Читать книгу Первый полицеймейстер. Антон Де Виер – происхождение и семья - Алексей Виноградов - Страница 3

Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает.

Николо Макиавелли. Государь.

Начиная описание биографии графа Антона Девиера, воспользуемся общими сведениями. О Девиере различные Энциклопедии сообщают следующее.

Девёр (Антон Емануйлович), был сперва Камергером Герцога Голштинскаго, а потом и Великаго Князя, при Дворе Императрицы Елисаветы Петровны. Отец его весьма известен в России по своим приключениям. Он был принят Петром Великим во Франции, как сирота; служил сперва Пажем при Государе, потом офицером в гвардии, дослужился до Генеральского чина, и определен будучи Генерал-Полицмейстером, находился всегда при Петре Великом. В царствование Императрицы Екатерины I, женился он на дочери Князя Меншикова, и по злобе тестя своего сослан в Сибирь. В 1742 году Императрица Елисавета Петровна возвратила его из Сибири и определила к прежней должности. Он умер в Петербурге, в 1746 году, в глубокой старости. (Комментарий 1785—1830 года) (Штелин Яков)

Граф Антон Иемануилович Девьер.

Во время своего первого пребывания в Голландии, Царь Петр принял девьера в Русскую службу каютным мальчиком; потом этот Девьер был при царе Спальником, или деньшиком, в последствии времени произведен в офицеры гвардии.

В это время Девьер сватался за сестру Меньшикова, которая, с своей стороны, была не равнодушна к юному офицеру. – Не взирая не то, что Князь Александр Данилович, забыв собственное происхождение свое, отвергал предложение возникшего из ничтожества Девьера, и батожъем хотел прохладить пылкую любовь его, Петр I поддержал сторону жениха, и заставил князя выдать за него сестру свою.

В звании Государева Адьютанта, Девьер был Генерал-Полицмейстером С. Петербурга, и в 1721 году произведен в Генерал-Порутчики.

Екатерина I возвела его, в 1726 году, в графское достоинство, и пожаловала ему орден Св. Александра Невского. Но, враждуя против Меньшикова, Девьер выискивал средства погибели князя. Сей последний, пользуясь, в свою очередь, несовершеннолетием императора Петра II, сбыл с рук опасного для себя родственника, и, высеченный кнутом, Девьер был сослан в Сибирь.

Анна Иоанновна, вероятно, не хотела возвращать из изгнания обезславленного Девьера; но императрица Елисавета Петровна вспомнила о верном слуге своего родителя, и, в 1742 году, возвратила Девьеру графское достоинство и орден, с частию прежних его занятий. Граф Антон Иемануилович скончался в 1746 году.

1718. В сем же году Петр I издал новый полицейский Устав, состоявший из 13 пунктов, коими предписывалось, учрежденному тогда в С. Петербурге Генерал-Полицмейстеру, наблюдать за регулярным строением домов, за берегами рек в столице, чтобы оные были утверждены надлежащим образом, за чистотою улиц, рыбных рынков, за исправностию мостов, за чинением труб, печей и каминов, за пресечением картежной игры и других похабств, и проч.

Первым Генерал-Полицмейстером Северной столицы был Генерал-Адъютант Эмануель Девьер, служивший несколько лет при монархе деньщиком. Петр не сомневался в его исправности, но не упускал случая напомнить ему об ней, иногда весьма чувствительным образом: например, однажды царь ехал на Адмиралтейскую сторону в одноколке, вместе с Генерал-Полицмейстером; мост через канал к Новой Голландии был весьма худ; царь, вышед из одноколки, приказал своему деньщику кое-как оный исправить, и, прогневавшись на Генерал-Полицмейстера за такую неисправность, отколотил его палкою, а потом, когда можно было ехать, сел снова в одноколку, и сказал Девьеру: садись, брат!». (Вениамин Бергман. 1834)

Девiер, Граф Антон Мануилович, Португальский уроженец, находился первоначально несколько лет Пажем у Петра великаго, который надзирал за его воспитанием, а потом Деньщиком. Въ последсшвии поступил он в Гвардию и дослужился до чина Генерал-Мaiopcкаго; пожалован Генерал – Адъютантом, а в 1718 году Генерал-Полициймейстером в С. Петербурге.

Однажды, исправляя сию должность, ехал он с Государем в одноколке, по берегу Мойки: надлежало им переправиться через небольшой мост, находившейся на канале, проведенном из Головинскаго сада в Мойку, но мост оказался поврежденным и не достававшия доски разбросаны были вокруг онаго. Петр вышел из одноколки, велел Деныцику своему всправить мост и, досадуя на Девиера за непростительную безпечность Полиции, на том же месте поколотил его палкою, приговаривая: чтобы он впредь лучше смотрел за подчиненными и не дремал на службе. Между тем мост был починен и гнев Государев прошел. Садясь в одноколку, сказал он весьма милостиво Генерал-Полицеймейстеру, как бы между ними ничего не происходило: «садись, брат». – Девиер оставался в сей должности по самую кончину Императора, и, сверх сего, присутствовал в Правишельсшвующем Сенате.

Екатерина I возложила на него Орден Св. Александра Невскаго в день учреждения онаго, 11 Мая, 1725 года; потом пожаловала Генерал-Лейтенантом и Графом. Столь очевидное благоволение Императрицы к Девiеру происходило от женидьбы его на родной сестре славнаго Меншикова; но вскоре возникла распря между сими близкими родственниками, и Девiеръ, ведая честолюбивые планы Меншикова, опасавшейся мщения юнаго Петра, за Царевича Алексия, в деле котораго принимал он непосредственное участие по званию Генерала-Полицеймейстера – решился уничтожить замыслы гордаго Вельможи, обезпечить себя на будущее время.

Сосшавился заговор против любимца Екатерины: положено удалить от Престола Петра II, доставишь наследственное право Герцогине Голсшинской Анне Петровне и низвергнуть Меншикова. Членами онаго были, кроме Девiера: Граф Петр Авдреевич Толстой, Иван Иванович Бутурлин, Скорняков-Писарев, Андрей Ивановач Ушаков, Александр Львович Нарышкин и Князь Долгоруков. Они воспользовались в 1726 году, пребыванием Меншикова в Курляндии и уговорили Императрицу подписать Указ об арестовании его на дороге: но преданный ему Голсштинский Магистр Граф Бассевич, убедил Герцога вступишься за любимца счастия, и присутствие Меншикова уничтожило покушения врагов его. При жизни Екатерины не мог он отомстить им чувствительным образом, только наблюдал за всеми их движениями; но когда Петр II принял Скипетр (1727) Меншиков, в самый день сговора Императора с его дочерью, не пощадил ни одного из заговорщиков. Более всех пострадали Девiер и Писарев. Их не только лишили чинов, дворянскаго достоинства, имения, но еще наказали кнутом и сослали в Сибирь. Там двенадцать лет Антон Мануилович влачил жизнь бедственную, управляя Охотском с 1740 года. Императрица Елисавета Петровна, в 1742 году, возвратила ему свободу, Графское достоинство, прежний чин Генерал-Лейтенанта, имение и Орден Св. Александра Невскаго; определила его снова Генерал-Полицеймейстером; но он не долго мог пользоваться благоволением Монархини и, не столько от старости, сколько по причине разстроеннаго здоровья скончался в 1745 году.

– Сын его, Граф Петр Антонович, пожалован, в 1762 году, от Императора Петра III из Генерал-Поручиков Генералъ-Аншефом и Кавалером Орденов Св. Андрея первозваннаго и Св. Александра Невскаго.

– Из Анекдотов о Петре великом Г. Штелина; Записок Г. Манштейна, стр. 4 и 5; Манифеста 1717 года и из Историческаго Собрания Списка Кавалеров четырех Рос. Орденов. (Словарь достопамятных людей Русской Земли. 1836)

Дивiер (De Viera) (род существующий). Родоначальником этой фамилии в России был португалец Антон Эмманюель Де-Вiейра, или как его называли здесь – Дивiер, принятый царем в службу свою в 1697 году из датской и бывший с ним в Амстердаме. Замечательныя способности, редкая всюду находчивость и аккуратность в выполнении даваемых приказаний обратили на Дивiера прежде всего внимание Меньшикова, который взял его к себе из офицеров уже Преображенского полка – в адъютанты. Любимец царя очень хвалил своего Дивiера и выставлял его с выгодной стороны, давая ему самые разнообразные поручения, до тех пор, пока, влюбившись в сестру своего патрона Анну Даниловну и узнав ея взаимную нежность к себе, Дивiер осмелился просить руки ея у Меньшикова. Грубый отказ и гнев его за предложение, казавшиеся уже князю Российской империи слишком дерзким и навязчивым, не переменили однако ничего в положении дела искателя руки с сестрою временщика: она вполне предалась страсти, и следствия не замедлили показать гневному вельможе, что партиею Дивiера пренебрегать ему нельзя. В первом порыве гнева Меньшиков излил на виновного адъютанта поток оскорблений, даже избил его и принудил искать спасения в признании самому царю вины своей. Но Петр Великий на подобные грехи смотрел совсем не сурово. Знаю уже способности провинившегося, государь взял его к себе в адъютанты (денщики) и приказал Меньшикову отдать за него сестру свою. С этого времени Дивiер, скоро повышенный в майоры исполнял царские поручения, постоянно приобретая высшее доверие монарха, в 1716 году пославшего его в Копенгаген, а по возвращении своем из продолжительного путешествия в Европу возложившего на него (уже генерал-лейтенанта, в бригадирском чине) исполнение обязанностей перваго в России генерал-полицмейстера (27-го мая 1718 г.). Меньшиков казался примирившимся с зятем: хотя оба они в душе остались врагами на всю жизнь. Дивiер пользовался даже наружным расположением шурина, походившим на родственное, исполняя его семейные поручения и сообщая известия: что делалось при дворе во время его отсутствия, весьма важные для Меньшикова в начале семьсот двадцатых годов и в первый год царствования Екатерины. Тогда надменный герцог Ингрии мечтал сделаться герцогом курляндским в то время, когда противники его в Петербурге устраивали ему гибель, отвращенную герцогом Голштинским к своей собственной невыгоде и неприятностям. Дивiер возведенный Екатериною в графы, 24-го октября 1726 года, в это время уже разделял планы противников своего шурина (Толстого с Долгорукими). Меньшиков, однако, пользуясь неограниченным влиянием на Екатерину I в последний год ее жизни, умел погубить их во время предсмертной болезни ее величества, придравшись к ничтожному забвению этикета во дворце Дивiером. Наряжена была комиссия для изследования преступления величества, и генерал-лейтенант Дивiер, действительный тайный советник Толстой, Мусин-Пушкин да Скорняков-Писарев были осуждены в ссылку в Сибирь, там при Анне Дивiер правителем Якутска, а потом – Охотска.

Вообще же, проведя в ссылке пятнадцать лет, он возвращен уже Елисаветою, возстановившей страдальца в графском достоинстве и возвратившею ему сан генерал-полицмейстера (14 февраля 1743 г.), с пожалованием отнятых деревень, чинов и ордена св. Александра Невскаго. Грамотою же 24 декабря 1743 г. монархиня пожаловала 1602 души крестьян из имений Меньшикова да деревню Ревгульский погост (180 двор.) Кексгольмского уезда. Скоро после этого, 24-го июня 1745 г., граф Дивiер умер, на 71 году от рождения.

От брака с Анной Даниловной Меньшиковой (род. 1689 г. и пережившей мужа) Дивiер имел дочь фрейлину Екатерины I и трех сыновей графов: Петра, Александра и Антона Антоновичей. Первый из них, камер-паж Екатерины I (1722), в 1737 году поручик армии, в 1742 году капитан, в 1744 году камергер в чине бригадира (по табели Петра I), 1752 г. – генерал-майор, 1755 г.– генерал-лейтенант. Петром III произведен в полные генералы, а Екатериной II уволен в отставку (1762 г.) и умер в 1773 г., 60-ти лет слишком. Братья его, рано вышедшие в отставку, были: Александр гвардии капитаном, а Антон – только поручиком. (История родов русского дворянства. 1886)

«Ант. Эммануил Девiер был любимый генерал и адъютант царя. По словам Берхгольца, он был родом итальянец, красавец собою, очень худой, на вид очень моложавый. Сперва он служил скороходом, потом был деньшиком Петра. Девиер славился своею строгостию и быстротою в исполнении царских приказаний, городским же обывателям всех сословий он внушал такой страх, что они дрожали при одном его имени. По словам другого современника Девиера, профессора Мартини, император Петр вывез его из Англии, Девиера подарил ему адмирал Михель, как хорошего каютного служителя. Мартини говорит, что Девиер был родом португалец. Петр Великий принудил Меншикова выдать за Девиера свою сестру, чем Меншиков был крайне обижен. Это-то обстоятельство и дало Меншикову впоследствии повод так жестоко отомстить Девиеру. Гельбиг разсказывает в своей книге, что Меншиков первое предложение Девиера отверг с пренебрежением, сестра же Меншикова не переставала быть благосклонною к Девиеру и, по прошествии некоторого времени, сделалась матерью. Девиер снова обратился к Меншикову, но тот вместо ответа велел наказать жестоко Девиера; дело дошло до государя, который и женил Девиера на сестре Меншикова. Девиер был сослан в Охотск. По словам охотских старожилов, Девиер хотя был и ссыльный, но крайне боялись там, ибо изгнанник этот имел нрав очень крутой и строптивый. Девиер был возвращен в Россию императрицею Елизаветой Петровной». (Пыляев М. 1889)

Дивьер (Антон Мануилович di Vier, граф; год рождения неизвестен) – сын португальского еврея, переселившегося в Голландию. Служа юнгой в голландском флоте и находясь в 1697 г. на корабле, которым командовал Петр Великий во время морских маневров, устроенных для него голландскими бургомистрами, Д. своей ловкостью и расторопностью обратил на себя внимание Петра и был взят к нему в пажи. Успев скоро приобрести расположение государя, Д. был сделан царским денщиком, а затем, быстро возвышаясь, достиг, в 1718 г., чина бригадира и звания генерал-адъютанта.

Он сделал предложение сестре Меньшикова, Анне Даниловне, страстно влюбившейся в красивого португальца; но Меньшиков грубо отверг его искательство. Тогда Д. соблазнил свою невесту и после этого вторично просил ее руки. Оскорбленный Меньшиков велел своим слугам схватить Д. и бить его насмерть. С трудом вырвавшись из их рук, Д. бросился с жалобой к царю. Петр принял его сторону и велел Меньшикову немедленно обвенчать сестру с Д.

В 1718 г. Д. был назначен на вновь учрежденную должность генерал-полицеймейстера в СПб., причем он был подчинен непосредственно сенату и ему дана составленная самим Петром инструкция. Приведение в благоустройство новой столицы было делом нелегким. Петербург того времени представлял собой не что иное, как окруженное лесами болото, среди которого пролегали местами непроходимые от грязи и ночью совершенно темные улицы, с разбросанными на обширном пространстве и наскоро сколоченными хижинами. Состав населения, доходившего до 35000 человек, был самый разнообразный: рабочие и мастеровые, насильно согнанные со всех концов России; мелкие торговцы; солдаты; иностранные шкиперы и матросы; колодники, разношерстный сброд, искавший заработка и наживы, и т. п. Пьянство, разврат, воровство, насилия и грабежи были обычным явлением.

По словам голштинского камер-юнкера Бергхольца, жившего в Петербурге в конце царствования Петра Великого, Д. славился своей строгостью и одно имя его приводило городских обывателей в трепет. Императрица Екатерина I особенно благоволила к Д., жена которого состояла при ней гоф-фрейлиной. 24 октября 1726 г. он был возведен в графское достоинство, а 27 декабря того же года назначен сенатором, с оставлением в должности ген.-полицеймейстера. Когда против замыслов Меньшикова относительно брака будущего императора (Петра II) с его дочерью образовалась целая партия, Д., предвидя, что смертельный враг его, породнившись с императором и достигнув неограниченной власти, не даст ему пощады, поспешил примкнуть к этой партии. Меньшиков, добившись от Екатерины I завещания в желательном для него смысле, поспешил одним ударом покончить со своими врагами.

Прежде всех, 26 апреля 1727 г., был арестован Д., и для суда над ним назначена особая комиссия. Подвергнутый жестокой пытке, он выдал всех своих товарищей. По приказанию Меньшикова комиссия окончила дело в десять дней. В докладе, представленном ею, подсудимые были обвинены в том, что «дерзали определять наследника престола по своему произволу и замышляли противиться сватанью великого князя, происходившему по Высочайшей воле». За несколько часов до кончины Екатерина подписала указ о наказании виновных. Д. был приговорен к лишению чинов, чести, имущества, публичному наказанию кнутом и ссылке в Сибирь. Приговор был немедленно приведен в исполнение без всякого милосердия, а местом ссылки Д. и его приятеля генерал-майора Скорнякова-Писарева назначено Жиганское зимовье, в Якутской области, в 9000 вер. от Петербурга. Ссыльные были совершенно отрезаны здесь от всего мира, нуждались во всем необходимом, по целым месяцам должны были питаться одним хлебом и рыбой и даже редко могли видеться друг с другом, потому что сторожившему их караулу было строго приказано не допускать общения их с кем бы то ни было. Падение Меньшикова, смерть Петра II и восшествие на престол Анны Ивановны прошли для Д. бесследно. В 1731 г., по окончании первой экспедиции Беринга на Камчатку, правительство нашло необходимыми учредить в Охотском остроге особое управление, независимое от Якутска, и устроить при устье реки Охоты порт. По указанию Беринга, главным командиром Охотска был назначен Скорняков-Писарев; но, приехав на место, он предался пьянству и разврату, брал взятки, морил голодом команду и т. п. Между ним, Берингом и якутским воеводой Жадовским возникли пререкания и ссоры, дошедшие наконец до Петербурга. 13 апреля 1739 г. последовал указ о назначении командиром в Охотске Д., которому велено исследовать действия его предшественника. Д. арестовал Скорнякова-Писарева и с обычной своей энергией и добросовестностью принялся за устранение беспорядков и злоупотреблений. Он употребил все средства на постройку необходимых зданий и судов, снарядил всем нужным Беринга для его второй экспедиции и завел Школу, которая послужила основанием Штурманскому училищу сибирской флотилии. Школа эта существовала сто лет и была рассадником образования для всего сев.-вост. края Сибири. Донесение Д. о злоупотреблениях Скорнякова было получено в сенате за несколько дней до восшествия на престол Елизаветы Петровны. Прочитав его, императрица вспомнила о них обоих и приказала освободить из ссылки. Указом 23 апреля 1743 г. Д. были возвращены чины, орден и графское достоинство, с повелением по-прежнему исправлять должность ген.-полицеймейстера, а 24 декабря того же года ему пожалованы 1800 душ из отписных имений Меньшикова. Умер в 1745 г.

См. «Первый петербургский генерал-полицеймейстер», С. Шубинского («Исторический Вестник», 1892, май); «Словарь русских достопамятных людей» Бантыш-Каменского, ч. 2; «Петербургская старина» Пекарского («Современник», 1860, июнь); «Дивьер и Скорняков-Писарев в ссылке» Сгибнева («Русская Старина», 1876, февраль).

С. Н. Ш.

Дивьер или Девьер – русский графский род, португальского происхождения. О родоначальнике их Антоне Д. см. соотв. статью. Сын его, Петр Антонович (Умер в 1773), был при императрице Елизавете Петровне генерал-поручиком и отличился в 7-летнюю войну; при Петре III, которого он был фаворитом, получил чин генерал-аншефа. Один из его сыновей – секунд-майор Борис Петрович (род. в 1754), за насилие и вымогательство, причинившие смерть доктору Гезе, сослан на каторжные работы без срока (1798). Род Д. внесен в V часть родословной книги Воронежской и Харьковской губерний (Гербовник, VI, 3; Полн. Собр. Зак. 1798 г., №18, 511).

В. Р.

Словарь так же дает информацию о:

Девериа, Ашиль и Эжен (Deveria) – два франц. художника.

1) Ашиль Д. (1800—57), живописец и рисовальщик, составил себе известность литографическими портретами преимущественно певиц и актрис, которые он издавал в 1830-х годах вместе с Греведоном, а также серией 6 литографий, изображающих фигуры исторических женщин. Впоследствии писал образа для церквей, молелен и будуаров, изящные по композиции, рисунку и краскам, но чересчур сладкие и лишенные искреннего религиозного чувства.

2) Эжен Д. (1805—68), брат предыдущего, историч. живописец, ученик Жироде, один из главных представителей романтического направления во франц. живописи. Лучшая его картина – «Рождение кор. Генриха IV» (наход. в Луврск. галерее). Из прочих его произведений заслуживают внимания: «Марсайльская битва», «Взятие Саверны» (обе картины – в Версальском Историч. музее), «Открытие памятника Генриху IV в По», «Смерть Иоанны Сеймур», «Прием Колумба Фердинандом и Изабеллою Католической» и некот. др. Он писал также портреты и религиозные картины, первые – прекрасно (напр. портреты маршалов Бриссака и Кревкёра, в Версальском дворце), а вторые менее удачно (образа в ц. Лореттской Богородицы в Париже и некоторых церквах Бретани).

Девериа (Огюстина Deveria) – французская актриса. На санкт-петербургской михайловской сцене пробыла с 1860 по 68 г., играя преимущественно в водевилях и комедиях. Особенный успех Девериа имела в роли Прекрасной Елены (1866).

Девериа, Шарль Теодюль (Charles-Theodule Deveria) – франц. египтолог (1831—71), сын художника Альфонса Д.; почти самоучкой усвоил классические и еврейский языки. Занятия последним ввели его в область древнего Востока. Был консерватором египетского отдела в Лувре. Труды его: «Bakenchouson, Grand-prêtre d’Ammon et architecte principal de Thèbes» (1860), «Le papyrus judiciaire de Turin» (1868); «Noub, la déesse d’or»; «Catalogue des manuscrits égyptiens du Louvre» (посмертное изд. 1872) и др.

Обри-Томас (De Vere) – англ. поэт и полит. деятель. Род. в 1814 г. в Ирландии. Уже первые его поэтические произведения «The Waldenses, or the fall of Rora» (1842), «Searches after Proserpine and other poems» (1843) имели большой успех. Из дальнейших замечательны: «Poems, miscellaneous and sacred» (1856); «May Carols» (1857); «The sisters» (1861); «The infant bridal» (1864); «Irish odes» (1869); «The legends of St. Patrik» (1872); «Antor and Zara» (1877); «Legends of the Saxon saints» (1879); «Essay, chiefly on poetry» (1887); драмы: «Alexander the Great» (1874); «St. Thomas of Canterbury» (1876), «Mary Tudor» (нов. изд. 1884); описание путешествия по Греции и Турции: «Picturesque Sketches of Greece and Turkey» (1850) и др. Как полит. деят., Д. своими полемическими соч. имел большое влияние на дела Ирландии и католич. церкви. Много шуму наделало его: «English Misrule and Irish Misdeeds» (1848); известны еще его: «The church Establishment of Ireland» (1867); «Constitutional and Unconstitutional political Action» (1881) и др. Его «Poetical works» появились в 1884 г. (Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона)

Дивиер, граф, Антон Мануилович, сын португальского еврея, переселившегося в Голландию и здесь крестившегося, родился в 1682 году. После смерти отца, оставшись круглым сиротой и без всяких средств, Дивьер поступил юнгой в голландский флот и в 1697 году находился на корабле, которым командовал, во время пребывания своего в Голландии, Петр Великий на морских маневрах, устроенных для государя амстердамскими властями. Своею красивою внешностью, ловкостью и расторопностью Дивиер обратил на себя внимание Петра, который предложил молодому юнге постудить к нему в услужение, обещая, если он будет служить честно и верно, позаботиться о его дальнейшей судьбе. Дивиер с радостью согласился и на другой же день был зачислен, в штат царской прислуги «пажом».

Петр не ошибся в своем выборе. Дивиер, действительно, оказался способным, исполнительным и честным слугой. Не обладая большим умом, он был, однако же, смышлен, вкрадчив, бескорыстен, неутомим и, кроме всего этого, отличался живым, веселым характером. Благодаря таким качествам, он скоро заслужил расположение государя, был сделан сперва царским денщиком, а затем генерал-адъютантом, что, по тогдашнему воинскому уставу, равнялось чину полковника.

Освоившись с русским языком и обычаями, войдя в круг людей, приближенных к царской фамилии, Дивиер все-таки чувствовал себя чуждым в высшем обществе, которое относилось весьма холодно к португальскому выходцу. Он решил преодолеть это препятствие женитьбой. Обратить свои искательства в среду родовитых боярских семей он не смел, зная, что его еврейское происхождение явится здесь непреодолимой препоной; оставалось пробовать счастья у новой аристократии, созданной Петром из разночинцев, выдвинувшихся на высшие ступени государственной иерархии своею службою и дарованиями. У всесильного и самого выдающегося представителя этой аристократии, князя Александра Даниловича Меншикова, была сестра Анна, не особенно красивая и уже в годах, почти потерявшая надежду выйти замуж, так как гордый и зазнавшийся князь постоянно находил всех сватавшихся к ней женихов не достойными породниться с ним. Красивому и ловкому португальцу удалось без особенных усилий влюбить в себя перезрелую девушку. Чтобы достичь своей цели, он предварительно соблазнил ее, а затем уже явился к Меншикову и, сознавшись во всем, просил ее руки. Меншиков пришел в страшный гнев. Вне себя, он бросился на Дивиера, избил его и, не довольствуясь этим, позвал своих челядинцев и велел им бить насмерть непрошенного жениха. Несчастному Дивиеру едва удалось вырваться из рук людей Меншикова. Избитый и окровавленный, он бросился с жалобой прямо к государю. Петр принял близко к сердцу это дело, позвал Меншикова и, не принимая никаких возражений, велел ему в течение трех дней обвенчать сестру его с Дивиером. Понятно, что после такого происшествия между всесильным временщиком и навязанным ему родственником возникла непримиримая ненависть. Оба, разумеется, внешним образом скрывали ее, но в душе только ждали удобного случая погубить друг друга.

Петербург сделался столицей, в сущности, с 1710 года, когда Петр Великий окончательно перебрался в него с семьей, сосредоточил здесь высшую администрацию и повелел переслать сюда на постоянное житье мастеровых людей из центров России, с их семействами, в числе 15000 человек, и построить для них на средства казны жилища. Вследствие этого, город начал быстро обстраиваться и через несколько лет народонаселение его определялось уже приблизительно в 35000 оседлых жителей.

Разнообразные меры государя к улучшению внешнего быта населения новой столицы, развитию в ней промышленности и торговли, устройству благообразия и благочиния, потребовали создания особого учреждения, которое наблюдало бы за точным исполнением всех этих мер. Такое учреждение явилось в лице первого в России генерал-полицеймейстера и подведомственной ему канцелярии. Петр нашел, что наиболее подходящим человеком для столь ответственной должности был Дивиер, в честности и распорядительности которого он имел уже немало случаев убедиться. 27 мая 1718 года состоялся следующий высочайший указ сенату: «Господа сенат! Определили мы для лучших порядков в сем городе генерал-полицеймейстера, которым назначили нашего генерал-адъютанта Дивиера; и дали пункты, как ему врученное дело управлять. И ежели против оных пунктов чего от вас требовать будет, то чинить. Также всем жителям здешним велите публиковать, дабы неведением никто не отговаривался. Петр». Хотя о деятельности Дивиера, как первого генерал-полицеймейстера сохранились лишь отрывочные и случайные сведения, тем не менее, и по ним можно вывести заключение, что он вполне оправдал ожидания государя и был энергическим, усердным и толковым исполнителем стремлений Петра устроить новую столицу по образцу европейских городов.

Необходимо заметить, что Петербург того времени был не что иное, как окруженное лесом болото, среди которого пролегали местами непроходимые от грязи и ночью совершенно темные улицы, с разбросанными на обширном пространстве лачугами и наскоро сколоченными хижинами; только кое-где, на Адмиралтейской стороне и около Петропавловской крепости, встречались барские дома, построенные на голландский манер. Состав населения был самый разнообразный: рабочие и мастеровые, насильно согнанные со всех концов России, мелкие торговцы всякой всячиной, солдаты, иностранные шкипера и матросы, чухонцы, колодники и разный сброд, искавший заработка и наживы; пьянство, разврат, воровство, насилие и грабежи, были обычным явлением и постоянной угрозой для обывателей. При Дивиере был сформирован первый полицейский штат, состоявший из 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 нижних чинов; устроена пожарная часть, для которой медные трубы выписаны из Голландии; поставлено в разных местах 600 фонарей, освещавшихся конопляным маслом; замощены камнем главные улицы; заведены фурманщики для своза с улиц нечистот и навоза; обращено особенное внимание на свежесть продаваемых съестных продуктов, причем постановлено, чтобы все торговцы носили «белый мундир» по образцу: «для прекращения воровских приходов и всяких непотребных людей» учреждены по концам каждой улицы шлагбаумы, при которых находились караулы; просивших милостыню велено ловить и, по наказании батогами, высылать из города; установлены штрафы за необъявление о приезжающих и отъезжающих, за принятие в работы людей без паспортов, за азартную игру или пьянство, за пение на улицах, за неосторожную езду, за неисправное содержание печей и дымовых труб и т. д.

Дивиер каждый день объезжал город, лично наблюдал за порядком и соблюдением установленных правил. По словам голштинского камер-юнкера Берхгольца жившего в Петербурге в конце царствования Петра Великого, он отличался своей строгостью и внушал обывателям такой страх, что они дрожали при одном его имени. Деятельность Дивиера была оценена государем, который произвел его, 6 января 1725 года, в генерал-майоры. 28 января 1725 года, Петр Великий умер, не успев сделать никаких распоряжений относительно престолонаследия. Благодаря быстрым и верно обдуманным мерам, своевременно принятым Меншиковым, Екатерина I была провозглашена самодержавной императрицей. Несмотря на неограниченное влияние, приобретенное вследствие этого Меншиковым на Екатерину, Дивиер был защищен от его вражды личным расположением государыни, к которой имел свободный доступ во всякое время, считаясь в царской семье как бы домашним человеком. Екатерина любила веселого португальца, забавлявшего ее своими шутками и неистощимыми рассказами. Оставаясь генерал-полицеймейстером Дивиер получил 21 мая 1725 г. орден св. Александра Невского, 24 октября 1726 г. возведен в графское достоинство, а 27 декабря того же года, пожалован чином генерал-лейтенанта.

Кроме своих прежних обязанностей, Дивиер исполнял разные другие поручения, по указанию императрицы, и, между прочим, был даже послан в 1727 г. в Курляндию отстаивать русские интересы. Почему именно была возложена такая дипломатическая миссия на Дивиера, трудно объяснить, но для характеристики его необходимо сказать о ней несколько слов. В Курляндии, составлявшей тогда ленное владение Польши, проживала вдовствующая герцогиня Анна Иоанновна, а герцогом номинально числился последний потомок Кетлера, шестидесятилетний герцог Фердинанд, пребывавший, вследствие неприязни к нему курляндского дворянства, в Данциге. Ввиду престарелого возраста Фердинанда, курляндцы решили еще при его жизни избрать себе нового герцога. На собранном в Митаве сейме герцогом был избран побочный сын короля польского и саксонского Августа II, граф Мориц Саксонский, причем избиратели предложили Анне Иоанновне вступить в брак с новым герцогом. Мориц являлся нежелательным кандидатом как для Польши, так и для России. В Гродно был немедленно созван польский сейм, который постановил уничтожить избрание Морица, а решение о дальнейшей судьбе Курляндии отложить до смерти герцога Фердинанда. Такое постановление Гродненского сейма, указывавшее на возможность присоединения Курляндии к Польше, произвело сильное впечатление на курляндцев. С одной стороны, усилилось раздражение против Польши, грозившее явным сопротивлением; с другой раздались голоса, убеждавшие покориться тяжелой необходимости и слиться с Польшей. Подобная развязка была бы в высшей степени невыгодна для России, и потому императрица поручила Дивиеру отправиться в Митаву и уверить курляндцев, что мы готовы защищать их самостоятельность и право избирать герцога, лишь бы он не принадлежал к саксонскому дому. Вскоре по приезде Дивиера в Курляндию, Мориц, продолжавший оставаться в Митаве и упорно отказывавшийся подчиниться постановлению Гродненского сейма обратился к нему с письмом, в котором прямо предложил ему 10000 экю за то, чтобы он содействовал браку его с Анной Иоанновной и одобрению Россией его избрания. Известно, что тогдашняя политика основывалась главным образом на подкупе и политические деятели не считали взяточничество безнравственным. Поэтому и предложение Морица не представляет ничего необычайного.

Ответ Дивиера настолько ярко рисует его бескорыстие, что мы приводим этот документ полностью: «Полученное мною сего числа письмо, – отвечал он по-немецки, – повергло меня в удивление и чувствительное волнение, тем более, что, благодаря Бога, все мое предшествующее поведение может служить доказательством, что я неспособен не только за несколько тысяч рейхсталеров, но и за сокровища всего света сделать хотя самомалейшее отступление от поручения возложенного на меня инструкцией моей всемилостивейшей государыни. Это странное предложение, равно как и тому подобные искушенья, предполагающие подлые и низкие чувства в том, к кому они относятся, оскорбительны для честного человека. В вышеупомянутом деле, в котором ее величество удостоила меня избрать мелким орудием своей воли, я буду без всякого уважения к видам частных лиц и чуждым интересам, равно как и без всякого постороннего вознаграждения, исполнять свои обязанности, как следует честному человеку. Но если бы дело это обратилось и в вашу пользу, то всякий и без того должен получить то, к чему приличие обязывает. Ваш почтительный и покорнейший слуга, граф Дивиер».

В то время, как Дивиер вел в Митаве переговоры с разными влиятельными лицами и старался увеличить число сторонников России, в Петербурге совершилось событие, отразившееся роковым образом на его судьбе. Здоровье Императрицы Екатерины I было уже давно потрясено, и в начале 1727 г. появились признаки не предвещавшие хорошего исхода. На сцену снова выступил вопрос, имевший громадное значение для многих: кто будет наследником престола, одна ли из двух дочерей Екатерины, или двенадцатилетний великий князь Петр Алексеевич, сын царевича Алексея Петровича. В разрешении этого вопроса был особенно заинтересован Меншиков. Стремясь сохранить за собою ту неограниченную власть, которую он приобрел при Екатерине, Меншиков задумал женить Петра на своей старшей дочери и, возведя его на престол, управлять государством, до его совершеннолетия, на правах регента. Екатерина, всем обязанная Меншикову, уступила его настойчивым просьбам и согласилась на предложенную им комбинацию. Вопрос этот был решен в марте 1727 г. и решение его привело в ужас всех, к кому Меншиков относился враждебно.

При дворе составилась партия, поставившая себе целью всеми средствами противодействовать честолюбивым замыслам Меншикова. Во главе ее находились герцог Голштинский, граф П. А. Толстой, И. И. Бутурлин, А. Л. Нарышкин, Скорняков-Писарев, Ушаков, князь И. Долгоруков. В это время вернулся в Петербург Дивиер. Он был поражен, узнав о том, что произошло при дворе в его отсутствие. Смертельный враг его, от которого нельзя ждать пощады, делается тестем будущего Императора! Екатерина умрет, и тогда у Меншикова будут развязаны руки; он прежде всего обрушится на своих недоброжелателей и уничтожит их. Предвидя свою гибель, Дивиер не только присоединился к партии враждебной Меншикову, но сделался одним из самых деятельных ее членов. Между тем, пока враги Меншикова переговаривались и обдумывали план действия, решительная минута наступила ранее, нежели ее ожидали. 30 апреля у императрицы открылась горячка. Меншиков безотлучно находился при больной, никого к ней не допускал, подносил к ее подписи указы и сочинил для нее духовное завещание, по которому престол переходил к малолетнему Петру с обязательством жениться на дочери Меншикова, Марии.

Таким образом, Меншиков достиг исполнения всех своих планов; оставалось лишь поскорее отделаться от врагов и он нетерпеливо добивался случая, который дал бы ему возможность одним разом сокрушить их. Случай этот не замедлил представиться, благодаря нескольким неосторожным словам, сказанным Дивиером, во дворце, великому князю и цесаревнам. Он был арестован, подвергнут пытке и, вздернутый на дыбу, после двадцать пятого удара повинился во всем, назвал всех своих единомышленников и сообщил свои разговоры с ними. Тотчас же была назначена следственная комиссия, которую Меншиков так торопил, что она закончила все дело в десять дней. В докладе, представленном ею, было сказано, что преступники дерзали определить наследника российского престола по своему произволу и замышляли противиться сватанью великого князя, происходившему по высочайшей воле. 6 мая, за несколько часов до кончины, императрица слабеющей рукой подписала указ о наказании виновных: «Дивиера и Толстова, лишив чина, чести и данных деревень, сослать: Дивиера в Сибирь, Толстова с сыном в Соловки; Бутурлина, лиша чинов, сослать в дальние деревни; Скорнякова-Писарева, лиша чинов, чести, деревень и, бив кнутом, послать в ссылку; Нарышкина лишить чина и жить ему безвыездно в деревне; Ушакова определить к команде, где следует; князя И. Долгорукова, отлучить от двора и, унизя чином, написать в полевые полки». Сдавая этот указ для исполнения, Меншиков велел приписать к нему слова: «Дивиеру, при ссылке, учинить наказание, бить кнутом». 25 мая приговор был приведен в исполнение. По словам очевидца, несчастного Дивиера, еще не оправившегося от пыток, наказывали с таким рассчитанным зверством, что каждый удар на спине ложился один к другому и не осталось ни одного места, не тронутого кнутом. Меншиков не пощадил и свою сестру. Ей было велено ехать на жительство, с четырьмя малолетними детьми, в деревню. Пожалованная Петром Великим Дивиеру за службу, в Ямбургском уезде, деревня Зигорица была отобрана и подарена штаб-лекарю Ягану Шульцу. Ненависть Меншикова к Дивиеру и Скорнякову-Писареву, с которым у него также были старинные счеты, не удовлетворилась понесенными ими унижением и позором. Со свойственной ему жестокостью, он придумал для них новую пытку, назначив местом ссылки обоих Жиганское зимовье, в Якутской области, на пустынном берегу Лены, в 9000 верстах от Петербурга и 800 от Якутска.

В этом безлюдном месте, куда только изредка наезжали подъячий и переводчик для сбора ясака с окрестных якут и тунгусов, ссыльные были совершенно отрезаны от всего мира, нуждались во всем необходимом, по целым месяцам были вынуждены питаться одним хлебом и рыбой, и даже редко могли видеться друг с другом, потому что сторожившему их караулу было строго приказано не допускать общения их с кем бы то ни было.

Падение Меншикова, царствование Петра II и воцарение Анны Ивановны прошли для них бесследно. Неизвестно, почему Анна Ивановна и Бирон не захотели облегчить участи Дивиера. Может быть, у него были какие-нибудь неприятные столкновения с ними во время посылки его в Курляндию, или, зная его за преданного слугу семьи Петра Великого, они боялись, что, вернувшись в Петербург, он явится деятельным сторонником устраненной от престола и любимой народом цесаревны Елисаветы. Счастье улыбнулось Скорнякову-Писареву ранее Дивиера. По окончании первой экспедиции капитан-командора Беринга в Камчатку, правительство нашло необходимым учредить в Охотском порту особое управление, и устроить при устье р. Охоты порт. Дельных администраторов в Сибири не было и Беринг указал на Скорнякова-Писарева, как на человека подходящего и способного, тем более что, находясь при постройке Ладожского канала, он хорошо изучил инженерное и водное искусство.

23 апреля 1737 г. Скорняков-Писарев был назначен командиром в Охотск, причем ему назначено 300 p. жалованья в год и поручено, главным образом, заселить Охотск, завести там верфь, устроить пристань, построить суда и приложить старание о развитии там хлебопашества. Скорняков-Писарев был, действительно, человек очень способный и умный, но, вместе с тем, вздорный, неуживчивый, без всяких нравственных правил, не чистый на руку. Вскоре по прибытии в Охотск, у него начались пререкания с Берингом и капитаном Шпанбергом, возникли недоразумения с подчиненными, посыпались жалобы и доносы. Он предавался пьянству и разврату, брал взятки, не выдавал служащим жалованья, был жесток до зверства и т. п. Слухи о бесчинствах Писарева дошли, наконец, до императрицы и 13 апреля 1739 г. последовал указ: «На место в Охотске командира Григория Скорнякова-Писарева, определить из ссылочных Антона Дивиера, а жалованье давать по тому ж, как определено Скорнякову-Писареву». Отправляя Дивиера в Охотск, сибирский приказ предписал ему «по прибытии в Охотск, сменить Писарева, и поступать во всем по его инструкции. А Писарева, по смене, держать под арестом, а о доносах Беринга, Шпанберга, и его, Писарева, друг на друга, исследовать накрепко». Когда именно приехал Дивиер в Охотск, неизвестно, но первое донесение его оттуда было послано в ноябре 1740 г.

Он нашел Охотский порт и команду в самом бедственном положении: «люди претерпевали голод, малым пропитанием едва дни живота своего препровождали». С обычной своей энергией и добросовестностью Дивиер принялся за устранение беспорядков и злоупотреблений и приведение в порядок вверенного ему дела. Он употребил все средства порта на постройку необходимых зданий и судов, снарядил Беринга всем нужным для его второй экспедиции и даже завел школу, которая впоследствии послужила основанием штурманскому училищу сибирской флотилии. Арестовав, по вступлении своем в должность, Писарева, он описал его имущество, продал часть с аукционного торга и вырученные деньги употребил на удовлетворение команды жалованьем, которого она не получала несколько лет. При следствии, Дивиер раскрыл все злоупотребления своего предшественника и донес о них сенату. Донесение это было получено в Петербурге за несколько дней до вступления на престол Елисаветы Петровны и послужило им обоим в пользу.

Императрица вспомнила о них и 1 декабря 1741 г. состоялся именной указ: «Обретающимся в Сибири Антону Дивиеру и Скорнякову-Писареву вины их отпустить и из ссылки освободить». Указ этот был получен в Охотске 26 июня 1742 г., а 11 июля Дивиер сдал свою должность и выехал в Россию. По приезде в Петербург, высочайшим указом 14 февраля 1743 г. ему возвращены чин генерал-лейтенанта, орден Александра Невского и графское достоинство, с назначением снова генерал-полицеймейстером, а 15 июля следующего года он был произведен в генерал-аншефы. Кроме того, императрица пожаловала ему 1600 душ крестьян, из имения Меншикова, и Ревгунский погост 180 дворов.

Но Дивиеру не долго пришлось пользоваться возвращенными ему благами жизни. Пятнадцатилетние страдания и лишения совершенно надломили его здоровье; он постоянно хворал и умер 24 июня 1745 года. Тело его погребено на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, но теперь уже нельзя отыскать его могилы. (Русский биографический словарь. Том 6)

Дивдеры (di Vieira) графы. У первого графа Дивиера, Антона Мануиловича, от брака его с Анной Даниловной Меншиковой, было три сына; Петр, Александр и Антон, и дочь Анна, бывшая фрейлиной при императрице Екатерине I и умершая девицей в молодых летах.

Граф Петр Антонович род, в 1710 г., и с двенадцатилетнего возраста был назначен пажом к царевне Анне Петровне, герцогине Голштинской, которую сопровождал в Киль, по отъезде ея из России в 1727 году. По кончине ея, в 1728 г., поступил офицером в голштинскую артиллерию и затем назначен камер-юнкером к герцогу Голштинскому, но в 1737 году вернулся в Россию и был зачислен в русскую армию поручиком, по восшествии на престол Петра III, особенным расположением, которого он пользовался, получил разом 9 февраля 1762 г. ордена св. Анны, св. Александра Невского и св. Андрея Первозванного и произведен в генерал-аншефы. По низложении Петра, Дивиер был уволен в отставку, удалился в деревню и умер в 1773 г. Братья его, Александр и Антон, рано вышли в отставку: Александр – гвардии капитаном, а Антон – поручиком и оба жили и умерли в своих поместьях.

Все три брата оставили довольно многочисленное потомство: у графа Петра Антоновича было четыре сына и четыре дочери, у Александра два сына и дочь, у Антона сын и две дочери. Родословная графов Девиеров напечатана в «Российской родословной книге» князя П. В. Долгорукова, т. 3, стр. 136, и в «Истории родов русского дворянства П. Н. Петрова, стр. 274. Обе родословные значительно разнятся между собой; по удостоверению Петрова, он извлек данные для составления им родословия из оффициальных документов. Много любопытных сведений о Дивиерах можно найти в «Memoires du prince Pierre Dolgoroukow. Geneve. 1867». стр. 249 и 273. (Русский биографический словарь. Том 6.)

Дивиер Антон Мануилович.

Дивиер (di Vier), Антон Мануилович, граф, сын португальского еврея, родился в 1682 году, служил юнгой на голландском корабле и, понравившись Петру Великому своей ловкостью, был взят им в Россию, где достиг в 1718 году чина генерал-адъютанта и был назначен первым генерал-полицейместером Петербурга. Екатерина I возвела его в 1726 году в графское достоинство, был послан в Курляндию отстаивать в вопросе о престолонаследии русские интересы и с неподкупной честностью успешно выполнил это поручение. Находясь во вражде с Меньшиковым, на сестре которого он был женат, Дивиер примкнул к партии его врагов, не желавших допустить брака Петра II с дочерью Меньшикова. Но последний добился ареста Дивиера и его товарищей, лишения чинов, имения, наказания кнутом и ссылки Дивиера в жиганское зимовье Якутской области. В 1739 году по указанию Беринга он был назначен начальником Охотска, причем с прежней своей энергией взялся за упорядочение управления и устроил школу, послужившую основанием штурманскому училищу сибирской флотилии и бывшую почти сто лет единственным учебным заведением в северо-восточной Сибири. После восшествия на престол Елизаветы Петровны Дивиер был возвращен из ссылки в 1743 году, ему были возвращены чины, графское достоинство, повелено быть снова генерал-полицейместером и пожаловано 1 800 душ из конфискованных имений Меньшикова. Умер в 1745 году. (Энциклопедический словарь Гранат)

Большая Советская Энциклопедия об основателе российской полиции ничего не сообщает.

Свято-Николаевский собор. Валуйки