Читать книгу Игра реальностей. Пятикнижие для геймеров. Книга #1. Начало - Алексей Маркевич - Страница 3

Пирамиду построили очень давно. А как давно – неизвестно. Просто потому что никто уже и не считает года. Какая разница, какой на дворе год, если все вокруг счастливы?

Но если бы мы продолжали какое-нибудь летоисчисление, то его действительно нужно было бы начинать с её постройки. Пирамиду придумали богачи. Она действительно громадна. Говорят, что в ней живёт миллиард человек. Золотой миллиард – как мечтали древние.

Легенда гласит, что однажды богатеям надоело конкурировать, конфликтовать и воевать. Они просто решили скинуться и построить себе рай на Земле – город, в котором будет всё необходимое для жизни и удовольствий.

Со всего мира собрались самые богатые, наняли самых умных и умелых. Построили себе Пирамиду, покрыли сверху золотом, за ненадобностью уже последнего, и закрылись от всего остального мира.

Так изменилась история Земли. Вне Пирамиды остались люди простые: не богатые и не талантливые. Богачи и элита бросили их жить как получится, прихватив для своих нужд только тех, кто был необходим для поддержания комфортной и безопасной жизни внутри.

Постепенно заводы и фабрики остановились. Электричество перестали вырабатывать. Люди начали покидать бетонные города, чтобы найти или вырастить себе пищу и хоть как-то выжить.

Деньги вышли из обращения. Вернулась меновая торговля. Настоящая цивилизация осталась только внутри Пирамиды.

Говорят, она так огромна, что её видно за тысячу километров. А при ясной погоде отражает свет Солнца так, что можно ослепнуть…

Те, кто выживают снаружи – мечтают попасть внутрь, рассказывают своим детям всевозможные легенды о райской жизни внутри. Очень многим гражданам гигаполиса нравится жить в нём. Ведь мало кто на самом деле знает, как всё устроено…

Меня зовут Пит. Не знаю, кто меня так назвал, кто дал мне это имя. Почему? Потому что в Пирамиде нет родителей. Нет свадеб и родов. Любые семейные конфликты уничтожены в зародыше. Впрочем, – как и все остальные. Нет семьи – нет ссор – нет проблем…

Я работаю техником-универсалом. Как ни старались создатели изваять вечное сооружение, но разве есть что-то вечное в этом молекулярном мире? Моя работа заключается в том, чтобы реагировать на показатели множества датчиков и камер, установленных повсюду на всех уровнях Пирамиды. Помогает мне в этом «шар». Так мы называем этот механизм. Шары – это одновременно и средство передвижения и ремонтная установка. Он просто катится туда, где случается аварийная ситуация, а потом выпускает из своей толщи щупальца с нужными инструментами, которыми управляет человек. Шары довольно большие – если взять пять таких мужиков, как я и поставить их друг другу на головы, то получится примерно такой диаметр.

Кода-то пробовали делать их полностью автономными, но ничего из этого не вышло. Человеческий мозг незаменим, все попытки древних роботостроителей провалились. А так как город нуждается в постоянно ремонте, – такие как я никогда не останутся без работы.

Вот и сейчас я качу на место очередной поломки. У меня удобное кресло, фильтрованный воздух, сытый желудок. О чем еще мог мечтать мужчина моих лет в каком-нибудь забытом 21 веке? А нет. Чего-то не хватает. Чего – не знаю, ведь ничего другого в жизни не видел. Конечно, есть Игра. Она заменяет почти всем гражданам Золотой Пирамиды и смысл, и цель, и способ жизни. Может быть, это со мной что-то не так?..

Справа моргнул коммуникатор, и появилась проекция Брюса, такая реалистичная, будто он сам тут явился. Спасибо хоть запахи не транслируют… Это мой приятель по Игре, давно с ним катаем.

– Как настроение, Пит?

– После вчерашнего?

– Ага.

– Много вопросов осталось, Брюс. Слишком много, брат.

– Согласен.

Немного помолчали.

– Пит, – печально спросил здоровяк, – Она нас использовала?

Отвечать не хотелось. Я смотрел в сторону – на мелькающие стальные колонны основания Пирамиды. Где-то здесь пролегали трубы, доставляющие чистый горный воздух из самых экологически устойчивых районов планеты. Где-то рядом – трубы уносящие отходы жизни человеческих тел… А где-то посредине был я. И Брюс. И Джек. И другие…

– Да, друг. Она это сделала. Но скажи мне – разве это что-то меняет?

Собеседник глубоко задумался, почесал затылок и ответил:

– Нет, Пит. Лично я её всё равно никогда не забуду. И обижаться тоже не стану. Как ни крути – мы все её любили. По-своему, конечно. Но любили. Жалко…

Мимо мелькали огромными буквами светящиеся и пестревшие пафосом лозунги Мэра: «Мы достигли высшей ступени эволюции», «Мы освободили сознание от власти тела», «Наша Пирамида – наша крепость. Ни дикари, ни зомби никогда не проникнут внутрь», «Один язык, одна раса, одна вера», «У выродков рождаются одинаковые люди, а мы поднялись на новую ступень, – мы создаем индивидуальности. Запомни. Ты – Личность, Индивидуальность, ты один Такой, нам не нужны копии», «Наши ученые выявили новый штамм зомби-вируса, всем обладателям зеленого билета – обязательно пройти процедуру еженедельной вакцинации»

– Брюс, если подумать… Мы ведь её совершенно не знаем. Мы её в жизни никогда не видели… Может она вообще…

– Мужик?

– Нет, это вряд ли, – покачал я головой, – Ну, сам подумай. В жизни мы ведь не очень похожи на своих персонажей в Игре.

– Я-то может и нет, – улыбнулся толстяк, – А ты вроде очень похож… Да и Джека неплохо повторили…

– Ох, не знаю… Буду дальше мечтать, что когда-нибудь её встречу в реале…

– Ладно. А дальше-то что? Будем её искать?

Я пожал плечами и глубоко задумался. Я уже давно пытался разобраться с этим странным чувством: можно ли влюбиться в виртуальную героиню, которой управляет девушка. Где эта грань – между реальностью и воображением? Что реальнее для мозга – мечты или явь? Ведь то, что он видит в Игре – сильно улучшенная версия того, что есть на самом деле. Тело приукрашено и создано так, чтобы нравиться. Движения и мимика тоже не такие точно, как в жизни. И только слова, продолжительность взглядов, интонации и голос – не подделать и не изменить. Но как полюбить только слова? А главное – что лучше для человека на самом деле? Ведь реальное тело стареет, изменяется, дряхлеет и портится… Может быть – такая виртуальная любовь лучше? Все мечтают об идеальном партнере. Без недостатков и изъянов. Люди жаждут видеть рядом с собой того, кто во всем бы их устраивал. Ради этого ссорятся, пилят друг друга и бесконечно притираются… Видимо поэтому Игра процветает – она даёт людям то, чего в жизни не достичь так легко, или же совсем не достичь… никогда.

– Не знаю, Брюс… Давай вечером встретимся в клубе и обсудим это с Джеком.

– Думаешь, он на это пойдёт? Он нынче в глубокой депрессии по поводу того, что надо качать Навык сначала…

– Посмотрим, – пожал я плечами, – С ним или без него, но я буду её искать…

– Может она сама вообще нас найдет?

– Будем надеяться.

В приборной панели мигнула надпись: «Прибытие к месту назначения через 15 секунд».

– Брюс, давай до вечера, мне работать надо.

– Давай, – вздохнул собеседник и отключился.

Сколько бы мыслей ни приходило в голову, но нужно было сосредоточиться на работе. Ситуация казалась по началу штатной. Я находился на нижнем минус 6 уровне и должен был осмотреть образовавшийся провал.

Шар врубил свет, и наружные камеры передали мне изображение. Ничего особенного – просто небольшая дыра в бетонном полу. Я выпустил гибкое щупальце, и оно проникло внутрь. Можно было бы этого не делать – просто взять и налепить сверху заплатку из современных суперпрочных материалов, но я не привык делать свою работу как попало, – не за это мне платят игровым временем…

У провала должны быть какие-то причины. Одно дело – просто просел грунт, а если что-то серьезное? Элита с ума сходит от каждого сообщения о технических неприятностях. Трясутся над своей золотой клеткой… Проще говоря – не хотелось мне становиться виновником серьезных обрушений, а потому туда и сунулся. И как же хорошо, что я это сделал…

Провал оказался куда глубже, чем можно было предположить. Я выпустил щупальце не всю длину, но этого оказалось мало. Камера опустилась сначала вниз, а потом двинулась куда-то вбок. Ничего кроме грунта видно не было. Просто какая-то длинная пещера… Потенциально она могла быть действительно опасной для устойчивости города. Конечно, он стоит на миллионах колоссальных свай, но кто ж его знает – что под ними…

Я встал и открыл шкафчик со скелетом. Так мы работяги называем наш спецкостюм. Выходим мы из шара по инструкции только в нем. Из чего делают подобные защитные штуки, я не знаю, но он действительно – крепкий орешек. Даже если на меня свалится бетонная плита – скелет сохранит мои косточки в целости. Также он усиливает работу моих мышц и при необходимости может взлететь или помочь высоко прыгнуть. На самом деле у скелета много приспособлений, о которых просто слишком долго рассказывать. Одно скажу – ощущение от него похоже на то, которое испытываешь в Игре – огромную силу, выносливость и скорость. Ему только человеческих мозгов не хватает, а так был бы супергероем.

Я выбрался из шара и склонила над ямой. Пахло сыростью и чем-то еще незнакомым. Для элиты гигаполиса многие запахи прошлого уже давно ничего не значат. Они слишком привыкли к стерильности и свежему воздуху… Но мы технари знакомы со всякой вонью и прочими некомфортными состояниями наших тел. Нам приходится ремонтировать и поддерживать в исправном состоянии их золотую гробницу… А они лежат в своих саркофагах и только иногда выходят из Игры. Даже не знаю – зачем…

Не боясь серьезных осложнений, я спрыгнул вниз. Скелет смягчил удар так, что падение с десятиметровой высоты мое тело ощутило так, будто оно спрыгнуло с унитаза.

Я осмотрелся. Передо мной была древняя сырая пещера с длинными, свисающими с потолков сталактитами. Под ногами же оказался какой-то странный предмет, видимо – остаток прошлой цивилизации: две длинные, уходящие вдаль полосы местами проржавевшего насквозь металла и какие-то бетонные палки под ними. Наверное – какое-то приспособление для первобытных средств передвижения…

По инструкции надо было бы сообщить бригадиру о находке. Но мне захотелось вдруг просто побродить по этой пещере – какое ни есть, но все же разнообразие в беспечных днях нашего пресчастливого бытия…

Пещера-коридор продолжалась все время прямо. Прожекторы скелета выхватывали из темноты всё новые и новые подробности быта древней цивилизации: примитивные лампы, решетки, проводку… Постепенно коридор становился суше. По всему было видно, что вода не проникла сюда так, как в месте провала и не разрушила первозданного состояния.

Я прошел еще около километра, и вдруг… Оказался на открытом месте. Это было похоже на большой зал ожидания. Всюду стояли скамьи из металла и… дерева. Я не мог поверить своим глазам. Вопреки всем инструкциям, я снял перчатку и прикоснулся к дереву. Впервые в жизни…

На стенах висели изображения. На них были люди в первобытных одеждах и… разного цвета кожи. На одних изображались какие-то примитивные средства передвижения, на других – средства коммуникации. Я невольно улыбнулся. Эти люди выглядели такими счастливыми, обладая такими простыми технологиями…

Но больше всего меня заинтересовали изображения маленьких людей. Кажется, древние называли их детьми. В Пирамиде люди выращиваются индивидуально до зрелого возраста и только потом допускаются к натуральному общению, да и то – только по желанию. Многие предпочитают продолжать общение в Игре. Нам говорят, что так мы лишаемся возможности конфликтовать, но я думаю, что так мы лишаемся возможности чего-то еще…

Внезапно датчики подали мне сигнал о движении справа. Я резко развернулся. Прямо на меня шёл пёс. Но странное дело – инфравизор показывал картинку не живого существа – животное не было чем-то теплокровным…

В гигаполисе нам было позволено иметь домашних животных. Но только не настоящих, из опасения непредвиденной эпидемии, а роботов-имитаторов. Наверное, они должны быть похожими на древних и настоящих, но я не знаю, ведь сравнить мне не с чем… В Игре тоже было много животных. То, что двигалось в моем направлении – явно походило на лохматую псину.

Я присел на корточки и тихонько свистнул. Собака вильнула хвостом и подбежала ко мне. Моя рука сама собой протянулась, чтобы почесать пса за ухом, и я приветливо сказал:

– Привет, существо!

В ответ собака гавкнула, растянулась в странной улыбке, высунула длинный язык и произнесла:

– Привет, Пит.