Читать книгу Бегство из нирваны: Как пассионарию не сгнить среди биомассы - Алексей Васильевич Тукмаков - Страница 5

Движение к объектным ценностям может привести к неприятным следствиям:

– фрустрация (когда собственные потребности оказываются неудовлетворенными);

– страдание (боль в той или иной форме);

– расхождение с «этическими нормами»;

– негатив и обесценивание со стороны биомассы;

– отвержение и одиночество.

1. Насчёт фрустрации.

У пассионария, как у всех, имеются инстинкты, потребность в принадлежности (аффилиации). И сохранение приверженности объектным ценностям может привести к тому, что эти влечения (низменные, в сравнении с объектными ценностями) окажутся неудовлетворенными. А если ставить себе целью их удовлетворять, во что бы то ни стало, от объектных ценностей придётся отказаться.

Поэтому, если идёшь к объектным ценностям, стоит отказаться от идеи «счастья». В смысле нирванического блаженства, довольства собой и окружающим миром. Причём отказаться не через грусть и смирение, а через понимание пошлости того, от чего отказываешься. Пошлости – в сравнении с объектными ценностями.

Даже если пошлое считается «нормой». Свинья валяется в грязи, это пошло. Зато она в нирване и это норма. Но грязь не перестает быть грязью, а свинья свиньёй.

2. Насчёт страдания.

Нужно научиться страдание проживать. Как эмоция, оно быстро пройдет, если его не подавлять искусственно, не рационализировать, а просто быть открытым к внутреннему эмоциональному опыту и прожить его.

Страдание пройдёт, до следующего раза.

3. Насчёт «этических норм».

Я имею в виду 2 варианта.

1. Дорогой человек «поступил неэтично» – значит, он мне больше не дорог. Этическое осуждение становится поводом обесценить человека.

Вопрос: ты мамочке своей такое скажешь? Неэтично ты повела себя, мать, значит ты мне больше не мать…

2. Ради достижения результата нужно сделать что-то «неэтичное». Например, провести испытание лекарственного средства на животных.

Тут уж этика просто сковывает движение вперед. Люди ведь жрут сосиски, и про этику не думают.

А особо щепетильным стоит понять, что бывает «крайняя необходимость», в уголовном кодексе такое понятие имеет место быть, и крайняя необходимость исключает преступность деяния. Поскольку объектные ценности ценны только для самого пассионария, социум может на что-то посмотреть косо, но самому себя не нужно осуждать, винить и разрушать таким образом свою целостность.

4. Насчёт негатива и обесценивания.

Негатив – это отрицательна обратная связь, в любых форматах, вынуждающая пассионария отказаться от его объектных ценностей и жить как все. А поскольку референтные для пассионария фигуры – тоже часть биомассы, их влияние будет значимым, оно может замедлить движение к ценностям или вообще сбить с пути.

Чтобы этого не произошло, нужно дистанцироваться от биомассы и обесценить её. Внутри себя сказать: «это биомасса, я и они разные, они против моих ценностей». Говорить и доказывать что-то кому-то не надо, важно себе самому это сказать, и так чувствовать.

Когда биомасса будет обесценена, на эмоциональном уровне, значимость исходящих от нее оценок сильно ослабнет как минимум, утратит императивную силу. Например, если бомж из мусорного бачка что-то критически-охаивающее орёт, или псих из-за решетки психиатрической палаты, вред ли это будет иметь хоть какое-то значение для того, кто мимо проходит.

5. Насчет одиночества.

Пассионарий от биомассы разительным образом отличается, и биомасса «на уровне печёнок» ощущает в нем чужака. Поэтому отвергает, и пассионарий оказывается в одиночестве. Не потому, что он что-то не то делает, а потому, что он отличается, биомасса это ощущает и реагирует.

К нему нужно привыкнуть. Научиться в этом состоянии жить.

Потому что объектные ценности – ценны только для пассионария. А для всех остальных это просто слова. И если пассионарий хочет к своим ценностям идти, а не просто фантазировать или болтать о них, масса его сначала попробует демотивировать, а если не получится – то подвергнет остракизму, отторжению.

Зоологический диктат – это еще одна характерная черта психики биомассы. Я вот что имею в виду.

У человека есть не только инстинкты, которые его подталкивают к поведению. У него есть также внутренняя система значений. Она определяет, что для него ценно во внешнем мире. Что дорого? Ради чего он готов вписаться, порвать на портянки врагов и прыгнуть под танк с гранатой. Ну и в частности, какие люди ему дороги.

И вот у биомассы эта внутренняя система значений формируется под влиянием зоологического диктата. Дороги – родственники, в смысле кровно-генетические. Их не выбирают, а принимают как есть.

А все прочие индивиды, в частности особи противоположного пола – только для удовлетворения потребностей. Удовлетворяют – значит дороги (точнее сказать «значимы»), перестали удовлетворять или просто наскучили – стали безразличны.

Для биомассы любовно-половые партнеры не становятся родными, дорогими, как мамочка, или как собственный ребенок. Мамочка – это святое и навсегда. А мужик-баба – для удовольствия.

Я об этом написал в своей книге «Любовь или либидо: подняться над пошлостью и устоять в любви, которой якобы нет».

Внутренне отказаться от мамочки и прочих родственников – запрещено. Даже если они тебя в нечистотах топят. Они ж родные. Есть даже поговорка: «своё говно родное». Но если для тебя родное – говно, кто же тогда ты сам? Ответ очевиден!

А почему мамочка так непомерно дорога? Потому что нирванщик хочет родиться взад. Я написал об этом выше. А чтобы родиться взад – нужна мамочка.