Читать книгу Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич - Страница 5

Грубанов открыл глаза. Даже не открыл – разлепил. И первое, что увидел – распростершуюся над ним малахитовую гладь, по которой проплывали причудливые сиреневые облачка. Рассеяно созерцая нереалистичную картину, он не сразу понял, что лежит на мягкой земле и пялится в небо.

– Вот те раз, и где это я? – с удивлением осматриваясь по сторонам, приподнялся Николай.

Он сидел на небольшой лесной полянке. Под задницей – зеленая трава, голубые колокольчики и кустики земляники с набухшими, размером с куриное яйцо, спелыми ягодами. По краям полянки плотными рядами сомкнулись толстые, словно тысячелетние, деревья. В их кронах беззаботно заливались птички.

«Не понял… А как я, собственно, здесь очутился?» – отправив в урчащий от голода желудок пригоршню сочных ягод, озадачился Грубанов. Последнее, что он припоминал – беготню ученых за стеклом капсулы и ослепительно-яркую вспышку. А затем была звенящая тишина и черная пустота.

Наверху, в кронах высоких деревьев, заорала птица, похожая на пеструю ворону с длинным и разноцветным, как у попугая, хвостом. Совсем не боясь Николая, птица вспорхнула с дерева и, сделав полукруг, приземлилась на его плечо. Заинтересованно наклонив голову, уставилась на Грубанова глазами-бусинками, будто изучая.

– Ты жрать, что ли, хочешь? Ну на, поклюй. – Не делая резких движений, Николай протянул «попугаю» ягоды. Но птица, продолжая пристально смотреть на мужчину, оставила подарок без внимания. – Пф, как хочешь.

Потеряв к пернатому интерес, Грубанов продолжил размышления.

«Как? Как? Как я здесь очутился?.. Вспышка… Неужели капсула взорвалась? – ужаснулся он, и по спине пробежал холодок. А следом ужаснулся еще сильнее: – Так это что, рай? Нет, в рай-то я попасть не против… только умирать при этом не хочется. Или – не хотелось?»

Птица, словно заметив страх в глазах Николая, внезапно ухватила его за мочку уха. И, довольная собой, вспорхнула к небу.

– Пиззздец тебе, обосссыш! – прокаркала она.

– Чего-о? – Грубанов изумленно округлил глаза. – Тупые хозяева. Научат питомцев всякой херне, а потом…

Он не договорил – болтливая птица с высоты полета жиденько обгадила макушку Николая веселеньким семицветным пометом.

– Ля ты крыса пернатая! – потрясая кулаками, вскочил Грубанов. – Окорочок сутулый! Цыпленок табака недоделанный! Сука, и вытереться ведь нечем…

Николай только сейчас обратил внимание, что, словно Адам без Евы, стоит посередине полянки в чем мать родила и потрясает на ветру причиндалами. Впрочем, после всего произошедшего собственная голожопость его практически не удивила.

Отыскав на краю полянки широкий продолговатый лист, он кое-как стер с залысины птичье дерьмо.

– Ладно, Коля, спокойствие. Раз тут обитает матерящаяся птица, значит, это точно не рай. Уже лучше. И, надеюсь, не ад – слишком красиво. Хотя если я умер… то куда мне еще попадать? Неужели нет ни рая, ни ада, а есть только вот такое странное место, куда и…

Но пофилософствовать Грубанову не дали – высокие кусты, растущие с края полянки, вдруг угрожающе затрещали.

– Везучий случай… не иначе медведь! – весь напрягся и съежился Николай. А через секунду, расслабившись и распрямив плечи, повторил: – Везучий случай… вот это бобер!

Из кустов, настороженно пригибаясь к земле, вынырнула девушка. Молодая, кареглазая. Соблазнительный бронзовый загар ровным слоем лежал на ее аппетитном обнаженном теле. Длинные темные волосы спадали на плечи и почти не прикрывали соски на небольшой груди. Ниже живота то, что Николай назвал «бобром» – черные, густые, кудрявые заросли, вряд ли когда-то знавшие эпиляцию.

В руке девушка держала метровый прут с петлей на конце. Такими ловят диких животных, вспомнилось Николаю.

– Му-му-мужчинка? – в замешательстве прозаикалась незнакомка, но даже не попробовала прикрыть наготу.

Грубанов почувствовал, как от неожиданного зрелища кровь начинает отливать от головы к головке.

– Самый настоящий, – направив на нее свое принявшее боевое положение «орудие», с сальной ухмылкой произнес он и зачем-то добавил: – Крошка.

Кареглазая не отреагировала. Она так и стояла, слегка наклонив голову и пялясь на растущий детородный орган. На лице девушки пронесся ураган эмоций, от испуга и растерянности до любопытства и восхищения.

От проницательного взгляда незнакомки Николай смутился. Ладонью прикрыл хозяйство.

– А ты откуда вылезла такая… нарядная? – доброжелательно поинтересовался он. – Нудистский пляж, что ли, рядом, а ты в кустики посикать побежала?

Тишина стала ему ответом.

– Эй, с тобой все в порядке? Смотри, бобер уже плотину прогрыз! – видя, что темноволосая не идет на контакт, попробовал шуткануть Грубанов.

Девушка встрепенулась и помотала головой, отгоняя остатки то ли сна, то ли наваждения. Обольстительно улыбнувшись, убрала волосы назад, давая мужчине возможность сполна полюбоваться небольшой загорелой грудью.

Откровенно виляя бедрами, вплотную подошла к Николаю.

– Мужчина, значит, мм, – взяв его пальчиками за подбородок и глядя в глаза, тихонечко простонала кареглазая. – Только не сопротивляйся, хорошо?

– Разве я могу сопротивляться такой крале? – снова расплылся в улыбке Грубанов. – Делай со мной все, что захочешь!

Темноволосая послушалась. Одним ловким движением нацепив петлю на мошонку мужчины, потянула на себя «хвост», что выходил с другого конца палки. Тугая веревочная ловушка намертво обхватила яички Николая.

– А это зачем? – опешил тот.

– Для удовольствия, – томно прошептала девушка и, шагнув к кустам, потянула Грубанова за собой. – Пойдем, красавчик.

– Куда? – поинтересовался тот и попробовал ослабить «яичный капкан» – бесполезно.

– К нам в поселение, куда же еще?

«Действительно, Коля, куда же еще?» – иронично подумал он и поспешил за незнакомкой, что так крепко и уверенно захомутала его причиндалы.

Благополучно миновав кусты, из которых ранее вылезла девушка, парочка очутилась на узкой и петляющей из стороны в сторону лесной тропинке.

«Божечки, вот это пердак, – пялясь на соблазнительные округлости, восхитился Николай. – Да та вчерашняя курва из спортзала и рядом не валялась!»

Попка у кареглазой и вправду была шикарная – небольшая, упругая, с соблазнительными ямочками на пояснице.

– Слышь, мадемуазель! – не отрывая взгляда от загорелой жопы, облизнулся Грубанов. – Если это прикол мужиков с НИИ, то лучше сразу мне скажи. Иначе я буду очень недоволен!

Незнакомка, не сбавляя шага и держа пленника на расстоянии палки, заинтересованно обернулась:

– Мужиков? А вас, мужиков, что, много? На этой… нии?

– Ну так, – пожал плечами Николай, – прилично. А что?

– Ничего. – Девушка равнодушно отвернулась. – А ты сможешь привести их сюда?

– Зачем?

– Для оргии, – с ехидной в голосе отозвалась она. – Не задавай глупых вопросов. Так что – приведешь?

– Сомневаюсь.

– Почему?

– Потому что я не знаю, где нахожусь! – воскликнул Грубанов. – Потерялся, понимаешь ли, на местности…

– Ты в Королевстве Сухих Вагин, – перебила темноволосая.

– Где? – Николай поперхнулся от неожиданности. – Каких еще сухих?.. Нет, это точно прикол! Где камера?

– Не понимаю, о чем ты… Значит, помощи от тебя ждать не стоит? – уточнила девушка и сильнее потянула за «поводок»: – Не отставай!

Идти за кареглазой незнакомкой, которая по-прежнему сжимала его мошонку «стальной» веревочной хваткой, Николаю было одновременно и приятно, и неудобно, и страшно.

Приятно, потому что вид сзади открывался шикарнейший! Какие там туристические смотровые площадки с лугами, полями, горами да разрушенными замками, когда самый лучший вид – вот он, перед глазами, идет и виляет булками!

Неудобно, потому что лесная дорога изобиловала кочками, ямами и проросшими корнями, и все это доставляло Николаю определенные болезненные ощущения, когда темноволосая делала резкие движения палкой.

Страшно, потому что… да просто страшно. Вдруг незнакомка сумасшедшая или прихвостень гомоманьяка-насильника? Или сама – маньяк-насильник?

– Так куда конкретно мы идем? – напомнил о себе Грубанов.

– В наше поселение.

– Это я слышал. Что за поселение? Обыкновенный нудистский городок? С палатками?

Девушка промолчала. Но Николай не сдавался:

– А чем мы будем заниматься в этом твоем… селе?

– В поселении? – полуобернулась незнакомка. – Оргиям предаваться. С моими подружками. Поэтому я и просила тебя мужчин привести. Боюсь, одного члена нам не хватит… Ладно, посмотрим!

«Оргиям? Хех, если не звиздит, то жизнь-то налаживается! Тут – оргия, в НИИ – Мила. Во я самец!» – самодовольно подумал Грубанов и спросил:

– А тебя как звать-то?

– Иримэ.

Мужчина недоверчиво хмыкнул. Проговорил вполголоса:

– Какое-то дебильное имя.

– Почему де… эм, как ты сказал? Не поняла.

– Странное, говорю.

– Странное? – как показалось, искренне удивилась Иримэ. – Да нет. Обычное темное имя. Означает – «Желанная».

– Темное имя?

– Да, темное эльфийское имя.

Брови Николая взметнулись к небесам, и он не смог сдержать смех:

– Эльфийское? Ты эльф, что ли? Смешно.

– Да, эльф, – вновь повернулась Иримэ. Лицо ее было серьезным. – Точнее, эльфийка. Если еще точнее – темная эльфийка.

– А-а-а, так ты ролевик? – дошло до Грубанова. – Ролевичка? Ну или как вы там называетесь? Ты поняла.

Иримэ промолчала, продолжая голыми пятками уверенно ступать по тропинке. А Николай решил не отставать. Причем во всех смыслах.

– У тебя и уши эльфийские имеются?

– Куда же без них?

– Покажешь?

Иримэ потянулась рукой к волосам. Убрав прядь, продемонстрировала заостренные ушки.

– Накладные, да? – не унимался мужчина. – Помнится, был у меня один товарищ, переодевался во всяких хоббитов. Моя пре-е-елесть, – передразнил он. – И накладные эльфийские уши у него тоже были. Темная эльфийка, ха!

Кареглазая предпочла не реагировать. Минуту шли молча.

– Даже не спросишь, как меня зовут? – не выдержал Николай.

– Мне без разницы. Для меня ты – просто мужчинка.

Грубанов не нашелся что ответить и сосредоточил все внимание на прелестях Иримэ.