Читать книгу Бледный ангел - Алексей Новиков - Страница 3

Звон будильника – словно мелодия перед смертной казнью. Первый день с моими ровесниками грядёт, и вставать так не хотелось, но мне всё же придётся. Первым делом я как следует потянулся – одно из лучших ощущений после крепкого сна, а затем пошёл собираться в школу. Иногда интересно разглядывать себя в зеркале перед выходом. Этот предмет интерьера может вызывать отвращение или, напротив, поднимать свое самолюбие. Я старался выглядеть хорошо, чтобы никто не мог придраться к внешнему виду, но мою кожу, к сожалению, не замаскируешь. Пришлось покинуть квартиру и отправиться на занятия. Ноги переплетались в след за мной, рюкзак давил на плечи. Я всё время размышлял, что же будет на моем новом месте учебы: будут ли меня обижать? Стоит ли сопротивляться обидчикам? «Нет, я не буду терпилой!» – подумал я. Мне хотелось верить в это, но какая-то часть мыслей думала об обратном. Раньше, когда я давал отпор, часто приходил домой с синяками и ссадинами. Обидчиков было больше, и они были сильнее. Отец как-то предлагал мне заняться каким-нибудь боевым искусством, но я просто побоялся, что там будут такие же задиры, как и в школе. Наверное, нужно было попробовать. И вот я почти подошёл к школе. Некоторые дети из младших классов проходили мимо, ловил их взгляды на себе. Они будто видели безумного маньяка – у которого вместо школьного рюкзака был мешок с останками и костями, а сам я был весь испачкан в крови. Пялились и даже не стеснялись. Было понятно, что таких как я они не видели.

А вот и школа – двухэтажное старое здание, снаружи покрытое серой штукатуркой. В некоторых местах виднелись красные пятна – обвалившееся покрытие, под ним кирпичная укладка. Огромные панельные окна показывали, что за ними находится спортзал, где на уроках дети играют в волейбол. Над парадным входом красовалась надпись: «Ученье – свет, а неученье – тьма». На самом пороге стояли старшеклассники и что-то рассказывали друг другу. Я спокойно проскочил мимо них и вошёл в школу, не желая привлекать внимание.

«Кабинет 21» – такая табличка висела на двери. Именно про этот кабинет говорила мне мама. Я подождал, пока придёт учительница, и встал напротив соседней двери, слегка облокотившись на подоконник. Рядом стояли дети приблизительно моего возраста – эти похожи на моих одноклассников. Все разбились на маленькие компании, и одна из них выделялась больше всего. В ней стояли двое парней и двое девочек. Первого, кого я увидел, – длинный рыжеволосый парень. Он выглядел стройным и казался адекватным. Он рассудительно и грамотно разговаривал, сразу было видно, что человек воспитанный, с ним точно не будет скучно. Первое впечатление о нём было положительное; мне казалось, он был бы отличным собеседником. Слева от него стоял его приятель с тёмными волосами – ниже рыжего. Этот был немного полненьким, но упитанным его не назовёшь. В руках он держал ручку и ловко крутил её на пальцах, словно Донателло вертит своё боевое оружие из мультфильма «Черепашки-ниндзя». Напротив них, облокотившись об подоконник, стояли две девочки: они были очень похожи друг на друга – близняшки. Блондинки, у одной было каре, у другой – коса. Их милые лица с острыми носиками напоминали мордашки двух белых лисичек-сестричек, что обитают в Арктике. Мне было интересно наблюдать за ними – такие компании редкость в школах. Обычно мальчики общаются с мальчиками, а девочки – с девочками. Блондинка с косой, казалось, обгладывала глазами рыжего пацанчика, старательно пытаясь с ним заигрывать – наверное, он ей нравится. А её сестричка будто находилась не в своей компании: она стояла замкнуто, скрестив руки у живота, игнорируя парня, который крутил ручку на своих пальцах. Парень пытался привлечь её внимание, но ее ответы были холодными и банальными. Хотя откуда мне знать, что у них там творится – я же не Шерлок Холмс, чьи рассказы так люблю читать. Тут прозвенел звонок, и дети сразу же замешкались. Лямки рюкзаков полетели на плечи, и ребята с неохотой двинулись в сторону кабинета. Тут же подошла учительница.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна! – из толпы послышались приветствия.

– Доброе утро, ребята, – ответила преподаватель. Ключ покрутился в замке, и дверь кабинета отворилась; дети поломились внутрь. Я подошёл в самом конце, когда почти все уже зашли в класс.

– Здравствуйте, меня зовут Даниил Смирнов, мне сказали подойти к этому кабинету. Я новенький, – сказал я, набравшись смелости и заранее отрепетировав фразу у себя в голове. Татьяна Александровна посмотрела на меня, и, казалось, что-то вспоминала. Она открыла журнал и искала, как я понял, мою фамилию.

– Здравствуй, проходи со мной, сейчас найдём тебе место, – сказала учительница, закрывая журнал. Мы прошли в класс, и я встал у стола преподавателя, ожидая команды. Было немного неловко – я стоял, как мишень для насмешек и дразнилок ровесников. Возможно, мне показалось, но я заметил на лицах одноклассников усмешку, а кто-то и вовсе перешёптывался, глядя на меня – чувствовал себя, как хромая овечка среди голодных волков.

– Ребята, у нас новый член коллектива: Даниил Смирнов, просим любить и жаловать, – произнесла учительница, затем продолжила. – Садись к Антону, наверное, – кивнула в сторону парты у окна, почти в самом конце, где сидел парень с тёмными волосами. Плечи у него были широкие, и сам он улыбался. Мне показалось, что эта улыбка не сулит ничего хорошего. Я прошёл к парте и сел за стул, некоторые ребята оглянулись, и я поймал их взгляды на себе. Таких, как я, тут явно не было – бледнокожих, придётся отбиваться от задир и жалких хулиганов, что поднимают свою жалкую самооценку на унижениях слабых.

– Здарова, – шепнул сосед по парте. Я оглянулся и опустил взгляд на руку, которую он протянул мне.

– Привет, – ответил я, скрестив наши руки в рукопожатии. Хват у него был явно крепкий, да и рука поболее чем моя.

– Меня зовут Тоха, как ты понял уже.

– А меня Даниилом, – дружелюбно ответил я своему новому знакомому. Спустя несколько уроков и перемен общения с Антоном, я понял, что он достаточно хороший парень, хоть и кажется с виду хулиганом, который мог бы раскромсать меня на части. Это оказалось моё первое знакомство, которое давало мне некую уверенность.

– А чего тебя не было на первых днях в школе? – спросил Тоха, жуя при этом колпачек шариковой ручки.

– Да я переезжал, – ответил я, вспомнив про болезнь отца, попутно рисуя всякие закорючки и узоры на полях тетради. Мысль о папе сразу опечалила, но показывать этого не хотел.

– Ну-у, понятно-о. Да я тоже тут новенький, так что не парься, будем держаться вместе, бок о бок.

– Да, это хорошая идея.

– Замётано, Денчик. Теперь мы будем как настоящие кенты. Кстати, сигареты такие есть – «Кент», я пробовал… Ну, херь на самом деле, Максим красный лучше. А ты сам это, куришь?

– Не-е. Мама узнает – сразу в порошок сотрёт.

Мой собеседник хотел что-то сказать, но раздался громкий и резкий звонок, который забирал десять минут отдыха – перемену. В данный момент этот звон означал окончание урока. Я и не заметил, как пролетело три урока. Я славно пообщался с моим новым другом и хотел верить, что он действительно теперь мне друг. Правда, его лексикон меня не привлекал, и вкусовые предпочтения по сигаретам тоже, но таких парней в нашем время было достаточно много.

В коридоре дети куда-то мчали, как я понял, в столовую. Я направился спокойным шагом к запаху, который манил всех детей в школе. Кушать мне не хотелось, но я хотел просто попить чаю. Вошёл в помещение, достаточно большое, с насыщенным запахом, звоном посуды и разговорами детей – самая настоящая столовая. Я встал в очередь у стола раздачи. Медленно она двигалась, но не кончалась. Я учуял запах чего-то необычайно вкусного и знакомого – какао. «Джекпот», – подумал я. В самом начале раздачи стояли гранёные стаканы с вкусным пойлом. Я нагреб мелочи, что дала мне мама, взял кружку и потихоньку направлялся вместе с очередью к поварихе, что обслуживала у кассы. Тут какой-то парнишка влез прямо передо мной.

– Ну-ка, двигайся, Белоснежка! – услышал я знакомый голос. Рыжий парень, что утром показался адекватным, оказался ошибкой. Он вырастал на голову выше меня, руки длинные. Если схватит – не достану.У меня родилась уверенность, и я решился ответить грубостью на грубость.

– Что, места мало Рапунцель? – выдал я звонко и неожиданно для моего обидчика. От удивления его голова медленно повернулась в мою сторону, а локоть моего обидчика, словно молоток, ударил мне в плечо. Резкая боль скопилась в плече, гудела, и хотелось скорее приложить лёд к месту удара.

– Чё пизданул? – вырвалось из его рта. Мои глаза заливало яростью, скулы напряглись, захотелось вломить покрепче, чтобы наверняка. Ладонь слегка обжигала, что держала стакан с едва горячим какао, и мысль пришла внезапно.

– Чё слышал! – я плеснул содержимое стакана ему в лицо. Он вскрикнул и рухнул на задницу, от неожиданности моего поступка. Он шипел, ёрзал и вытирал какао с лица. Его веки приоткрылись, и взгляд стал похожим как у настоящего хищника, устремлённый прямо в мои глаза.

– Пиздец тебе! – шепнул мне одноклассник, скалив зубы. В ответ ему было молчание, не знал что ответить. Я не стал пить какао, ведь им угостил своего обидчика. Отдал мелочь поварихе, сказав, что случайно пролил какао, и мигом ушёл из столовой. Возможно, мой ответ рыжему был жестоким; сам я не верил, что сделал это. Возможно, я совершил ошибку, но теперь уже ничего не поделать. Немного было страшно – Жека ничего не сказал учителю, а если он не проболтается, это значит одно: у него свои планы на меня, и он хочет, по-видимому, отомстить. После занятий я быстро покинул школу – мне повезло, что его задержала учительница. Я довольно быстро оказался у своего дома, не хотел, чтобы меня догнал рыжеволосый парнишка.

А вот и моё поместье – я был рад оказаться здесь, в защите и с уютом. Дома никого не было, что было странно: обычно мама почти всегда дома. Я бросил свои вещи в комнате, переоделся и направился на кухню пообедать. На столе была записка: «Я уехала к отцу, еда в холодильнике. Посуду помой!!!» Обычно мама уезжает к отцу утром, а сейчас обед. Скорее всего, утром были дела, и она решила отправиться позже. Мытьё посуды – мама всегда загружала меня делами по дому, но я и не против. Помогать маме – это моя прямая обязанность. Если маме попытаться противоречить, то сразу же приговорит к расстрелу; отец всегда по струнке ходил, и мне приходится подчиняться приказам Товарища Капитана. Дела закончились быстро, посуду я помыл на раз-два. В комнате меня встречала лисичка – мне безумно нравилась она. По телосложению как человек, но всё же лиса. Этот милицейский костюм каждый раз напоминает мне о мечте Лены. Храбрая мечта в нынешнее время.

Упав на кровать, я начал обдумывать сегодняшний день: знакомство с Антоном, стычка с Жекой и, в конце концов, первый день в школе. Учительница показалась мне доброй и отзывчивой; у меня хороший классный руководитель. Я надеялся, что мой новый друг окажется настоящим и надёжным, ему ещё не рассказывал про ситуацию в столовой, но завтра расскажу. Немного охватил страх перед завтрашним днём. Что меня ждёт – я не знал, но рыжий это просто так не оставит. Мне нужно подготовиться морально и, наверное, продумать свои действия до мелочей – от первой встречи до самой драки. Драться я вовсе не умею, буду импровизировать, шансов у меня, конечно, мало но они все еще не равны нулю. Может, найти спасение в учительнице? – нет! Тогда меня будут обзывать ябедой или стукачом – это ещё позорнее, чем проиграть в драке девчонке. Тут мой мысленный поток прервал резкий металлический скрежет – что-то ёлозило по дверному замку. Мне показалось, что кто-то хочет проникнуть в нашу квартиру. Но тут дверь отворилась со скрипом, прошедшим по всей квартире, и на порог зашла мама. Я хотел как-то отшутиться, пока не увидел её лицо. Медленные движения мамы заставили меня застыть; голова её была опущена, а по щекам катились слёзы. Пакет из её трясущейся руки упал, в нём лежали фрукты и контейнеры с едой, предназначенные папе. Она посмотрела на меня мокрыми, больными глазами. Я тут же подбежал к ней.

– Что случилось, мам? – спросил я, а в ответ она просто обняла меня, прижала крепко руками и начала всерьёз рыдать. Я обнял её двумя руками и промычал:

– Мам?

– Отец, он… – тихий голосок мамы окутал меня холодом. Руки крепко сжали моё тело, и пришло осознание: папа умер. Мокрая пелена окутала глаза. По щекам понеслись ручьи слёз, тело задрожало, как у старого алкоголика. Я не верил в произошедшее, может быть это просто обычный сон. «Да, это обыкновенный сон», – подумал я, очередной кошмар пришёл мне в голову. Сейчас проснусь, и всё будет нормально или какая-нибудь галлюцинация про которую как-то говорил мой врач. Но секунда за секундой, я так и не просыпался. Попробовал ущипнуть себя и почувствовал – боль. «Нет, только не это!» – словно громом прошла мысль в голове. Это не сон. Мысли терзали, голова словно потяжелела, и было плевать на всё, кроме отца. Вот бы сейчас не чувствовать ничего – спрятаться куда-нибудь от этих терзаний навсегда, чтобы они исчезли из моей головы. Мама не пыталась закончить фразу; ей было так же больно, как и мне. Биение сердца, усиленное дыхание – только эти звуки я слышал. После меня одернули руки; какие-то слова пытались прорезать мои уши, но я ничего не мог разобрать. Очередной приступ… мне нужны были лекарства, которые я принимаю. Время стало мутным или непонятным, я ничего не ощущал, кроме мыслей; они выжигали мой рассудок. Я не заметил, как сидел в своей кровати и разглядывал обои, но вместо узоров видел лишь пустоту. Мама сидела рядом и приобняла меня за плечи. Становилось легче. Казалось, прошла одна минута, но на самом деле уже полчаса. Дрожь отступала, но чувство – осознание, что отец умер, оставалось. Я не был готов к этому абсолютно. Верил, что отец выздоровеет и мы по-прежнему будем обедать за одним столом, вернёмся в старую квартиру и будем жить счастливо. Он не будет пить, не будет скандалов из-за этих пьянок, и снова мы будем ездить с отцом на рыбалку, играть в шахматы по вечерам, как раньше. Но теперь этому не случится. Теперь мы с мамой только вдвоём: против всего мира, против всех бед, против проблем и неудач, что встретятся нам на пути.

– Всё будет хорошо, мам, – попытался я сказать, хотя сам не верил в это.