Читать книгу Бледный ангел - Алексей Новиков - Страница 2

Перед глазами был высохший картон – коробка которую нес на своих тонких руках. Толком ничего не видел; мне только оставалось верить в высшие силы, чтобы не рухнуть с этой грудой макулатуры на обточенные ступеньки. В тот момент представлял, как будут выть от боли мои колени, если не смогу удержать равновесие, все содержимое разлетится по полу. Но это не самое страшное и пугающее; больше всего я боялся недовольного и строгого голоса мамы, начнется ругань, осуждающий взгляд будет преследовать весь оставшийся день. Однако это всего лишь каркас из картона, и содержимое внутри не должно прийти в негодность, по крайней мере, я надеялся на это. Отец называл маму «Товарищ Капитан», я тоже подхватил это прозвище, а мама шипела каждый раз когда мы ее так называли, но вскоре она приняла это и также придумала как называть нас. Одна за одной коробки поднимались в нашу новую квартиру. У меня было огромное желание быстрее покончить со всеми вещами, находившимися в самом низу, в Ниве отца. Его сейчас с нами не было – он сильно заболел. Мама всегда говорила, что эти пьянки его ни к чему хорошему не приведут. Мы надеялись на его скорое выздоровление, но врачи сказали, что шансов очень мало. Если бы с ним всё было хорошо, мы бы сейчас не переезжали со старой квартиры. В старой квартире у меня была большая комната с удобным мягким диваном и телевизором, а это ведь редкость в наше время. Я часто любил смотреть по утрам «Утиные истории» – это был мой любимый мультик. Но теперь не смогу наслаждаться этими прекрасными приключениями Скруджа Макдака, его друзей и внуков. Вдруг мама окликнула меня:

– Чего встал в проходе с этой коробкой? Давай, заноси уже.

– А… Да, сейчас.

Я поставил коробку на деревянный пол и направился за следующей партией вещей. Не прошло и часа, как я справился со всеми коробками. Запыхавшись, зашел в мою комнату и рухнул на постель. Она, конечно, жестковатая, но спать на ней можно. Я надеялся провалиться в сон и набраться сил, но отдых прервал голос мамы:

– Ну и что ты развалился? Давай, разбирай свои вещи, разлёгся он, блин.

Я резко соскочил и принялся разбирать свои вещи, будто моим телом управлял сам Товарищ Капитан. Да, она у меня очень строгая; она бывший военный врач, и оболтусов ей хватало в армии. Я схватил одну коробку и занёс её в свою комнату, следом за ней – следующую. Поставил одну на стол и начал доставать из неё всё содержимое. Мою канцелярию и тетради я складывал на столе и скидывал в выдвижной шкафчик, а потом достал фигурку. Это изделие представляло собой антропоморфную лисичку в милицейском костюме; я называл её Леной – в честь своей первой подруги, которая мне понравилась ещё в начальных классах. Она хотела служить в милиции, но, к сожалению, этому не суждено было сбыться, и память о моей подруге осталась для меня только в этой фигурке. Я хотел, чтобы она снова жила, ведь только она меня понимала по-настоящему. Два года назад она утонула в реке. Иногда я разговаривал с фигуркой, чувствуя себя менее одиноким. Эта вещь для меня самая ценная, ведь подарила мне её сама Лена. Я аккуратно протёр лисичку об край футболки и поставил на стол. Разобрав все вещи, я глубоко вздохнул и провел взглядом по своей комнате. На стенах с уже давно позеленевшими жёлтыми обоями красовалась картина «Последний день Помпеи» – её я видел в каком-то учебнике. В углах свисала запылившаяся паутина, её обитатель явно давно встретил своих предков. На потолке висела люстра, от которой уходили три стеклянных тюльпана. Прямо перед входом в комнату стоял большой двухдверный шкаф из дерева; его массивность говорила о том, что если он на тебя упадёт, то сразу ласты откинешь. Деревянный пол прикрывал красный персидский ковер с узорами, в которых я видел то ли животных, то ли лица людей. У окна стоял небольшой, простой стол на четырёх ножках с выдвижным ящиком. Рядом находился обычный деревянный стул – такие стулья, наверное, есть в каждом доме. К новому году все эти стулья собирали в одной комнате и встречали новый год. Чем больше стульев, тем сильнее и больше род. Справа от стола стояла моя кровать, она была полностью деревянной, а матрас – тонким, из-за чего кровать казалась жесткой. Серое покрывало застилало этот корень моих будущих бессонных ночей. На самом покрывале одиноко сидела подушка белого цвета – прям как наш старый кот. В моменте я задумался и не заметил, как уже полностью отдался постели; сейчас она казалась не такой твердой, как я думал изначально. Мысли разбежались, я думал о том, что ждёт меня в новой школе: примут ли меня? Я ведь не такой, как все. В прошлом учебном заведении меня задирали из-за моего признака, ведь я отличаюсь от других. Я сильно надеялся, что там будут такие же, как я, но никогда не видел на себя похожих. Теперь буду учиться в восьмом классе. Если бы только поскорей закончилась эта учеба, можно было бы успокоиться от задир. Говорят, люди с возрастом умнеют – надеялись на это. Борясь со своими переживаниями, я провалился в сон.

***

Я стоял в каком-то поле. Мои колени щекотали клубни ярко-желтой пшеницы. Я смотрел вдаль; был прекрасный алый закат, который напоминал мне о хороших воспоминаниях лета, когда мы с Леной катались на велосипедах по сельским дорогам. Пыль вздымалась от наших колёс, и мы скорее мчались ко мне домой, к бабушке. В деревянной избе мы пили молоко, ели жареную картошку с грибами, бабушка рассказывала, как познакомилась с дедушкой. Но в этот раз я стоял в поле один и смотрел на скрывающийся закат. Ветер проходил по кустам пшеницы, и я любовался этим видом. Тут вдруг почувствовал что-то липкое на своих руках. Я опустил голову и резко вздрогнул: это была бордовая жижа, покрывающая обе руки. Она капала с рук прямо между ветками пшеницы на землю. Меня дернуло от осознания, что это была кровь. Я резко вскочил. Это был сон – просто обычный кошмар, который мучает меня зачастую. Я глубоко вздохнул и протёр выступивший пот с лица. За окном сверкали лучи красного цвета; собирался закат. На часах близилось десять часов вечера. Я сел собирать рюкзак к завтрашнему первому дню в школе.

– Опять вспомнил Лену, – сказал я фигурке, облокотившись двумя локтями на стол. – Я сильно хочу, чтобы ты вернулась.Мой взгляд упал с лисички прямо на деревянную поверхность стола, мысли путались. Я понимал, что в потере подруги виноват только я: тогда мне нужно было продолжить искать её или просто не играть в эти дурацкие прятки. Ещё этот первый день в школе – завтра он размажет меня лицом об грязь. Я чувствовал, что подходила паника, пришлось выпить пилюлю, что прописал мне мой лечащий врач. Доктор постоянно спрашивает, как я себя чувствую после потери старой подруги. Но в целом разговоры с ним мне помогают, или я просто в это верю. Полностью отсутствовало желание идти завтра в школу. Я боялся: примут ли меня? Хотелось сломать себе руку, чтобы никуда не идти. Остаться в этих четырёх стенах с лисичкой, плакать и биться о стол, лишь бы не видеть одноклассников. Но таблетки имели странный эффект – от них сильно хотелось спать; я заметил это давно, когда только начал принимать. Вскоре я провалился в глубокий сон.