Читать книгу Джихад одинокого туриста - Алексей Туренко - Страница 4

Вторник. Утро, 05.31.

Проснуться в бешенстве?

Легко. Женский визг в шестом часу утра обеспечит нужное состояние. Особенно с похмелья.

В гудящую голову будто ткнули ржавым гвоздем. Поковыряли. И протолкнули глубже. Через две секунды я возненавидел отель и всех ужратых, гламурных сук. Через четыре вслепую обулся. И через шесть в трусах и кроссовках в бешенстве распахнул дверь в коридор, воздвигшись Командором на пороге.

Типичная картина курортного отдыха: пьяное мужское тело на полу, визжащее женское – у стены. И местный мачо, стоящий нос к носу с вопящей девкой. Ко мне, естественно – задом. Что вы не поделили, суки?! Кто будет сверху?!

Ухажер отвесил даме оплеуху. Я – пендель в мужской копчик. Мачо, поджав пострадавшую конечность, подал голос. Теперь орали дуэтом. Стерео?..

А что ты думал, тварь? Не хрен дубасить девок ранним утром, забив болт на весь отель.

Отвизжавшись, любитель славянских шалав начал разворот. Зря – мой запал не иссяк. В удар правой я вложил немалый вес и жесткое похмелье. Челюсть «Ромео» щелкнула. Шум падающего тела. Благословенная тишина, разбавленная тихими всхлипами у стенки. Багровая пелена потихоньку спадала с моих глаз.

Нет, я не буйный. Завожусь быстро…

Порядок восстановлен? Можно в люлю? Я показал девке профилактический кулак, кинув прощальный взгляд на «потерпевших». Еще один, более тщательный. Может, все же «белка»?

Увы – не она. Из-под тела аборигена торчал приклад. Кажется, я свернул челюсть местному менту!

Позвоночник превратился в унылую субстанцию. Ментов нельзя бить просто так. И за непросто. Не любят, суки…

Не откупиться. Да и нечем… Пары тысяч наличности тут явно не хватит. В голове пронеслась вереница образов – драп в аэропорт, визг местного МВД и МИДа вдогонку. И долгие, отеческие беседы в родной ментовке. Про только начавшийся отдых даже и вспоминать…

Мда, удачно съездил…

Я перевел взгляд на всхлипывающую дуру и открыл пасть. Вопрос я задать не успел – со стороны лобби дважды огнестрельнуло. Меж лопаток похолодало. Уютная гОстеница быстро превращалась в не пойми что.

Я обратился в большое ухо, утеряв интерес к битой даме. Вроде тихо. Похмелье, однако, прошло. Прокравшись коридором до поворота, одним глазом я глянул в лобби. Вид на стойку и портье. Замер – прям суслик на кучке. Вид бледноватый, что-то тихонько завывает. Что и кому?..

Вспышка в лобби, грохот по ушам. Портье, мотнув руками, исчез. Застрелили? Круто местные гуляют.

Не став досматривать, я максимально бесшумно вернулся на исходную. Обойдя троицу в коридоре, я тихо прикрыл дверь и принялся за сборы. Мент, стрельба, убийство портье… Мужики при оружии лапают отдыхающих девок… Валить! Срочно!

Паспорт, бабло и севший мобильник полетели на измятую кровать. По-быстрому натянув майку и джинсы, подумав, я добавил легкую куртку. Заново обувшись, я рассовал по карманам тонкую пачку «зеленых», телефон и документы. Подхватил со стола сигареты с зажигалкой. Готов.

Пора выметаться, выписываться не будем.

Новая стрельба. Похоже – с улицы. Что за хрень? Заваруха приобретала масштаб. Во что я вляпался? Я замер посреди комнаты, не зная, что делать, – лезть в окно или… Куда мне, бедному, податься?

Поражаясь сохранившейся способности соображать, но чувствуя – это ненадолго, я подошел к занавеске и, не трогая тюль, глянул в окно. Стометровый пустырь, поросший выжженной травой и редкими деревьями, разделял меня и кремовое здание соседнего отеля. Вдоль отеля шел густой кустарник, упиравшийся в пляж. Левее просматривался серый кусочек моря. Все выглядело пусто и хмуро. Кто стрелял?

В других условиях я, пожалуй, затаился бы в номере, но мент со свернутой челюстью у дверей подталкивал к действиям.

Собравшись с духом, я взялся потной ладошкой за ручку балконной двери. В этот момент пейзаж зашевелился – на веранду соседней гОстеницы, снося пластиковые столы, выбежало семеро. Трое, не останавливаясь, рванули вдоль пляжа. Оставшиеся, в том числе две девки, замешкались. Судя по жестикуляции – спорили. Из тех же дверей выскочили еще двое. Четверка прекратила спор, развернувшись к «пришельцам». Ближний из последней пары прямо на ходу вскинул руки. Очередь была отлично слышна. А еще – видны четверо упавших.

Подкатила тошнота.

Один из лежащих приподнялся. Кажется – девчонка. Два быстрых, почти слившихся выстрела. Девка упала. Один из стрелявших вышел на открытое пространство и выпустил остаток магазина в сторону пляжа. Постояв, он закинул автомат на плечо и вернулся в отель. Второй, закурив, пошел следом. Как хозяин – не торопясь, не скрываясь. Даже – не смотря по сторонам.

Отойдя от окна, я тотчас блеванул, а отдышавшись – вытащил сигареты. Руки тряслись. Помучившись, я наконец прикурил, первой затяжкой всосав треть сигареты и лихорадочно соображая – «что делать»?

ЧТО ДЕЛАТЬ, … ТЬ?!

Как ни крути, вариантов всего два – сидеть на заднице и молиться или лезть в окно… и тоже молиться.

Я порылся в заботливо упакованном гОстеничном холодильнике и вытащил первую попавшуюся емкость. Припал. Пойло обожгло, однако сто грамм чуток согрели душу, родив третий выход.

Уронив на ковер пустой пузырек, я прислушался. Тихо. На грани слышимости со стороны коридора слышались голоса. Сделав над собой сверхусилие, я открыл дверь. Девка и пьяный мужик исчезли. Остался только мент, лежащий в той же позе. Мент ли?

После увиденного я засомневался. Ладно, семь бед – один ответ! Убедившись, что посторонних нет, я за шкирку втащил беспамятного «Ромео» в номер.

Прикрыв дверь ногой, я вытащил тело в центр комнаты и перевернул. Лет тридцать, смуглая кожа, обильная небритость. Ну и естественно – опухшая челюсть.

Не обращая внимания на красоту морды красавчика, я оглядел его с ног до головы, пытаясь понять – мент или?..

Смахивало на «или». Формы нет, одет в не слишком чистую «гражданку». Единственные признаки принадлежности к «органам» – оружие и жилетка. Кажется, военные называют такие разгрузочными – зеленая хреновина на молнии, с кучей карманов на пузе и боках. Из расстегнутых карманов торчали горловины набитых магазинов. Автомат, висевший на шее, – «Калашников». Не уверен, но, кажется, местные вооружены чем-то другим. Или нет?

Логика окончательно отказала. Положившись на собственное воображение, я вперился в лежащего, пытаясь вообразить хотя бы теоретически – этот заросший юный дядя может быть арабским ментом?

На мента эта морда походила, как вошь на удава. Хоть убейте – не бывает ментов с такими грязными лапами. По крайней мере – по моему разумению. У покойной мамы было выражение – «можно сеять морковку под ногтями», как крайняя степень недовольства чистотой рук. У этого типа можно было высевать огород.

– Будем считать тебя «духом», – объявил я телу, пинком по голове укрепляя его беспамятство и торопливо принимаясь за грабеж – время поджимало. Напялив жилетку с содержимым и взяв оружие, я оттянул затвор, с умным видом посмотрев на показавшуюся зеленую задницу патрона – заряжено.

Отомкнув магазин и убедившись, что в нем хватает «зеленых задниц», я понял, что исчерпал причины оставаться «дома».

Оружие в руках вселило уверенность другого рода – «со стволом я – мишень». Для любого – мента, бандита, военного. Поколебавшись, я отогнал мысль оставить ствол в номере. Фамилий тут не спрашивали, моча всех подряд – безоружных и прочих. Готов ли мочить я?

Не знаю… мне бы в аэропорт, ребята…

С этой нехитрой мечтой, не оглядываясь на беспамятного аборигена, я в третий раз за утро подошел к двери и, прислушавшись, потянул ее на себя…

Вторник. 05.40.

…Пристальный взгляд соседки напротив был первым, что я увидел. Той самой, что верещала пять насыщенных минут назад. Кивнув «знакомой», я, не спеша выходить, высунул голову в коридор. Взгляд вправо-влево обнаружил еще пяток туристических голов, настороженно озирающих окрестности. Стрельба перебудила всех, но дураков «качать права» пока не нашлось.

Соседка подняла тонкие бровки. Не обращая внимания на вопросительный взгляд красотки, я поцокал языком, разглядывая ее заплывший глаз. Девка фыркнула и распахнула дверь. Я тупо смотрел, как она, таща за собой чемодан и нетрезвого дружка, понеслась в сторону выхода.

– Куда, кобыла? – едва не вырвалось у меня.

Добежав до угла и почти свернув, парочка остановилась и попятилась. Оглушительно близкие выстрелы, усиленные коридором. Обоих отбросило к стене, сложив неопрятной кучкой. Торчащие головы «зрителей» сдуло. Единственной головой в коридоре, наверно – чугунной, осталась моя. «Планка» упала второй раз за утро, до багрового тумана в глазах. Ярость вышибла все. Упершись в косяк и вдавив приклад в плечо, я замер, нацелив ствол вдоль коридора. Мир сузился до освещенной полоски.

Две тени вошли в прицел и палец сам нажал спуск. Раскатисто бахнуло, и полмагазина унеслось в коридор. Странно знакомый, острый запах. В ушах звенело и бухало. Окончательно зверея, я разглядел новую неопрятную кучку из других людей.

«Отрыв» от дверного косяка, шаг вперед. Двери вдоль коридора тронулись навстречу. Подплыл, усеянный пулевыми отметинами, коридорный «перекресток». И четыре тела, припорошенные штукатурной пылью. Не останавливаясь, я прошагал мимо лежащих и, сжав автомат, ворвался в пустой гОстеничный «предбанник». Никого?

Тяжело дыша, я сглотнул. В организме будто дернули рубильник, обрезавший звон в ушах. С автоматом наготове, не двигаясь, я оглядывал помещение. Слева за стойкой – привалившийся к стене, лежащий в светлом. Портье. Голова наклонена вперед. На лбу, выше глаза, темнело пятно.

Перед стойкой пусто. Дальше шли низкие диваны, за ними, напротив ресепшен – бар, в котором я пил вчера. Протянувшаяся вдоль стены стойка со сверкающим частоколом бутылок и посуды. Пуста.

Хотя?.. Еще один труп? Из-за дивана торчали ноги в шлепках и пестрых шортах. Мужик средних лет смахивал на отдыхающего. Качал права?

Не считая этих двоих, холл был пуст. Еще раз обшарив его глазами, я наконец расслабился. И снова напрягся, подняв взгляд повыше – за стеклянной стеной, отделяющей холл от улицы, почти уткнувшись в нее капотом, стоял пустой белый пикап специфического вида. Смотря новости по ящику, я неоднократно видел такие в репортажах из Ливии, Афгана и Ирака. Там, в телевизоре, эти машинки катались по улицам, набитые бородачами в симпатичных зеленых повязках. Обычно – со здоровым пулеметом в кузове. Как тот, на который сейчас таращусь. Рифленый ствол с внушительным «зрачком» торчал на полметра выше пустой кабины. Теперь эти автотуристы приехали сюда. С Кораном или идеей Курдистана – не суть.

Глядя на него, я однозначно понял – влип по полной. Хуже не бывает. Забудь о местных «перегибах», о загулявших местных. И, увы! – даже о ментах. Такие тачки не катаются по цивильным дорогам. Если этот пикап проехал по трассе – полиции там нет.

Остро захотелось курить. Присев на ближайший диван, я откинулся на спинку и засмолил. Струя дыма вторглась в неподвижный воздух, трансформируясь в сизое облако.

Как быстро все переменилось. Еще вчера утром я был офисной крысой, днем – беспечным безработным, вечером – бухим туристом. А сегодня – почти труп, мечтающий о кутузке за избиение полицейского.

Накатило осознание реальности… черт! – безнадежности, заставив внутренне съежиться. Опершись скулой на кулак, я уставился в никуда.

Может?.. Я скосил глаза на автомат. Нет, не может… Я не воин. И даже не военный. Могу качественно дать в морду. Как оказалось – пальнуть. Даже попасть. Убить. Но не более. Два трупа и один полутруп – не показатель. Повезло.

Единственная хорошая новость – об этих троих меня спросят не скоро. Если вообще это будет кому-нибудь интересно. За исключением соратников убиенных. Эти спросят…

Я потер лицо ладонями. Ешкин кот…

Иллюзии кончились – на побережье началась большая заваруха. А я и остальные собратья-туристы – будущие заложники и расходный материал. Начинается игра «кто не спрятался – я не виноват».

И что делать?

Про аэропорт и мечтать не стоит – под сотню кэмэ, по незнакомой, враждебной местности? Только направление и знаю. И то – не факт. Уйти в горы, отрыть нору? Выживалец хренов. Сколько я там высижу, с пачкой сигарет, зажигалкой и колбасой из буфета? Ни теплых вещей, ни инвентаря. Через неделю такой жизни сам приползу сдаваться. Позаимствовать гидроцикл или моторку? Я покосился на пулеметное дуло. Коли такая дура окажется свидетелем моего отплытия – я стопроцентный покойник. Да и где искать эти моторки? Бродить по пляжу? Сейчас?

На хрен. Отложим…

Еще с пару сигарет я примирялся с мыслью, что мое выживание под большим вопросом. Кое-как уложив ее в голове, я принялся обдумывать планы на ближайший час. Планировать на большее означало терять время. Закончив с планами и позаимствовав в баре сигареты, шоколад и плоскую коньячную «фляжку», я пристроил добычу по карманам и потопал обратно, в коридор.

Вторник. 05.50.

На «перекрестке» ничего не менялось. Парень с девчонкой лежали у стены, опрокинувшийся чемодан – рядом. На стене десятки белых выщербин и хаотичный узор темных брызг. Оба «духа», почти соприкасаясь головами, лежали тут же, уткнувшись носами в вытертый ковролин. Спина одного, изогнутая под прямым углом, бугрилась разорванной, окровавленной тканью, из которой торчал кусок позвоночника.

Я отвел глаза и, стараясь не смотреть на месиво, носком ботинка зацепил автомат, придавленный телом. Железяка поддавалась неохотно. Я поднажал. Под телом что-то треснуло, и автомат подался. А я – едва не блеванул, увидев, как шевельнулась торчащая из тела кость.

Подобрав оба автомата, я прислонил их к стене, решив не трогать измазанные кровью разгрузки – желающие разжиться запасными магазинам могут мараться сами.

Пора переходить к следующей части.

– Братья-славяне! – громко произнес я, не сомневаясь, что минимум человек сорок, прильнув к дверям, ловят любой шорох из коридора.

– Нужна пара мужиков. Желающих жить. И лучше – не нервных.

Скрип открывающейся двери. Истерический всхлип.

– А почему только двое? – Женский голос срывался. – Что вообще происходит?

Так. Вместо мужиков сейчас здесь окажется толпа баб. В истерике. Полдня на слезы, валерьянку и прописные истины.

Я сменил пластинку.

– Все заткнулись! В коридоре четыре трупа! В холле – еще два! Первая дура, вылезшая в коридор, получит прикладом!

Новый способ подачи информации оказался действенным – в коридоре стало тихо.

– Нужны два добровольца, умеющих обращаться с оружием! – проорал я. – Желающие есть?

Сзади щелкнула «собачка» – нашелся первый идиот. Я обернулся – вчерашний «селянин»! Ё-мое!

– Здорово.

«Селянин» кивнул и вылупился на мертвых.

Еще одна дверь приоткрылась и захлопнулась. Ругань вполголоса. Отчетливо донеслось: «Заткнулась!» Словечко набирало популярность. Дверь опять открылась, и в коридор вышел второй – костистый мужик лет сорока. Тоже уставившийся на убитых.

– Мужики, – нарушил я тишину. – Понимаю – эмоции. Но времени в обрез – давайте к делу. А они такие – по поселку бегают местные и палят в кого попало. То ли у них бунт, то ли – революция, хрен разберешь. Эти двое, – я кивнул на трупы, – из этих самых Фиделей.

– Оружие я раздобыл, патроны – вот лежат, – я кивнул на разгрузки покойников. – Берите стволы и заступайте на охрану.

Объяснение не фонтан, но к этому брифингу я не готовился.

– Ты, – кивнул я «селянину», – обоснуйся со стороны пляжа. А мы – к главному входу.

Добровольцы разобрали оружие. Костистый с немым вопросом посмотрел на свой единственный магазин и на несколько моих, выглядывающих из разгрузки. Я приглашающе указал на покойников – пора пачкать руки. Одеревенев лицом, тот нагнулся, принимаясь шарить по карманам. Глядя на него, «селянин» присел и, дернув кадыком, тоже запустил руку под труп. Его едва не вывернуло, однако парень сдержался.

Намокшие в крови, рваные разгрузки снимать никто не стал. Тихий мат, сопение. Понимаю мужиков – занятие, мягко говоря, непривычное. Опять-таки – все в крови.

– Готово, – проговорил костистый, разгибаясь и держа в руке стопку из четырех магазинов.

Второй, сидя на корточках, по-быстрому обтирал куском ткани изгвазданные кровью рожки и распихивал их по карманам. Закончив, он встал.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Андрей.

– Лады, Андрей. Расклад – не фонтан, но деваться некуда. Паси вход со стороны моря и старайся не маячить. Будет кто ломиться с оружием – стреляй. Остальное сам сообразишь.

«Селянин» кивнул и с оружием под мышкой двинул на пляж. Мы с оставшимся – к главному входу. Пройдя через фойе, я остановился перед тонированными, стеклянными дверьми.

– Ты тут с кем? – спросил я, не оборачиваясь.

– С подружкой.

– А… – глубокомысленно протянул я. И, захлопнув пасть, внимательно осмотрел площадку перед отелем. Пикап, пара прокатных машин… Можно сказать, что на тридцатиметровом асфальтовом круге было почти пусто. Никто не разгуливал и за кустами, растущими по периметру площадки.

Напарник молча пялился на бандитскую тачанку.

– Вещь! – наконец сказал он.

Взаимосвязь тачки и отсутствия полиции он явно не уловил. Ну и ладно.

– Пошли, – скомандовал я.

Стеклянные двери с шорохом разошлись, и мы, прислушиваясь, вышли на воздух. Снаружи было свежо и сумрачно. Тучи тянулись с моря, наседая на голые верхушки близких гор. Яркая зелень деревьев на сером фоне туч смотрелась тревожно. Ощущение – сродни затишью перед чем-то нехорошим.

Хлопок со стороны поселка. Потом захлопало часто.

– Выстрелы, – наконец вслух сообразил я. Напарник завертел головой. Стрельба смолкла.

Я не мог отделаться от впечатления, что в любую минуту на нас из кустов вывалится вооруженная толпа. Однако, как ни прислушивался, вокруг было тихо. Сделав над собой усилие, я отвел глаза от кустов и подошел к пикапу. В местных номерах я не разбирался, но они были. Полуторная кабина. Я заглянул поверх приспущенного окна – на заднем сиденье лежала куча-мала из шмотья и картонных коробок, в замке торчали ключи. Неплохо. Если что – транспорт есть. Обойдя капот и задрав голову, я посмотрел на стальную тушу пулемета, нависшую над кабиной. Сбоку торчал короб с лентой, тянувшейся к затвору. В звеньях виднелись зеленые патронные жопки. Кажется, заряжено.

Напарник подошел и встал рядом, рассматривая местную тачанку.

– Тю… – протянул он.

– Управиться сможешь? – поинтересовался я, имея в виду пулемет.

– С такой дурой?.. Не знаю, не пробовал, – мрачновато закончил он.

– Кинь клич. Может, найдутся умельцы…

Мы переглянулись. Именно в этот момент опять раздались частые хлопки. Со стороны поселка сухо и раскатисто треснуло. Это явно уже не автомат. С дороги послышался шум приближающейся машины. Мы оба напряглись. Машина, не сбавляя скорости, пронеслась по дороге, скрытой за деревьями и кустарником. Удаляющаяся стрельба, чей-то близкий, захлебнувшийся вопль. Машина тормознула, скрипнув шинами. Кратко и четко простучал автомат. Машина тронулась, удаляясь.

Костистый побледнел. Я, наверно, тоже.

– Убивают?.. – севшим голосом выговорил он.

– Похоже – охотятся. Прямо с машины. – Я обернулся к нему. – Сооруди в холле что-нибудь типа баррикады и засядь там. Обзор оттуда вполне приличный. А на улице нехрен отсвечивать. И возьми в помощь кого-нибудь из мужиков. А я пойду пошарю по окрестностям.