Читать книгу Красная розочка. Рассказы и повести - Алексей Сухих - Страница 7

По православной земле России шагали святки. По ночам в поднебесье и по земле шастали бесы и смущали добрых людей. Ангелы как могли, защищали праведников. Но православные обоего пола пили вино, вкусно закусывали и веселились. Студент третьего курса Леонид Сугробин в читалке тяжело захлопнул книгу по гидравлике и посмотрел на часы. Восемь. По его графику учебники закрывались. Можно было переходить к беллетристике. Полгода назад Леонид круто развернул своё будущее, покинув после окончания второго курса морское училище в Ленинграде и поступил во вновь открывшийся институт в Перми. В Пермь его уговорил поехать корешок-курсант из этого города, также разочаровавшийся в выбранной профессии. В институт их приняли, но несколько предметов надо было в течении года до сдать. И потому время у студента Сугробина было спрессовано по минутам. И ещё он не прекращал начатую в училище программу самообразования. Но сегодня внутренний голос отнекивался от навязываемой программы самообучения. «Ладно!» – сказал уже сам себе Сугробин, – поленимся сегодня. Видел объявление, что в актовом зале какой-то концерт. Туда и заглянем». Он защёлкнул крышку балетки и пошёл туда, где развлекают.

В актовом зале действительно был концерт самодеятельности. Людей, в основном студентов выступавшего факультета, было ползала. И всё шло достаточно заурядно, пока ведущий не объявил, что выступает Ольга Бельская. Раздались аплодисменты. На сцену вышла тёмноволосая девушка и запела известную арию из известной оперы.

«Ох, истомилась, устала я. Ночью и днем, только о нём…». Пела девушка хорошо, чувствовалась школа. Бурные аплодисменты были ей наградой.

Прослушав ещё несколько номеров, Леонид покинул зал, и шел по коридору, размышляя о том, куда ему податься, пока время ещё детское. Хорошо бы встретить друзей!? Но где их встретишь. Друзей у него в новом городе было мало и их надо было разыскивать, а где разыскивать – было неясно. И увидал одиноко стоящую певунью и его вдруг повело.

– Извините, девушка. Я Вас видел на сцене. И не для меня ли Вы пели, не по мне ли Вы истомились. Я действительно долго пропадал в другом городе, прежде чем нынче появился перед Вашими глазами.

И прежде, чем она собралась его отчесать (а это было понятно по наполнявшимися яростью глазам), он извинился перед ней, сказав, что ему очень понравилось её пение, и она сама тоже очень понравилась. И попросил разрешения здороваться с ней при встречах. На что получил благосклонное разрешение, смог представиться и при прощании унести её приветливую улыбку.

Оля ему понравилась. Но было видно, что она кого-то ожидала, и он поспешил уйти.

– Я покидаю Вас, унося в сердце надежду на скорейшую встречу для того, чтобы сказать Вам: «Буэнос айрес, синьорита!» – сказал он и поклонился. Она махнула ручкой и приветливо улыбнулась.

Спустя час он продолжал бесцельно идти по улице Карла Маркса, украшенной неярким светом немногочисленных неоновых вывесок и реклам. Ужин из двух сосисок и французской булки лежал в балетке, но ни есть, ни в тёплую постель ему не хотелось. Леонид остановился на площади у оперного театра и закурил. Навстречу ему по аллее шла молодая женщина в «стиляжьей» шубке и сапожках. Это была Оля. Она улыбнулась.

– Буэнос тардэс, синьорита»! – поклонился Лёня.

– Где Вы изучили испанский язык? – спросила Оля.

– Это португальский. До сегодняшнего вечера, когда Вы признались, что истомились в ожидании меня, я готовился для профессии международных общений. И по полсотне слов меня обучили на десятке языков.

– У меня таких познаний нет, и я просто скажу: «Добрый вечер».

– А я безумно рад, что, обозначавшаяся весьма туманно, наша встреча состоялась так быстро. Я шёл совершенно бесцельно и вспоминал, как Вы пели, и эти минуты между нашими встречами были наполнены Вами. Я почти ещё никого по-настоящему не знаю в этом городе. Ещё и полгода не прошло, как я здесь появился. И сразу целина, и занятия свыше макушки, да ещё самостоятельные самообразовательные программы, и досдавать кое-что надо. На приятные знакомства никаких минут не остаётся.

– «Приятным знакомством» Вы называете встречу со мной!?

– Любой мужчина знакомство с Вами назовёт приятным. А я тем более, так как знаю, что Вы не только очаровательная девушка, но ещё и прекрасная певунья. Но я, конечно, далеко не первый, кто сказал Вам, что Вы очаровательны.

– Это так, но Ваши слова мне приятны, если они искренни, а не стандартный штамп человека, как видно, кое-что повидавшего.

– Кое-что я действительно повидал. Суровое море, к примеру; арктические льды, дворцы, музеи и театры Ленинграда. А больше ничего и я сейчас совсем ещё малообразованный провинциальный подражатель стиляг.

– Я тоже, пожалуй, подражаю, – отозвалась Оля.

– Тогда почему поёте грустные арии, а не лихие песни. Вам бы репертуар Лолиты Торрес, был бы бешеный успех. А так и арии грустные и сами в грусти от спетого. Наша подкорка остро реагирует на содержимое наших мыслей.

– Я грустный романтик по внутреннему содержанию.

– Вот и познакомились, – улыбнулся Сугробин. – Я тоже романтик, только оптимистический. И такой чудесный вечер знакомит нас.

Зимние вечера сами по себе романтичны. А этот вечер просто зачаровывал… Было не по-уральски тепло. Лёгкие облака не скрывали луну и опускали на землю редкие мягкие снежинки. Романтик разыгрался в Леониде.

– Хочется петь, – заявил он.

– Очень даже интересно.

Он пел негромко, держал мелодию. Оля улыбалась. Минорное настроение, с которым она встретилась с Лёней на аллее, исчезло. Мир был добрым и надёжным с этим неизвестно – нечаянно возникшим парнем в её ауре. Оля жила с родителями в двухэтажном доме дореволюционного стандарта и постройки недалеко от городского сада. На прощании он поцеловал её пальчики, а она стукнула его по шапке перчаткой.