Читать книгу Некоторые вопросы загробной жизни. Часть третья - Алексей Митрохин - Страница 3

Приблизительно через десять минут впереди показался двухметровый забор со шлагбаумом и сторожевой будкой. Обыкновенный деревянный забор из поперечных штакетин. За забором просматривалась поляна, усыпанная цветами с преобладанием васильков, и лесополоса из хвойных пород деревьев.

– Останови, – попросил Лощинский. – Дальше пойдём пешком.

Энергомобиль притормозил у перекошенной будки с надписью на двери «Зона активной гармонии семьи», и чуть ниже в скобках: «Только для семейных пар».

– Подожду вас здесь, – произнёс Петрович, почтительно кивая в сторону профессора.

– Перепёлкин не будет против?

– Нет, на сегодня отправка усопших закончена, так что я свободен.

– Спасибо. Мы ненадолго.

Лощинский прошмыгнул под шлагбаум, я последовал за ним.

Мы направились по извилистой тропинке через лесополосу. В лесу пахло смолой, шишками и хвоей. Я остановился у трухлявого елового пня, покрытого густым темно-зелёным мхом, и вдохнул ароматный воздух полной грудью.

– Как же хорошо! – слетело с моих губ. – Тишина и спокойствие. Идти никуда не хочется…

– Так оставайтесь, – подмигнул мне профессор. – Полюбуйтесь местным пейзажем. А я вас на обратном пути подберу.

– Не могу, – с грустью промолвил я. – Найдёте Стрельцову, ищи вас потом по всему загробному миру…

– Не волнуйтесь, Виктор, вы первым об этом узнаете.

– Что-то верится с трудом.

– Перестаньте, вы мне как сын родной. Зачем вас обманывать?

«Тоже мне, папаша», – усмехнулся я про себя.

Сразу за лесом находился большой, заросший камышами пруд, по краю которого через равные интервалы стояли однотипные деревянные беседки. На поляне около пруда резвились дети и взрослые. Детишки прыгали вокруг чучела из соломы, взрослые хлопали в ладоши и задорно хохотали. Кругом царили веселье и радость. Я подошёл к ближайшей беседке и вдруг почувствовал сильную усталость.

– Профессор, я что-то неважно себя чувствую. Видимо, не восстановился после энергетических процедур.

– Посидите в беседке, отдохните. А я обстановку разведаю. Только никуда не уходите, – сказал Андрей Борисович, направляясь к пруду.

Я присел на скамейку и огляделся. Народу было много. Усопшие располагались небольшими группами по всему пруду. У каждой компании свои развлечения. Кто-то играл в салочки, кто-то – в бадминтон. На противоположном берегу ватага покойников пинала футбольный мяч, пытаясь заколотить его в импровизированные ворота из деревянных палок. В соседней беседке, метрах в двадцати от меня, четверо жмуриков (двое мужчин и две женщины) играли в лото. «45 – баба ягодка опять», – кричал тощий мужик звонким голосом, доставая бочкообразную фишку из матерчатого мешка. «34 – пьяный мертвец в квартире»… Послышался истерический смех. «Четвертак – сожрал злобный вурдалак». Снова смех. Всё это напоминало декорацию к какому-нибудь фантастическому фильму про грядущий апокалипсис. Меня не покидало ощущение, что вот-вот сверху свалится огромный метеорит и разнесёт пруд к чёртовой матери. «Странное место, – подумал я, откинувшись на стенку беседки и погружаясь в дремоту. – Везде суета, а здесь идиллия». Внезапно я услышал свист летящего предмета и резкий шлепок справа от себя. Я тут же открыл глаза. В стене, в сантиметре от моей правой руки, торчала самодельная стрела с птичьими перьями и наконечником из ржавого гвоздя. Хвостовик стрелы судорожно дёрнулся несколько раз и застыл в неподвижном положении.

– Улюлю!.. Улюлю! – послышалось вслед за этим. В беседку влетел перемазанный чёрной грязью мальчуган с большим деревянным луком наперевес. На шее у него висело ожерелье из корней папоротника, в волосах торчало белое гусиное перо.

– Я – Чингачгук, Великий змей из племени могикан. Пришёл снять с тебя скальп, – завопил пацан диким голосом, доставая из кармана замызганных портков маленький перочинный ножик.

– А я – испанский конкистадор, – тут же отреагировал я, доставая из сумки огромный путеводитель и угрожающе поднимая его над головой. – Пришёл выбивать дурь из маленьких тупоголовых индейцев и жечь их вигвамы.

Мальчик растерялся, посмотрел на меня испуганными глазками и заревел навзрыд, размазывая кулачками крупные прозрачные капли.

– А-а-а, ма-м-ма… – заорал парнишка, поворачиваясь спиной. Я положил путеводитель на стол.

В беседку вбежала злобная мамаша.

– Что тут происходит? – накинулась она на меня. – Славик, он к тебе приставал?

Я вспомнил семью дайвингистов-утопленников.

– Ма-м-ма, – продолжал хныкать Славик, не обращая ни на кого внимания.

– Что вы с ним сделали?! – женщина упёрла руки в боки и решительно двинулась на меня. – Я вас узнала! Вы тот хамоватый тип с наглой мордой из автобуса Козбикова.

– Я вас тоже узнал, – спокойно сказал я, показывая на воткнутую стрелу. – Следить надо за своим чадом. Того глядишь, пригвоздит к беседке какого-нибудь бедолагу. Потом проблем не оберёшься.

– Каких ещё проблем?

– Ну как? – усмехнулся я, вперившись пронзительным взглядом в нервное лицо мамаши. – Использование холодного оружия в «Зоне активной гармонии семьи». Гвоздь видели? Сантиметров десять, не меньше. А это уже уголовное преступление!

Я поднялся со скамейки, изобразив на лице зловещую гримасу.

– Какой гвоздь!? Этим гвоздём увечья не нанесёшь.

– А моральный ущерб? Вам известно, как тяжело усопшие переносят нервные срывы? Так можно и психоз заработать! А с этим диагнозом только одна дорога – в «Центр психологической поддержки», к доктору Заболотному. Короче говоря, сейчас я запишу ваши данные и подготовлю соответствующий отчёт в комитет по борьбе с загробным беспределом. Как фамилия?

Я достал из сумки перьевую ручку, открыл путеводитель и вопросительно посмотрел на мамашу.

– Никак, – фыркнула женщина, делая пару шагов назад и прикрывая худым телом не прекращавшего плакать Славика.

– То есть вы отказываетесь отвечать на вопросы?

– С чего я должна отвечать?

– Вы вообще знаете, с кем говорите? Я – сотрудник группы оперативного реагирования! Должностное лицо, между прочим. И отвечать на мои вопросы – ваша прямая обязанность. Хорошо устроились! За сыном не следите, пустили всё на самотёк… Но ничего, мы вас быстро по назначению отправим, телепортируем в мир живых, чтоб другим неповадно было.

– Не имеете права! Я сейчас мужа позову. Славик, пошли отсюда, это плохой дядя, не подходи к нему, – женщина выдернула из стены стрелу и стремглав унеслась прочь.

– Напрасно вы улику утащили! – прокричал я ей вслед. – А перочинный ножик оставили…

Я поднял с пола ножик, который выронил Славик, когда утирал слёзы, и положил в свою в сумку. «Может, сгодится на что», – мелькнуло в голове.

Тем временем мамаша подбежала к пруду, встала в камыши и прокричала с надрывом:

– Вениамин! Вылезай быстрее, к Славику пристают!

Из камышей вспорхнула перепуганная стайка птиц. В воду попрыгали лягушки, мирно квакавшие ещё пару секунд назад.

– Вениамин! Ты где, водолаз проклятый! Только покажись, я тебе устрою дайвинг. Целый месяц в лото играть будешь!

Женщина приложила ладонь ко лбу и стала пристально вглядываться в середину пруда, пытаясь отыскать незадачливого мужа. Славик стоял рядом с обиженным видом и тихо посапывал. Внезапно мамаша наклонилась, покопалась в камышах, извлекла оттуда увесистый булыжник и со злобой швырнула его в воду. Затем достала ещё булыжник и снова швырнула, затем ещё…

«В третий раз закинул старик невод», – невольно вспомнилась мне сказка известного поэта.

Из камышей показался мокрый Вениамин с ластами, маской и трубкой в руках.

«Пришёл невод с одною рыбкой, – улыбнулся я. – С непростою рыбкой…»

– Где тебя черти носят?! – воскликнула женщина, завидев мужа. – Из-за твоего треклятого дайвинга я сына чуть не лишилась!

– Что случилось? – устало вымолвил водолаз, направляясь с супруге. Женщина подлетела вплотную к мужу и стала объяснять, истерически размахивая руками. Вениамин кивал головой, изредка поглядывая в мою сторону. Наконец он положил плавательные принадлежности на землю и направился к беседке. Я сидел на скамейке, с любопытством наблюдая за приближающимся мужиком. В его неуверенной походке чувствовалась обречённость и даже некоторое отчаяние. Мы ещё не начали разговор, но мне уже стало его жалко.

– К вам можно? – вежливо спросил Вениамин, остановившись у входа в беседку.

– Заходите, присаживайтесь, – пригласил я.

Мужчина сел напротив, опустил голову и тихо произнёс:

– Простите мою супругу, нервная она, орёт целыми днями, сил никаких нет.

– А чего орёт? Обстановка здесь позитивная. Смотрите, как народ веселится…

– Не может простить, что семью угробил. Ещё подозревает в каких-то изменах. Я ей говорю: «Лизонька, зачем так переживать, мы вместе…» А она всё равно орёт не переставая.

– Тяжёлая у вас загробная жизнь…

– Точно. Сплошная каторга.

Последовала пауза.

– Дайвингом запрещает заниматься, – продолжал Вениамин удручённо. – Из-за лото… Я на него смотреть не могу… А Лизе нравится. Она даже турнир организовала, с системой на вылет. Мы в четвертьфинале…

– С призовым фондом?

– Чего? – не понял мужчина.

– Награда у вас будет в случае победы?

– У меня будет. Месяц дайвинга без истерик.

– А у жены?

– Не знаю. Всеобщее уважение и почёт…

Снова пауза.

– А тут ещё Славик… Носится повсюду как угорелый, народ пугает. Жалобы стали поступать от недовольных усопших. Что он на сей раз натворил?

– Ерунда. В индейцев играет, пытается скальп снять. Я в его годы таким же был. Однажды голову пробил соседскому мальчишке самодельной стрелой. Отец меня отлупил, так я после этого год не хулиганил… Ходил как шёлковый. Может, и вам надо Славика приструнить немного.

– Куда там! – отмахнулся Вениамин. – Жена мне всю плешь проест.

– А вы его к дайвингу приучите, пусть с вами ныряет, вдвоём веселее…

– Шутите? Мне самому не всегда понырять удаётся. А со Славиком и подавно. Я и так как пришибленный. Заплыву подальше в камыши и плачу с горя…

– По-моему, это перебор. Я бы на вашем месте сбежал от такого унижения в мир живых, гори всё синем пламенем. Как вы живете – это не жизнь!

– Да я с радостью! – с чувством воскликнул Вениамин. – Только как это сделать, чтобы никто не узнал?

Я задумался. В голове созрел коварный план.

– Давайте поступим так. Я поговорю с руководством, и мы включим вас в список внештатных сотрудников группы оперативного реагирования. Станете нашим осведомителем. Жене скажете, что пошли на сделку со следствием, чтобы замять дело вашего сорванца.

– Какое дело?

– Незаконное использование холодного оружия в «Зоне активной гармонии семьи».

– Солидная статья, мне нравится. Только Лиза сказала, у вас на Славика ничего нет. Дело шито белыми нитками, а единственная улика у неё на руках. Стрела, кажется…

– У меня есть улика повесомее.

Я достал из сумки перочинный нож.

– Это мой нож! – воскликнул Вениамин. – Два дня его ищу. Умыкнул всё-таки. Просил же не трогать мои вещи, тем более острый нож.

– Так вот, – продолжал я заговорщицким тоном, – сообщите ей, что подписали тайное соглашение, в соответствии с которым обязаны лично информировать обо всех подозрительных происшествиях на этом объекте. А так как головной офис находится в пункте оперативного контроля, вам придётся периодически посещать Управление для дачи устных и письменных показаний. Другими словами, будете ездить к нам, когда захотите. Как только получите свободу перемещения, устроить телепортацию в мир живых не составит большого труда. Поверьте, у нас полно связей.

– Лиза не согласится. Она меня никуда не отпускает, – с грустью произнёс Вениамин. – Боится, что сбегу. А сама, между прочим, постоянно отлучается…

– Идите к ней и всё объясните. Делайте упор на мой отчёт в комитет по борьбе с загробным беспределом. Скажите, шансов у вас нет. Семью расформируют и депортируют в мир живых в разные страны. А её, как главную злодейку, потакающую сыну, переместят в роддом в Гренландию. Там вообще мужиков нет, не с кем семью заводить. Будет жить одна на леднике с белыми медведями.

– Сделаю, – пообещал Вениамин, выбегая из беседки.

– Про нож не забудьте. Это основная улика, – прокричал я вслед, подумав: «Пригодился ножичек».

Тем временем Вениамин отвёл жену к камышам и начал что-то горячо объяснять. Через некоторое время до моих ушей донёсся истерический голос Лизы:

– Почему ты не выхватил нож? Что ты за мужик такой?.. Какая я была дура в молодости…

И так далее в том же духе.

Наконец после долгих и мучительных переговоров Вениамин вернулся в беседку. На лице мужчины сияла счастливая улыбка.

– Согласилась! – выпалил он, падая на скамейку с облегчённым вздохом. – Будет отпускать в Управление. Что дальше?

«Слишком заметно радуется, – подумал я. – Эта стерва его разоблачит».

– Для начала сделайте горестное лицо. На вас же смотреть невозможно. Такое ощущение, что вы прибили старую жену и женитесь на первой красавице потустороннего мира. Лиза всё поймёт!

– Да, да, простите, – Вениамин изобразил скорбное выражение.

– Так-то лучше, – удовлетворённо промолвил я. – Теперь, когда всё улажено, вы должны оказать услугу.

– Слушаю вас.

– В настоящее время мы расследуем дело особой важности. Один из сотрудников управления прихватил секретную документацию и пытается утащить её в мир живых. Мы его ищем.

– Что за мужик? – Вениамин сосредоточенно посмотрел на меня.

– Это девушка. Приметы: худая, стройная, рост – метр, волосы каштановые, до плеч. На вид лет двадцать пять. Одета в ситцевое платье и белые босоножки. Украшений не имеет. Особых примет тоже.

– Подробное описание.

– Я же профессионал!

– Как зовут?

– Анжелика Тимофеевна Стрельцова. Впрочем, вряд ли это поможет. Учёта в загсе скорее всего нет. Или я не прав?

– Правы. Фамилии никто не спрашивал.

– Фамилии? Вы, кстати, так и не представились, – вдруг вспомнил я.

– Ах да, простите… Северов Вениамин Альбертович. Супруга – Елизавета Михайловна.

– Смирнов Виктор Николаевич.

Наступила пауза.

– Ну что, Вениамин Альбертович, посодействуете с поисками? – наконец произнёс я.

– Конечно.

– С чего думаете начать?

– Расспрошу знакомых, прогуляюсь вокруг пруда. Мужа поищем… Жена от мужа далеко не уходит…

– Мужа у неё нет. Есть один престарелый любовник, но он не в счёт.

– Тогда что ей здесь делать? Территория предназначена для семейных пар.

– Поймите, Стрельцовой некуда деваться, везде расставлены блок-посты. Это единственный объект, не взятый под контроль. Так что не сомневайтесь, она обязательно объявится. Вы где раньше работали?

– В сфере транспортных перевозок. Занимался логистикой.

– Очень хорошо. Будете следить за перемещением вновь поступивших мертвяков. Устройте засидку напротив входа, как у охотников. Тогда мимо вас никто не проскочит.

– Прошу разрешения в целях конспирации вести наблюдение из воды. Засидку сделаю вон в тех камышах, – Вениамин указал рукой на густые заросли. – У меня есть трубка, маска и ласты.

– Можно и в камышах, – согласился я. – Только не переохладитесь, ещё заболеете.

– Мёртвые не болеют, – убеждённо произнёс Вениамин.

– Это к слову… Как увидите девушку, соответствующую указанным приметам, сразу бегите в Региональное управление. Найдёте меня в кабинете №5454, на пятом этаже.

– Всё понял.

На горизонте показался Лощинский. Я решил поскорее избавиться от Северова.

– Теперь идите к жене, нас не должны видеть вдвоём.

Вениамин вскочил со скамейки и быстрым шагом направился к супруге, поджидавшей его у пруда. Поговорив на повышенных тонах, они торопливо направились вдоль пруда, высматривая Славика, который, притаившись в зарослях метрах в десяти от них, пытался попасть камешками в проходящих мимо усопших.

– С кем это вы разговаривали? – бодро произнёс профессор, присаживаясь рядом.

– Не узнали? Наш старый знакомый. Помните, семью дайвингистов-утопленников?

Профессор утвердительно кивнул.

– Глава семейства – Вениамин Альбертович Северов. Кстати, мой новый осведомитель, – я с удовлетворением потёр руки.

– Вы времени даром не теряете.

– Разумеется. А как у вас дела? Нашли своих приятелей?

– Нашёл. Правда, пришлось полпруда обойти.

– Есть результаты?

– К сожалению, Стрельцову никто не видел.

– Отсутствие результата – тоже результат, – философски заметил я.

Мы замолчали.

– А что, Виктор, понравилось вам это место?

– Хороший объект, позитивный. Только непонятно, почему для семей домов не построили. Болтаются на природе или в беседках в лото играют…

– Зачем им дома? Спать не нужно, еду готовить тоже… Я же говорю, идеальное общество. Система абсолютного комфорта.

– Вспомнили теорию Бо́яна?

– Его теория для мира живых, – возразил профессор. – К тому же она имеет много пробелов, или парадоксов, если хотите.

– Какие там парадоксы? Трёхкомнатная квартира в центре города и денег побольше для безболезненной смерти. Тут и обсуждать нечего.

– Не скажите. Электричество в квартире нужно? Нужно! Телевизор посмотреть, пиццу в микроволновке приготовить…

– К чему вы клоните?

– К тому, что электричество, с одной стороны, хорошо, а с другой – и убить может. Обратная сторона комфорта.

– Не лезьте в розетку голыми руками, вас и не убьёт!

– А газ? Забыли, как Алексей погиб?

– Это несчастный случай.

– Или, к примеру, бензин.

– У вас что, знакомый на заправке сгорел? – улыбнулся я.

– Напрасно вы так… Народ поголовно на машинах разъезжает. А у некоторых по два, даже три автомобиля.

– Естественно. Вы попробуйте в выходные на дачу уехать. В электричке задавят колхозники-садоводы. В автобусе придушат гастарбайтеры. Без машины в наше время никак!

– Никто не спорит. Но знаете, сколько вредных веществ выбрасывают в атмосферу эти автомобили? В городах дышать невозможно. Отсюда болезни и мучительный конец от какого-нибудь рака или другой гадости…

– Поезжайте в тайгу! Чистый воздух, электричества нет. Топите печку экологическими дровами, наслаждайтесь жизнью.

– Без телевизора?

– Вам, профессор, не угодишь. К чему этот разговор?

– К тому, Виктор, что теория комфорта Бо́яна – утопия в чистом виде. А я утопиями не занимаюсь. Я люблю факты. И вот что я вам скажу. Настоящий комфорт возможен только в потустороннем мире. А загс – образец модели абсолютного комфорта. Только здесь можно существовать и наслаждаться жизнью, не переживая за свою кончину.

– Не несите чепухи. Забыли? Вы уже покойник!

– Посмотрите на них, – Лощинский кивнул в сторону беззаботно веселящейся толпы. – Ну разве они покойники? Футбол, бадминтон, подводное плавание…

– Андрей Борисович, они – трупы. Можете не сомневаться.

– Вам никогда не приходило в голову, что это в мире живых обитают трупы? А потусторонний мир – и есть мир с полноценной жизнью: без зависти, злобы и болезней.

– Я бы с вами согласился, если бы не одно «но». Настоящее удовольствие в мире мёртвых получить не удастся.

– Имеете в виду алкоголь, еду и наркотики?

– Не только… – загадочно произнёс я, поглядывая на симпатичную девушку в закрытом купальнике, задорно бегающую вокруг соломенного пугала.

Профессор перехватил мой взгляд.

– Вы всё про это, – покачал он головой. – Похоть – главный враг человека.

– Кто бы говорил.

– Одна эротика у вас на уме, Виктор. Одна эротика…

Лощинский встал и направился к лесу. Я последовал за ним.

– Кстати, где мертвяки берут спортивный инвентарь?

– На складе. Видите большой деревянный сруб неподалёку?

– С ломаной крышей из красной черепицы? Вижу.

– Если хотите в волейбол поиграть или в настольный теннис, проблем не будет. Идите на склад, берите, что душе угодно. Я же говорю: абсолютный комфорт.

– Лично мне для абсолютного комфорта надо найти Стрельцову и посмотреть в её лживые глаза.

– Злой вы всё-таки, Виктор, – вздохнул Андрей Борисович.

– Не злой, а справедливый… Какой у нас план?

– Вернёмся в Управление. Там видно будет.

– Как скажете, – пожал я плечами, ступая в прохладную тень хвойного леса.