Читать книгу Недетские игры текущего века - Алексей Улитин - Страница 5

ДЦО «Лагуна Север» Иван Киселёв, он же «Кир»

Взрослые, знающие жизнь люди, давно вывели мудрое правило: «Война войной, а обед по распорядку». Три последних года своей жизни я соизмерял со строгим соблюдением принятых правил и норм. Это далось мне очень нелегко, но, как порой шутила моя мама: «наша кошечка тоже сначала боялась пылесоса, а затем ничего, втянулась». Эх, мама, мама и папа…

Ровно три года назад у «абсолютно безопасного» беспилотного электробуса, лишенного влияния «некомпетентного человеческого фактора», в котором мы ехали всей семьей, отказало программное обеспечение. Не знаю, было ли это случайным стечением обстоятельств (официальная версия), или тому виной была бракованная микросхема, или (совсем уже конспирологическая версия) то был заведомо преступный умысел, но… из семи пассажиров остался в живых лишь я один. Все остальные, включая моих родителей, погибли.

– Повезло! – так сказали мне врачи. – Жив остался, руки, ноги, голова целы.

Повезло мне, ага, как же, как же! Им бы самим такое «везение» привалило! Ад для меня только начинался. Едва я смог самостоятельно передвигаться по палате на своих двоих, как незамедлительно попал в цепкие лапы службы опеки…

К своему несчастью, я оказался «поздним» ребёнком у своих родителей и появился на свет, когда им обоим было глубоко за сорок. Исходя из этого факта, судья (совершено молоденькая, путающаяся в статьях различных кодексов девушка) отказалась передать опекунские права на меня моему родному деду, мотивировав свое решение его преклонным возрастом. Моего мнения, ввиду малых лет, вообще не спрашивали, хотя я желал быть именно с дедом. А ведь с ним было так интересно! Но, увы! А вот других моих так называемых «родственников» интересовала только возможность заполучить в собственность наш дом.

Кстати говоря, именно его наличие (а после смерти деда от странного дорожно-транспортного происшествия, случившегося в минуте ходьбы от здания суда, я остался единственным наследником первой очереди) предопределило мое распределение в ЦСР (Центр Содержания Ребёнка). Причина проста: пока я числился в списках системы службы опеки, именно она занималась содержанием в порядке нашего дома. То есть сдавала его в аренду, забирая плату за неё на свои счета, тем самым оплачивая самой себе мой содержание в приюте. Так что попасть в списки «детей, признанных годными к усыновлению» мне не светило от слова «вообще». Бизнес, есть бизнес!

К тому же, на том же суде открылись так называемые «факты подавления моих желаний», которые яко бы происходили в нашей семье. Не, не, меня никогда не били (наказания за шалости не в счет!), но убираться заставляли, помогать в ремонте – тоже. Да я, если уж совсем честно, сам хотел помогать…

Но, как оказалось, из-за этого, по неким непонятным для меня параграфам и их подпунктам, меня надлежало, по мнению дуры-истицы со стороны опеки, поместить под особый надзор. Может быть, промолчи я тогда, всё бы и обошлось, но я, вскипев от поливания грязью моих погибших родителей, громко объявил все эти пара… (ну как их там?), на которые нужно наплевать и забыть, «трипперными». Из-за трех букв «п», которые тетка из опеки так явно выделила в своей речи. После того, как я это выдал, по залу почему-то прокатилась волна хохота, а эта наглая тётка, как и судья, одновременно друг с дружкой покраснели.

Особый надзор надо мной проявился в запрете моего выхода за пределы нашего ЦСР номер 4 (в который меня определили) без наличия обстоятельств, признанных допустимыми. До этой поездки подобное со мной случалось лишь четыре раза. Дважды меня в числе прочих «питомцев» (так за глаза называли нас воспитатели) возили на плановые осмотры и лечения к стоматологу, один раз я просто заболел и пару недель лежал в изоляторе детской больницы, а в последний раз…

В последний раз (это случилось почти сразу после очередного посещения стоматолога, то есть десять месяцев назад) нас всех погрузили в автобус и вывезли за город. Когда он остановился, и мы из него вышли, то увидели участок леса, ограждённый проволочным сетчатым забором высотой в два наших роста. Перед нами выступил человек со смешным именем Сергей, здоровый как медведь, одетый в защитную форму со странным шевроном «G.A.» на левом плече.

Он, театрально указав нам пальцем на стройные ряды сосен, завел речь о том, насколько опасным для нас, несмышлёнышей, является это место, как легко в нем потеряться, а то и вовсе погибнуть. Что он много раз в год выезжает в составе организации «Green Alert» на поиски пропавших и находит либо их, либо уже их трупы. И что, если нам дорога наша жизнь, то мы должны понять одно: «здесь могут водиться и тигры». А потому нам лучше сидеть по домам. Для приключений же у всех из нас есть самое великое изобретение человечества – «НАМОРД-3Д».

В моей голове и раньше зрел некий ПЛАН, который я собирался осуществить. ПЛАН, о котором я размышлял в те редкие минуты, когда делал вид, что задумался над уроками, хотя сам лишь смотрел в окно, представляя себя вне опротивевших мне стен. Ведь где-то там была та свободная жизнь, о которой я помнил. Верно, правильно говорил мне отец: «Как волка не корми, он в лес смотрит». Побег! Вот чем я стал жить, как и подобает заключенному в параллелепипед из четырех стен, пола и потолка.

Нет, этот мой ПЛАН, не рухнул после подобного запугивания, а лишь был подвергнут серьезной коррекции, после которой он мне понравился ещё больше прежнего. Предупреждён – значит вооружён! Я понял, что даже, если я смогу выбраться за черту города (что сама по себе та ещё задачка) – это будет лишь полдела. Надо будет избавиться от погони, направить её по ложному следу…

После того, что со мной случилось, я утратил веру в то, что чудеса возможны, вернее почти утратил. Вот не будь этого почти, я бы, наверное, давно сдался. Но она продолжала тлеть в моем сердце маленьким угольком надежды и вечером того же дня вспыхнуло настоящим огоньком. Вспыхнула, чтобы уже не погаснуть.

Всё дело в том, что именно тогда на голографическом экране моего «намордника» мелькнули строки информации о грандиозном конкурсе лучших игроков, победители которого по итогам года поедут в ультрасовременный лагерь на реку Север.

Река Север! Целых два года я один из летних месяцев проводил в сторожке своего любимого деда, охранявшего частную туристическую базу. И в эти два года я (как и положено настоящему мальчишке) облазил всю её территорию. Показанные в рекламном демо-видео домики могли принадлежать только ей. А ещё на её территории я видел…

То, что я видел и, самое главное, запомнил, прекрасно разрешало проблему погони. Надо было лишь удостовериться в том, что всё осталось на своих местах.

Размышляя об этом, я активно работал руками, зачерпывая ложкой выданный нам на обед суп. Наверное, я чересчур увлёкся этим процессом и сдвинул локоть дальше обычного.

– Совсем офонарел?

Когда я обернулся на возмущённый девчачий возглас, то увидел перед собой овальное личико с огромными, как в японских мультфильмах, глазами болотно-зелёного цвета.

В дополнение ко всему, к лицу прилагались белокурые волосы, сползающие до плеч, невысокий рост и так портящая всю прекрасную картину недовольная гримаса.

– Ты, это, извини, я не хотел, – не сразу сообразил, что ответить я.

– Не хотел он, – фыркнула девушка, сменив, впрочем, свой гнев если не на милость, то на нейтралитет. – Всем вам, парням, от нас, девушек, одного только хочется, а вот фигушки! И – Мяу!

– Вот кошка-то дикая! – промелькнуло в моей голове от демонстрации всем известной фигуры из сжатого кулаком большого пальца перед моим носом.

Хотела она того или нет, но рукав её кофточки сполз вниз, обнажив явно переводную татушку, красовавшуюся на ее руке. То была змейка, опутавшая чашу с выгравированным прямым крестом. Интересная татуировка, которая о многом говорит.

К примеру, то, что она меня точно не младше, (хотя и по произнесённой фразе можно догадаться) ибо «Вечно кровавый город» был лишь для лиц старше 14 лет. И что в той игре она – как минимум операционная сестра. Ничего себе, надо сказать, статус! Даже не удивительно, что она оказалась среди нас.

Я смотрел на неё, на её заколку в виде бабочки, притаившуюся в волосах, на небольшие сережки в ушах и завидовал. Завидовал тому, что она наверняка не знала и десятой части моих бед, что у неё однозначно есть родители, которые в состоянии купить ей такие стильные вещи…

– Осторожно, соус! – предостерегающе выдохнул я. – Быстрее!

– Чего? – не поняла меня она.

– Сейчас капнет же! Прямо на рукав!

– Ой! – девушка в один миг отвела нож в сторону и оттерла его от соуса салфеткой – Спасибки! А то бы мне от мамы потом влетело… Дара.

– То есть, Даша? – для уточнения спросил я.

– Дара! – поправила меня девушка. – Договорились?

В ответ я сделал утвердительный кивок головы и представился сам.

– Не поверишь, но меня Иваном зовут.

– Серьёзно? В жизни Иванов не встречала. Дмитриев знаю, Демьян тоже в садике в одной со мной группе бегал, даже с настоящим Бобой общалась, но чтоб так…

На лице моей новой знакомой читалось неподдельное изумление и интерес.

– Абсолютно! – подтвердил я. – А можно и Киром звать.

– Почему? Кир – это же, вроде как, Кирилл.

– Потому что Киселев Иван Романович, если по документам…

– Звучит вполне серьезно, – согласилась со мной Дара. – Значит, тогда ты будешь для меня Киром. Так прикольнее.