Читать книгу Осколки - Алексей Моисеевич Покровский - Страница 9

Вот значит все куда-то ходят: кто на митинги, кто в церковь, кто в суд, кто в Дом кино. Вот и мне как-то приятель говорит: «Пошли в Дом писателя, там будет вечер знаменитого писателя Михаила Михайловича Зощенко. Узнаем чего-нибудь про Зощенко, на культурных людей посмотрим.»

– Ладно, – говорю, – пошли. Все равно вечер уже, да и делать нечего.

А надо сказать, было начало лета, и как я узнал позже Дом писателя закрывался – писатели уходили в коллективный отпуск.

Повязал я, как интеллигент, галстук, почистил ботинки и пошел в Дом писателя. Первым делом побежал занимать себе место. В первый ряд сесть постеснялся – сел во второй. Стал озираться, интересно посмотреть на живых писателей. Смотрю народу в зале немного, и сидят все не рядом, а кучками. Само собой, никого не узнаю – писатели ведь не артисты, портретов их не продают.

Смотрю на сцену – стоит маленький столик и ряды стульев, как для президиума. Наконец, на сцене появились люди, и вечер памяти Зощенко начался. Ведущий, как в таких случаях и полагается, сказал несколько прочувствованных слов. Сообщил, как все мы любим и почитаем Михаила Михайловича, а также намекнул, что здесь присутствуют люди, которые Зощенко хорошо знали, а также и его внук, и указал на довольно молодого, но очень крупного по размерам человека, от которого исходило такое амбре, будто он вылил на себя несколько флаконов одеколона, либо выпил его для храбрости.

Ну, в начале все шло, как обычно. Гласность только еще начиналась, и ведущий сказал, что сейчас мы услышим уникальные воспоминания бывших сотрудников журналов «Звезда» и «Ленинград», встречавшихся со Сталиным, Ждановым и другими членами Политбюро перед принятием известного постановления об этих журналах. Конечно, они рассказали очень интересные истории. Я, например, не знал, какими бутербродами кормили писателей перед совещанием. Однако, два участника этого совещания не могли никак договориться, кто из них съел больше бутербродов – ведь столько лет прошло!!!

А потом дали слово писателю-юмористу, так его обозвали. Я приготовился смеяться, но никак не получалось. Он очень серьезно рассуждал, какое издание Зощенко в одном томе или в трех томах лучше и вообще о природе зощенковского смеха. Людям, сидящим в зале тоже было никак не рассмеяться, и они стали покрикивать на выступавшего. Тот обиделся и спросил:

– Что же Вам не интересно?

– Нет, – закричали из зала.

– Ну, тогда я кончу, – сказал он и ушел, нахмурившись, на свое место.

Ведущий был не промах. Он понял, что нужно спасать положение и быстренько попросил выступить внука Михал Михалыча Зощенко, сказав при этом, что тот нам может рассказать много интересного про своего дедушку.

Внук Зощенко, бывший моряк, сразу взял быка за рога. Он поставил нас в известность, что живет в двухкомнатной квартире и не нуждается в жилплощади, но готов переехать в квартиру своего дедушки, если там будет музей, и согласен быть директором этого музея. То ли от волнения, то ли от чего-то другого внук никак не мог сойти с этой темы и продолжал бесконечно повторять одно и то же. В зале раздался ропот. Какой-то возмущенный писатель крикнул:

– А когда в последний раз Вы были на могиле дедушки, она ведь в безобразном состоянии?

– Вчера, – ответил внук и продолжал говорить, что он живет в двухкомнатной квартире.

Ведущий, видя, что назревает скандал, сказал:

– Ты лучше расскажи нам о дедушке.

– А я о дедушке и говорю. – сообщил внук.

– Ну, тогда ты расскажи нам, каким скромным и непритязательным был дедушка, как он спал на железной кровати и накрывался солдатским одеялом.

– Офицерским, – возмутился внук. – Дедушка жил очень скромно, спал на железной кровати и накрывался офицерским одеялом. У него не было почти никакой мебели. Но зато у бабушки…

И воодушевившийся внук стал расписывать шикарный белый мебельный гарнитур, какой был у бабушки в комнате.

Теперь уже разразился скандал, из зала кричали: «Хватит! Долой!», ведущий пытался остановить внука, тот, вцепившись в микрофон, продолжал говорить одно и тоже.

Все-таки ведущий победил, объявив, что сейчас самое время послушать рассказы Зощенко в исполнении актрисы К. Ампиловой. Зал как-то сразу умиротворился и приготовился слушать.

Мы с товарищем сели поудобней. К. Ампилова профессионально стала читать рассказ про то, как немецкий специалист, уехав из коммунальной квартиры оставил баночку с чем-то. При этом рассказ написан так, что Зощенко до самого конца не говорит с чем эта баночка. Я, конечно, сразу догадался, что это то ли средство от тараканов, то ли от клопов.

И вот, К. Ампилова приближается к тому месту рассказа, когда нужно произнести, что находится в баночке. В этот момент времени, полноватый писатель, сидевший, развалясь, в первом ряду громко сказал:

– От клопов.

К. Ампилова, которая стояла прямо над ним от неожиданности вздрогнула и замолчала. Увлеченная чтением, она не расслышала, что сказал, слушатель. Подумав, что что-то случилось, она спросила:

– Что?

– От клопов, – сказал догадавшийся писатель.

Возмущению К. Ампиловой не было предела.

– Я выступала в различных залах, на заводах, – возмущалась она, – но с таким бескультурьем встречаюсь впервые. И это писатели!

Собравшись с силами, она докончила чтение.

После этого вечер покатился спокойно и закончился показом отрывков из фильмов по сюжетам Зощенко.

Придя домой, я в лицах рассказал об этом вечере. Домашние очень смеялись. Жаль, что Зощенко уже умер. Как здорово он мог бы описать этот вечер!

Эпилог. Вскоре после этого вечера умер ведущий. Писатель, участвующий в заседании со Сталиным и Ждановым, опубликовал в печати свои воспоминания об этом. Эти воспоминания подверглись жесткой критике писателей, их родственников и друзей.

Добавление 10 августа 1994 г.

Заметка из газеты «С.-Петербургские ведомости»:

«Вчера в день 100-летия со дня рождения Михаила Зощенко, на доме по каналу Грибоедова, 9 в котором писатель жил с 1934 по 1958 год, была установлена мемориальная доска.

Церемонию открыл директор литературно-мемориального музея Михаила Зощенко Кирилл Кузьмин. Памятный барельеф представила собравшимся Ида Исааковна Слонимская, вдова известного писателя Михаила Слонимского. С Зощенко их связывала преданная дружба.

На открытии церемонии выступили исследователь творчества Зощенко Юрий Томашевский, писатель Михаил Чулаки, Елена Юнгер и Михаил Козаков, знавшие Зощенко артисты Николай Трофимов, Игорь Кашинцев и автор барельефа – скульптор Владимир Горевой.»

Все, кажется, хорошо, но и на этот раз не обошлось без курьеза. Все было готово к открытию. Но в последний момент, оказалось, что мемориальная доска находится у скульптора, а скульптор в отъезде. Тогда решили отменить торжественное открытие мемориальной доски, хотя уже об этом сообщили средства массовой информации. Однако, в последний момент скульптор приехал и все прошло, как было задумано.