Читать книгу Вокруг Москвы - Алексей Митрофанов - Страница 6

Дмитров – самый крупный город на этом направлении (что, собственно, можно заключить из названия главы). И не удивительно, что мы уделим ему гораздо больше места, чем прочим населенным пунктам.

Этот город основал князь Юрий Долгорукий – спустя семь лет после того, как он же основал Москву. В 1363 году Дмитров вошел в состав Московского княжества, а в 1389 сделался удельным центром. В 1781 году Дмитров получает статус уездного города, каковой, по сути, сохраняет по сей день. А под занавес девятнадцатого столетия в Дмитрове было открыто железнодорожное сообщение с Москвой.

Вот краткая история этого города. Теперь немного поподробнее.

Главная площадь города – Торговая. Она до сих пор используется по своему старому назначению – здесь, например, находится главный дмитровский универмаг. Торговая история Дмитрова довольно древняя – еще в 1714 году Петр Первый выпустил указ о высылке в Санкт-Петербург из Дмитрова "первостатейных купцов… на вечное житье". Естественно, для молодой столицы Петр по всей России выбирал самое лучшее.

Вскоре после этого по царскому распоряжению из Дмитрова в Санкт-Петербург были завезены саженцы яблонь, груш и слив. Приблизительно тогда же появился еще один указ – о закупке у дмитровчан прошлогоднего чесноку, "доброго и не тухлого, настоящего ценою без передачи на употребление больным матросам и солдатам".

А в 1716 году Петр позаботился и о Москве – велел перевести в первопрестольный град из Дмитрова "кожников, которые сами у себя кожи делали, а буде из того числа взять некого, выслать из природных посадских людей за поруками".

Правда, к началу прошлого столетия слава дмитровских торговцев и предпринимателей пришла в упадок. Писатель С. Подъячев сокрушался – дескать, жители города "занимались мелкой копеечной торговлишкой на базаре, мастерством сапожным и портняжным и т. п. Народ жил здесь бедный, словно отрезанный от мира, забитый, никогда не протестовавший, пуще огня боявшийся всякого начальства, хотя бы это начальство представляло собою какой-нибудь городовой "Морда"… Жизнь тянулась вялая, печальная, похожая на вечную осень: "ни день, ни ночь, ни тьма, ни свет…"".

И писатель вел свою мысль далее: "Все старое пошло насмарку… Всем как-то стало вдруг понятно, что "мы" отстали, что все у нас нуждается в починке, что так жить нельзя… И вдруг вместо обычных слов и речей послышались какие-то незнакомые, чудные, непонятные слова: революция, конституция, партия…"

Что ж, революции явиться не замедлила.

В Великую Отечественную войну <см. страницу 3> главная площадь города все также оставалась и торговым, и культурным ее центром. Здесь случались самые различные события – и радостные, и трагичные. Упомянутый уже А. Поливанов писал в своих воспоминаниях: "В Дмитрове по давнему обычаю на городском рынке по четвергам и воскресеньям проходили базарные дни. В один из первых четвергов в августе месяце мама послала брата на рынок за покупкой стакана соли, кстати, сам стакан, как емкость, был во время войны очень употребляемой мерой измерения.

Купив соль, брат отправился с базара домой, однако стал свидетелем катастрофы, случившейся с нашим самолетом-истребителем, одним из "Яков", который, переваливаясь с крыла на крыло, летел на очень малой высоте со стороны Москвы в направлении рынка. Подлетев к нему, он сделал над ним несколько заходов, дав в воздух ряд пулеметных очередей, видимо, летчик хотел посадить самолет на рыночную площадь, но люди, находящиеся там, не поняли его намерений и стали метаться. Самолет, теряя высоту, отвернул в сторону вала и, сбив купол каменной часовни, стоявшей напротив теперешнего универмага, которая в последние годы была переоборудована под мясной магазин и снесена в начале восьмидесятых годов, перелетел через вал и рухнул на землю около его подошвы. Летчик погиб, как стало известно, самолет летел на свою базу – Дядьковский военный аэродром, где ныне находится известный в нашей стране питомник – школа служебного собаководства".

Кстати, часовня ныне восстановлена, а неподалеку от нее стоит бронзовый Юрий Долгорукий. Правда, в отличии от конного московского, он пешеходный.

Здесь же находится главная достопримечательность города – дмитровский кремль. Он, во-первых, уникален потому, что состоит лишь из одних валов – здесь нет ни стен, ни башен, ни ворот (некогда здесь, правда, были стены и десяток башен, но, будучи сотворены из дерева, они, конечно же, до наших дней не сохранились).

Во-вторых, тут до сих пор стоят самые что ни на есть обыкновенные домишки – покосившиеся, незамысловатые и прокопченные. Кремль застроен деревенскими домами с огородами, сараями и даже не особо крупной живностью.

В-третьих, здешний кремль, в отличии от большинства таких сооружений, стоит не на горе, а, по большому счету, в яме. Объяснение тому достаточно простое – когда Юрий Долгорукий со своим семейством проходил по современной дмитровской земле (с не слишком благовидной целью – сбором дани), он очень сильно торопился, и заложил город наспех, не особенно задумываясь.

А в-четвертых, Дмитров получил название в честь новорожденного младенца. Князь Юрий Долгорукий назвал новенький российский городок по имени своего сына Всеволода, прозванного впоследствии Большим гнездом (у него родилось ни много, ни мало двенадцать детей), князь Юрий Долгорукий и назвал новенький город Дмитров. И никакого парадокса в этом нет – сын основателя имел два имени. Одно, светское – Всеволод, другое же, церковное – Дмитрий (он родился в день святого Дмитрия Солунского).

"В 1147 году родился Юрью сын Дмитрий бе бо тогда на реце на Яхроме и со княгинею и заложи град во имя его и нарече Дмитров".

Сам же город, как мы уже упоминали, был построен в 1154 году.

Дмитровский кремль – одно из самых колоритных крепостных сооружений древности. Его размеры впечатляют – кремлевский вал в своей окружности составил 980 метров, максимальная высота стен около двух десятков метров, а пошло на эти стены 190 тысяч кубометров земли.

Дмитровскому кремлю приходилось несладко. Чего стоит хотя бы набег тверяков 1373 года: "Подойдя к Дмитрову вместе с литовцами, Михаил Тверской город пограбил, посад и села пожег, а бояр и людей многое множество с женами и детьми в Тверь свел и с города откуп взял".

Не отличалось особой гуманностью и так называемое смутное время, когда польские интервенты заняли Дмитров и устроили здесь бессмысленные и жестокие бесчинства: "огнем его пожгли, а московскую силу и посадских людей, жен и детей их посекли, а церкви Божии осквернили… с икон оклады сдирали, иконы метали, и книги пограбили, и церкви пожгли".

(Правда, поляки без особых проявлений героизма сдали дмитровскую крепость войскам М. Скопина-Шуйского. Сама Марина Мнишек поднялась на крепостную стену и стыдила польских воинов: "Что делаете, трусы, я женщина, а не растерялась". Но на поляков ничуть не подействовал этот пропагандистский приемчик).

Да и многочисленные эпидемии не слишком-то щадили Дмитров. В летописях то и дело попадались вот такие записи: "Того же лета бысть мор на люди по многим странам, а болесть такова: первое разболится человек, и руце, и нози прикорчить, и шею скривить, и зубы скребчеть, и кости хрустять, а съеставы в нем троскотаху; кричить, вопить; у иных же и мысль изменится, и ум отымется, иные один день поболевши умираху, а иные полтора дни, а иные два дни; а иных бог миловаше: поболевши три или четыре, и паки здрави бываху. Сею же болестью умирали в волостях во Ржевских, Волотьских, Можайских, Дмитровских, Звенигородских, Переяславских, Владимирских, Рязаньских, Таруских, Юрьевских, есть же инде и по Московским волостям".

В другой раз летописец записывал: "Того же лета мор бысть страшен зело на люди в Великом Новегороде, и во Пскове, и в Ладозе, и в Русе, и в Порхове, и в Торжку, и во Твери, и в Дмитрове, и по властем и селам. И толико велик бысть мор, яко живии не успеваху мертвых погребати… и многа села пусты бяху и во градах и в посадех и едва человек или детище живо обреташеся; толико серп пожа человекы, аки класы и быша дворы велици и силнии пусты, едва от многих един или два остася".

Главные достопримечательности здешнего кремля – Успенский храм и так называемый "административный комплекс", состоящий из здания Присутственных мест, тюрьмы и тюремной Елизаветинской церкви – как ни странно, самого нарядного из храмов города Дмитрова. Рядышком с "административным комплексом" располагается дмитровская гимназия – единственная в городе постройка с стиле неоклассицизма.

А недавно в дмитровском кремле возник весьма своеобразный памятник – Кириллу и Мефодию. Два просветителя, похоже, в натуральный рост, смиренно смотрят на веселых экскурсантов. А те терзаются в догадках: неужели Кирилл и Мефодий родились в городе Дмитрове?

Одна из самых знаменитых достопримечательностей города Владимира – домик Олсуфьева, в котором на протяжении нескольких лет жил прожил известный анархист П. А. Кропоткин. Он приехал в Дмитров после революции, вернувшись из долгой эмиграции. жил в доме "бывших Олсуфьевых", писал свою "Этику", встречался с "болотниками" (членами Комиссии по изучению болот), помогал местному музею. Кропоткин писал Вере Фигнер: "Вчера я выступал здесь на учительском съезде. Стремятся уничтожить наш… краевой музей, и я говорил о том, какую пользу молодые люди, сами добивающиеся образования, находят в таких музейных учреждениях, и рассказал о том, какую роль в моем развитии как естествоиспытателя сыграл Иркутский музей – сперва крошечный, как наш Дмитровский".

Вроде бы участие Кропоткина в действительности помогало сохранению музея.

Сам же Петр Алексеевич чувствовал себя спокойно и уверенно. В бывшем барском доме его сберегала охранная грамота: "Дано сие удостоверение… известному русскому революционеру в том, что советские власти в тех местах Российской Федеративной Советской Республики, где будет проживать Петр Алексеевич Кропоткин, обязаны оказывать ему всяческое и всемерное содействие. Ни его вещи, ни его квартира и всякий живой и мертвый инвентарь… ни в коем случае не подлежат ни конфискации, ни реквизиции…"

В начале 1921 года Петр Кропоткин заболел. Из Москвы прибыла бригада самых квалифицированных докторов. Но поделать ничего было нельзя – 8 февраля Кропоткина не стало. А за день до этого председатель исполкома Дмитровского Совета отправил в Москву телеграмму с требованием выслать "гроб с полными принадлежностями".

После смерти Петра Алексеевича этот особнячок стали называть домом Кропоткина, а вовсе не Олсуфьева. Здесь проживало семейство инженера и мемуариста А. Н. Поливанова. По его воспоминаниям, своеобразное расположение особняка сказывалось при бомбардировках – жители прятались не в не в убежище, а под деревьями, в бывшем кропоткинском саду. Впрочем, иной раз прятались в подвале соседнего, милютинского дома (Загорская улица, дом № 38).

Тогда же этот особняк сделался одним из общественных городских центров: "В октябре месяце в передней части дома разместился Райисполком, председателем которого в это время был Иван Васильевич Кириллин, человек, со слов мамы, отличных организаторских способностей, глубокой порядочности и душевности.

Наш дом стал центром деятельности народной власти. Все время раздавался стук пишущих машинок и телефонных звонков, приходили и уходили люди с серьезными и озабоченными лицами, в большинстве своем мужчины.

Много времени проводила там и наша мама, выполняя какую-то работу".

Но детей гораздо больше угнетали не бомбардировки и не суета общественного учреждения, а трагедии гораздо меньшего масштаба: "В один из дней мама увидела на нашей усадьбе непонятно откуда взявшуюся овчарку и, будучи человеком очень любящим этих четвероногих животных, позвала ее, та послушалась мамы и вместе с ней вошла в дом. В то время у нас был маленький пушистый сибирский котенок, увидев которого, овчарка в доли секунды бросилась к нему и его задушила, помню, что мама схватила кочергу и стала ею ожесточенно бить собаку, а я стал горько плакать из-за котенка. Избитая собака была выдворена на двор, но не ушла, а улеглась напротив нашего входа в дом под сосной, бывшее самое высокое дерево в городе Дмитрове. Через какое-то время мама попросила проходивших по улице бойцов забрать собаку, что они и сделали".

Случались и другие неприятности: "В зимние месяцы ребята нашей округи катались, кто на чем, по Школьной улице. Путь начинался от Красной школы – ныне филиал муниципальной средней школы № 1, пересекал Московскую улицу и завершался у складов райпотребсоюза.

Брат Коля собственноручно изготовил замечательную таратайку, изобретение тех военных лет, на которой мы с ним вдвоем носились по этой Школьной улице, однажды чуть не угодив под лошадь-тяжеловоз, напротив дома Башкировых (теперь на месте их дома и усадьбы выстроен 9-ти этажный крупнопанельный жилой дом № 7). Брат успел меня столкнуть с таратайки, а сам с нею, успев немного притормозить, застрял в передних ногах лошади, которая поднималась вверх по улице, везя с чем-то сани. Возчик, а это оказалась женщина, изрядно отругала "катапультировавшегося" брата, а затем даже помогла ему вытащить таратайку. Хорошо, что хорошо кончается. Иной раз мы с братом ухитрялись вдвоем уместиться в панцире нашего прапрадеда, вот что значит молодо-зелено и также носиться в нем по Школьной улице".

Словом, молодыми дмитровчанами война воспринималась как-то не всерьез.

А в отдалении от центра города находится Борисоглебский монастырь. По преданию, он был основан самим Юрием Долгоруким. Так это или нет, никто не знает. Во всяком случае, первое упоминание о нем относится к 1472 году. А в семнадцатом столетии это была одной из провинциальных, тихих, но крепко стоящих на своих ногах обителей: "В Дмитрове на посаде Борисоглебский монастырь. На монастыре церковь каменная во имя Бориса и Глеба да в приделе Вознесения Господня Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; другая церковь деревянная во имя Покрова Пречистыя Богородицы с трапезою да в пределе святого и всевеликого апостола Ивана Богослова да великого чудотворца Николы. У монастыря двор конюшенный, а в нем живут конюхи. Под монастырем слобода на монастырской земле, в ней бобыли 14 дворов. Да под монастырем же монастырская мельница на речке на Березовце, у мельницы двор мельника".

Но уже в середине восемнадцатого века монастырь пришел в упадок: "В церкви иконы весьма ветхи, а на церквах кресты и кровли, также на архимандричьих и братских кельях и на ограде кровли все обвалились, и оттого бывает в церквах от дождя великая теча, а ограда каменная на несколько сажен обвалилась и кирпич от дождя и снега размок, а келии деревянные без кровли и все сгнили… не токмо жить, а и ходить мимо опасно… того ничего и исправить нечем, понеже с того монастыря вотчин деньги собираются в оную Коллегию экономии".

В 1926 году на территории монастыря расположился краеведческий музей. Затем, во времена строительства канала, его занимало управление Дмитлага, после – воинские части, всевозможные организации, обычные квартиры обывателей. Путеводители злорадствовали: "Если в 1778 г. иностранный путешественник Миллер отмечал, что "знатнейшее в городе строение суть Борисоглебский монастырь", то теперь лучшими зданиями города являются учебные заведения: средние школы, детская музыкальная школа, строительный техникум".

А в 1993 году Борисоглебский монастырь вновь стал монастырем.