Читать книгу FERA. Апокалипсис: пособие по выживанию - Алексей Тихий - Страница 6

Что же это происходит, черт побери? Вот уже шесть часов я вместе с дедом, Александром и одним из деревенских иду по лесу. И ведь не просто иду, а по заданию деревенской ведьмы. Не рассчитывал, что поездка к деду обернется пешей прогулкой.

Знахарка действительно выдвинула странное предложение. За свою «небольшую помощь» она попросила сопроводить ее внука до одного места в сутках пути от поселка и принести обратно какую-то вещь. В награду обещала не только деньги, но и ответить на некоторые мои вопросы, чем, собственно, и купила.

Выдвинулись в дорогу на следующее утро после злополучного разговора. Пара часов ушла на сборы. Своей формы у меня не было, но у деда нашелся потрепанный, однако подходящий комплект. Я терпеть не мог, когда меня пытаются использовать втемную. Но старуха умела убеждать и втянула-таки нас в эту мутную историю.

Еще загадочнее она стала, когда выяснились некоторые детали. Например, Николай, широкоплечий мужик с лопатообразной бородой и угрюмым взглядом, был чем-то обязан ведьме и поэтому отправился с нами по первому ее слову. В то время как Александра нам дали просто в нагрузку и как наблюдателя. Парень он вроде был неплохой, но опять же какой-то мутный, хотя и вел себя открыто и рассказывал все без утайки.

Понятней мир от этого не стал. Даже наоборот, все окончательно запуталось. Поверить в реальность происходящего становилась все труднее. С его слов в мир вернулась магия. Это произошло как раз позавчера.

– Не поверишь, Витя, ты не против, что я сокращаю?

– Да ладно, не до пафоса.

– Так вот. Сижу я у себя, принимаю постоянную клиентку. Хм… тут стоит начать сначала. В общем, мы колдуны. Самые настоящие. Да не смотри ты на меня как на придурка. Вот самые простые и настоящие колдуны.

– Может, маги?

– Нет, маги – это другое. Мой род издавна талант имеет. Он из поколения в поколение передает, но речь не об этом. В общем, принимаю постоянную клиентку, жути там нагоняю, а сам сижу, скучаю. И тут чувствую, как тонкий ручеек силы резко, безо всякого перехода, превращается в реку. Как же тебе объяснить… Вот смотри, ты пьешь из стакана, и тут его заменяют графином, и вода начинает литься через край. В итоге и не выпил, и вся морда мокрая. Вот и тут так.

– И что?

– В смысле и что? Ты не понимаешь! Это что-то с чем-то. Сила струится по жилам! В общем, клиентку ошарашил, стол с перепугу в пыль разнес этим всплеском. Потом в машину прыгнул – и сюда. За четыре часа пятьсот двадцать километров. Бабушка лучше знает, что к чему, она старейшая в нашем роду.

– И что, много вас таких «колдунов»?

– Нас? Нас трое всего осталось. А тех, кто магию чувствует, много. Вот бабушка говорит, и ты способный, школа у тебя пусть и не здешняя, но правильная. Правда, пользоваться не умеешь, тут без постоянной практики и навыков никуда.

В общем, то ли лыжи не едут, то ли… лыжи не едут. Весь мир живет своей привычной жизнью, а мы, как три идиота, чешем по тайге с какой-то эфемерной целью. Тут возникает один простой вопрос: готов ли я поверить в реальность всего происходящего или нет?

Скажу честно, пока у меня в голове изрядно троит. Есть какие-то предпосылки, чтобы принять все происходящее: мое предыдущее обучение у Серпенто, плюс его слова, сон, в котором я общался с самим Бароном Субботой, способности ведьмы. Но этого слишком мало. Я прагматик и верю в науку.

Ради подтверждения даже попытался проверить магию в действии. Провел пару экспериментов. Вот только неудачно. Суп в тарелке не разошелся в стороны по моей воле, свеча не вспыхнула. Ветер, правда, подул в нужную сторону, но это могло быть просто совпадение. Фиаско. И кто тут теперь сумасшедший: окружающие или я?

С такими невеселыми мыслями я и двигался по лесу. Да и в целом наш поход больше походил на прогулку. А чего бояться-то? Дед и Николай – опытные охотники, знают эти места как свои пять пальцев. Я пусть и не такой ходок по горам, но тоже привычен к физическим нагрузкам. Самым слабым звеном был Александр: он хоть и сменил свой щегольской костюм на таежную горку, но остался все тем же городским жителем. Ну так и у нас не марш-бросок в полной выкладке. Идем да идем себе спокойно.

В городской жизни нет ничего плохого. Сам себя деревенским не считаю, но у меня база хорошая – спортсмен. Хотя чего выпендриваться? По сравнению с дедом и Николаем мы тут оба-два увальни. Вот кто действительно был в своей стихии, несмотря на возраст, они давали нам фору.

Разношерстная подобралась компания, но это не мешало двигаться к цели. Плато, на котором располагался поселок, миновали быстро, а дальше пошли сопки, распадки и перевалы. Горная местность сама по себе неудобна для передвижения, а если еще и перемежается выходами скальных пород, то приятного становится еще меньше.

Тем не менее до первого привала мы успели преодолеть значительное расстояние. Ныть было некому – все взрослые мужики, единственное, Саня постанывал с непривычки: сбил ноги на неудобном маршруте.

Дальше легче, втянулись и к вечеру уже были на одном из зимовий. Такие домики-землянки были разбросаны по всей тайге. Строили их промысловики и просто охотники, которым приглянулся участок, но остановиться там мог почти любой. Стоило соблюдать лишь ряд простых правил.

Не пакости – это просто. Бери все, что видишь, но если есть возможность, оставь что-то из продуктов. Этот пункт тоже не вызывал проблем. В целом ничего сложного.

Ночи теплые, и в принципе можно было устроить ночлег на природе, но в домике все же удобней.

С восходом солнца мы уже были на ногах, быстрый завтрак, состоящий из крепкого чая и разогретых на огне консервов, – и ноги вновь несут в дорогу. Вверх-вниз, вверх-вниз. В этих двух словах можно описать весь наш маршрут.

Нет, конечно, природные красоты были, и они великолепны. Даже бывалые мужики с махровыми шкурами, такие как дед с Николаем, иной раз замирали, делали глубокий вдох и молча шли дальше. Они не декламировали стихи и не писали оду природе. Они просто любили ее своей странной любовью.

Брали то, что им было нужно, но при этом точно знали, сколько можно взять и когда стоит остановиться. Пару раз я слышал от деда, что он думает о всяких горе-охотниках. Понапокупают оружия и идут в лес за ощущениями. Стреляют почем зря. Суть удалось уловить, хотя и не сразу.

Если человек бывалый, то выстрелит только наверняка. Оставить подранка считается большим позором, и дело вовсе не в меткости и чести стрелка. Раненый зверь не достанется тебе – он уйдет и сдохнет, а это расточительство. Вот в этом и суть: огромная тайга, а лишнего зверя в ней нет. Вот так.

Ближе к полудню миновали предпоследний распадок и уперлись в горную речку. Хорошо, что к лету она сильно обмелела, и нам удалось без особых проблем перебраться на другой берег. Еще через час мы вплотную приблизились к цели похода. Нам оставалось перемахнуть последнюю сопку.

– Быстро добрались.

– Ну так лето на дворе. Самое время для пеших прогулок. Вот по весне или не дай бог зимой я бы сюда без подготовки не сунулся.

– Так…

– Стойте! – окликнул нас Александр. Мы с дедом слегка заболтались и незаметно ускорились, оставив остальных чуть позади.

– Чего копаемся? – недовольно высказался патриарх.

– Ух… Стойте, говорю, дальше так нельзя. Мы уже недалеко, и там может быть опасно.

– Какие тут опасности-то? – возразил дед. – Я эти места назубок знаю, нет тут ничего такого страшного. Звери нынче сытые, на фиг мы им не нужны. Разве что сам решишь «прыгнуть со скалы», патлатый, – закончил патриарх подколкой. Ну не вязались длинные волосы и косички в его голове с мужественностью.

– Хватит. Помолчите, – мне что-то послышалось, и я призвал всех к тишине. Не уверен, но было ощущение, что какой-то звук нет-нет, да доносился до ушей.

В округе действительно что-то изменилось. Незаметно. Это не относилось к визуальному восприятию мира и даже к запахам, я просто не мог этого описать. Пришлось сосредоточиться, чтобы понять, в чем проблема. Восприятие сбивчиво пыталось донести до сознания непонятный хор шепотов на самой грани сознания. Шепот, точнее, хор голосов. Ничего нельзя было разобрать.

– Слышите?

– Что? – разом спросили оба собеседника, удивленно уставившись на меня.

– Как будто кто-то перешептывается.

Дед с Саней замерли, внимательно вслушиваясь. Саня даже от усердия ушами зашевелил.

– Да вроде ничего. Разве что птиц нету, вот это странно, – заметил бывалый охотник.

– Все может быть, – глубокомысленно протянул Саня. – А описать можешь?

– Да какой там, хрен опишешь. Пока вы молчите, вроде как на самом краешке восприятия что-то ощущается, но хрен разберешь.

– Ладно, чего тогда попусту стоять? Веди, Виктор.

Веди? Ага. Щас. Я на краю пропасти безумия стою, а эти двое «веди». Может, у меня галлюцинации и прочие непотребства? Да, кажется, нет, но в том-то и весь прикол: нельзя быть уверенным до конца.

Свыкнуться с такими странностями и принять? На это требуются время и желание. В теории я понимаю, что все происходящее может случиться. Вот только понимать и принимать – это разные вещи. Разум упорно советует поскорее набрать заветный номер психбольницы.

Тут нужно понимание того, кем я являюсь. До классического мага с посохом или волшебной палочкой мне далеко. Равно как и до метателя огня и молний. Магия вуду – это магия ритуалов, лоа, духов. А за духов у нас кто отвечает? Правильно, шаманы!

Так что вчера с супом по-дурацки получилось. Но у меня есть оправдание! Простой и обычный человеческий шок. Был очень насыщенный день.

Из меня может получиться толковый шаман. Занятие капой дали много информации об этой культуре… теоретически. Да, знаю я об этом только теоретически. По жизни я придерживаюсь мнения: если человек разговаривает с Богом – это молитва, а вот если Бог с человеком – шизофрения. Меняем слово «Бог» на «дух» – и результат будет тот же.

В общем, на практике мне подобное испытывать не приходилось. Да и пробовать сейчас не очень хотелось. Условия не те. Для начала я бы проводил такие опыты в одиночестве. Если ничего не получится, можно все списать на разыгравшееся воображение. В иных случаях только родственников и знакомых напугаю.

Каждый шаман по-своему ощущает лоа. Если предположить, что я не псих, может, это духи мне пытаются что-то показать и рассказать? Возможно. Ладно, не время и не место. Надо идти, от топтания на месте ничего не решится.

– Готовимся – и вперед.

Мы с дедом и Николаем взялись проверять ружья. Патриарх Строкин щеголял новеньким «Тигром» (карабин на базе СВД) под патрон 7.62х54, вес пули 13 грамм, скорость 730 м/с. Пластиковый приклад и буржуйский прицел Nikon Monarch 3 5—20x44SF W/NP.

Откуда я все это знаю? Ну, вначале я, как и остальные представители моего семейства, был вынужден выслушать, какой подарок хочет получить любимый дедушка на юбилей. А потом еще и скинуться на этот дорогой, но желанный гостинец. Все просто.

Сам я взял старенький ИЖ-27. Причем это ружье нигде не числилось – нелегал. Деду оно досталось от старинного армейского друга, что периодически приезжал в гости. Потом была печальная история и рак – вот так ружье осталось на вечное хранение.

Выбрано мной это творение советских оружейников было по двум причинам. Во-первых, опыт. Матерым охотником или стрелком я себя не считаю. Мой уровень где-то между «по баночкам» и «пошли, внучек, прогуляемся по лесу».

С этим ружьем у меня хоть какой-то настрел есть. Это только кажется, что взял в руки оружье – и сразу герой. Практика показывает обратное: из него еще и стрелять надо уметь. Нет, конечно, если ты профи и отбарабанил свои сто тысяч патронов, то честь тебе и хвала. Почти любой ствол будет как родной. Для таких нет разницы, что отечественный АК, что буржуйский Heckler & Koch или вообще кошерный TAR.

Но если не относишься к элите военных структур или не редкий фанат, то о какой-либо вменяемой стрельбе на дистанцию свыше тридцати-сорока метров можно забыть. В этом вопросе я был достаточно самокритичен. И хватать пусть и хороший, но необстрелянный карабин не стал.

Во-вторых. Нелегальный ствол – это очень даже хорошо. Особенно когда надо делать какую-нибудь дурость. И просто незаменим в походе уровня «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Глюки у меня или нет, но нужно подстраховаться. Особенно когда тебе это ничего не стоит.

Николай тоже пользовался отечественным ружьем ИЖ-43. В конструкции оно не сильно отличалось, только у моего стволы были расположены вертикально, а у того горизонтально.

Смотря на сборы товарищей по походу, Саня лишь топтался на месте. Своего ружья у него не было, а чужое ему никто предлагать не стал. Да и на опытного стрелка, равно как и на таежника, он походил мало.

Собственно, мы с дедом еще накануне решили, что на сопровождающего, в случае чего, надеяться не стоит – турист. Неприятностей не предвиделось, но проговорить такие, пусть очевидные, вещи стоило.

– Готов, – отрапортовал старший Строкин.

Александр лишь кивнул, голому одеться – только подпоясаться.

– Двинули.

– Осторожней, – вновь напомнил Александр.

Хорошо. Осторожно так осторожно. Я решил не пренебрегать советом, мало ли. Отряд выдвинулся вперед, к следующей сопке. Где-то там находилась цель нашего маршрута. Двинули.

Полуденное солнце освещало распадок, через который отряду еще предстояло пройти, и все вокруг просматривалось великолепно. Вершину скалистой сопки венчали пики монолитного камня, подобно пальцам гиганта, смотрящим в небо. Я залюбовался этим зрелищем.

Подобные образования были нетипичны для региона. Вертикальные скалы можно было встретить нечасто: Ленские столбы, горы Хуаньшань в Китае, скалы Киселева в Краснодаре. Может, и еще где есть, но я не знаток.

Подъем выдался тяжелым. Нагромождения скальника мешали двигаться по прямой, и приходилось искать тропы, которые позволят подняться на самый вверх. Экспериментировать с альпинизмом не стали. Зачем? Чтобы лезть, необходимо иметь для этого определенную цель – например, спорт. Нам же нужно было подняться на вершину и по возможности с минимальными усилиями.

Когда добрались до основания первого каменного пальца, вся команда валилась с ног. Даже Николай, который показал себя в походе самым выносливым, пыхтел, как паровоз, что уж говорить о других. Тяжелей всего подъем дался деду и Сане. Возраст и отсутствие подготовки. На середине мне пришлось забрать у старика карабин и идти с утяжелением.

– Ты чувствуешь? – запыхавшись, выдавил Саня.

– Что?

– Ты чувствуешь силу? – несмотря на пот, ручьями заливающий лицо, глаза у парня лихорадочно блестели, а руки активно жестикулировали, показывая крайнюю степень возбуждения. Он то начинал взмахивать руками, то переминался с ноги на ногу, при этом пытаясь восстановить сбившееся дыхание и вернуть контроль над голосом.

– Сила! Здесь… разлито неимоверное количество…! Да я столько за всю жизнь не…! Это нечто! Да я…! Я смогу! – сквозь волнение прорывались лишь части слов, но общий смысл улавливался легко.

У меня ощущения были куда менее восторженные. Тело, с одной стороны, словно звенело от ощущения мощи, разлитой вокруг. Но что-то на самой грани сознания продолжало беспокоить. Словно ночью одинокий комар противно жужжит в запертой комнате. И с каждой секундой тревога лишь усиливалась.

– Саня, ничего не понимаю. Но что-то мне подсказывает, что у нас неприятности. Ты колдануть что-нибудь полезное можешь?

– Виктор, как тебе сказать, разведка – не мой профиль. Но центр этого места там, и нам явно нужно туда. – Внук ведьмы махнул рукой выше по склону.

– Как скажешь, ведьмак доморощенный. Но говорю тебе, что чую неприятности, такое ощущение, когда заходишь в подворотню, а там толпа шпаны.

– Ну, как ты шпану любишь, мы уже знаем, – усмехнулся Саня.

– Тьфу на тебя, балабол. Дед, ты как? Отдышался?

– Да как сказать, внучек. Давай «Тигра» сюда, ощущениям верить надо. Я если б не верил им, пулю получил бы не в плечо, а промеж глаз. Но раз надо, значит, надо, только давайте не спешить. – Валерий Никифорович поднялся, по-стариковски кряхтя, вот только глаза опытного пограничника цепко осматривали округу.

Солнце светило все сильнее, и если бы не высота и легкий ветерок, при такой погоде можно было просто изжариться.

Что там ведьмин внук говорил: «Силы» – очень-очень много силы. По уму все сделать не получится. Нет у меня ни свечей, ни муки, собственно, как и сахара и разных трав. Но можно попробовать обойтись чем-то попроще. Почему бы не прочесть призыв к открытию врат духов:

– Что за наговор? Экспериментируешь? – Александр вопросительно посмотрел на меня.

– Ну да, если это все не плод моего больного воображения, то надо как-то привыкать. Вот этот текст – к примеру, на креольском, по сути, молитва об открытии врат для духов.

– Сам почувствуешь – поверишь. Мне-то легче было, в семье к магии приучают с младенчества.

– А вот как вы такие все из себя колдуны живете? Ведь есть всякие секретные службы, неужели никто не докопался до правды?

– Ну ты смешной, Вить. Да нам даже прятаться не приходится. Вот смотри, до позавчерашнего дня всей моей силы хватало только чуть-чуть повлиять на человека. Максимум глаза отвести, и то на пару секунд. Никакой тебе телепатии, огненных шаров и прочих спецэффектов. А еще представь, сколько всяких колдунов, магистров черной, белой и даже зеленой в пупырышек магии проживает в городе. Да за все свои двадцать пять лет я лишь единожды встретил человека с даром, и то, когда отдыхал в Таиланде. И учти, недостаточно иметь способности, их еще и применять надо уметь. Силы-энергии-маны, называй как хочешь, стало больше, но умения от этого не прибавилось.

– А как же Анна Георгиевна? Скажу честно. У меня аж душа в пятки ушла, когда она первый раз по мне этим своим взглядом прошлась, как наждачкой.

– А вот тут все сложнее. Бабушка, она старейшая в роду, и талант у нее весьма специфический, да и опыт огромный. Вот только не слушает меня, я ей поберечься говорю, а она, как маленькая, все в дебри лезет.

– Тоже экспериментирует?

– Ну, типа того. Опасное это занятие.

– Че, молодежь, отдохнули? Веди, Виктор. – Десяток минут позволил деду перевести дух, и старый пограничник вновь был готов к движению.

Теперь, находясь почти у цели нашего путешествия, имело смысл вести себя потише. В общем-то, и разговор этот был лишний, но уж очень интересный. Саня мог четко указать направление на центр этой странной области, так что ему пришлось быть ведущим. За ним шел я, ну а замыкали Николай с дедом.

Здесь подъем стал круче, и добавилось больше скальника. Двигаться стало еще тяжелее. Мало того, гнетущее впечатление только усилилось. Потусторонние шепоты начали обретать какие-то инфернальные ноты. Будто дьявол на плече невнятно наговаривает какие-то гнусности.

Интересное приключение сменилось какой-то жутью. Дед правильно заметил, что живность как будто избегает этого участка. Тишина вокруг сама собой заставила нас двигаться тише и соблюдать молчание. Пришлось обогнуть еще два каменных пика, перед тем как мы вышли на площадку.

Вид открывался просто сумасшедший, рядом в небо уходили каменные дольмены. Ощущение вечности и силы. Складывалась иллюзия, будто находишься в кругу Стоунхенджа и каждый пролет между каменными гигантами является аркой в другой мир. Я никогда не бывал в Англии, но мне казалось, что, если легенды не врут, так бы все и выглядело.

От раздумий отвлек дед: чтобы не нарушать тишину, он молча дернул меня за руку, привлекая внимание. Поднес палец к губам и махнул рукой, показывая направление движения. Я аккуратно последовал за ним.

Ровная площадка заканчивалась каменным карнизом, из-за которого слышался негромкий, но отчетливый хруст. Видимо, мое сознание было поглощено другим, так как ранее я не обратил на него внимания, а может, слух таежного охотника лучше, чем у жителя города. В целом без разницы, главное, что мы здесь не одни.

Место тут красивое и приметное, но от туристических троп далеко. Дикого зверя с тремя стволами и двумя опытными охотниками бояться не стоит.

Я осторожно выглянул за край карниза и онемел.

Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя и вернуть способность связно мыслить. То, что я там увидел, было неправильно, нелогично, путало все принципы мироздания, а еще заставляло покрыться спину холодным, липким потом. Только по возвращении к основному отряду я смог вернуть дар речи.

– Вашу мать… – кое-как сложились ощущения в слова. – Гляньте туда и скажите, что мне это не снится.

– Что там?

– А ты, Сань, сам посмотри. Только очень тихо и аккуратно.

Мужики сходили до карниза. Судя по побледневшим лицам, проникся каждый. Еще бы, ожившие кадры из фильмов ужаса в реальности – это страшно.

Под карнизом странные существа пожирали горного козла. Все было бы ничего, если бы эти уроды не выглядели как мумифицированные люди. Сквозь обрывки одежды проглядывала пергаментная кожа, а через нее – рельефные мышцы. Кожу растянуло так сильно, будто изначально тело обладало куда меньшим мышечным каркасом. Вместо ногтей их пальцы заканчивались когтями наподобие медвежьих.

Да и вели они себя жутко. Странные, дерганые, будто плохо сделанные куклы. Они впивались лапами в тушу животного и тащили куски сырого мяса в зубастые пасти.

Когда весь отряд смог насладиться зрелищем и перевести дух, возникли вопросы, но задавали их почему-то еле слышным шепотом. Внешний вид монстров был слишком жив в памяти, и никто из присутствующих не стремился свести с ними знакомство раньше времени.

– Сынок, а ты точно уверен, что нам туда? Что-то мне не хочется идти в эту пещеру.

– Дед Валер, бабушка говорила, надо именно туда. Я сам не знаю, что это за твари. Уговор был, что мы забираем добычу, а не просто посмотрели и назад свалили.

– А я что вам говорил? Что чую неприятности, а вы «веди». Думаю, все понимают, что это явно не люди? Твари какие-то. Не зомби, те подохлее будут. На упырей похожи или вампиров в своем истинном обличье.

– И что ты предлагаешь?

– Чтобы ты колданул и мы спокойно забрали то, что ищем.

– Ты издеваешься? У меня опыта чуть больше твоего. Может, сам?

– Хватит вам спорить. Ходят эти твари? Жрут? А раз так, значит, и пристрелить можно. Витя, помнишь, как учил? Стреляй на выдохе, но лучше подпустить их поближе. Так что пальбу начну я. Все поняли?

– Да, – почти одновременно ответили мы.

Дед у меня был боевой. Пока мы тут слюни развозили, все сам решил. Снайпером он не был, но опыт двадцати лет армейской службы в погранвойсках и долгая жизнь охотника сделали из него первоклассного стрелка.

Николай и Александр были расставлены на позиции. Они должны будут встретить тварей на подъеме. Николай взял на прицел единственную тропу, по которой могли подняться монстры. А Саня замер за ним, закрыл глаза, свел руки вместе и начал что-то нашептывать себе под нос. Колдует – не иначе, но спецэффектов пока не было.

Меня же дед забрал с собой на карниз. Правильней было бы взять Николая – он стрелок получше, но сейчас не время для споров. Сам занял позицию и прильнул к оптике своего «Тигра».

Гром выстрела разлетелся по горам. Пуля ударила в голову самого крупного существа. Я, затаив дыхание, ожидал, что тварь сейчас рухнет. Пуля попала прямо в затылок, и я видел, как на выходе она вырвала нижнюю челюсть вместе с кусками мяса. Но вместо падения тварь лишь дернулась, и ее повело в сторону.

Дед был опытным стрелком, щелчок затвора – и вторая ударила сразу за первой, но уже в шею. Опять попадание. Тварь пробило насквозь, но видимого эффекта это не возымело.

Три оставшихся создания сразу после первого выстрела заозирались, ища того, кто производит столько шума. Было видно, что монстры несколько заторможены.

Ну что ж, пришла и моя очередь. Я выбрал жертву и учел опыт деда. Кто играл в компьютерные игры, может представить, что подобную тварь пулей не возьмешь. А я играл, пусть и недолго. Будучи подростком, целый год яростно расстреливал разных тварей на экране компьютера.

Выдох, выбрать ход спускового крючка, выстрел – отдача бьет в плечо. Я был не лучшим стрелком, но с расстояния в двадцать метров с упора могу показать неплохой результат. Пуля двенадцатого калибра ударила в одну из щурившихся морд.

Легко пробила лоб и нашла выход с другой стороны черепа, а я тут же дал второй залп, что называется, дуплетом. Рядом с первой дырой, только чуть ниже, образовалась вторая.

А вот это уже результат! Тварь закачало, и она упала. Вот только дальше произошло то, чего никто из нас не ожидал. Оставшиеся три твари взвыли.

Жуткий, утробный вой ударил по сознанию. Дед успел до этого сделать третий выстрел, вновь пробив шею монстра, но после уронил голову на камень. Меня самого неслабо приложило: сознание погасло на пару мгновений, сердце кольнуло, замерло – но тут же вновь начало гнать кровь по жилам. В голове застучали барабаны, отмечая каждый удар приступом боли. Нехило приложили.

Твари, вместо того чтобы обегать препятствия, попытались достать затаившихся наверху стрелков. Короткий разбег и прыжок. Им удалось подскочить метра на три, но зацепиться удалось лишь одной. Упырь вскарабкался на пару метров, затем тело его подвело, и тот упал вниз.

Незадачливый прыгун еще скатывался вниз, а две оставшиеся твари уже рванули в обход. Смотреть на вторую попытку я не стал, судорожно переломил ружье для перезарядки. Быстрее, еще быстрее.

Перезарядка, в общем-то, простое действие, но не тогда, когда от этого зависит твоя жизнь. И ведь знал, что просто не будет, победа требует усилий, но враг нестандартный и нервы не железные.

Мельком бросил взгляд в сторону. У мужиков дела шли тоже не лучшим образом. Николай лежал ничком там, где его накрыл чудовищный рев тварей, а вот Саня держался. Прижав руки к сердцу, он оперся спиной о дерево и продолжал что-то нашептывать.

– Саня, готовься! Они идут! – Тот не ответил, лишь еле заметно кивнул.

Казалась, твари уже давно должны были быть здесь, но за десять секунд, прошедших с момента первого выстрела, так никто и не появился. Стоило только нервам чуть-чуть успокоиться, как ниже по склону раздалось голодное урчание, и пульс снова стремительно рванул вверх.

Я всегда был уверен, что люди четко делятся на два типа. Первые, такие, как я, в момент сильного стресса краснеют, и их способности выходят на новый уровень. Организм вкидывает огромную порцию адреналина, ускоряет реакцию и силу.

И вторые. Те, оказавшись в стрессовой ситуации, наоборот, бледнеют и затормаживаются. Прав я или нет с точки зрения физиологии, но такой вывод мной сделан на основе жизненных наблюдений.

В момент появления противника я был собран и готов к бою. Первая пуля вошла точно в открытую пасть, а вот вторая пролетела мимо. Тварь резко вильнула в сторону, а затем скакнула вперед, к валяющемуся без сознания Николаю.

Крючковатые когти мелькнули в воздухе, и тело мужика дернулось. Побледневший, как полотно, Саня только сейчас смог ударить в ответ. Серебряное пламя потоком хлынуло из развернутых к монстру ладоней. Таранный удар магии уничтожил тварь на месте, а самого колдуна качнуло и повело в сторону.

– Саня, не спи, блин! – ругнулся я, уже во второй раз вытряхивая отстрелянные гильзы.

Надо добить этих гадов. Мы должны выжить. Если справимся, то и деда откачаю.

Следующая тварь оказалась не одна, и я уже собирался читать по нам отходную молитву. Но жизнь преподнесла сюрприз. Первой бежала подстреленная дедом: отсутствие половины морды, одного глаза и две пули в шее сильно сказались на ее восприятии и маневренности. Ее периодически заносило, и та врезалась в уступы. За ней следовала вторая, у которой не хватало части левой лапы. Чуть ниже локтя начиналась культя, что тоже не способствовало быстрому передвижению.

Я готов был поклясться, что в нее никто не стрелял, возможно, травма была старая, но сейчас разбираться в этом некогда. Положить цевье ружья на валяющийся рядом камень, вдох и медленный выдох, одновременно совместить прицельную планку с мушкой и выбрать курок – огонь!

В этот раз результат был хуже: надо стрелять с рук. Упор только мешал перемещать прицел вслед за движением монстра. Пуля с силой ударила в ствол некрупной сосенки в стороне и далеко позади цели. Тут же взял поправку – и второй выстрел.

В этот раз лучше. Пуля ударила в ключицу и оторвала ее вместе с когтистой лапой. Все, времени на перезарядку больше нет, теперь исход поединка решит ближний бой.

Хрен вы получите мою кровь, твари! Опыт множества схваток в восьмиугольнике и на улице дал себя знать. Недолго думая, я рванул навстречу и с разбегу влетел двумя ногами в грудь бегущего впереди умертвия.

Все, как учил Серпенто: разбег, вытянуть тело в струну – и пятки пробивают грудь противника. Удар, предназначенный сокрушить ребра оппоненту и отбросить его как можно дальше.

– Крестный, Самеди, помоги! – Из груди вырвался непроизвольный крик, когда полудохлая тварь улетела вниз.

– Помочь тебе с этим? Да тут же жалкие букашки, которые только начали просыпаться. Если я на любой такой зов буду откликаться, то зачем мне нужен ты? Справишься – зови, а пока не мешай, – тягучий голос негра звучал в моей голове, а тело действовало на автомате. Скрут, уйти в мягкий кувырок и тут же в стойку.

Какая разница – живой твой противник или нет? Если у него есть кости, значит, их можно сломать. Перехват ружья за дуло – и вперед. Подкат, уйти от когтей твари. Шаг с линии – и, словно бейсбольная бита, приклад ружья врезается в челюсть мертвеца. Хруст сломанных костей звучал в моих ушах как музыка. Свист когтей перед лицом заставил отпрыгнуть вбок.

Восприятие вновь творит чудеса со временем. Любое движение ощущается, словно я двигаюсь в густом киселе. Твари слишком сильно дергаются при движении, и надо пользоваться этим по полной. Раз они не чувствуют боли, но им можно сломать кости, значит, бьем по голове.

Во всех фильмах и легендах, чтобы гарантированно убить зомби, надо отрубить ему башку. Хрен знает, что за тварь передо мной, но у нее есть голова, и приклад ружья отлично работает.

– Я играю капоэйру. Капоэйра – это я. – Чем отличается джинга с мачете от джинги с ружьем? Да ничем. Двигаешься по треугольнику, постоянно работая корпусом – отличная техника уклонения. Каждое маховое движение позволяет быстро набрать скорость и инерцию для мощного удара.

Шаг – и когти проносятся мимо, а раз тебя так заносит, получи вдогонку прикладом по ключице. Джинга – и ты уже сбоку от мертвеца, лови, красавчик, еще один удар. Шаг – и ритмы режиональ тебя ведут. Никогда не стой на месте, ты не груша для битья.

Удар – уход, удар – уход. Никакого риска, никакой сложной акробатики, только голая эффективность. Раз – и тяжелый деревянный приклад вламывается в височную кость мертвяка. Два – проваливаются носовые кости. Три – и затылочная кость пробивается очередным ударом.

Поймав это трансовое состояние, я понял, что мертвец уже ничего не может мне сделать. Удар за ударом – и через пару минут тот получил целую кучу переломов от ударов тяжелым прикладом.

– Саня, живой?

– Да вроде, выложился только сильно. – До конца боя Саня так и просидел, скрючившись под деревом, и только сейчас начал приходить в себя.

– Давай оживай, а я гляну, что с дедом и Колей.

В три прыжка оказался возле деда. Старому пограничнику повезло, он остался жив. Старое, но закаленное сельской жизнью сердце выдержало вопль монстров. Он был бледен, но пульс прощупывался. Опасения были: сердце старика стучало неровно. Радовало только то, что с каждой минутой ему становилось лучше. Самое главное, живой.

А вот Николаю не повезло. Вроде бы тварь просто походя ударила по нему, а вот три полосы от паха до груди и большая лужа крови под телом говорили, что передо мной труп. Жаль его, хороший был мужик. Несмотря на брутальную внешность, он был веселым, с огоньком.

Вот и не верь старым сказкам, что никогда нельзя заключать сделок с ведьмами. Хотя сам-то я чем лучше? А тем, что как минимум живой и не отключился.

Минут десять пришлось потратить, чтобы привести деда в чувство, и лучше всего помогла старая солдатская фляга с его же самогоном. Кряхтя и матерясь, Валерий Никифорович присосался к фляге, не обращая никакого внимания на крепость напитка.

– Живы? Уже радует, Колю жалко. Я ж мать его еще помню. Ох и материть она меня будет на том свете, что сына ее не уберег. Вот скажи мне, Саша, а стоила ли жизнь хорошего человека какой-то непонятной хрени? Не много ли бабка твоя на себя взяла? – голос старика наполнился льдом.

– Ты, дед Валер, давай без этого, меня пугать не стоит. Хочешь, сам у бабки спроси. – Чернявый даже не думал тушеваться.

– Стой, деда. Правильно мы поступили, что тварей этих положили. Ты и сам это понял раньше нас, иначе бы не взялся командовать. Эти твари слабые были, точнее, силу еще не набрали, а представь, если бы они через недельку-другую отъелись и вышли к поселку? Я тебе не зря говорил, что сон у меня был плохой. Мне советовали готовиться, становиться сильнее. И что дальше будет только хуже, гораздо хуже. – Я старался говорить медленно и спокойно, но внутри была лишь горечь. Чертов негр. Чертовы мертвецы. Как же все бесит.

Молчание затянулось на минуту. Каждому требовалось время осмыслить происходящее.

– Так мы за этими тварями шли? – спросил дед.

– Нет. – Саня ненадолго замолчал и продолжил: – Мы ищем вещь, похожую на кинжал. По крайней мере, так было на старой гравюре, что бабушка показывала. Надо искать дальше.

– Если дальше, то давайте осмотрим мертвецов и сделаем носилки для Николая.

– Согласен. Надо до деревни его донести, а то как-то не по-людски. Держите. – Старик протянул фляжку мне, а потом и Сашке. Мы сделали по глотку в память о хорошем человеке, рабе Божием Николае. Вот только, если верить Барону Субботе, умер его бог, и никто не спишет его грехи и не организует достойное посмертие.

Чтобы аккуратно спуститься, пришлось потратить несколько минут. Чудесный вид долины словно говорил о том, что это горы, а здесь всякое бывает. За одной вершиной жизнь, а за другой смерть.

Мы перезарядили оружие, Николаевскую двустволку хотели отдать Сане, но он отказался. Внук Анны Гавриловны шел с одним топором.

– Стоять, кажется, вон там кто-то валяется. – Старик наметанным взглядом увидел тело, пытающееся встать.

– Похоже, это тварь, которую я вышвырнул сверху, надо добить, а то мало ли.

Под прикрытием опытного стрелка мы быстро расчленили мертвеца. Нескольких ударов приклада и топора хватило, чтобы переломанное тело перестало шевелиться.

– Так, сынки, слушайте внимательно, пока вы тут возились, я успел осмотреться, и, похоже, у нас проблема. Единственное место, откуда могли вылезти эти твари, – вон та пещера. Фонарь налобный у меня только один, так что, Саня, он твой, мы с Витьком на ружья изолентой приматываем обычные. Идем так, чтобы не слепить друг друга и не закрывать линию стрельбы. Все ясно?

Что требуется, чтобы три русских мужика, не боясь, полезли в пещеру, в которой могут быть ходячие мертвецы? А немного: ярость за погибшего товарища, сделка с ведьмой, фонари, моток синей изоленты и по глотку из фляги для храбрости.

Медленно готовясь в любой момент встретить противника огнем и сталью, мы втроем двинулись к мрачному зеву пещеры. Высокий, почти два с лишним метра, потолок позволял идти, не сгибаясь, а лучи фонарей вычерчивали причудливые узоры.

Саня шел впереди, сжимая топор и подсвечивая дорогу. Сразу видно, что обычную пещеру облагородили человеческие руки: стесанные с пола сталагмиты, выровненные местами стены с непонятными и затертыми временем рисунками.

Может, конечно, стоило тут задержаться и изучить все детальнее. Вот только желания любоваться местными достопримечательностями дольше необходимого ни у кого не возникло. Пещера шла с небольшим уклоном, временами сужаясь. Абсолютная тишина все больше действовала на нервы. Лишь легкий стук ботинок по каменному полу раздавался в округе.

На краю сознания зудело предчувствие неприятностей. Твою ж ты мать. Вот расскажи хоть кому-то, чем я здесь занимаюсь, поверят? Вряд ли.

В какой-то пещере с незарегистрированным стволом иду искать какую-то непонятную хрень, которую сможет определить внук реальной ведьмы, идущий рядом. Так и тянет сходить к психиатру, вот только что я скажу?

«Дяденька, я тут ночью по кладбищам бегаю, с духами общаюсь и договора с ведьмами подписываю. Нет, при чем здесь кровь? Так, на словах договорились. А еще мы с товарищами и дедом пятерых мертвецов вот с такими когтями расстреляли и топором порубили». Да мне точно скажут: «Все хорошо, дружок, расскажи подробнее, как давно у тебя все это началось?»

А сам в это время нажмет незаметно красную кнопочку, и прибегут амбалы-санитары с галоперидолом. Или чем сейчас буйно помешанных колют для успокоения? Нет, так не пойдет, поэтому к врачам я обращаться не буду. Вон Саня пламенем из рук пуляется – и ничего. К врачам не торопится, ну, ему, видимо, привычно.

Маты Сашки вывели меня из разговора с внутренним «я». Луч фонарей высветил полноценный обвал, заблокировавший наш дальнейший путь. И все бы ничего, я с радостью вернусь назад, в деревню, а старуха пусть сама ищет динамит и толпу гастарбайтеров, чтобы пробиться дальше. Вот только судьбе захотелось, чтобы произошло по-иному.

Луч налобного фонаря выхватил из тьмы придавленную камнями тварь. Из-под завала торчали лишь верхняя часть груди, голова и когтистые лапы. Зверюга взмахнула одной – и время снова замедлилось. Прямо на моих глазах наполовину засыпанный камнями упырь направил на Саню что-то среднее между жезлом и кинжалом.

Грязно-белые, с налетом какой-то мертвенно-зеленой гадости лучи засверкали на конце лезвия, и с него сорвалась клякса, летящая прямо во внука ведьмы. Сознание автоматом определило, что мчится эта штука со скоростью брошенного ножа. Парень закрылся руками, и вокруг него образовался странный серебристый щит. Мои пальцы действовали быстрее мозгов, выстрел дуплетом разворотил твари грудь.

Фонари закрутились во тьме подземелья. Сашкин задрало куда-то вверх, мой, похоже, был неправильно прикручен и светил куда угодно, только не в сторону ствола. Единственным, у кого все было в порядке, оказался дед.

В бледном свете успеваю заметить, как рука мертвяка начала поворачиваться в мою сторону. Выстрел – и от кляксы, пущенной в меня, спасает лишь скорость. Прыжок по диагонали с перекатом. Больно, но лучше, чем попасть под эту кляксу. Судя по тому, как Саня с воплями катается по полу, ему явно не по душе подарочек от дохлой твари.

Дед же одну за другой всаживает пули в голову и грудь твари, но без особого результата. Эх, если бы попал в голову, но стрелок из меня в такой ситуации так себе. Значит, единственный шанс выжить – действовать. Радует одно: скорострельность этой штуки – секунд пять на выстрел. Дед уже меняет магазин.

Оставшиеся метров пять преодолел как на крыльях, есть нечто окрыляющее, когда тебя хотят убить, а ты немножко против. Сам Пеле позавидовал бы моему удару с ноги. Бросок выворачивает голову твари, ломая позвонки, а теперь вновь за ружье. После седьмого удара кости черепа не выдерживают, тварь затихает.