Читать книгу Зараза: Вторая волна - Алексей Вениаминович Сидоров, Алексей Сидоров - Страница 2

Тремя днями ранее

– Мам, что это? – спросила Катя.

Голова кружилась, хотелось лечь.

Упасть на асфальт и проспать до завтра.

Просто чтобы прийти в себя.

Но даже такой возможности не было.

Нам надо найти способ добраться до Москвы, где у Артема осталась дочь и надежный друг, Володька Соколов. Он нам поможет. Выжить.

Рев нарастал.

Рев мотора.

Мотора?!

Когда дошло, что это именно звук работающего двигателя, то дергаться с улицы уже было бесполезно. Те, кто ехал в броневике, прекрасно нас видели.

Остался последний и единственный вариант.

– Девочки, бы-ыстро вперед! – скомандовала я.

На меня так не похоже – обычно в жизни я была белой и пушистой.       Слабохарактерной.

Времена меняются.

Девочки, слава богу, не стали спрашивать, зачем да почему, сразу послушались.

– А теперь сыграем в игру, будто я взяла вас в плен. Если спросят о чем – просто молчите, хорошо?!

Девочки кивнули. Изображать немых куда лучше, чем бежать и прятаться. Сил на «прятки» уже не было. За последние сутки девочки так устали, что тоже валились с ног. Хотя держались – не канючили.

– Мам, они нам ничего плохого не сделают? – прошептала Катя.

– Цыц, дурында! Услышат – так сделают! – процедила Маша.

– Да, лучше помолчать, – согласилась Аня.

Машина быстро приближалась. Похоже, бронетранспортер «черных» – элитного отряда на службе тех, кто пытался установить Новый Мировой Порядок.

Но боевая машина явно не из тех, что участвовали в бойне у «Алых парусов». Чистенькая, будто только с автомойки.

Видимо, прибыли на помощь «коллегам».

Броневик поравнялся с нами. Дверца открылась. Показался шлем «черного».

– Слава Мировому Порядку! – Поприветствовал незнакомец.

Я же старательно разглядывала выбоины в асфальте, стараясь, чтобы глаза были в тени. Только по ним можно понять, что я – не мужчина. Я ведь до сих пор не знала, служат ли у «черных» женщины.

– Боец!?

– Слава. Мировому. Порядку! – отчеканила я, старясь сделать голос как можно более мужественным. Даже понизила тембр.

Вышло не очень.

– Тебя изрядно потрепало, боец! Где твой отряд?

– Они… – я замялась, пытаясь подобрать слова, потом просто махнула назад. – Они – там. Перегруппировываются.

– «Перегруппировываются»?! Не мудрено! – ответил «шлем». – Слышал, у вас тут Инцидент произошел…

«Инцидент?! Вот как вы это называете?! Кровавая бойня с кучей трупов – просто Инцидент. Просто отлично!» – подумала я, но вслух сказала другое:

– Да, был Инцидент, но мы разобрались!

– А этих куда? – «черный кивнул» на девочек, которые не смели поднять глаз.

– На допрос. Важные свидетели!

– «Важные»?! – «черный» смерил малышек взглядом. Хмыкнул. – По ним видно… А почему в обратную сторону идете?

«Действительно, почему? Об этом я как-то не подумала».

– Потому что… э-эм, потому что приехали спецы. Из центра. Они остановились там дальше… – опять махнула куда-то вперед. – Специально, чтобы открывать рты несговорчивым.

– «Несговорчивым»?! Да они ж дети! – усмехнулся «черный».

«А не перегнула ли я планку?» – пронеслось в голове.

– Да, ладно шучу я! Враг сейчас маскируется под любого. Даже под детей! – заявил «черный».

На полном серьёзе.

– Это точно! – ответила я.

На секунду забылась – вышло пискляво. Для мужика.

– Что у тебя с голосом, боец? – насторожился «черный».

– Простыл.

Я даже покашляла чуток в перчатку для правдоподобия.

– Ты там не подхватил эту Заразу случаем, боец? А то заварушка у вас была – будь здоров!

– Нет, – быстро ответила я. – У меня есть тест. Вот!

Достала из рюкзака экспресс-тест на троновирус. И только сейчас до меня дошло, что на самом деле я прибор даже не проверяла на себе. Но когда включила прибор, там мигал результат предыдущего теста:

«Не обнаружено!»

– Отлично, боец! А то сейчас время такое – никому нельзя доверять. – «Черный» понизил голос. – Даже себе, да?!

Палец непроизвольно лег на спусковой крючок.

– Да, расслабься ты, боец. А то напрягся весь… Пошутил я. Как проехать к отряду, я так и не понял?

Постаралась объяснить.

Дала им маршрут до ТЦ «Росинка» – последнего места, где мы с Сашей («Боже, Сашенька, как мне тебя не хватает!») видели группировку «черных» в последний раз.

– Отлично! Не разминемся! И последний вопрос – как зовут тебя, боец. Хочу отблагодарить перед начальством. Замолвить словечко от капитана Каменщикова. Оно дорогого стоит. Дело такое – может, в баксах даже что перепадет, сам понимаешь.

– Артем, – выпалила я. – Артем Сухов.

«А вдруг сейчас попросят номер? Или что там, у военных, есть – кличка, позывной?»

Но номер не попросили.

Позывной тоже.

«Черный» козырнул и собирался закрыть дверцу.

Но тут я задала вопрос, который волновал больше всего:

– А что там дальше?

Вдалеке как раз слушалось гудение.

Крики.

Что-то говорили в мегафон, но не разобрать, что именно.

Как раз в той стороне, куда нам надо.

Где выезд из города.

– Там?! Да, ничего. Все по протоколу. Город закрывают. До выяснения последствий Инцидента мы здесь первая и последняя власть. Так что расслабься, боец, чувствуй себя как дома. Теперь это наш город на все сто процентов!

Я хотела еще расспросить «черного», но побоялась вызвать подозрение.

Поэтому просто кивнула:

– Слава Мировому Порядку.

Вышло почти как у «шлема».

– Слава! – ответил «черный».

Броневик тронулся.

А мы еще несколько минут делали вид, что идем к «спецам».

«Теперь это наш город на все сто процентов!»

Спина покрылась испариной.

Похоже, мы крупно встряли.

И снова в Кирове.

– Мам, мы не сможем попасть в Москву, да?! – спросила Катя.

Я не знала, что ответить, поэтому опустилась на колено и протянула руки к дочкам.

Девочки обняли меня, но Маша сделала это по-другому.

Не так, как раньше.

Как знакомого.

***

«Может, расскажем маме?» – «спросила» Катя.

«О чем?!» – «ответила» Маша.

И правда, о чем? Как можно объяснить словами то, что они с сестрой сделали. Девочки любили мультики про пони и «Леди Баг», где у главных героев были суперспособности.

Понятно, что они захотели себе такие же.

Кто же знал, что все так обернется.

Очень-очень плохо.

«Не время», – добавила Маша.

Серьезно сказала.

Как взрослая.

Злая взрослая.

Катя даже открыла рот. Она понимала, что Маша начал меняться не сейчас. И даже не в подвале. Намного раньше.

Еще до того, как от них ушел папа.

В ту ночь было…

«Нет, нельзя думать об этом! Слишком страшно! Лучше просто забыть и никогда-никогда не вспоминать!»

«Значит, не расскажем?!» – спросила Катя сестру

«Нет. Пока нет», – «ответила» Маша.

«Никогда», – поняла Катя.

Вздохнула и поспешила следом за сестрой и мамой.

Что-то приближалось.

Что-то опасное.

Гораздо опаснее, чем все зараженные вместе взятые.

Ведь это шло изнутри.

И Катя ничего с этим не могла поделать.

***

Маша.

«Что случилось там, в подвале, такого, от чего она так сильно изменилась?! Вдруг тварь сотворила с ней нечто похуже, чем опыты с перекачкой крови».

Я отвлеклась на тревожные мысли, поэтому не сразу заметила движение на дороге.

Еще броневики.

– За угол! Быстро! – рявкнула я.

Мы резко свернули с Московской на Кирпичную…

… и практически уперлись в стаю зараженных.

Десятки.

Сотни.

Тысячи существ.

Они стояли, склонив головы, будто ожидая сигнала.

И вдруг все разом посмотрел на нас.

Девочки остановились. Катя завизжала.

Я быстро поняла, что шансов у нас нет – перестрелять всех не получится. Да и обращаться с ружьем толком не научилась – Саша старательно оберегал от всего, что касалось оружия.

«Как же мне тебя сейчас не хватает! Боже мой!» – пронеслось в голове.

Зараженные зарычали и бросились на нас.

Катя нырнула за спину, а вот Маша осталась на месте.

Подняла руку, растопырив пальцы.

Еще миг – и ее разорвут на части.

Раскромсают.

И косточек не останется.

– Маша-а! – закричала я.

Гудок.

Сзади.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Благо, хватило толку в последний момент дернуть детей за собой – сработал материнский инстинкт.

И в этот момент улицу повернули броневики.

Они врезались в строй зараженных, пройдя через их ряды, словно нож сквозь подтаявшее масло.

Брызнула кровь.

Много крови.

Алый шторм.

И невыносимая вонь.

Броневики, не сбавляя скорости, пронеслись по улице.

Хрустели кости.

Трещала плоть.

Зараженные напоминали воздушные шарики, наполненные вместо водой кровью. Взрывались точно также.

– Поберегись! – раздался голос из микрофона. – Кто не спрятался – я не виноват!

Заработал пулемет.

Одного из зараженных, который до этого оказался вдавленным в столб, разнесло напополам. Останки с чавканьем сползли на асфальт.

– Да-а, ублюдки, подходите! – продолжал вещать голос. – Всех угостим!

А я поняла, что это не наше шоу – надо срочно уходить с улицы.

Сгребла детей в охапку и потащила к ближайшему подъезду.

– Быстрее, девочки! – поторапливала я. – Уходим! Пока им не до нас.

На спину брызнула кровь.

Как раз перед тем, как дверь за нами с грохотом закрылась.

***

– Нет-нет-нет! – продолжала шептать Маша, даже когда мы очутились в полной темноте.

Рванула назад.

К выходу.

Пришлось ее придержать.

– Нет! Куда-а?! – рявкнула я. – Тебя же убьют!

Девочка не сдавалась – пихнула в бок, так что я даже завалилась на стену.

– Они не могут так поступать! Это плохо! Плохо! Очень плохо! – пробормотала Маша.

И снова рванулась к двери.

Я попыталась задержать, но вышло неудачно – слишком тяжелая перчатка попала девочке прямо в живот.

Та охнула и осела.

Прямо во тьму.

– Маша-а! – я с ужасом поняла, что не вижу дочку. – Прости меня, пожалуйста! Я не хотела. Я только пыталась тебя остановить. Я только… Малыш, ты где?

– Она тут! – тихонько подала голос Катя.

Луч дарил ей в глаза – я врубила фонарик на ружье. Девочка зажмурилась.

– Ой, прости! Я такая неуклюжая. Вечно делаю всем больно…

Девочка отвела взгляд и показала на угол.

– Она там!

Маша сидела, подобрав ноги к груди и вжавшись в стену. Плечи подрагивали.

– Машенька, боже-е! – я бросилась к девочке.

Но та резко подняла голову, и, увидев ствол, направленный на нее, спросила:

– И что, убьешь меня?!

– Да нет же, Машенька, нет. Я бы никогда… Ты же знаешь…

Я присела рядом, положив винтовку на пол, попыталась коснуться лба дочери, чтобы пригладить волосы.

Но Маша вывернулась, вскочила на ноги и быстро зашагала по ступенькам наверх.

– Надо идти, – вдруг сказала она. – Это – там!

Будто напрочь забыла о зараженных.

О стрельбе.

– Что там?! – не поняла я.

Но Маша не ответила.

Повернулась и исчезла во тьме.

Я посмотрела на Катю, но та лишь развела плечами.

Мы поспешили наверх.

***

Я не сразу сообразила, почему в подъезде так темно. Окна были завалены мешками и заставлены ломаной мебелью.

«Но кто это сделал и зачем?» – мелькнула мысль в голове.

И сразу пропала.

Маша на пятом этаже – встала у двери с цифрой «20».

– Здесь! – прошептала она.

– Что «здесь»?

Девочка будто впервые увидела дверь.

– Что «здесь», Маша? – снова переспросила я.

– Я… я не знаю… – ответила дочка уже совершенном другим голосом.

Насмерть перепуганным.

– Как это ты не знаешь? Ты ведь сюда бежала, а мы – за тобой! – ответила я. А сама в это время разглядывала дверь.

Серая.

Железная.

Ничем от других не отличается.

Ну, хоть кровоподтеков нет – и то хорошо!

– Значит, не знаешь, зачем мы сюда пришли?! – спросила я.

Маша кивнула.

– Тогда, может, и не стоит входить, – сказала я. – Береженого бог бережет, как говорится. Давайте спустимся ниже и поищем убежище получше. Может, даже в подвал сходим…

Я не договорила.

Скрип за спиной.

– Это что за?.. – выдохнула я.

Дверь в квартиру была открыта.

***

– М-мам, кто там? – прошептала Катя.

«Откуда мне знать?! Но надо успокоить девочек».

– Не знаю, но, если что, у меня есть ружье.

Не знаю, успокоило ли это дочек, но меня трясло.

– Я зайду, гляну, что там, а вы постоите здесь, хорошо?! Если что – даже если я буду кричать – вы сразу бегите. Меня не ждите, договорились?!

– Мам, не надо! – прошептала Катя.

«Может, она и права», – подумала я.

Но эта дверь явилась из кошмаров, которые я старалась забыть. Тогда она меня чуть не сломала. И в прямом, и в переносном смысле.

«Сейчас я должна войти!»

Уверена.

– Не бойся, солнышко! – я погладила девочку по голове и толкнула дверь.

«Боже, это скрип и мертвецов поднимет».

Звук был долгий и протяжный.

Наконец он кончился.

Тишина.

Луч фонаря высветил обычную для среднестатистического кировского обывателя обстановку: пластиковая плитка на потолке, дешевые обои в цветочек, воняющий резиной и кошачьей мочой линолеум.

– Ч-черт! – ругнулась я.

Луч уперся в зеркало.

А ведь я чуть не выстрелила!

Остановилась, разглядывая, в какого уродца превратилась.

Темные мешки под глазами.

Лицо в запекшейся крови. И моей и не моей.

Волосы слиплись.

Только глаза блестели. И то – по-волчьи.

«Ну, привет, звереныш!» – подумала я.

Но улыбка тут же исчезла.

В соседней комнате скрипнул пол.

***

«Мне страшно», – «сказала» Катя.

«Мне тоже», – «ответила» Маша.

«Неправда. Тебе нисколечко не страшно, потому что ты… ты…» -

Катя не знала, как продолжить. Поэтому тихонько заплакала.

Маша обняла сестру, похлопала по спине:

«Я, правда, не знаю…»

«Тогда как… как мы сюда пришли? Зачем?»

Маша вздохнула:

«Я не знаю…»

«Правда-правда? Ты ведь не дуришь меня?»

«Нет, конечно, дурында ты эдакая. Мы же сестры, и мы должны друг другу помогать. И – доверять!» – «сказала» Маша.

Опять как взрослая.

Она никогда так раньше не говорила.

Никогда!

Но больше Машу испугало другое – она поняла, что не слышит одного очень-очень важного звука.

Стука сердца сестры.

***

Я прислушалась.

Звук больше не повторялся.

«А что если там зараженный?»

«Тогда просто выстрели в него – и дело с концом. У тебя же ружье!»

«Так себе аргумент».

Предохранитель снят.

Вроде должно стрелять.

«Вроде, но будет ли? Я же не пробовала».

Межкомнатная дверь.

Со стеклом.

Только через него все равно ничего не видно – с обратной стороны зеркальная пленка.

Придется рискнуть.

Я перекрестилась и толкнула дверь.

Никто не выскочил из-за угла и не кинулся на меня, пытаясь разорвать зубами шею.

Но это еще ничего не значит – вдруг монстр затаился. Стоит себе тихонько за дверью, ждет, когда я войду, чтобы напасть.

Вдохнула-выдохнула, собираясь с духом.

Но раздался голос.

Спокойный, но надтреснутый.

– Может, уже зайдешь?! Сколько можно ошиваться на пороге?

Палец на спусковом крючке напрягся.

Сердце бешено ухало в груди.

– Да знаю я, что ты там. Давно уж тут сижу, жду тебя. А ты и не торопишься…

«Ждет?! Он меня ждет?! Кто это вообще?»

Любопытство пересилило, поэтому я выскочила из-за угла.

Нацелила винтовку на мужчину.

Широкополая шляпа.

Блестящие в темноте глаза.

Нога на ногу.

Угловатые скулы прожевывали каждое слово:

– Ну, здравствуй, Анна. Вот и свиделись, как видишь!