Читать книгу Песни/Танцы - Алексей Ручий - Страница 13

Теперь мы сидим на горячем асфальте возле мрачноватого заведения с характерным названием «Песок и Пепел» где-то в центре этого зловещего города. Я считаю мелочь, рассыпанную тут же на асфальте. В голове крутится пластинка со зловещими мелодиями моего уставшего от бессонницы и беспорядочности последних дней сознания.

Странные люди. Совсем ничего не хотят от жизни. Совсем. Это некая теория управляемого Хаоса: когда два совершенно несвязанных друг с другом события на самом деле являются взаимообусловленными. То есть, например, рождение младенца в Исландии приводит к очередной заварушке в Палестине. Кто-то называет это эффектом бабочки. Одна из вероятностей, казалось бы стремящаяся к нулю, но на деле имеющая почти абсолютизированный смысл. Ты сбиваешься с пути, когда до цели остается полшага.

Человек-с-головой-Быка, о котором я столько слышал и которого недавно повстречал, спросил меня:

– Какой ты представляешь себе свою смерть?

Я задумался. Он курит «Лакки Страйк». Ага.

– Я думаю, что это просто медленное стирание – словно кто-то проводит рукой по запотевшему стеклу. Раз – и тебя нет.

Хорошо. Это очень хорошо. Потер руки, одну о другую. Татуировка с лицом мертвеца.

Он сам нашел меня. И сразу спросил о смерти. Словно это самый главный вопрос здесь. Впрочем, может, ему действительно виднее. Может, он знает кое-что такое… Что готовит этому миру его разгневанный бог… Хотя…

Бог – это просто пугающая тебя картинка, которая всплывает в голове, когда зажмуриваешься, сверяясь: сон ли это или же действительность. Ничего нельзя сказать определенно. И на такой жаре совсем невозможно пить. Никуда не годится.

– Я жил с одной девчонкой, она ненавидела свою мать. Подумывала об убийстве.

– Это комплекс Электры. Скорбь, зовущая нас во мрак.

Солнце висит в зените. Горячие волны ветра гонят по улице пыль и отчаяние. Засохшие трупики насекомых падают в мою ладонь. Я прикасаюсь к асфальту.

– На севере есть город, в котором всегда идет дождь. Люди там сотканы из воды, просто капли, брызги и струи.

Они растекаются по заросшим тиной руслам собственных кошмаров. Из темноты вод на них смотрят водяные боги и слепые рыбы. Там часто сходят с ума. Мне знаком этот город.

– Знаешь, есть один человек. Он живет в хрустальной сфере. Там есть кнопка – красная кнопка под стеклом. Он видит ее каждый день. Он останавливается возле нее, смотрит и долго думает. Во-первых, откуда эта кнопка в его хрустальной сфере? Во-вторых, что будет, если ее нажать? А потом в один прекрасный день он таки не выдерживает и, разбив стекло, нажимает кнопку. Ба-бах! – и всю планету разносит в щепки.

Что-то пошло не так. В выборе оправданий мы просчитались. Нас не простят. Я думаю о том, что для полноты картины здесь не хватает только потешных ковбоев и перекати-поле, катающихся туда-сюда по этому захолустью.

Вселенная зарождается в тот момент, когда умирает надежда. Синтез белка. Я смотрю, как чьи-то сны материализуются в виде вполне конкретных объектов внешнего мира. Границы между реальным и иллюзорным больше не существует.

– Никакой революции не будет. Она попросту никому не нужна. Люди достойны своей нищеты, своих неизлечимых болезней и нелепых смертей.

– Матерь богов, плывущая в лазури.

– У парня два нарезных ствола, стреляющих ядерными зарядами…

Несомненно. Он прекрасен.

– Засохшую кровь необходимо соскрести. Жидкой – пропитать марлю и высушить. Иначе кровь загниет.

Я создаю системное знание, используя всеобщий диалектический метод. Это знание о беспорядке, творящемся в наших головах. Человеческая жизнь – абсурд, возведенный в высшую степень. Всякая логика тут отсутствует напрочь, мы делаем то, что не хотим делать, и не делаем того, что вроде как хотим и желаем. Генетические искажения и психофизиологический сумбур. Теперь уже Человек-с-головой-Скорпиона смотрит пристально на меня и задает вопрос:

– Что было бы, если бы ты никогда не родился?

Я бы никогда не родился.