Читать книгу Макото. Том первый - Алексей Шмаков - Страница 9

В отключке я провалялся всю ночь и пришёл в себя только на следующий день, ближе к обеду. Как раз в тот момент, когда в палату зашёл наёмник, сменив Гришу. Он стоял и смотрел на меня с видом нашкодившего пса, который, случайно играя с хозяином, сделал тому больно.

Когда мне было лет десять, мы с детдомовскими мальчишками притащили в подвал щенка, которого подобрали на улице. Таскали ему еду с кухни, пытались дрессировать и, конечно же, играли с ним. Во время одной из таких игр щенок прыгнул на одного парнишку и случайно распорол тому бедро своими когтями. Поняв, что, сделал больно человеку, который кормил и играл с ним, щенок сразу забился в угол и смотрел на всех перепуганными глазами. Именно этого щенка мне и напомнил Гуоджин.

Он так весело подпрыгнул, когда я спросил, что случилось и где я нахожусь, что я даже не стал предъявлять ему претензии, хотя по большому счёту и предъявлять-то было нечего.

Этот случай на плацу показал, что зона маны не может в полной мере заменить мне зрение. Нужно что-то делать с дальними атаками. Если ближний бой я обязательно подтяну на тренировках, в которых после моей демонстрации никто не посмеет мне отказать, то вот с атаками на расстоянии у меня могут возникнуть большие проблемы. Я банально не успею среагировать на быстролетящий объект в зоне маны двухметрового радиуса.

– Так, что тут у нас? – в палату вошёл пожилой мужчина в белом халате и сразу отодвинул в сторону Гуоджина, заняв его место напротив меня. – Как вы себя чувствуете, молодой человек? Голова не кружится? Не тошнит? В глазах не двоится? – стал заваливать меня вопросами врач. Он говорил невероятно быстро. Только я открывал рот, чтобы ответить хоть на один из его вопросов, как тут же получал ещё несколько. В итоге я плюнул на бесполезные попытки вставить хоть слово и просто стал ждать, когда иссякнет этот словесный поток.

– Что же вы молчите, молодой человек? Не ответили ни на один мой вопрос, – удивился доктор. Правда, на этот раз он всё же соизволил замолчать.

– Пытался запомнить хоть половину тех вопросов, что вы задали, – сказал я, одновременно с этим поднимая указательный палец, останавливая уже собравшегося вновь говорить врача. – Отвечу сразу на все ваши вопросы. Чувствую себя вполне удовлетворительно. Из всего вами перечисленного малость голова болит. В остальном я в полном порядке.

– Отлично, молодой человек. У вас просто великолепная регенерация. Подобное я наблюдал лишь у целителей третьего ранга и ниже. Этот остолоп, – доктор строго посмотрел на Гуоджина и покачал головой, – вчера едва не угробил вас. Сейчас мы поставим вам пару капельниц. Полежите у нас пару дней для наблюдения, и, думаю, выпишем вас, – после этих слов доктор быстро подскочил, словно вспомнил, что оставил дома включённый утюг, и выбежал из палаты.

Проходя мимо Гуоджина, он умудрился назвать того: извергом, садистом, детоненавистником и вообще редиской. Всё это доктор смог уложить в долю секунды, что находился рядом с наёмником.

– Что это было? – спросил я у ошарашенного не меньше моего наёмника.

– Это был доктор Смит. Глава нашей больницы, – ответил Гуоджин, мотая головой из стороны в сторону. – Потрясающий человек! Общение с ним можно назвать настоящим испытанием для непривыкших к его поведению людей. Я привыкал больше двух лет. Но могу тебя заверить, что врач он просто замечательный. За время, что он работает у нас, спас не одну жизнь.

По большому счёту мне было всё равно, как ведёт себя доктор, пусть хоть ходит по больнице со спущенными штанами, главное, чтобы хорошо справлялся со своим профессиональными обязанностями. А так он показался мне довольно забавным старичком. Думаю, мы ещё не раз пересечёмся с ним.

– Почему вы решили доверить свои жизни ребёнку? – спросил я у наёмника. Резкий переход от одной темы к другой всегда сбивает людей с толку. Они могут рассказать то, что при обычных условиях предпочли бы умолчать. Ещё одно знание из моего обучения в ВШР сейчас пригодилось как нельзя кстати.

– Чёрная Сотня была опозорена предательством своего нанимателя. Репутация, которую мы нарабатывали годами, испарилась в одно мгновение. Если раньше люди стояли в очередь за нашими услугами и готовы были очень щедро их оплачивать, то сейчас об этом не может быть и речи, – Гуоджин закрыл глаза и потёр руками виски. – На базе вместе с нами проживают наши семьи и семьи предавших нас людей. Я давал слово, что буду заботиться о семьях погибших. И не собираюсь от него отказываться. За годы отличной репутации мы смогли скопить достаточно средств, чтобы сейчас продолжать жить как раньше. Этих средств хватит максимум на пару лет.

Ваш отец был очень мудрым и прозорливым человеком. Именно он создал наш отряд, – а вот это уже было интересно. Даже Гриша не знал этого, иначе рассказал бы, пока мы добирались сюда. – Поэтому мы всегда приходили по первому его зову. Несколько раз даже прерывая текущий контракт.

В этот раз он словно знал, что случится беда. И отписал отряду сумму, на которую мы сможем безбедно жить несколько десятков лет. Вот только одним из главных условий в получении этих денег была присяга лично вам.

После этих слов Гуоджин замолчал. Его лицо налилось кровью, глаза предательски заблестели.

Получается, что они присягнули мне, чтобы получить деньги, оставленные отцом. Слишком всё сложно. И слишком мало вводных, чтобы сделать правильные выводы.

– Что будет с вами, если вы нарушите клятву, данную мне? – спросил я у наёмника.

– Смерть, – мгновенно ответил мне Гуоджин. Его голос слегка дрожал, очень тяжело ему даётся наш разговор.

– А можно конкретнее?

– Сила уничтожит нас. Клятвопреступники живут очень недолго, – ответил наёмник.

Вывод, что всё не так уж и страшно. Да, наёмники вручили мне свои жизни ради получения денег. Да, они использовали меня. В любом случае они не смогут отказаться о своей клятвы, если не хотят умереть. А это уже совсем другое дело. Думаю, хороший отряд владеющих мне всегда пригодится.

– Я понял ваши мотивы и не могу вас осуждать. Можете передать своим людям, что я не откажусь от своих слов. Чёрная сотня поможет мне отомстить роду Шуваловых. Только не сто́ит торопиться. Отряд должен быть полностью восстановлен. А мне необходимо многому научиться.

Гуоджин, ни слова не говоря, поклонился и ушёл. Вот и как мне его понимать?

Сразу после того, как ушёл Гуоджин, в палату вошла медсестра и поставила мне капельницу. Она всё время что-то говорила, но я её не слушал, мои мысли были заняты совершенно другим.

Как и говорил доктор Смитт, из больницы меня выпустили через два дня, большую часть этого времени я проспал. Зато вышел полностью отдохнувшим и набравшимся сил.

С жилплощадью на базе имелись трудности, и поэтому нас с Гришей подселили к вдове одного из наёмников, женщине лет тридцати, у неё было двое детей. Девочка, старше меня года на три, и мальчик, мой ровесник.

Дети откровенно боялись подходить ко мне. Хоть их мать и старалась вести себя со мной как со всеми остальными, я чувствовал, что она тоже меня побаивается. И так было с большинством жителей базы, за исключением самих наёмников и медицинского персонала.

Как оказалось, причина этого лежала на поверхности. В этом мире считалось, что слепой человек проклят самими богами. И это проклятье распространяется на людей, находящихся с ним рядом. Это мне рассказал Тревор – сын вдовы, приютившей нас, когда я зажал его в угол и потребовал объяснить, почему они боятся меня. После его объяснений я лишь пожал плечами. Не мне бороться с суевериями, что складывались в этом мире на протяжении сотен лет.

С тех пор я старался как можно реже покидать свою комнату.

Занятия начались в день моего рождения.

Гриша разбудил меня, как только рассвело, и вручил отличный армейский нож. Точно таким же меня отправил в нокаут Гуоджин.

Но это были не все подарки. Главным подарком для меня стали три человека, что готовы были взяться за моё обучение.

Один учитель общих дисциплин: математика, физика, география и так далее. Думаю, с этим учителем я буду видеться реже остальных. Всё же все начальные знания были мной получены ещё в прошлой жизни, а на память я никогда не жаловался…

Второй являлся учителем владения силой, что на данный момент для меня было абсолютно пустой тратой времени. Я множество раз возвращался к произошедшему в тот день, когда появился в этом мире. Скорее всего, свечение, что сейчас спрятано под коконом пси-энергии, и есть результат моего исцеления. Во мне всё же смогли открыть силовые линии, но что-то явно пошло не так. Я ещё ни разу не видел, чтобы хоть один владеющий корчился от боли, применяя свою силу. Поэтому, пока я не найду способ коснуться этой энергии и при этом не сойти с ума от боли, этот учитель мне не нужен.

Третьим оказался мастер рукопашного боя. Некогда бывший инструктором в одной маленькой, но очень гордой стране. После того как его страну захватили, он бежал в свободные земли, где и встретился с Чёрной Сотней.

Обучать меня обращаться с холодным оружием вызвался сам Гуоджин. Вот такие мне достались подарки на семилетие.

Первым делом пришлось доказывать учителям, что я вполне способен передвигаться в окружающем пространстве самостоятельно. И вообще могу вести полноценный образ жизни, несмотря на свою слепоту. Гуоджин с Гришей приняли это уже вполне спокойно, а вот учителя были поражены. Нужно отдать им должное, как и всем остальным, кто знал об этом, лишних вопросов никто задавать не стал.