Читать книгу Пятьдесят коротких рассказов - Алексей Раздорский - Страница 12

Какой же устный переводчик не любит переводить умных людей! Это не просто случайно брошенная мною фраза – это настоящая правда. Очень часто приходилось переводить встречи всяких «представителей», «руководителей», «глав делегаций», которые без заранее написанных помощниками текстов не могли чётко и ясно выразить свои мысли. Что делать в таких случаях добросовестным переводчикам – либо переспрашивать считающего себя умным начальника – «Что Вы имели в виду?» – и тем самым попадать к нему в немилость, либо заканчивать логично фразу самому, пытаясь передать смысл того, что хотел выразить оратор. Бывает, он даже и не догадывается, что не смог сформулировать свои мысли правильным и понятным русским языком…

Поэтому, когда мои японские коллеги попросили меня связаться с известными учёными Академии Наук СССР, с которыми они хотели развивать научные связи, я с удовольствием откликнулся и был очень рад возможностям общаться с действительно умными людьми.

В советские времена почётное и высокое звание академика Академии Наук СССР надо было заслужить либо серьёзными научными открытиями, либо долгими годами руководства стратегически важными проектами. Невозможно было получить это научное звание за деньги или по блату, как это стало привычным в 90-е годы. Люди власти, ставшие тогда академиками и член-корами – примеры того времени. Что они для нас открыли, чем удивили мир науки – никто не знает, но они всегда выпячивали свою принадлежность к высокому научному сообществу.

А академики, с которыми мне пришлось работать, были высокообразованными мыслящими людьми, обладавшими почти энциклопедическими знаниями в своих и смежных отраслях науки. Поэтому, когда мне приходилось становиться связующим звеном общения наших и японских учёных, я просто обязан был ориентироваться в сути обсуждаемых тем практически на профессиональном уровне.

Конечно, это стоило мне и времени, и усилий, но я получал громадное удовольствие от того, что для меня открывались тайны высокой науки.

Сотрудничество наших и японских учёных продвигалось эффективно и быстрыми темпами. Мы проводили совместные семинары, форумы и поездки в научные центры с целью обмена опытом. Японские учёные ездили к нам, а наши – в основном уровня академиков – к ним.

И вот однажды я получил письмо от японского координатора научных программ, в котором

он передал приглашение директора японского института волновых энергий посетить его институт и провести совместный научный семинар.

Приглашение было принято, и наша немногочисленная делегация направилась в Японию. Было очевидно, что приглашающая сторона хорошо знала труды учёных, которых она хотела видеть в составе делегации, смутил только один момент – они очень хотели, чтобы с нами вместе поехал и известный космонавт, дважды побывавший в космосе. Конечно, человек уважаемый, но не отмеченный высокими научными титулами. Но почему бы не поехать – решил космонавт, очень общительный и весёлый человек, и мы полетели в страну Восходящего Солнца.

Институт волновых энергий находился в гористой местности в префектуре Сидзуока. Нас встретили сопровождающие, объяснившие нам, что дорога на автомобиле займёт несколько часов, так как к их институту ведёт очень узкая, не обозначенная ни на одной карте дорожка-тропинка с одной полосой движения. И действительно, мы на очень маленькой скорости практически в темноте двигались извилистой горной дорогой за автомобилем-проводником, который иногда останавливался в «кармане» чтобы пропустить встречную машину.

Мы шутили, смеялись, удивляясь – неужели в научное учреждение нет нормальной дороги. Даже в высокогорные обсерватории на Гавайях и в странах Латинской Америки можно было проехать по нормальным освещённым дорогам, а здесь – едем туда, где не работает ни мобильник, ни навигатор.

В институт мы приехали поздно вечером. Но то, что мы увидели, вызвало ощущение, будто мы попали в какую-то волшебную сказку. На самой верхушке горы стоял «Диснеевский замок» в современном архитектурном стиле, освещаемый только неоновой подсветкой и нежно-голубым светом висящей прямо над замком Луны.

Нас разместили по уютным гостевым комнатам и пригласили на ужин. Но перед этим директор института – симпатичный седовласый стройный японец в стильно скроенной одежде пригласил нас в «зал космоса» – получить заряд волновой энергии, который должен снять наше чувство усталости и напряжения после долгой дороги.

Нас проводили в очень просторную комнату конусообразной формы, стены которой сверкали перламутром, а верх конуса открывался, и комната наполнялась ярким лунным светом, отражаемым от

стен, пола и потолка. Ощущение необыкновенное. Как будто ты летишь на космическом корабле навстречу Луне в тёмной космической бездне. Даже бывалый космонавт был восхищён эффектами зала.

Мы стояли и любовались куполом и лунным светом, а в это время директор института и сотрудники – два десятка молодых симпатичных мужчин и женщин, скрестив руки как в молитве, произносили какие-то непонятные нам слова на совершенно незнакомом языке, не похожем ни на японский, арабский, латинский или какой-либо из известных нам земных языков.

Сначала мы восприняли всё происходящее как устроенное для нас шуточное представление, но всё оказалось намного серьёзней. На самом деле, директор и его сотрудники общались с обитателями далёкой планеты с помощью волновой энергии на языке «космических собратьев» и получали «очень важную информацию». В тот момент у нас уже начало закрадываться подозрение, что мы попали не совсем в научный институт, но тёплый приём и вкусный ужин из блюд, приготовленных по рецептам «из космоса», всё же располагал нас к общению, тем более, что собеседниками были совершенно нормальные люди, хорошо разбиравшиеся в серьёзных научных темах. Это и удивляло, и одновременно смущало и меня, и академиков. В конце концов решили – завтра будет семинар – разберёмся – в чём тут дело.

Наутро нас привели в красивый зал, усадили за огромный овальный стол и предложили обменяться приветственными речами и перейти к дискуссии о волновой энергии. Всё было как положено в разумных научных сообществах. Смущало только содержание выступлений. Директор-японец представил свой доклад о том, как обитатели дальнего космоса с помощью особых волн передают землянам порции научных знаний, которые они получают во время посещений «космического зала». Но открыть эти порции знаний могут только те, кому доступен «код знаний» изображённый на фарфоровых медальонах, которые нам раздали вместе с пакетом всяких наклеек на телефон и рекламных проспектах института.

Мои академики уже начали улыбаться, часто поглядывая на меня – точно ли я перевожу слова и мысли японского «учёного». Я же только разводил руками и переводил всё то, что слышал и понимал.

Короче – находясь в той волшебной комнате с фарфоровым талисманом или картинкой волшебного кода, ты можешь получить в ходе сеанса передачи волновой энергии, как во сне, важную научную информацию. Ты якобы даже имеешь возможность общаться с существами космоса на их языке, которым и является поток волновой энергии. Тут же в подтверждении своих слов директор института рассказал, как он в этой комнате общался с нашим космонавтом во время всех прохождений его космического корабля над конусным куполом института. И при этом он совершенно точно назвал даты и часы всех сеансов его связи с космической станцией «Мир».

Услышав это, даже наш космонавт перестал улыбаться, подтвердив, что траектория полётов над Японией, описанная директором, совпадала по времени с датами, о которых говорил японец.

Но самое интересное нас ждало впереди. Директор достал большое бумажное полотно, на котором была изображена таблица химических элементов, существующих на планете, с которой он общается.

Мои академики начали внимательно рассматривать таблицу и поразились точностью расчётов всех показателей недостающих элементов таблицы Менделеева – а их на плакате директора было около тысячи. Якобы эту таблицу он составил на основе расшифровки порций информации, полученной им во время «энергетических сеансов». Он называл это многозначным японским словом «хирамэки», перевод которого, конечно же, ставил меня в трудное положение. Это и «просветление ума», и «прозрение», «озарение», и «момент предчувствия». В общем, даже было непонятно – как нам себя вести с японским «учёным» – смеяться, удивляться, или пытаться серьёзно опровергать всё сказанное оратором.

В конце выступления он даже подарил всем членам делегации книгу своих исследований, переведённую на английский язык. Это очень интересная занимательная, но не совсем понятная книга, рассказывающая о жизни дальней планеты, с которой общался автор – в прошлом преуспевающий архитектор и подававший надежды учёный, окончивший в своё время очень солидный японский частный университет Васэда, выпускниками которого были многие японские премьер-министры и всемирно известные учёные.

После сложного для понимания семинара наконец наступил обед, после которого мы покинули институт и поехали обратно в город, бурно дискутируя обо всём услышанном от японского оратора.

Где же мы были? – Этот вопрос несколько часов обсуждали со мной и японским сопровождающим мои академики и космонавт. То ли частное научное общество, то ли кружок любителей фантастики, то ли религиозная секта с директором-богом. Решили, что скорее всего, мы были в гостях у японского «бога». Дело в том, что в Японии разрешены подобные организации, существующие на частные деньги и не нарушающие строгие японские законы в отличие от всем известной «Аум синрикё», прославившейся газовой атакой в японском метро.

Книжку ту я, конечно же, пытался читать и понять, но так и не смог одолеть даже до середины. Она реально существует, а её английский вариант продаётся на интернет-ресурсах. Правда, в ознакомительном комментарии указывается, что рейтинг у книжки «ноль».

А фарфоровую табличку с «кодом просветления» я всё же не выкинул, храню на полочке. Даже пластиковую карточку с узором от инопланетян ношу вместе с документами в кармане. Всякое ведь бывает – вдруг «момент озарения» меня реально посетит!