Читать книгу Тренинг - Алексей Сергеевич Вилков - Страница 3

Практика

«В половине третьего у парадной лестницы» – как заклинание повторял Игорь, галопом спеша на свидание.

Проснулся он около семи от обжигающей боли в паху. В зеркале ванной глаза затекли лунообразными синяками. Собирался долго, растрепав затасканный гардероб и тщательно мылся, замазывая ссадины от бритвы.

Игорь уже не думал о событиях ночи, а только упорно пялился в ответную эсемес, полученную ранним утром, когда только начинают петь петухи и встают на службу приличные граждане.

Готовясь к серьезным тратам, он набил кошелек мятыми купюрами и усердно причесался, заметив, что выглядит также глупо, но что-то менять уже не получится. Перед выходом вспомнил, что не почистил зубы, вернулся в ванну и выдавил половину тюбика, лишь бы убить душок перегара, переживая из-за отсутствия пива для опохмела.

В метро удалось миновать толкотню часа пик, привыкнув пробираться в борьбе в забитый до отказа вагон. Когда подъезжал к станции «Университет», заметно разволновался, не зная, как себя вести и что говорить, ведь, может быть, их встреча – пустой обман. Алена не придет, а только посмеется с подругами из окна, какой же он недотепа, раз попался на банальную уловку первокурсниц. Может и так, но неукротимая сила притяжения тащила вперед, заводя ноги в сапогах-скороходах.

Мимо мелькали рваные силуэты. День выдался светлый. Кругом раздавался девичий смех. Теплый ветер обдувал пылью и гарью. Игорь пробирался до главного корпуса по обходным путям, следуя указателям.

В сердце сверлило сомнение, ведь неизвестно, как она встретит, примел или оттолкнет, будет высокомерной или проявит лояльность, но жалости тоже ему не нужно, ведь он не потерпит общения из-за сострадания.

– Ты почти не опоздал, – отметила Алена, встретив его у проходной.

– Привет! – сиял Игорь, убедившись, как она хороша и совсем не заносчива. – Рад, что ты дождалась!

Фантастика! Она пришла заранее, тратит драгоценное время, а он предполагал, что придется провести в ожидании часок другой перед тем, как покажется желанная тень из осыпающихся деревьев, или она помашет из окна, чтобы он проваливал восвояси. Или вместо мечты явится толстая тетка в резиновых калошах, жадно оскалится, возьмет его за грудки и утащит в ближайший подвал. Буйная фантазия недотепы…

Страшных исходов удалось избежать. Перед ним стояла настоящая Алена Афеева в легком осеннем плаще с малиновым шарфиком. Ее волосы распускались как паруса, а тонкие пальцы крепко вцепились сумочку, будто внутри что-то безумно ценное.

– Я уже успела посидеть на паре. Мы учимся в соседнем корпусе.

– Понятно. Я думал, мы прогуляемся, а ты, оказывается, занята, – обреченно произнес Игорь и чуть было не развернулся.

– Сейчас пока перерыв. Давай я познакомлю тебя со своей компашкой.

– Как-то неудобно.

– Что ты какой боязливый?!

– Не люблю учебные заведения. Я уже отмучился в вышке, но до сих пор снятся жуткие сны о кафедрах и лекториях. Плутать по коридорам и общагам – как-то несолидно в моем возрасте. Что за чушь несу?! Ты же меня пригласила.

– Не раскисай! Поторопимся! – увлекала Алена в образе солидной леди.

Игорь снова убедился в своей правоте и который раз проклял ненавистного Мишку. Теперь он точно не станет жалеть о ночной выходке.

Вахтерша у турникета даже не заметила их. Алена ловко протолкнула Игоря за дверь, словно загипнотизировав стражу, и виртуозно провела к лифту.

Выйдя на шестом этаже, они завернули за угол и пошли по слабо освещенному коридору с ртутными лампами. В мозг нахлынула ностальгия по студенческой молодости, подталкивая к беспечным поступках и шалостям.

У развилки показалась невзрачная пара: приземистый мальчуган с взъерошенным балахоном и мятым учебником у разбитой пепельницы, и знакомая дурнушка в тесном брючном костюме. Чуть присвистнув, Игорь учтиво поздоровался и изобразил кривую улыбку, заметив кособокую скамейку в углу.

– Я Артем! А ты откуда? – спросил студент, протягивая дряблую руку.

– Я? – замешкался Игорь. – Да ниоткуда.

– Это Игорь, он уже отучился. Посидит пока с нами, – пояснила Алена.

– Выпить хотите?

– Нет, – твердо ответил Игорь.

– А пива?

– Пива, пожалуй, не откажусь.

– Заходите! – Артем раскрыл дверь в затхлую, обшарканную комнату и мигом полез под обцарапанный стол, ударившись макушкой об край. – Только пиво-то кончилось. Генка скоро притащит.

В углу Игорь заметил полку с мятыми книгами, порезанные журналы, резиновые сланцы, банку с резиновыми шариками и двух литровые пустые пластиковые бутылки. У стены возле скрипучей раскладушки на батарее сушились майки и трусы. На подоконнике стакан с градусником и зубной щеткой. Хилая обстановка вовсе не вызывала приятных эмоций.

Тут же словно из воздуха появился высоченный и худощавый дылда в мятом спортивном костюме.

«Баскетболист, наверно» – предположил Игорь.

Это Гена принес пакет с бутылками и булками. Дурнушка перехватила пакет и выставила тару на стол. Молодежь словно под микроскопом изучала незваного гостя, отчего он смутился, но виду не подавал.

– Уютно у вас. Жить можно. Я никогда не был в общаге, – признался Игорь, нелепо засунув руки в карманы.

– И я предпочитаю спать дома, – призналась Алена. – Хотя тут провожу много времени. Тут веселее и знакомых много.

– Туса у нас кипит круглосуточно, – подтвердил Гена, блестя угревой сыпью и болезненным видом, отчего Игорь усомнился в спортивных способностях громилы.

– А вы на кого учитесь? – учтиво спросил Игорь. – Я «Бауманку» закончил.

– Значит, свой! – вмешался Артем. – Я на мехмате.

– А я с химфака, – промямлил Гена. – Химичим потихоньку. На нас сейчас опала пошла. Слышали о взрывах в корпусах? Наши ребята постарались, я многих лично знал, кого-то отчислили, кого-то отмазали.

– Так это давно было, – важно заметил Артем.

– Вот время летит! – свистнул Гена. – Я уже два академа отгулял. Ушел бы служить, но команда не отпускает.

«Значит, верно баскетболист», – прикинул Игорь.

– А чем займешься после диплома? – с подвохом спросила Алена, – кому сейчас химики нужны? Пойдешь на казенное предприятие за вредность сидеть?

– Разберусь как-нибудь! А кому нужны психологи? – огрызнулся Гена. – Пользы от вас ноль! Вы вообще в людях не разбираетесь. Развелось вас, как тараканов, и куда вы все расползаетесь? Морить вас надо или давить! Химия – наука, а психология – фуфло. Ее потрогать нельзя. Кому она сдалась?

– Вот не разбираешься в психологии, поэтому тебя все за хвост и вертят, – спокойно парировала Алена, всегда готовая к любым нападкам. – Почему ты два года числился в академе и не вылетел – психология деканата. И почему ты в резервном составе постоянно лямку тянешь – психология тренера. А почему ты все это терпишь ? – твоя убыточная психология личности.

– Ты в мою душу не лезь. Чужая душа – потемки! Слышала афоризм?! А незваный психолог – хуже татарина.

– Да, согласна, просто хотела помочь, – зевнула Алена. – Такая у меня профессия – помогать людям, открывать глаза на ошибки, но если не хочешь, как хочешь.

– А я считаю, что психологи очень полезны, – встал Игорь на защиту подруги. – Они позволяют взглянуть на себя со стороны. И каждый сам по себе рано или поздно становится психологом, кто-то быстрее, кто-то медленнее, по индивидуальной дистанции.

Алена поглядывала на компанию свысока. Игорь не знал, что сказать, а от него ждали остроумных фраз, ведь он старший и имеет официальное высшее образование. Но он ощущал себя глупцом, слегка дефективным, почти стариком, от которого отвернулась прогрессивная часть общества, отказавшись брать на броненосец «Потемкин», чтобы громить неугодных преподавателей. А джинсовая толстушка глазеет на него чуть ли не с отвращением, удивляясь, зачем этот халуй сдался ее прекрасной подруге?

Нестерпимо хотелось уйти, но смелости на поступок не доставало. Игорь преданно глядел на Алену и успокаивал себя, что он умнее разнузданных малолеток. Нужно показать класс и доказать, что после института жизнь только начинается, хоть он и волочит жалкое существование, но ни в коем случае нельзя признаваться в слабости. Они заклюют, опустят, задавят, выгонят прочь, и он обязательно окажется виноватым. Придется что-то вещать поколению «X», но в этом сквозит прореха.

Вдруг как по волшебству на столе появились граненые стаканы. Артем откупорил бутылку водку. Света ехидно понюхала пробку. Гена залпом выдул сто грамм и запил пивом. Под нажимом общественности Игорь опрокинул стакан до дна, чуть не поперхнувшись. Гена тут же подлил остаток и произнес тост про удачную сессию и незабываемое лето в Крыму. Игорь поддержал рвение активиста и заметил, что как-то подозрительно быстро опьянел и уже еле держится на ногах.

Резкое чувство невесомости охватило тело. Он пытался вгрызаться ногтями в пол, хватался за половик, но отчетливо виделось, что он улетает в сторону форточки, а Генка то удлинялся, то сплющивался и курсировал из угла в угол, а Артем разделялся на части, расползаясь по обоям волнистыми ужами. Затем Игорь увидел себя изнутри, как по пищеводу медленно сползает гремучая смесь, ошпаривая слизистую, и плавно перетекает в желудок, обжигая стенки боксерскими ударами и распадаясь на жукообразные фрагменты под воздействием кислоты и ферментов.

Алена облизывала губы и жадно впивалась в Игоря, пытавшегося спастись от парения, хватая стулья и Генку, превратившегося в чумазого крокодила, отбрыкиваясь волосатыми щупальцами с липкими ногтями.

– Вот теперь вы абсолютно расслаблены, – с облегчением произнесла Алена. – В таком состоянии и начинается медитация.

– Медитация? – спросил Артем, – что это?

– То, что происходит с тобой сейчас, – легко пояснила Алена. – Медитация похожа на транс – особое состояние сознания, которое в том числе может быть обусловлено употреблением особых веществ и привести к непредсказуемым последствиям. Гораздо безопаснее управляемое состояние, используемое гипнотизером с помощью набора внушений, значимых для гипнотизируемого. Так испытуемый даже не знает, что находится в трансе. Сейчас особой популярностью пользуются эриксоновские техники – транс без транса. Гипноз без гипноза. Так нас учил профессор, точнее, будет учить. Я опережаю программу. В трансе используется живой язык, звуки образов, а не хрестоматийное повторение банальных паттернов.

– Я снова выпил лишнего, – признал Артем. – Опять не попаду на зачет.

– Зато к тебе пришла благодать, – причитала Алена. – Цени и действуй.

– Уж лучше медитировать, чем на паре сидеть, – вторила Света. – Я улетаю в космос…

Она взметнулась к потолку и тут же приземлилась, а Игорь прочно сидел на полу, прилипнув к мокрому коврику пятой точкой. Его будто придавливало к полу, и если бы не бетонные перекрытия, он бы проломил этажи и пробил грунт, просочившись до карстовых пород или даже до земного ядра.

– Подумайте о приятном. Что вы хотите? – предложила Алена, подогнув под себя колени.

– Я уже ничего не хочу, – прошептал Артем.

– Я хочу Артема, – прошептала Света.

– Ты хочешь меня?

– Да, очень.

– А почему раньше молчала?

– Стеснялась.

– У меня никогда не было женщины, – беспощадно прошипел светило науки.

– А у меня не было мужчины.

– И то, и другое очень даже приятно, – сладко вещала Алена, окутывая трансом душную комнату.

Под лампой нависали клубы табачного дыма, а за окном по-прежнему расцветала осень с моросящим дождем. Где-то возле карниза протекала крыша, и капля за каплей тарабанили по ржавому подоконнику, просачиваясь в щели как в игольные ушки.

Игорь сосредоточенно думал о данностях мироздания, стараясь познать дзен, словно это новое психологическое задание, созданное исключительно для него.

– Вы в особом состоянии сознания, – звучал пронизывающий голос. – Чувствуйте, как все ваши клеточки наполняются теплом, вы отданы сами себе, вы слушайте только мой голос, и вы принадлежите мне. Настраивайтесь на неповторимый ритм. Я слышу, как бьется ваше сердце. Оно просит отдыха, оно отдыхает. И ваши сердца стучат в такт моим словам.

Дальше воцарилось молчание. Игорь ощутил себя трехмерным, будто видел боковым зрением, что происходит за спиной и сквозь стены. Вот он просочился через потолок и сквозь матрас заметил спящего задрота в семейниках, а вдоль раскладушки потрепанный том Карла Маркса под названием «Капитал» и кипы оторванных страниц. А затем он спустился ниже и увидел сплетение двух нервных тел, которое то сжималось, то расширялось, и входило друг в друга, образовывая плазменное пятно, а Игорь становился немым свидетелем перерождения, не испытывая никаких чувств.

– Вы переполнены любовью и ненавистью, радостью и злобой, знаниями и незнанием, но вам удивительно спокойно, – убеждал небесный голос. – И вы слышите, чувствуете, как расслабляются ваши тела, а за ними расслабляются ваши души, и я вызываю в вас ощущение мира и добра.

– Добра… – стонал Артем, – добра… Нам так его не хватает. Как сделать так, чтобы добро победило зло? Чтобы вокруг воцарилась благодать? Добро или зло…

– Я только на стороне добра, – уверяла Света. – в таком состоянии много добра. Добро не побеждает зло. Добро вместо зла. Зло – это добро, а добро – это зло.

И даже в Игоре проснулся дар речи:

– Я испытываю похожие ощущения. Мне кого-то не хватает, кого-то не хватает именно сейчас. Хочу завернуться в клубок, хочу погрузиться в кокон…. Но мне не хватает…

– Держись, – поддерживала Алена, – все придет, и ты не заметишь, как обретешь то, что ищешь. Всему свое время.

– А мне почему–то плохо, – зашевелился Гена, ерзая по полу босыми ступнями, будто пиная мяч.

– Тебе хорошо, – внушала Алена, – плохо – хорошо, а хорошо – это плохо.

– Я ощущаю себя беспомощным, – жаловался Гена, – абсолютно безруким мальчишкой, не могу подняться. Ноги не слушаются. Им плохо без рук. Руки – это опора, а ноги – придают равновесие. Я все привык делать руками. А теперь я – ничто, ноги – это ничто. А руки – все.

– Оставь.

– Что оставь?

– Оставь свои руки.

– Навсегда?

– Брось! Они вернутся к тебе.

– Ты уверена?

– Будь уверен и ты!

Стало невыносимо жарко. Игорь расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, а Гена усердно потел в заляпанной пятнами майке. Девушки покачивались в такт снизошедшей небесной музыке, похожей на классические сонаты безымянных композиторов. Игорь пытался угадать ритм, мелодию, автора, но вместо разгадки погружался в манящую тайну небытия.

Потерялось течение времени. Прищурившись, Игорь заметил, как в комнату через окно проникли странные фигуры – рыжий паренек с бакенбардами и набитым рюкзаком и девочка в шерстяном платье, похожая на дюймовочку. Незнакомцы бесцеремонно примостились рядом и стали допивать водку.

«Вот он где – настоящий Карлсон» – подумал Игорь, хотя пропеллер не разглядел и решил, что тот держит моторчик в рюкзаке, надевая исключительно по необходимости.

– Рыжий? – спросил Игорь, протягивая ладонь, – где пропеллер?

– На крыше оставил, – пробубнил рыжий, опрокидывая стакан и превращаясь в крота.

Тут Игоря осенило, что он тот самый подземный тиран, скрывающий бедную девочку в глубоких норах, приковав ее цепью к глиняным камням.

– Рыжий крот?

Ответа не последовало, и только прежний голос отзывался в груди.

– А теперь попробуйте изменить в себе что-то, пережить новое состояние. Кем вы бы хотели стать в будущем? Настройтесь на свою волну, думайте и меняйтесь.

Испытывая невесомость, Игорь просил покаяния за плохие проступки и урывками перечитывал молитву, а затем перебирал в уме символ веры. И воображаемое спасение приходило, он внимал откровения, ощущая нетленным мозгом благодать перемен.

Света хотела большой и чистой любви в зеркальной усыпальнице с золотистыми окнами и ослепительно радужными занавесками, прося принца, а не чудовища, гордилась невинностью, и музыка убаюкивала ее как младенца в люльке. Геннадий представлял, как грызет оранжевый мяч как грецкий орех и ломает зубы. Мяч упругий и скользкий, из прокусанных дырок проливается свет. Он вцепился ногтями в дырки и отдирает кожу, надламывая мяч пополам как глобус. Шар надломился и обнажил на мгновение свет, а затем пришла тьма и поглотила Гену. Шар разлетелся на тысячи осколков, превратившись в пыль, окутав дрожащий организм. Пыль впитывалась в кожу серебряными точками. Гена понял, что теперь абсолютно свободен, и только ему одному известно, куда идти, и зачем.

А Артем представлял, что летал на оторванных страницах учебника биофизики, собирал с паркета крышки и тут же бросал их вниз, попадая точно во вредных преподов, поднимался вверх со скоростью света и так же победоносно спускался, рисовал одним движением пальца, словно указкой, немыслимые задачи, заставляя доцентов и профессоров решать ребусы, а кто не справлялся, то подлежал наказанию – битью розгами до крови. Артем вершил правосудие, определяя, кого казнить, кого миловать? После страшного суда он раскаивался в совершенных злодеяниях, ибо он не судья, а всего лишь пьяный студент отличник. Дальше он полетел на встречу к Свете, остановил ее нерадивого принца, выгнав из спальни, и остался наедине с любовью, и был вознагражден за старание и верность.

А о чем думала Алена, осталось загадкой. Как ни пытался, Игорь не смог узнать ее тайны, так как разум ее закрыт посторонним, нет туда входа и нет выхода, и знать о сокровенном ему не положено, потому как не дорос он до понимания девичьих откровений.

Сон накатывал могучей лавиной, так что противиться бесполезно. Игорь отдался всевластному голосу. Постепенно голос стихал, переходя в шепот, а шепот размывался в сон, а во сне как наяву – все тоже самое, только тише, гораздо тише. А потом появилось затмение, полный вакуум, черная дыра, словно он оказался в закрытой кубышке с прижатой крышкой, где заканчивался воздух, но почему-то он продолжал дышать, не ощущая движения грудной клетки. А потом наступил полный покой, благодать, и полное отсутствие мыслей.

Очнулся Игорь от неприятного чавканья лежа на кривой раскладушке рядом с знакомым кучерявым парнем, только имя его не вспомнил.

– А где Алена? – успел выдавить Игорь, когда приятель протянул початый пакет кефира.

– Где-то здесь, – сипло ответил он, вытирая воспаленный нос. – Что ты на меня вылупился? Не узнал?

– Нет.

– Артем я, ну?! Не спрашивай, как ты тут оказался. Мы тебя уложили силой, когда ты хотел в окно выпрыгнуть. Притащили сюда, связал ремнями, а как успокоился, развязали. Ремень позарез нужен, брюки сползают, – скромно добавил физик. – Повело тебя круто. Перевозбуждение. Это бывает иногда, если не рассчитать с бухлом. Во всем математический расчет нужен – любой неуч скажет.

– Кого ты учишь, студент! – разозлился Игорь от пережитого унижения. Что подумает Алена? И где она? Неужели бросила помирать от стыда и позора?

Он приподнялся и ощутил урчание в животе. Слабость приковывала обратно.

Физик заставил допить прокисший кефир, вымазав губы липкими комочками, зато появилась некая свежесть.

– Сколько я тут лежу?

– Часа два. Из-за тебя я лекцию пропустил. Не оставлять же тебя одного?! Сиганешь вниз, а нас потом выселят из общаги, и прощай светлое будущее! Лучше прогуляю, но тебя высижу.

– Спасибо. Так я, пожалуй, пойду?

– Посиди. Фея просила ее дождаться.

– А это кто?

– Фея? Алена Афеева. Мы ее Феей зовем, разве не похожа? Она разные волшебные штучки знает. У нас тут типа кружка по интересам.

– Понятно, – Игорь ощупал карманы, проверив кошелек и ключи. – Хотя бы не обокрали, сволочи…

– Мы люди честные, – обиженно процедил Артем. – Не шулеры, не разбойники. Обычные парни, учим матчасть и не выпендриваемся. А ты не отличаешься благодарностью за гостеприимство.

– Извини, – холодно ответил Игорь. – Что-то я устал, поднапрягся в вашей компании и расстроился, что Алена снова пропала. Не понял, так почему ее называют Феей?

– Ты глухой или еще под кайфом? – смущенно спросил Артем, засунув обглоданную гелевую ручку между зубов.

– Да, конечно! Туплю! Как же я сам не догадался?! – буркнул Игорь. – Она действительно волшебница. И этот транс удался. Меня никогда раньше не гипнотизировали.

– Девушка далеко пойдет.

– И ты давай не дрейфи, получай пятерки, подчищай хвосты и сдавай зачеты. Алена без тебя разберется.

– Ревнуешь? – покосился Артем. – Она многих за нос водит. С ней нельзя расслабляться. Могу рассказать парочку поучительных историй, как из-за нее отличные парни гибли, сгорая от любви.

– Давай как-нибудь в другой раз, – отказался Игорь. Что этот онанист возомнил о себе? Ни черта он не знает, плешивый ботаник! Ему не познать величия Феи.

Алена потешается над ними, как над игрушками, и им даже невдомек, что они пешки в шахматной партии. А кто, собственно, Игорь? Ферзь, конь, король? Та же пешка с претензией на повышение в масти. Скрепкин хотел сказать что-то колкое, неприятное, унизить Артема, показать, что он человек с опытом, старше и важнее, но сдержался. Нельзя обижать студентов. Нельзя возвышаться за счет слабых и само утверждаться в непривычной среде. Не найдя нужных слов, Игорь окинул комнату взглядом, будто ища разбросанные вещи, поднялся на ноги и без сантиментов вышел в коридор, махнув на прощание дрожащей ладонью. Артем грыз ручку в раздумьях о предстоящих зачетах, прикрыв воспаленные глаза.

«Больше не буду пить! – клялся Игорь. – ни стопки, даже от пива откажусь. Буду трезвенником и язвенником, освою лечебные медитации, попрошу Алену научить трансам и буду практиковать осознанность и безмятежность. Только здоровый образ жизни! Надо только собрать остатки воли и выстрелить мотивацией. Кажется, пушки уже заряжены. Батарея, огонь!»

…История медитативной пьянки не успела отложиться в памяти, как замаячила следующая проверка на прочность. Игоря вновь поставили перед фактом предстоящего экзамена, а отказаться от вызова невозможно, ведь на кону честь и перспектива дружбы с Феей.

Психологическая студия «Дар» располагалась в подвале захудалой типографии, спрятанной в лабиринте типовых высоток эконом-класса. Алене хотелось удивить друга, показав, что все только начинается, что он на пороге открытия невиданного преображения, а то, что уже произошло – вершина айсберга, лишь прелюдия действа, в которое предстоит окунуться с головой, и, возможно, уже не вынырнуть. Алена дружила с хозяйкой мастерской Анной Коршуновой, в некоторой степени считавшейся ее духовной наставницей среди прочих.

В непривычной обстановке Скрепкин чувствовал себя скованно, хотел свернуться калачиком, притвориться спящим и замереть в анабиозе до конца действа.

«Сильная и красивая женщина», – подумал Игорь, впервые увидев Анну, и чуть не влюбился в нее, чуть не позабыл о главной спутнице, но тут же осекся, решив, что интересная дама совершенно из другой реальности, в которую ему точно не удастся попасть.

Алена чмокнула Анну в обе щеки и поделилась последними новостями, моментально забыв об Игоре. Чувствовалось, что она сама как ребенок и ничем не отличается от друга, но он-то старше и должен быть более рассудительным и прагматичным, а получалось совершенно наоборот.

– Ах, да! Игорь – мой классный приятель, – опомнилась Алена. – Хочу, чтобы он тоже участвовал.

Как рентгеновский сканер Анна изучила Игоря, не обнаружив в нем даже зачаточных ценных качеств. Мальчик как мальчик. Где она их берет, кудесница…?

– Хорошо, присоединяйтесь. Вам понравится.

Ее голос отличался искусственной монотонностью. Анна походила на строгую учительницу, будто упражняется здесь в свободное от занятий время, развивая милое хобби. Заботливый взгляд, армейская выправка и атлетическая фигура все-таки внушали доверие. Игорь не смог определить ее возраст. Анна выглядела моложе своих лет, и все же мелкие, еле заметные морщинки украшали кожу как игрушки на рождественской елке.

Психолог мелодично цокала по паркету острыми каблуками.

– Располагайтесь и выпейте кофе с сушками. Группа пока собирается, – предложила Анна, наградив Игоря утешительной улыбкой, от которой даже несколько полегчало.

Поддержка ведущего всегда ободряла. Раньше Игорь подсознательно тянулся быть ближе к тренеру, мечтая, как и все остальные, стать избранным, но как попасть в заветное число приближенных, когда до них слишком далеко, и ты мало на что способен? Вопрос на засыпку.

Сморщившись, Игорь послушно присел на торчавший как гриб стул и потирал руки, избавляясь от холодного пота, но кофе пить не стал, боясь приступа гипертонии и изжоги. Алена то оставляла его одного, бегая как собачка за Анной, то возвращалась и подмигивала, и снова ускользала.

Привыкнув к нелепым перебежкам пассии, Игорь переключился на участников. Ничего необычного, люди как люди. Игорь наблюдал и угадывал, кто пришел сюда ради забавы, а кто действительно находится под гнетом проблем, обнаружив, что ради забавы здесь только он и Алена. Остальные гости выглядели загруженными и слишком серьезными. Изучив обстановку, Игорь убедился, что ничего плохого с ним не произойдет, и он не самый запущенный объект в этой психологической мастерской.

– Что ты уселся, как пень? – держа стаканчик с водой, Алена призывала к активным действиям.

– А что не так? – растерялся Игорь, подтянув джинсы.

– Встань, пройдись! Познакомься с народом. Успеешь насидеться!

– Зачем? Без этого никак? – резко ответил Игорь, и тут же пожалел, что ляпнул, добавив: – попробую, раз так у вас принято.

– Не злись! Расскажи, как тебе тут?

– Пока непонятно.

– А потом будет понятно? – ерничала Алена, сдерживая смех.

Игорь научился улавливать ее интонации и остро реагировал на попытки высмеять или унизить его достоинство.

– Может да, а может, и нет, – обиженно процедил он. – Я понятия не имею, что будет происходить. Люди собрались приличные, но замкнутые, в своих проблемах, им явно не до нас.

– Верно подметил. Других тут нет. Только некоторые заглядывают по профессиональному интересу, – иронично произнесла Алена. – А какие проблемы у тебя?

– Разве ты пока не определила?

– Хм, давным-давно! Сегодня тебе придется выстрадать их, а не отвечать вопросом на вопрос. Юлить не получится.

– Выстрадать? Это как?

– Узнаешь, – парировала Алена и отошла поприветствовать опоздавших гостей.

Прелюдия затянулась. Накатывала дремота посреди сонной духоты. Игорь подошел к окну и приоткрыл форточку, наткнувшись на лысого мужчину в сером джемпере с волосатыми ладонями и запахом дешевого одеколона. Мужчина протянул правую ладонь и представился Карлом, попросив угостить сигаретой.

Игорь объявил себя некурящим и изобразил укоризненный взгляд, отчего просящий смутился и почесал затылок. Карл промычал, что и он не прочь бросить, уже сотню раз бросал и сейчас бросает, попросив Игоря стать его партнером. Игорь не понял, что тот имел в виду, и учтиво отказался, заявив, что партнерша у него, к счастью, есть. Карл кивнул, погладил лысину и почтительно откланялся.

Из-за угла наконец-то появилась Анна Коршунова.

– Прошу внимания! Не будем задерживаться. Опоздания караются штрафами.

Из настенных динамиков заиграла убаюкивающаяся музыка, настраивая на правильный лад. Сзади кто-то дотронулся до плеча, заставив повернуться. Это Алена взяла его за руку и оттащила от окна, усадив напротив себя на невесть каким образом появившиеся подушки.

Игорь терялся, куда смотреть: на Алену или на Анну, когда другие участники тоже разбились на пары.

– Сосредоточься! – пригрозила Алена.

– Прости, это как-то ново.

– Цыц! Замолчи.

Анна въедливо вещала слушателям, как здорово, что им удалось собраться, какое это безмерное счастье и удача, как всем не хватает самого малого, как это самое малое легко потерять, и как потом сложно обрести вновь, ведь большинство несчастны под гнетом комплексов и противоречий. В этой уютной терапевтической обстановке им предстоит пройти путь к очищению от ментальных шлаков.

Игорь внимал ее складной речи как ребенок, не отворачиваясь от Алены. Окружающее пространство сконцентрировалось вокруг двух женщин – одна становилась его сестрой, а вторая – матерью в созвучии с его истинными желаниями.

«Выстрадать!» – звучало в ушах. Страдать Игорь умел и любил. И сейчас страдальцы и страдалицы объединили усилия для единого экстаза, но для кого-то очищение придет сразу, а кто-то будет мучиться очень долго.

– Кто будет первым? – маняще спросила Анна.

Игорь сильнее вжался в горячие пальцы Алены, не собираясь расставаться с мечтой, безмолвно умоляя: «Не отпускай! Не отдавай меня матери! Я хочу остаться с тобой!»

Алена не разжимала ладони, уверяя молчанием: «Я буду с тобой, я не отпущу, верь мне…»

И Игорь верил….

– Кто хочет стать добровольцем? – наседала Анна. – Кто хочет открыться?

– Можно я? – раздался дрожащий всплеск. Это Карл. Тот самый лысый карлик, удививший собрание неожиданной храбростью ради чести быть испытуемым у самой Коршуновой.

– Вперед! Прошу вас пройти ближе в центр, – призывала Анна.

Воодушевленный Карл потянулся к ней и уселся рядом, не скрывая волнения, умиления и подобострастия.

Игорь наполнился черной завистью. На его месте мог быть именно он. Алена была бы рада! И тут же уловил укор в ее глазах:

«А почему не ты? Не хватило смелости! А Карлу хватило?!»

Игорь покраснел, опустив ресницы. Ладони налились масляным потом, выскальзывая из теплого домика. Алена почти не держала их, а слегка придерживала, давая возможность спустить пар. Игорь благодарил за передышку и обещал исправиться.

– Мне тяжело, мне очень тяжело, – с надрывом заявил Карл. – Мое существование пошло под откос. Мне кажется, я запутался и бреду в тупике. Тупик состоит из четырех стен. Я в четырехугольнике, из которого нет выхода. Как быть?

– А ты смотрел вверх? – пристально спросила Анна. – Что там?

– Сверху – темнота. Нет, темное небо.

– А что ты видишь на небе?

– На небе блестят звезды.

– Что это значит?

– Это значит, что выход есть, но он слишком высоко, и мне до него не допрыгнуть. Высокая стена преграждает путь к спасению, – выдавливал эмоции Карл. – Что-то тормозит меня, я не могу раскрыться и не могу поднять голову и раскинуть руки. Я не в состоянии попросить о помощи. Почему-то я всегда боялся просить о помощи, видя в этом проявление слабости. Я всегда считал, что должен быть сильным, что должен сам справляться с трудностями, что сам себе падишах, но вдруг попал в тупик. Меня будто замуровали. Каменные стены! Тесно! Я задыхаюсь!

– Кто тебя замуровал?

– Похоже, я сам себя замуровал.

– Ты сам? Зачем ты это сделал?

– Не знаю. Наверно, так легче.

– Ты знаешь, зачем ты это сделал, – уверено произнесла Анна.

Игорь верил ей так же как Карл. Анна умела убеждать. Алена здесь и сейчас копировала ее повадки и училась на мастер-классе, а Игорь терял значимость и превращался в ничто в момент передачи знания.

– Да, – подавленно прозвучал Карл после долгой паузы.

Игорь сглотнул слюну. Появилась жалость. Зависть прошла. Скрытая, необъявленная, но осознаваемая жалость. Теперь Карл вызывал симпатию, выглядел естественно, без маски, полностью раздетый, щеголяющий, в чем мать родила, и не стыдящийся наготы.

Сможет ли он так же раскрыться на публику? Дерзнет раздеться при всех, не прикрываясь кленовыми листьями? Неизвестно! Карл пересилил себя и надел на лысину лавровый венец славы.

– А ты готов принять нашу помощь? – жестко спросила Анна.

– Готов ли я?

– Да, мы перебросим тебе веревку. Спустим сверху вниз. Ты ухватишься за нее?

– Веревку, веревку, – повторял Карл и разрыдался.

Анна крепко вцепилась в его сжатые кулаки. Слезы лились по щекам, заворачивая за подбородок. Карл не говорил, а мычал, покачиваясь на стуле.

– Не сдерживайся, – разрешала Анна. – Отдайся телу. Тело знает лучше, как поступить.

– Да, да, – шептал Карл, задыхаясь.

Окружающие переполнялись сочувствием, и кто-то тоже уподобился герою, повторяя гримасы. Всхлип и плач разряжали воздух.

Когда Карл смолк, Анна разжала руки.

– А сейчас? Что ты понял?

– Я понял, что не хотел брать веревку.

– А теперь ты взял ее?

– Да, взял. Крепко.

– Насколько крепко?

– Двумя руками, я обнял ее и лезу вверх.

– Ты справишься, – поддерживала Анна.

Игорь представил, как сам тянется по канату, как перебирает пальцы, натирая мозоли, упирается ступнями и отталкивается вверх. И тут он понял, что над головой потолок, а не звездное небо, и нужно пробить его, чтобы увидеть спасительную темноту. У Карла потолка нет, значит, ему гораздо проще. Игорь вообразил, что преодолевает препятствие, разбивает потолок и оказывается на крыше с прекрасным видом звездного неба. В груди перехватило дыхание, и закружилась голова. Он ступает по карнизу и пошатывается, норовя упасть, но удерживает равновесие и склоняет чашу весов обратно, осознавая, что взобрался на вершину Эвереста, а прыгнуть вниз равносильно самоубийству. Что будет в кромешной бездне? Может быть, это дорога в ад, где его встретят молот и наковальня, цепи и удары плетей, где черти точат сабли и ждут, когда он заявится на пиршество, и они разрежут его на части, связанные упругими нервами, растянут как жвачку, облепляя упругими алыми прожилками стены дьявольской кузницы. Нет! Он никогда не решится прыгнуть! Но если там рай? Если там свет? Кто даст точный ответ…

«Царство света наверху, – рассуждал Игорь, – а внизу гиена огненная, готовая грызть ключицы, кромсать лопатки и раздавливать внутренности. Это чистилище не пройти. Невыносимая чистка».

– Тебе тяжело? – прожужжало пчелиным роем. – Не сдерживай себя!

Притягательная сила поглотила целиком, и Игорь полетел в бездну, оказавшуюся черным океаном распятия в пучине убийственных волн.

– Уже легче, – очнулся он, обнаружив, как ладони сцеплены мертвой хваткой, а на губах соленый привкус.

– Поплачь и скажи, что тебя волнует?

– Меня волнуешь ты. Меня никто так не волновал.

– Это не главное. А что в твоем прошлом?

– Там не было тебя. Я не хочу вспоминать его.

– В прошлом. Прошлое. Вспоминай. Нельзя думать о будущем и жить в настоящем, не зная былого.

– Прошлое прошло.

– Но оно влияет на тебя, и потому ты плачешь.

– Мне просто жаль Карла. И себя.

– А себя за что? – спрашивала Алена, будто накручивала петлю на шею и душила, выдавливая его как губку. – За прошлое?

– Там мое рождение, становление, и много всего прочего. В мозг нахлынули воспоминания как черно-белые кадры. Я не успеваю нажать на паузу и остановить поток. Все в суматохе, я сижу на подушке и плачу. Ты держишь меня за руки. Я не могу сопротивляться, не чувствую тело. Пальцы онемели. Точнее, стали совсем не моими. Их нет, но я вижу их и вижу тебя. Но ты не отпускаешь меня и хочешь, чтобы я продолжал жаловаться и копаться в прошлом.

– А что хочешь ты?

– Я хочу остановиться.

Слишком тяжело. Слишком много всего для первого раза. Он и так поддался всеобщему искушению. Не сдержался, выполнил задание. Она должна быть довольна.

– Остановись, – разрешила Алена. – Прислушайся к тому, что происходит вокруг.

Через секунду Алена отпустила тиски, дав глотнуть свободы. Игорь потянул плечи и ощутил затекшие ключицы. В животе бурлила теплота, а другие пары казались родными. Бедняга Карл уже не плакал, а внимал откровениям партнерши, державшись раскованнее и честнее перед самим собой. Анна как бабочка мелькала по залу, следя за происходящим. В сжатом калейдоскопе зала звучали сопение, плач и покаяние.

– Это нужно пережить, – с усердием повторяла Анна. – Вы делаете правильные шаги.

Некоторые уже обнимались, гладя друг друга по липким волосам, спине, шее, и Игорю невтерпеж захотелось погрузиться в Алену, просто полежать у нее в ногах, обнимая за талию, и уснуть, претворившись младенцем, опуститься в первичный убаюкивающий океан, из которого он так быстро вынырнул, не успев захлебнуться. Невтерпеж. Но мечта далека, а он замер, приклеившись к месту.

Поздно. Делать что либо слишком поздно.

Крыша уже съезжала, но Алена аккуратно поправляла ее, пока не стих последний плач. Силы кончились. Наступило опустошение. Игорь сидел на подушке, распластав ноги под сорок пять градусов, и медленно приходил в сознание. Алена снова исчезла. В бессилии Игорь даже не пытался искать ее в толпе очищенных и возвращенных лиц. Здесь заботу и любовь дарят бесплатно, не требуя ничего взамен. И пусть она мимолетна, но зато искренна. Забота и любовь.

Игорь закрыл глаза, а когда очнулся, Алена была уже рядом, сосредоточенно улыбаясь.

– Пойдем поблагодарим тренера.

За раскладным столиком в тесной комнате, набитой книжками и тряпичными куклами, глянцевыми журналами и пакетиками от чая, сидела Анна и двое неизвестных: небритый мужчина с белым зонтом и кудрявая девушка, размахивающая японским веером.

– Так на чем основан этот метод? – спросил мужчина, уважительно кивнув гостям. – Источники дают противоречивую информацию.

– Могу лишь высказать личное мнение, – отрывисто произнесла Анна. – Будешь слушать?

– Конечно.

– Будем, будем! – поддакивала Алена, навострив уши.

Игорь ощутил себя снова лишним.

– Сложно утверждать, где именно зародилась эта модальность, – важно заявила Анна. – Многие могут упрекнуть, что это смешанное направление, и я отчасти соглашусь. Здесь перемешаны разные традиции – адлеровский психоанализ, элементы психодрамы, может быть, даже протянута коварная лапа НЛП. Лично я отношу себя к телесно-ориентированной традиции, потому что на практиках стараюсь освободить тело от зажимов и сфокусировать энергию. И у кого это получается, тому даю шоколадку, тот умница, а у кого не получается – тот плохо работает. Как ты, халтурщица Алена! Вот такие фокусы. Вы скажете, что это банальная терапия плачем? Я отвечу – далеко не главное, но это есть и пусть будет, ведь на пике очищения клиент может увидеть свою ауру, приобретающую особый фиолетовый цвет. Вы справедливо спросите, а если появится аура другого цвета? Это нормально? Да, в зависимости от душевного состояния она меняет оттенок. Иногда она как радуга, но в нашем случае желательно, чтобы она была фиолетовой – наш любимый цвет. Ассистенты стараются вызвать у подопечных ощущение полета. В этот момент на группу обрушивается цунами всеобщего восхищения и экстаза – тогда и получается единое рыдание.

– Получается, поплакали и разбежались? – провокационно заметил небритый тип. – Это панацея от проблем?

– Не упрощай, Влад! Ты в хейтеры записался?

– Нам хочется понять, – нагло вмешалась Алена. – Нужны проверенные сведения. Я хочу услышать разные точки зрения. Я всегда за объективность.

– Объективным могут быть только поклонники Павлова, – ревностно заявила Анна.

– Оставим в покое бихевиоризм, – проголосил небритый тип. – Это совсем другое…

– Разумеется, – подтвердила Алена, – поведение тут практически не меняется, если только клиенты становятся капризными детьми, меняя эго-состояние, но тут уже примешивается Берн со своими глупыми играми. Короче, путаница. Кто же нас рассудит?

– Время рассудит! Это тема отдельной беседы, – заключил Влад. – Не будем набрасываться на Аню. Кто критикует, тот сам ничего не делает.

– Верно, – согласилась Алена. – Анна чудесный специалист, справляется с самыми запущенными случаями. А сколько она вылечила девчонок с потока? Не сосчитать. Я только ее и рекомендую. И она никогда не подводила.

– Благодарю за комплименты, – произнесла Анна. – Очень приятно слышать, особенно от коллеги.

– В будущем, – отметила Алена. – Будущая коллега.

– В настоящем и будущем, точнее, уже сейчас, – поправила Анна. – Не будем преувеличением сказать, что ты уже состоявшийся специалист. Психолог-самоучка с фундаментальным образованием. Не могу понять, как ты схватываешь информацию, быстро анализируешь теорию и создаешь собственные проекты. Видимо, это своеобразный дар, которого у меня нет, но жалеть не буду.

– Просто стараюсь быть внимательнее к деталям.

– Пусть будет так, как скажешь, – согласилась Анна и потянулась за сигаретой. – Будешь?

– Сейчас не хочу курить, – сморщилась Алена.

– А я подымлю, если не возражаете, – вздохнула Анна и щелкнула зажигалкой.

Психологи явно засиделись и притомились. Хозяйка мастерской завершила беседу и пригласила на следующие мастер-классы строго по расписанию. Игорь размяк от водопада чувств и ни за что не собирался приезжать сюда снова, разве что только под угрозой расстрела или в целлофаном пакете с кляпом во рту.

Впопыхах он даже не успел попрощаться с Аленой. Перелетная Фея вновь куда-то испарилась, оставив его одного среди разбегающихся как тараканов любителей осознанного нытья. Игорь не расстроился, ведь всегда можно созвониться, а она очень увлекающаяся натура и могла забыть о нем в пылу горячих дискуссий.

Засыпая в ревущем вагоне поезда, он цвел от счастья, значит, не зря раскрепостился и выдул из себя все, что мог, выплакавшись так, что красные глаза подсвечивались фиолетовой аурой. Пусть он многое не понял, и вообще не уловил философию использованного терапевтического подхода, но техники оказались действенными и улучшили самочувствие – факт, поэтому нужно принять их на вооружение, хорошенько освоить и использовать. Принцип «Помоги себе сам» действует без исключения.

К сожалению, невозможно быть сам себе психологом, и тем более не получится быть сам себе психотерапевтом. Рано или поздно придется обратиться к профессионалам. Психологические клубы – легкое развлечение. Теперь Игорь готов вооружиться тяжелой артиллерией и записаться на прием к серьезному мозгоправу и обязательно пройти долгосрочную терапию или хотя бы краткий курс избавления от невроза. Осталось выбрать специалиста, что особенно сложно, когда вокруг сотни предложений, и не понятно, на что ориентироваться – дизайн персонального сайта, количество подписчиков в соцсетях, отзывы на форумах или на заслуженные регалии? Проще полагаться на интуицию, и будь, что будет, но все же полезнее посоветоваться с Аленой. Она знает толк в психологах и направит к подходящему терапевту. Бинго! А пока главное добраться до хаты, выпить чаю с лимоном, почистить зубы и плюхнуться на растрепанную кровать…