Читать книгу Carved Rocks. Пригород - Алексей Мельников, Алексей Романович Мельников - Страница 4
Город, в котором нет людей
Откуда здесь динозавр?
ОглавлениеКогда последний раз у него болела голова? Не с похмелья, а по-настоящему, с фейерверками в глазах, пронизывающая, заставляющая сжимать челюсть.
Отец забрал Терри от матери, когда ему было три. Если мать дула на его разбитые коленки и приклеивала пластырь на едва заметные царапины, то отец был против всех этих церемоний. Уолтер Джонс любил повторять:
– Терпи, ты же мужчина!
И Терри, едва понимавший, что это значит, терпел, иначе отец мог взять ремень и здорово отходить его. Так было, когда Терри упал с велосипеда, содрав кожу до кости, и когда сломал руку, упав с дерева. Он должен быть терпеть, иначе отец вышиб бы из него все дерьмо.
В своих снах Терри не раз видел, как стоит над истекающим кровью Уолтером Джонсом и повторяет ему его же слова:
– Терпи, ты же мужчина!
А когда тот тянул к сыну руки, бил палкой и снова повторял эту идиотскую фразу. В жизни Терри едва бы на это осмелился, он боялся отца, будто тот и был той самой болью.
Уолтер, который организовал этот маленький клуб терпимости, ушел из жизни, когда ему диагностировали рак. Он боролся до последнего, но, когда боль подступила слишком близко, вышиб себе мозги.
Так же планировал поступить и Терри, когда придет и его время.
Два человека жили внутри маленького банковского служащего: один был невероятным трусом-терпилой и оттягивал момент прощания с жизнью; второй все твердил эту фразу, высмеивал и называл Терри девчонкой.
И только алкоголь затыкал глотки им обоим и притуплял все прочие чувства. Черта с два, он скажет жене о своей болезни.
Ему больше не снилось, как он учит своего отца мужеству. В этих раковых снах он видел себя по шею закопанным в песок, ждущим, когда волна подступит. Но прибегал маленький краб, который с любопытством разглядывал и щипал Терри за нос. А волна лишь пугала где-то вдали.
Но где-то в глубине своей запуганной души маленький мальчик восхищался отцом. Уж лучше сделать минет гладкому стволу, чем терпеть надругательство боли. И за два дня до роковой встречи с красоткой, проехавшей на красный, он купил ствол.
Но тот ему так и не пригодился.
Поначалу Терри думал, что упился на берегу перед тем, как утопиться. Уверенности, что сможет уйти из жизни по примеру отца, не было. Так что он не удивился, когда обнаружил себя блюющим соленой водой и грязью.
Но что-то не так было с этим местом. И он это понял, когда обошел несколько красивых домов, что стояли на побережье. Слишком красивые, чтобы не иметь владельцев, дома стояли как на картинке.
Терри не надеялся, что найдет кусок плесневелого хлеба, но обнаружил холодильники, набитые едой. А в мини-барах ровным строем стояли бутылки, полные алкоголя по самое горлышко.
И он назвал это место Раем, так как у него перестала болеть голова. Боль не приходила даже с похмелья. Днями напролет Терри обследовал один дом за другим, ел, сколько вздумается, и пил, пока не начинало течь из ушей.
А по вечерам приходил на пляж, жарил сосиски и разговаривал с крабом, который будто ждал своего нового друга. Они стали так близки, что Терри назвал малыша в честь своего сводного брата.
– Вот скажи мне, Фрэнк, как же ты умудрился вырасти мужчиной, если тебя воспитала женщина?
И отвечал вместо брата, который на самом деле обращался в зомби всякий раз, как ему это прикажут:
– Только любовь женщины делает тебя настоящим мужчиной, братишка.
Терри злобно ухмылялся, один в один, как его отец, а потом гримаса сползала с его лица, как маска, и Терри плакал без слез. Отец постарался как следует: он не мог выдавить из себя ни слезинки.
Поначалу маленький банковский служащий думал, что одиночество доканает его, но нет, Терри отдался порыву исследователя. И однажды забрел так далеко, что уже не смог возвращаться каждый вечер на пляж.
Его новым домом стал цирковой шатер, окруженный трейлерами и пустыми клетками для животных. Так что каждый вечер Терри Джонс не просто напивался, а делал из этого целое представление: наносил густой клоунский грим с огромными слезинками под каждым глазом и выходил на арену цирка, представляя, будто на пластиковых стульчиках сидят люди. И только в первых рядах его мать, отец и брат.
И если все хлопали, то у своих родных клоун Терри вызывал разные чувства.
– Иди умойся! – рычал его отец всякий раз, как Терри выходил на сцену и кланялся.
– Терри, покажи, как надо выражать свои эмоции! – хлопал ему Фрэнк и начинал свистеть, когда у Терри выстреливали бутафорские слезы.
Нарыдавшись вволю и высказав отцу все, что о нем думает, клоун будто из воздуха доставал платок и театрально вытирал слезы. Его мать, которая так и не смогла отсудить права на своего сына, срывалась с места и падала на колени перед ним, чтобы вымолить прощение. И тогда Терри брал ее за подбородок и просил встать. А через секунду из платка выстреливала белая роза, которую он, встав на одно колено, отдавал растроганной матери.
– Она же наркоманка! Ей не нужны твои вонючие цветы! Ей нужно кое-что другое!
И тогда Терри доставал из-за пояса пистолет и нажимал на курок.
И так почти каждый вечер. Сначала представление, а затем жалкие попытки разрыдаться в клоунском трейлере. Но Терри напивался и засыпал раньше, чем ему удавалось проронить хотя бы одну слезу.
Но были и другие дни, когда он почти не пил. Придумывал себе все новые и новые занятия. Когда ему все надоедало, он выгребал воображаемое дерьмо из огромных клеток, что предназначались для слонов.
"Животных надо содержать в чистоте" – еще одна фраза, принадлежавшая отцу, с которым Терри часто бывал на конюшне. И сын, который во всем слушался отца, каждый вечер брал лопату и выгребал целую тонну "навоза".
А потом возвращался в трейлер и открывал маленький холодильник, который как по волшебству наполнялся бутылками пива. Так что не было сомнений по поводу места, в которое он попал. Если не Рай, то что это может быть?
Терри не чувствовал ход времени, да и нормальных часов, кроме тех, что он нашел в одном из домов, у него не было. Правда, таймер то и дело сбрасывался и по-новой начинал отсчет. Это была еще одна загадка, на которую Терри было плевать.
Так что сколько времени прошло, когда он перестал называть это место Раем и назвал домом Одиночества, сказать точно он не мог. Вот только однажды его одиночеству пришел конец. И все началось в один из дней, когда Терри, как обычно, чистил клетки для слонов.
– Динозавр? – проговорил вслух Терри и крепче взял лопату. И действительно, в огромной клетке, где обычно держали огромных существ, стояла и пялилась на него серо-зеленая ящерица на двух куриных ногах.
– Как ты здесь оказался? – тихо спросил он.
Динозавр, который немного превосходил взрослую собаку, раздул ноздри и подался в его сторону. Терри выставил перед собой лопату и зажмурился, надеясь, что это всего лишь видение. Каким бы это место не было, оно сводит его с ума.
Но, когда он открыл глаза, динозавр никуда не исчез. Изогнул шею и издал громкий мурчащий звук. Странно, подумал Терри, он может в любой момент пройти сквозь прутья решетки, но почему-то ведет себя так, будто на самом деле взаперти.
А когда его новый друг наделал кучу, довольно ухмыльнулся и отправился на поиски еды для львов. Конечно, здесь всегда было что поесть.
Первые несколько дней Терри не решался подойти к двуногой ящерице, но потом, когда в клетке накопилось слишком много дерьма, все же решился. Будь что будет, решил Терри и повернул ключ.