Читать книгу Недетские игры текущего века - Алексей Улитин - Страница 2

ДЦО «Лагуна Север»1, июль 202… года.

Солнце, что вставало над лагуной, было по-летнему активным, даря свет и тепло всем, без всякого исключения. А тем, кто желал большего, оно охотно отмеряла изрядный довесок улыбок и хорошего настроения, при условии, что тот не поленился хотя бы один раз посмотреть вверх.

Но Юлия Парисовна Инфлюрайтер, шестидесятипятилетняя женщина с ростом чуть ниже среднего и очень приветливой улыбкой на лице, к числу таких людей не относилась. Всходящее солнце принадлежало к числу её заклятых врагов, ибо весьма серьезно осложняло ей жизнь.

Того же мнения придерживалась и её заместитель, Фаина Тигротьева, год назад получившая диплом бакалавра по оказанию туристических услуг. Обе они с крайней настороженностью смотрели вдаль. Там, на дороге, что вела от трассы к их ДЦО (Детскому Центру Отдыха) скоро должны были показаться автобусы. Разумеется, не пустые.

А вот детей Тигротьева не любила. И в силу того, что им нужно уделять особое внимание при формировании туров (а лишних хлопот девушка не терпела), и в силу личных причин. Она до сих пор не могла простить своей маме рождение своего младшего брата, случившееся четыре года назад. Восемнадцать с лишним лет центром Вселенной для мамы была именно она, Фая-Зая, после того, как на «залетевшую» школьницу ополчились как собственные родные, так и недоглядевший парень. Именно на неё тратилась вся материнская любовь. А вот теперь… теперь, как считала Тигротьева, мелкий брат имел наглость покуситься на то, что по праву принадлежало только ей одной – мамино внимание и материнскую любовь.

Любовь к мужчине, как чисто физиологический процесс, она еще признавала за неизбежное зло, вроде короновируса. Такое со всяким человеком случиться может, даже с мамой. Как говорится, понять и простить. Но только не переключение материнского внимания на брата, случившееся на фоне возникших у Фаины неизбежных подростковых закидонов и господствующих потребительских нравов в обществе, что она сочла настоящим предательством. Вот почему ненависть к брату она начала транслировать вообще на всех тех, кого по новым методическим указаниям следовало именовать «детьми».

Единственная причина, которой, словно наручниками, она была прикована к этой глухомани, расположенной на берегу реки Север, была так называемая «обязаловка». То есть обязательная преддипломная практика, без отличного прохождения которой даже такая «перспективная после защиты диплома магистра сотрудница» как она, не могла рассчитывать на место одного из топ-менеджеров транснационального туристического холдинга «Алла-туристико». А его, между прочим, Фаине уже пообещали на собеседовании, если она будет соответствовать двум условиям. Её дальнейшая судьба решалась здесь и сейчас, ибо в том, что диплом магистра (который, к слову, у неё уже готов на все 303%) будет защищен на «отлично», она даже не сомневалась. Проблема была лишь в этих несчастных сорокадневных выездных хлопотах. Вернее, уже в двадцатидневных.

– Лишь бы и эта группа была бы такой же, как и предыдущая. На самом деле, а не по анкетам, – размышляла про себя Тигротьева, кидая презрительные взгляды на свою начальницу. – Иначе я от этой старой грымзы огребу по полной программе с её принципами, чтоб ей удавиться. Как по мне, так сидели бы ребята мышами по комнатам, ни себе, ни мне проблем не создавая. Скорее всего, так и будет, но это проклятое солнце может всё испортить.

Вспомнив об этом, Тигротьева бросила на светило неодобрительный взгляд.

Убирайся солнце, прочь, прочь, прочь!

Наступай скорее ночь, ночь, ночь!

Скороговорка, услышанная ею в далёком детстве на одном из утренников в детском саду, на мгновение всплыла у неё в памяти. Кто её пел и по какому поводу, она уже не помнила, но эта незатейливая песенка как нельзя лучше подходила к нынешней ситуации, отчего Фаина стала повторять её про себя с той импульсивностью, с которой сектантка читает мантру. Проговорив две строчки про себя с полдюжины раз, замдиректора по воспитательной части вновь перевела свой взгляд с неба на свою начальницу, а после неё – на дорогу. И, едва на ней показались автобусы, Фаина вновь помянула недобрым словом свою временную начальницу.

– А этой ведьме солнце наверняка по нраву. Вон она как щурится приветливо…

В силу своего крайне малого жизненного опыта, слабой образованности (не смотря на красный диплом бакалавра) и почти нулевой воспитанности, Фаина Тигротьева даже не могла представить себе, насколько сильно она ошибается в оценке своей начальницы и её желаний. Добродушная с виду седовласая женщина, обладавшая явно греческим отчеством Парисовна, была очень страшным… существом, имевшим с человеком лишь внешнее сходство. Правда это понималось далеко не сразу и не всеми. Иначе невозможно объяснить того, как она смогла заслужить мировую известность в своей сфере деятельности.

Впрочем, будет большим грехом заявить о том, что её появление в этом мире было ознаменовано свыше некими событиями, которые можно было бы трактовать, как предупреждение не подозревающему о своей беде человечеству. Ну не было в тот час ни солнечного затмения, ни волчьей молитвы в полнолуние и даже комета Галлея не собиралась убыстрять ради этого свой бег. Просто в одном городе, в одной простой советской семье родилась девочка, которую оба родителя решили назвать Юлей. Девочка как девочка, такая же, как и все остальные и с такими же, как у всех остальных, увлечениями. Куклы, банты, подружки, классики на асфальте, те же детские фильмы…

Вот только выводы от просмотра иных фильмов у неё были диаметрально противоположными, чем у большинства окружавших её сверстников и сверстниц. К примеру, она очень сильно жалела ту неизвестную девочку из старого, ещё черно-белого фильма «Добро пожаловать или посторонним вход запрещён», которая предупреждала своим доносительством все эксцессы в пионерском лагере. Каждый раз, когда та ревела, упав в грязь, маленькой Юле хотелось разреветься вслед за ней. И товарища Дынина она тоже отчасти понимала. Он был, конечно, с её точки зрения далеко не идеален (всё-таки мужчина!), но всё же он своими драконовскими мерами обеспечивал безопасность ребят, в силу своего возраста не понимавших грозящих им опасностей, как на открытом водоёме, так и просто за пределами лагеря.

А еще ей своей любовью к порядку и полным отсутствием негативных эмоций импонировали роботы-вершители. Правда, это уже из совсем другого фильма.

Единственная странность, патологическая нелюбовь к пионерским лагерям, тщательно маскировалась благодаря близости Черного моря и родителей, получавших на него бесплатные путевки.

Своё мнение она научилась очень хорошо скрывать, по комсомольской линии она никогда никаких нареканий не имела, что позволило ей поступить в Университет на ту специальность, в которую она влюбилась после случайного просмотра публицистического фильма «Я и другие» Феликса Соболева.

Психология! Вот она, царица современности! Та наука, которая позволяет легко и непринуждённо белое объявить черным, причем так, что человек в это сам искренне поверит.

А дальше… дальше она попалась на глаза истинному корифею науки и (по несчастью) тайному антисоветчику Олентьеву, который, как и положено маститому «зубру», в два счета просчитал амбициозную полугречанку и, выявив в ней родственную душу, взял под своё личное покровительство.

Нет, нет, никаких контактов третьего вида! Просто великолепно знавшей английский язык студентке подсовывалась литература из спецхрана, чтобы она могла на фактическом материале ознакомиться с современным упадком науки в буржуазных странах.

Быть может при иных обстоятельствах, вышедшая замуж доцент кафедры так и осталась бы человеком, но сначала грянула Перестройка, затем развал Союза, а после начались лихие девяностые, с их девизом «Даёшь, как на Западе!». И вот тут обладавшая целой библиотекой неизвестной для простых граждан психологической литературой Юлия Парисовна Инфлюрайтер, проучившая среди остальных студентов прозвище «ЮПИ», развернулась во всю, полностью его оправдывая.

Чем была известна марка растворимых соков «Юпи», кроме того, что она по звучанию схожа с французскоязычным сленговым радостным восклицанием? Ничем! То был продукт больше химической, чем пищевой промышленности, ибо времена натуральных ингредиентов канули в Лету вместе с Лигой Наций. Правда об этом граждане одной шестой части суши ещё не догадывались, ожидая, что капитализм – это социализм, но с лучшим качеством и большим количеством. Западное же…

Вот и для Юлии Парисовны таким шагом стала профессиональная переработка идей западных психологов, выпущенная под своим именем. Конечно, коллеги по всему миру тут же распознали, что украдено и у кого именно, но парадокс так называемой «свободы слова» всегда заключается в её тотальной несвободе от политики. Тех коллег по университету, кто возмущался слишком громко, тут же объявили виновными в участии в античеловеческих опытах карательной советской медицины. А к не менее возмущенным иностранным коллегам пришли некие мистеры Смиты, представители бренда «C. I. A.», чтобы на пальцах объяснить непонятливым обвинителям, что своих людей надо всегда поддерживать.

Этот путь наверх для неё не был, как водится, усыпан розами, но благодаря поддержке Олентьева (имевшего, как оказалось, ведомственную награду ЦРУ, которую на китель не повесить) Инфлюрайтер всё чаще и чаще приглашали как на телевидение, так и на международные форумы. Время шло, а амбиции непомерно росли. Вскоре на небосводе российской детской психологии появилась ярчайшая звезда «ЮПИ», сверкающая от своей непогрешимости. Адептка новомодной концепции Безусловной и Всепоглощающей Любви к Детям.

Идея была проста и в своей простоте крайне коварна. Люби своего ребенка при любых обстоятельствах, какую бы он дичь не выкинул. Матерится он через слово – не смей отчитывать, нанесешь травму деточке. Грубит папе или дедушке, тоже слова поперек не скажи, этим ты уничтожаешь его право на самовыражение. Не наказывай за хулиганство, и всегда считай его правым, даже когда он заведомо неправ и принимай таким, какой он есть. А то он плакать будет, психотравму получит.

Но самым главным пунктом программы стало воспевание уверенности ребенка в своей безопасности! Вот почему никакого отдыха в кругу своих сверстников, вдали от теплого мамочкиного крыла, быть не должно было в принципе. Как не должно было быть и опасных дел, вроде лазания по деревьям, драк, хождений в походы.

Среди всех этих хлестких наставлений и поучений так и слышался нечеловеческий шепот Вершителей из созвездия Кассиопея «Мы сделаем Вас счастливыми! Сделаем Вас счастливыми!». Как справедливо писали в древние века? Бойтесь тех, кто приходят к вам в овечьей одежде, а сутью своей есть волки злые.

Казалось бы, наступившие двухтысячные должны были раз и навсегда покончить с мороком 90-х, в том числе и на поприще детской психологии, но тут появилась уникальная система новой реальности, мгновенно завоевавшая сознание у львиной части детей и подростков во всех странах земного шара. Плавать в виртуальном океане без вероятности утонуть. Бродить по виртуальным джунглям и пустыням без возможности умереть от лихорадки, посетить (виртуально же) Северный и Южный полюс без вероятности замерзнуть…

О! Тут про «ЮПИ» вспомнили ещё раз и стали воплощать все её бредовые идеи на практике. Правда, с одной маленькой оговоркой…

Как оказалось, с точки зрения медицины, толика свежего воздуха тоже необходима детским организмам, поэтому и было принято решение в качестве эксперимента организовать на месте заброшенного пионерлагеря детский центр виртуального детского отдыха. Чуть ли не на самом верху управленческой пирамиды, на уровне министра, директором этого заведения решили назначить Юлию Инфлюрайтер, уходящую через пару месяцев на пенсию.

Естественно, что сперва в этот лагерь должны были попасть самые проверенные дети, которые ни при каких обстоятельствах не покинут безопасную территорию со стопроцентным 6G интернет-покрытием.

Первые две смены прошли без единого нарекания, но сейчас, в преддверии очередной, третьей двадцатидневной смены, Юлия Парисовна отчего-то нервничала. Может быть, с возрастом дала трещину её непоколебимая уверенность в своей непогрешимости. А может быть, виной тому были странные люди из её не менее странного сегодняшнего сна? Кто знает, кто знает…

Ей снился некий высокий и стройный человек средних лет с сединой в волосах, но мальчишескими искрами в глазах, одетый в странную безрукавку, сплетенную из железных колец. Он по неизвестной причине яростно кромсал своим очень длинным ножом паутину с нитями, толщиной в человеческую руку. После него ей снилась веселая девочка, гордо восседавшая на крылатом коне, в правой руке она держала заряженный арбалет, а в левой почему-то бронзовый колокольчик. А перед самым рассветом ей привиделся некий старый мореход, обладавший, по всей видимости, богатырской силой. То, что это моряк, она поняла по тяжелому якорю, который волочился за этим человеком, а его невероятную силу она оценила по тому, что он совершенно неожиданно смог рванув за якорную цепь, раскрутить этот якорь над своей головой и с силой запустить его куда-то вдаль.

Впрочем, едва часть солнца спряталась за набежавшую на него случайную тучу, как воспоминание о сегодняшнем наваждении у Инфлюрайтер исчезло. Теперь, когда автобусы уже были видны невооруженным глазом, она снова была прежней «ЮПИ», готовящейся к встрече новых подопечных.