Читать книгу Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая - Алексей Мерцалов - Страница 10

На вокзале теперь всё было иначе. Перед входом суетились люди в форме, а в нише под статуями разместили сиротливые венки – память о случившемся несчастье. Теперь здесь не было беззаботных горожан, ловящих снежинки. Люди всё больше хмурились и перешёптывались. Не было улыбок и смеха. Все уже знали – весть о столь чрезвычайном событии мигом облетела весь город. Каково это – не дождаться друзей или родных с поезда, а потом узнать, что они погибли вследствие жестокого террора? Такое трудно даже вообразить. Об этом и размышлял Дариор, входя в парадный вход злосчастного вокзала. Чёрный «кадиллак» отстал на полпути – кажется, там поняли, куда движется историк. Однако Рено не терял бдительности ни на минуту. Кто знает: не стоит ли за углом человек с биноклем или фотоаппаратом, направив на тебя объектив? Найти криминалиста, проводившего осмотр трупов, оказалось несложно – он ещё не закончил осмотр и до сих пор находился на перроне. Вокзальная охрана и полицейские отогнали любопытствующих, но Дариору пройти удалось – помогло удостоверение. Обломки вагона ещё не разобрали. Его раскуроченные части устилали всё вокруг. Удивительно, что ни один осколок не убил провожающих людей на перроне. Теперь здесь начался своего рода коллапс. Поезда не отправлялись, все рейсы спешно проверяли на наличие взрывных устройств. Сотни пассажиров остались ждать, вместо того чтобы нестись сейчас в уютных креслах сквозь покрытые виноградниками холмы и перелески. Местные лавочники, торговавшие на вокзале, получили немало прибыли от такого количества покупателей, чему были несказанно рады. Надо сказать, что на любом парижском вокзале имелась сеть мелких кафе и лавок самого разного назначения, которые приторговывали всем, чем только можно: от сувениров и газет до свежей выпечки. Был в этом какой-то особый уют. Всегда приятно, ожидая поезда, присесть в мягкое кресло в вокзальном кафе, заказать чашечку кофе и отдаться чтению газеты. Именно этим сейчас и занималось большинство пассажиров. Некоторые прохаживались вдоль заманчивых витрин пекарных и бакалейных лавок. В общем-то, всё как обычно. И всё же вокруг явно проглядывалось облако горя и несчастья, окутавшее вязким шлейфом всех обитателей вокзала…

Криминалист, проводивший осмотр, оказался тем самым врачом, что обследовал Дариора после взрыва. Увидев знакомого, он чрезвычайно обрадовался.

– Приветствую, мой юный друг, приветствую! Ну, как самочувствие? Голова не кружится? Тошноты нет? Тогда всё прекрасно! Это просто поразительно, что вас не задело осколками этого несчастного вагона! Все, кто в нём находился, погибли, а вы – нет! Даже царапин не получили! Как же я рад, что вы пришли! Знаете, – криминалист наклонился к самому уху Дариора и перешёл на заговорщицкий шёпот, – как тяжело и неприятно работать со всеми этими людьми? – Он кивнул в сторону команды ассистентов, разбиравших завалы, – ничего не знают, ничего не умеют, никакого профессионализма! Всё приходится делать самому. Да, я же так и не представился: Жак Гранже, криминалист, кстати, проживаю здесь рядом, прямо напротив вокзала.

– Дариор Рено, историк, временно веду расследование. Где проживаю вы знаете, – в тон криминалисту ответил Дариор.

– Да-да, помню, – кивнул Гранже, – а я, кстати, уже почти закончил. В вагоне, согласно списку пассажиров, должно было находиться тридцать шесть человек. Но из завала мы извлекли тридцать семь трупов. Согласно вашим показаниям, убийца забежал в вагон, и затем последовал взрыв. Значит, тридцать седьмой и есть этот ваш пресловутый маньяк. Сейчас мы занимаемся его телом. Оно сильно пострадало, но, думаю, будет возможно его опознать.

– Кажется, маньяк до сих пор жив, – угрюмо процедил Дариор.

– Да что вы говорите? – поразился Гранже. – Но откуда тогда взялся тридцать седьмой труп?

И тут Дариора как молнией поразило. Ну конечно, как он мог забыть!

– Вы сказали, что я чудом спасся от взрыва, – простонал он, глядя куда-то сквозь криминалиста.

– Ну, разумеется, это просто поразительно! Понимаете, взрывная волна…

– Никакого чуда не было, – перебил Дариор, – вслед за мной в вагон вбежал один из ажанов. Он принял меня за преступника и выкинул из вагона. Тем самым он спас мне жизнь и погубил себя. Он и есть тридцать седьмой труп. Ах, как я мог забыть! Столько времени впустую!

– Но даже если так, – ошарашено откликнулся Гранже, – куда же делся ваш убийца?

– Он на свободе, – ответил Дариор, на миг замолчал, а потом добавил: – Лучше скажите вот что. Маньяк собирался этим поездом отбыть во Франкфурт. Не думаю, чтобы убийца поехал зайцем. Стало быть, у него был билет. Рейс международный. Но наверняка имя, на которое он зарегистрировался, фальшивое. Хотя, возможно, от него идут какие-то ниточки к хозяину. Нужно установить, в каком вагоне собирался ехать маньяк и как он себя зарегистрировал.

– Пустое дело, – печально пожал плечами Гранже, – в списке пассажиров поезда числится более ста человек. Многие разъехались, кто-то уже в других городах – пока всех найдём да проверим, пройдёт не меньше месяца. В общем, совершенно пустое дело.

– Ну хорошо, – растерянно кивнул Дариор, – быть может, кто-то из пассажиров на перроне заприметил внешность убийцы. Возможно, кто-то заметил, как он выпрыгнул из вагона перед взрывом?

– Я врач, – пожал плечами Гранже, – об этом вам лучше поговорить с ажанами. Но, насколько мне известно, опрос проводился. Однако никто не обратил внимания на убийцу – взрыв отвлёк всеобщее внимание. Все твердят о каком-то безумном человеке, гнавшемся за приличным господином по перрону. Говорят, он оказался чрезвычайно буйным: могучими ударами раскидал всех, кто бросился ему наперерез, и с удивительной прытью продолжал гнаться за этим несчастным господином до самого вагона. Вот и все запомнившиеся черты вашего маньяка.

– Это мои черты, – ещё несчастнее простонал Дариор.

– Простите?

– Я гнался за маньяком. Видимо, всё внимание было обращено на меня, а не на него… в общем, неважно, – историк безнадёжно тряхнул головой. – Скажите: есть хоть какие-то зацепки, способные вывести нас на след преступника?

– Поговорите с ажанами или с начальником вокзала, мсье, – развёл руками криминалист, – я же ничего путного утверждать не могу. Единственное, что могу сказать: сколько работаю в уголовной сфере, никогда не видел такой необычайной увёртливости. Ваш маньяк два месяца уходит от всей парижской полиции и на контрольной операции опять же делает ноги, да так, что вы только через день сообразили, что он ещё жив. Ну просто дьявол какой-то! Не зря его прозвали Парижским Демоном.

Да, зацепок, способных вывести на след убийцы, и вправду не было. Этот человек (а может, действительно дьявол) то исчезал, то появлялся, то делал вид, что оставляет следы, а потом растворял их прямо в руках полиции. Неуловимый и осторожный, он водил за нос лучших сыщиков Парижа. Разумеется, Дариору и в голову не приходило именоваться великим сыщиком. Но ведь и опытнейшие агенты из Сюртэ, безрезультатно шли по следу маньяка! Как глупо было полагать, что Парижский Демон погиб в том поезде! Нет, такой враг не может умереть столь глупой смертью! Его должно покарать правосудие. Вот только когда это будет? Уже два месяца он безнаказанно гуляет по столице. Орошает кровью тихие улочки Парижа. Сколько ещё это будет продолжаться? Месяц? Или год? Кто знает ответ на этот вопрос? Ясно одно: его нужно остановить любой ценой! Но как найти преступника, если не знаешь, кто он? Как собраться с мыслями, когда кругом опасность? Дариор, уже который раз, задавался этими вопросами и не мог найти ответов. В один миг из историка в сыщика не превратиться. Трудно, очень трудно.

После разговора с седовласым начальником вокзала ничего толком не прояснилось, а время неумолимо приближалось к вечеру. Мозг был настолько перегружен, что нужные умозаключения никак не желали строиться. Несмотря на категорический отказ комиссару в предложении работать над Мещановым, Дариор на самом деле сильно интересовался и самим железнодорожником, и дерзким покушением на него. Но в первую очередь нужно разобраться с маньяком – это действительно намного важнее.

Зимой в Париже темнеет рано. Наступили сумерки. С тяжестью на душе Дариор покатил к себе домой, где, видимо, его уже поджидали комиссар с лейтенантом. Однако перед входом его ожидал сюрприз. Стоило историку вылезти из машины, как на него из темноты накинулся неизвестно откуда взявшийся Мортен, взял под локоть и повёл в сторону. Его глаза блестели небывалым азартом, седые волосы разметались по чеканной голове, а пальцы сжались в кулаки.

– Наконец-то! – после минутной паузы заговорил комиссар. Голос его дрожал от возбуждения, а слова лились шелестящим шёпотом. – Я уже давно вас тут поджидаю. Скоро появится Банвиль – тогда и начнём.

На улице было пустынно, только на лавочке у изгороди посмеивались два студента. Так что, находиться наедине с ополоумевшим и, кажется, не вполне владеющим собой комиссаром представлялось не очень приятным.

– Начнём что? – не понял Дариор, и впрямь немного опешивший от такого поведения Мортена.

– Не здесь и не сейчас! – шикнул комиссар. В полумраке он напоминал взбесившегося дикобраза. – Я многое узнал. Выведал такое, что вам и не снилось в ваших исторических снах! Идёмте – нужно поговорить в укромном месте. У вас слишком опасно. Я знаю здесь неподалёку один ресторан. Там всегда пусто.

– Послушайте, – не выдержал Дариор, – может, вы всё-таки объясните, что, собственно…

– Тихо! – взревел Мортен, да так, что двое студентов, смеявшихся рядом, в ужасе разлетелись в разные стороны. Видимо, решили, что это он им. Комиссар же свирепо прорычал – Я же сказал: не здесь!

– Хорошо-хорошо, – вконец растерялся Дариор, – едем.