Читать книгу Георгий Ярцев. Я плоть от плоти спартаковец - Алексей Матвеев - Страница 9

Если в 79-м мы предстали единым, мощным коллективом, то о следующем сезоне этого не скажешь. В плане игры мы по-прежнему здорово понимали друг друга, были очень сильны. В 80-м и сборная страны состояла в основном из спартаковцев, что лишний раз подчеркивало нашу мощь. Но червоточинка, к сожалению, стала разъедать команду изнутри. Наверное, на общей, неблагоприятной атмосфере сказалось и назначение Бескова старшим тренером национальной команды. И особенно негативно повлияло на отношения внутри клуба то злосчастное поражение на Московской Олимпиаде.

Вообще по окончании Олимпиады что-то непонятное происходило. Константин Иванович обвинил в неудачах олимпийской сборной… спартаковцев, не сумевших, по его разумению, составить достойной конкуренции сборникам. Ну, при чем тут, спрашивается, ребята, даже не вошедшие в состав сборной? Вот форменный схлест на этой почве и пошел, разрастался, словно снежный ком.

По ходу победного прошлогоднего сезона клубное руководство разрешило нам приобрести автомобили. Однако уже тогда это несколько странно прозвучало: мол, «легковушки» – не роскошь, но аванс на будущее. Как и новенькие квартиры тоже. Ничего себе, думалось, аванс: ребята, можно сказать, корячились изо всех сил, старались, шли очень тернистым путем из первой лиги в высшую, стали чемпионами страны. Зачастую ради команды махнув рукой, кстати, на свой не отлаженный к тому времени быт, интересы семей наших. Какой же это, простите, «аванс»?!

Думаю, не столько сам Бесков, сколько его окружение подливало масла в огонь. Плюс ко всему Константин Иванович был несколько подозрителен по своей натуре. И достаточно в подобной ситуации хоть немного негатива в его уши «влить»… Я и до сих пор утверждаю, командную лодку «Спартака» раскачивали изнутри лизоблюды. Которые потихоньку за нашими спинами шептали тому же Бескову всякую чушь о ребятах. Правда, Дасаева, Черенкова, Гаврилова Константин Иванович почти никогда не беспокоил придирками. А вот остальным игрокам доставалось на «орехи» сполна. Я тоже в этом смысле не являлся исключением.

Помните мой рассказ о приеме в доме Бескова за чаркой доброго напитка? Тогда я позволил себе выпить с мэтром водки, ибо тот же коньяк не воспринимал. Так вот, вызывает меня как-то Константин Иванович, говорит: «Тут рассказывают, что намедни вечером в Сокольниках вчетвером вы в пельменной коньяк пили». – «Вы же знаете, я коньяк не принимаю». – «Я так и подумал, врут, наверное».

Вообще в то время, будучи игроком «Спартака», в злачных местах нельзя было даже появиться. Все моментально докладывалось, буквально выворачивалось наизнанку. У Бескова можно нарваться на оглушительную взбучку буквально ни за что! Любая мелочь выливалась едва ли не во вселенский скандал.

Раздрай в команде достиг апогея, когда Романцев и Хидиятуллин получают травмы. Выхожу с капитанской повязкой на игру против «Локомотива». Побеждаем. Буквально на следующий день Бесков, даже не взглянув на меня, молвил: «Ты хотел в Кострому съездить, отдохнуть. Ну, так я тебя отпускаю». Тут, признаться, злоба взяла, шлея попала. Подожди, думаю, что, буду терпеть? Ни за что! То за Олимпиаду на ровном месте отчитывал, то в отпуск отправляет посреди сезона. С меня хватит. Противоречить не стал, сказал только: уезжаю. «Отправляйся к Николаю Петровичу», – прозвучало напутствие Бескова.

Приезжаю на Красносельскую, там Николай Петрович с братом Андреем Петровичем располагались. Люди, имевшие в то время хоть какое-то отношение к «Спартаку», прекрасно знали, сколь серьезное влияние оказывал Андрей Петрович на Бескова. «Ну, Георгий, здорово вчера сыграл, молодец», – с порога одобрил Андрей Петрович. «Сыграли, может, и неплохо, да Константин Иванович в отпуск меня отправляет». И в этот момент звонит сам Бесков. Меня, конечно, просят выйти. Но дверь-то приоткрыта, по обрывкам фраз можно догадаться, о чем разговор. «Андрей, – обращается к брату Николай Петрович. – Бесков действительно Ярцева в отпуск отправляет». – «Что он, сдурел?!» – реакция Андрея Петровича.

А что, думал я, в Алушту с семьей соберусь, на юге как раз спартаковская база была. Старостин оперативно созвонился с директором спортбазы в Алуште, и уже через сутки я с женой и сыном улетел загорать. Чем плохо? Если бы сынку Сашке не идти в школу, мы бы еще там задержались. Кстати, накануне отъезда Николай Петрович заверил: «Поезжай спокойно, Жорж. Отдохни. А за былые и текущие заслуги перед «Спартаком» ставку футболиста вплоть до декабря обязательно за тобой сохраним. Еще и премиальные выплатим». Вы уже знаете: свои обещания и обязательства братья Старостины всегда выполняли.

Стоял август. Между тем у футбольного «Спартака» имелся запас в набранных очках перед соперниками, моя родная команда лидировала в чемпионате. Я с семьей вернулся, наконец, в столицу. Старался не возмущаться и публично не выступал по поводу того, что меня фактически не привлекают на матчи за клуб. У многих ведь сложилось тогда впечатление, что Ярцев травмирован, нуждается в отдыхе, лечении… Понимал, стоило приоткрыть истину, как тут же гонцы из других команд начнут звать к себе. Кстати, в Алушту, во время вынужденного отпуска, приезжали, пытались со мной договориться… Тщетно. Ясно, что ближе к окончанию сезона редко кто переходит из клуба в клуб. Ту серебряную медаль за 80-й год мне все-таки вручили, больше пятидесяти процентов матчей провел тогда за «Спартак».

Как-то вечером раздается звонок от тренера Ивана Варламова: «Георгий, ты должен приехать в Тарасовку». Дела-то в нашем клубе шли неважно, и вовсе не потому, что в составе не было Ярцева. Наши олимпийцы заметно устали, долго находились на сборах, плюс матчи за национальную команду и клуб. Многие выходили на поле с травмами. Локальные и крупные конфликты тоже не прибавляли оптимизма. Константин Иванович, о чем я уже рассказывал, почти во всех олимпийских бедах винил разве что спартаковцев. А на ком еще он мог выместить свое недовольство? Другие ребята разъехались по своим командам, под боком только мы.

Приезжаю в Тарасовку. Там, между прочим, все вещи оставались: игровые, цивильные. Да и комнату мою никто не занимал. Бесков ставит меня за второй состав во время тренировки, затем переводит в первый. Следующим днем команде улетать в Люксембург, на матч Кубка чемпионов. Вместе со всеми ребятами вернулся в Москву. Тут звонок от второго тренера Новикова: Бесков тебя ждет. Он решил: летишь с командой в Люксембург.

Дело в том, что, как обычно, перед тренировкой процедуру взвешивания все игроки прошли. У меня – ни грамма лишнего. «Ну, что ты там, в Алуште, тренировался?» – с некоторой иронией замечает тренер. «Разве я с футболом закончил?» Однако на установку тогда в Тарасовке Бесков меня не позвал. Но в Люксембург, тем не менее, взял.

Ту концовку сезона-80 почти всю отыграл. И вот, за два тура до окончания первенства, аккурат после игры в Донецке, Константин Иванович во время разбора матча достает свои знаменитые желтоватые страницы, на которых делал пометки. «Начнем с нападающих, вот Ярцев…» Мне все стало ясно. Спорить, выступать, оправдываться совсем не хотелось, да и ни к чему. Спустя всего час я покидал родную Тарасовку. Знал, кандидатуру на мою позицию Константин Иванович уже подобрал. Ведь многие партнеры через это прошли. Какие тогда могли быть контракты? Тебя в свое время взяли в команду, тебя же и уволили, когда вздумалось.