здоровья отца Итана и предлагали свою помощь… Другое письмо источало сладкий аромат корицы и острых пряностей. Это чародейка Мереена извещала о своём скором визите в столицу и изъявляла желание встретиться, чтобы лично обсудить некоторые «рабочие» вопросы. Поверх её послания мятый клочок пергамента, исписанный корявым почерком, сообщал, что для выполнения заказа потребуется больше времени и ресурсов, чем предполагалось ранее.

Ещё одно письмо в этот самый момент доедало ленивое пламя камина за его спиной. Именно из-за него Итан выглядел сейчас таким печальным и опустошённым. Последняя отправленная им к эльфийским руинам экспедиция возвращалась в город ни с чем. Он возлагал на этот отряд неизмеримые надежды, а всё оказалось зря… В очередной раз.

Небольшая поверхность стола прямо перед Итаном была достаточно расчищена для того, чтобы его использовать. Здесь с самого утра стояло золочёное блюдо с куском нетронутого яичного пирога и надкусанным зелёным яблоком. И ещё лежал пустой лист бумаги, украшенный по центру уже подсохшей чёрной кляксой. Итан собирался писать ответ Конклаву, когда впал в это странное полутрансовое состояние и застыл в неподвижности с заострённым пером в руке.

Большое, занавешенное плотными шторами окно выходило на задний двор, поэтому Итан не мог слышать, как кто-то настойчиво барабанит в закрытые на обед храмовые ворота. Зато его обострённому из-за постоянного недосыпа слуху было доступно множество других звуков. Например, Итан слышал, как гудят трубы этажом ниже. Как переговариваются и смеются над чем-то его братья в трапезной. За тонкой стеной в соседней комнате хрипло, но ровно, дышал его отец, верховный настоятель Храма. Из приоткрытой форточки лёгкий сквозняк доносил до ушей Итана пение птиц в цветущем саду, переливчатое журчание фонтана, голоса прохожих за высоким каменным забором. Часы на башне ратуши вдалеке мерно отбивали полдень…

Но один звук уже долгое время действовал дейну на нервы, не позволяя сосредоточиться: монотонное, неторопливое шкрябанье метлы по каменным плитам, которыми был выложен двор. Для Итана это было подобно скрипу вилки по стеклу, ножа по кости… Невыносимо.

Был в Храме человек, который, как и верховный дейн, с недавних пор тоже перестал обедать в общей трапезной. Из всех обитателей Дома Триединого только его Итан никогда не признавал своим братом, да и человеком в полном смысле этого слова. И никто в целом мире больше не мог издавать такие мерзкие звуки.

Итан размышлял. И с каждым «шшурх-шшшкряб» картины, проносящиеся перед его внутренним взором, становились всё реальнее, будто оживали, переливаясь всеми оттенками красного. Он уже чувствовал запах. Ощущал во рту привкус солёного железа. Он знал, ЧТО ему следует делать. Что уже давно следовало сделать. И он сделает это сегодня.

Шшшкрр. Шшкррряб.

Длинные ресницы Итана дрогнули раз, другой. Тяжёлые веки на секунду сомкнулись, перед глазами вспыхнули разноцветные круги. Мужчина сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Наконец, не выдержал и порывисто вскочил с места, одним пружинистым шагом оказавшись возле окна. Чёрная мантия дейна всколыхнулась, разбудив огонь в камине, и остатки письма от археологов за секунду обратились в пепел.

Шкряб.

Итан осторожно приоткрыл штору. Солнечный луч упал на его лицо, утонув в глубокой синеве глаз и осветив тонкий бледный шрам, тянувшийся с переносицы до левой скулы. Внизу, за окном, старательно подметал двор низенький худой мальчишка в серой робе и засаленном чепчике. Наблюдая за ним, Итан в сотый раз поражался своему терпению и самообладанию. Семнадцать лет! Вот как долго он ждал, подчиняясь строжайшему запрету отца.

Шшшкряб.

Но теперь старик Фэйзил слишком слаб и безволен, чтобы его остановить. Если бы его родной сын, Айгель, был жив, он бы мог что-то изменить. Вот только уже месяц Айгель покоился на дне глубокого ущелья, а гробница его пустовала в фамильном склепе, шпиль которого виднелся за яблоневым садом. Итану были не ведомы эмоции, доступные обычным людям. Но сейчас, вспоминая о содеянном, он всё же испытывал лёгкое чувство… сожаления.

Айгель был, пожалуй, его единственным настоящим другом. Возможно он даже любил Итана как родного. Но он бы не понял… Он бы помешал. Он разрушил бы всё, что Итан так долго и кропотливо строил. Поэтому ему пришлось… Айгель не оставил ему выбора. Великая цель оправдывает любые средства. Любые…

Шурх. Шшшкрр…

Мальчишка застыл с поднятой метлой, глядя куда-то за угол здания. Что-то там привлекло его внимание. Он сделал несмелый шажок в том направлении, но вдруг замер и вскинул голову, посмотрев прямо в окно Итана. Конечно, мальчик не мог видеть прячущегося за шторой человека. И тем не менее, он сразу же отвёл испуганный взгляд и спешно скрылся за домом.

«Он чувствует, – подумал Итан. – Он знает, что я собираюсь сделать. Всегда знал.»

И осознание этого доставило Итану ни с чем не сравнимое удовольствие. Уголки розовых, как лепестки весенних цветов, губ поползли вверх. Длинный шрам чуть изогнулся и покраснел от прилившей к лицу крови.

Мужчина, вошедший без стука минуту спустя, застал дейна всё ещё улыбающимся, с аппетитом грызущим яблоко.

– Эй, Итан! Тебе нужно это увидеть, – заявил прямо с порога бородатый верзила с бритой головой. Лишь нескольким приближённым было позволено называть Гросса по имени без присущего этикету уважительного обращения «дейн» или «брат». – Там какие-то сумасшедшие нам сейчас чуть ворота не снесли!

– Чего хотят? – Машинально поинтересовался Итан, уже на ходу привычно застёгивая на поясе перевязь со шпагой и кобуру. Перед его глазами ещё плясали кровавые всполохи, а в ушах звенели крики.

– Говорят, нашли в поле какую-то херь, которая убила их друга, и притащили её сюда.

– Ты уже видел? Как она выглядит? – Теперь в голосе Итана слышался неподдельный интерес. Он быстро запер дверь на один из десятка бронзовых ключей, звякавших на его поясе. Тяжёлые военные сапоги застучали по каменным ступеням.

– Не-а, они не открывали пока, – отозвался верзила, вышагивая чуть впереди. – Говорят, опасная и очень странная штука. Они бы её первому попавшемуся брату всучили, лишь бы избавиться, да только наши-то чего попало не возьмут. Расступились все- мало ли что. Вдруг и правда опасная, да ещё как рванёт?! Тебя ждут, в общем!

Бородач весело загоготал и тут же с размаху врезался в другого мужчину, выходившего на лестницу со второго этажа.

– Творец Всемогущий, Брайан! – Итан брезгливо сморщил нос. – С тобой-то что случилось? И почему от тебя несёт как от телеги с навозом?!

– Трубы в туалете, видимо, засорились, – грустно пояснил парень в мокрых до колен штанах. – Одну прорвало, а из другой… попёрло обратно… Дот с этим уже разбирается и, думаю, через пару часов всё будет налажено. Но уборки потребуется много, так что у нашего маленького ушастого брата сегодня плохой, очень плохой день. Вы к воротам?

– Пошли с нами, – предложил бородач, гаденько посмеиваясь, – только держись с подветренной стороны.

На выходе во двор к ним присоединилось ещё несколько человек из трапезной, и они вместе, с оружием наготове, направились к образовавшейся у ворот чёрно-белой толпе. В чёрном обычно ходила храмовая гвардия- лучшие бойцы, бывшие легионеры, ударившиеся в религию или привлечённые славой и богатством Храма. В белом- Хранители Знаний, учёные, архивариусы и врачи. Серое носили молодые послушники, новобранцы. Все эти люди были одной большой семьёй, единым братством. И все они после смерти нынешнего Архаина будут служить Итану. Хотя и не все они были этому рады. Уж не говоря о том, что только горстка избранных знала, чем он на самом деле занимается по ночам.

Увидев Итана, толпа притихла и разделилась надвое. Он размашисто прошёл между храмовниками в своей развевающейся чёрной накидке, высокий, стройный, всем своим видом излучающий силу и уверенность. Краем глаза заметил среди братьев мальчишку с метлой, но даже не повернул головы в его сторону.

Его время придёт позже.

– Ну, что там у вас? Очередной трёхголовый птенец? – Небрежно осведомился дейн.

От природы красивый грудной голос Итана был расслаблен и слегка вибрировал. Благодаря длительному обучению ораторскому мастерству, он мог ввести в подобие транса любого неподготовленного человека мгновенным изменением интонации, темпа или громкости. Бархатистые нотки, которые он использовал в разговоре с женщинами, учащали сердцебиение и вызывали мурашки даже у некоторых мужчин.

Итан предположил наугад, а потому искренне удивился, что попал почти в цель. На звук его голоса обернулись сразу трое мужиков исключительно крестьянской наружности, с совершенно одинаковыми заросшими физиономиями и раздувшимися, как помидоры, носами.

«Воистину, шутки Триединого никогда не перестанут меня радовать.»

Один из мужиков- самый смелый, судя по всему, – шагнул вперёд под прицелом десятка пистолетных дул, вытянув перед собой трясущуюся до самого плеча руку, в которой болтался небольшой холщовый мешочек.

– У нас тут… странная… штука, – сказал он сипло, забыв от напряжения о приветствии.

– Так вам повезло, я как раз специалист по… странным штукам, – Итан улыбнулся, обнажив оба ряда белых зубов. При этом глаза его оставались пугающе холодными, несмотря на образовавшиеся в уголках смешливые морщинки.

– Она уже убила нашего Борху утром, – вступил второй близнец, словно почувствовав, что первый сейчас даст дёру. – Заберите, а?..

– Как убила? – Деловым тоном спросил Итан, сделав шаг навстречу.

– Ну-у… Борхен об неё споткнулся, упал головой на камень и проломил себе череп.

Мужик сглотнул и невольно чирканул взглядом по шраму на красивом лице, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого внимания дейна. Эти люди наверняка многое о нём слышали, но видели впервые. Они его боялись. И всё-таки пришли. А значит, то, что находилось в мешочке, пугало их гораздо больше.

Он приблизился ещё на шаг, игнорируя предупредительные возгласы из толпы. Итан никогда не знал страха, и если бы что-то прямо сейчас взорвалось у него перед носом и убило его, он не испытал бы ничего, кроме… лёгкого сожаления.

– Вы это брали в руки? – Спросил он, больше не улыбаясь.

– Ни-ни! – Воскликнул третий крестьянин. – Оно же Борху убило! И ещё оно… странно светится… чёрным.

Вот теперь стало по-настоящему интересно. Итан без дальнейших колебаний выхватил мешочек из дрожащей руки мужика, которого тут же и след простыл вместе с братьями, и, развязав, заглянул внутрь. Выражение лица дейна прочесть было невозможно, и остальные храмовники с любопытством начали обступать его со всех сторон, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть.

Когда Итан поднял, наконец, голову, глаза его лихорадочно блестели.

– Стилл, Кэрол, готовьте оборудование, – энергично скомандовал он, взглядом отыскав в толпе нужных людей. – Брайан! Оповести остальную команду. И, ради всего святого, смени одежду. Сегодня нам предстоит много работы.