Читать книгу Пустота в квадрате. 1–8 тома - Алексей Владимирович Галушкин - Страница 37

Какой же кайф. Да здесь же было провизии мне не на один год сытости и, пожалуй, даже не побоюсь этого слова – блаженства. Только вот конкретно сейчас, я оказался словно Лисица в басне русского классика жанра:

«У кумушки глаза и зубы разгорелись;

А кисти сочные, как яхоты горят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним не зайдет,

Хоть видит око,

Да зуб неймет»19.

Вот и я как та самая кумушка, лишь клацал зубами за стеклом, да чистую водицу глотал. И что мне прикажете делать?! Я на этом «МИРе» скоро не то, что с голоду, а от вожделения помру такими темпами развития событий. Это будет крайне эпичное зрелище для потомков, кои обнаружат мое истощавшее тело на горе вкусной и питательно пищи. Или же замерзшее, потому что от нетерпения открою скафандр и замерзну прямо с открытым ртом, так и не добравшимся до съестных припасов. В любом случае в описании музейного экспоната, находящегося рядом с мамонтенком Димой, напишут – окаменелый замороженный советский астронавт, померший от разрыва сердца прямо на складе с едой – жертва Перестройки Горбачева, тогда тоже есть нечего было. Помните, тогда еще ретро-песня такая появилась, про три кусочка колбаски, которыми можно было соблазнить даже не только Буратино. Короче, про Поле чудес в Стране дураков.

Ладно, набил мешок до верху едой. Доберусь до дома – вот уж оторвусь. Надеюсь, еда свежезамороженная и без душка.

Пора было двигаться дальше. Оставался последний боковой необследованный отсек станции. Очень рассчитываю, что спускаемый модуль прикреплен именно к нему. Снаружи, во всяком случае, мне именно так показалось. Правда, еще что-то подобное, только поменьше было еще спереди станции, чуть дальше места крепления боковых модулей. Только та штука мне больше напоминала спасательный эвакуационный модуль, а вот то, что висело с боку, походило на минишаттл, что-то вроде квадрокоптера, только с какими-то приспособлениями вместо пропеллеров, наверное, ускорителями. Полагаю, он был адаптирован для посадки в условиях отсутствия атмосферы и низкой гравитации.

Пробравшись через отсек, увидел крышку, что напоминала крышку входного шлюза. Похоже, я нашел то, что искал. Это спускаемый модуль.

Со шлюзом я уже научился работать. К тому же, я забирался изнутри, а не снаружи. Так что вскоре я оказался внутри аппарата, пройдя сквозь открывшиеся одновременно обе двери шлюзового отсека.

Как и все на этой станции, спускаемый аппарат также был напрочь промороженным. В таком виде его будет проблематично запустить. Но если я его прямо сейчас не оживлю, то вскоре и сам стану таким же промороженным, как и все здесь. А это, как я уже миллион раз говорил, повторюсь еще раз, никак не входило в мои планы. Вряд ли прогресс дойдет до тех вершин, когда меня найдут, чтобы просто разморозить и оживить до исходного работоспособного состояния, что было до заморозки. Не хочу на пару с мамонтенком на выставке стоять! Не эксгибиционист я – не люблю, когда на меня люди глазеют и точка.

Надо было с техникой разбираться. Попробовал для начала смести воздушный синий иней с панели управления. Вот умели же раньше делать замороченные приборы. Экраны, если и есть, то маленькие. Зато кнопок каких-то непонятных, рычажков, шкал со стрелочками, просто не счесть. Ну прям половина всей поверхности отсека в этом добре была. Это же кошмар. Никогда я этого не пойму, даже если инструкцию на бумажке найду. Если найду, конечно. Когда дочитаю первые 50 страниц, энергия у моего скафандра вновь улетучится в небытие. Кстати о птичках, сколько там ее еще осталось. Опять двадцать пять – нет, не 25 пока, а чуть больше – 57%, но ведь тоже маловато.

До этого инцидента я считал, что чего-чего, а энергии у меня в достатке, в недостатке – питания. Теперь все наоборот было. Не врет пословица: нос вытащишь – хвост увязнет, хвост вытащишь – нос увязнет. Какой-то замкнутый круг сплошного болота.

На повестке стояло оживление спускаемого модуля. Всю станцию, если и получится оживить, то лишь с помощью реактора моего корабля. Прогреть такую громаду мне пока было не чем, а не прогрев, даже думать о чем-то было глупо, не то, что надеяться на чудо.

Что же касается спускаемого модуля, то я лелеял надежду, что этот аппарат проектировали на работу в самых экстремальных условиях, в любом состоянии, даже в случае полной разгерметизации и сверхохлаждения аппаратуры.

Само-собой в нем не было никакого реактора, зато стояли мощные аккумуляторные батареи. Да и резервуары с топливом должны были быть под завязку полными, раз его еще не использовали.

Мне бы электронику как-то запустить, тогда уж я стартую. Мой компьютер все просчитает и дело в шляпе. Главное, чтобы топливо критично не перемерзло. Вообще, судя по всему, на нем использовались твердотопливные ускорители.

Главная задача подружить мой компьютер с электроникой этой штуки. Кстати, та еще головоломка. Надеюсь, моя система сможет разобраться с допотопными технологиями. Вопрос только, куда штекер втыкать и какой. Что-то я вообще пока никаких входов не наблюдал. Но так быть не может. Этой технике же как-то перепрошивали мозги или по крайней мере оставляли такую гипотетическую возможность это сделать? Может я под инеем что-то пропустил?

Еще раз постарался тщательно смести снег с пульта. Но от старания случайно задел какую-то небольшую защитную панель сбоку. Она раскололась и отскочила, а я увидел то, что столько времени искал – кучу разных входов. Ура! «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»20

Только теперь сразу куча других вопросов встала передо мной – что из этого всего для чего нужно? И куда мне подключаться? И как это сделать? На кой черт столько штекеров – не судьба один универсальный было сделать?!

Я таких входов и не видел-то никогда. Вот, пожалуй, кроме одного – старый формат штырькового входа для наушников. Вон они кстати и нарисованы рядом с ним. Нда, дела, однако. Надо искать провода с такими вот штекерами. Вопрос – где я их на станции найду. Тут нет.

Не поступить ли проще – выдрать какой-нибудь штекер, оборвать с него провода, оголить и прямо к ним подключиться попробовать? План, конечно, мягко говоря варварский, но вдруг получится. А что делать?! Главное – эффективность рабочего процесса, а не эстетика происходящего.

Сказано – сделано. Штекер проще – проводов меньше. Вот для наушников проводов надо всего два, с него и начну. Попробую к ним подключиться и прозвонить. Может система откликнется или даст понять куда надо еще ткнуться, питание дать на какой конец, чтобы искра разума осветила эти древние отмороженные электронные мозги.

Надеюсь также, что мои попытки не попалят электронику. Вроде как, раньше все делали мощнее и не таким изнеженным, как сейчас, чтоб так прямо сразу все сжечь при маленьком коротце.

Я ведь толком ничего не понимал в этом деле. Так, проводки наобум. Даже не красный-синий выбирал, как в боевиках, но с тем же потенциальным результатом – вдруг рванет?!

Но, похоже, вообще ничего не происходило. Вроде чего-то мой компьютер сканирует, но все без толку. Ладно, попробую над другим штекером поиздеваться. Кстати, тут и проводков побольше. А раз так, это верный путь к мозгам. Ну я на это надеюсь. Вопрос, что с коннектом… Так, сяк попробовал. Один вариант сработал. Ждем, сканируем…

Есть! Ура! Сработало!

На пульте слабо загорелось несколько индикаторов. Значит все-таки есть контакт!

Понятия не имею как, но система моего скафандра влезла-таки в эти старые замерзшие мозги. Мало того, мне она инструкцию выдала, что делать, куда, когда и на какие кнопки жать, тумблеры переключать и что из этого получится.

Без кнопок даже супермозг эту рухлядь запустить не мог. А со мной – мог, я же теперь специально обученная кнопкодавка – важнейший элемент системы! Так что ключ на старт! То есть вот этот мелкий тумблер под стеклянным колпачком.

В целом все было не сложно, особенно когда на мониторе мне давались четкие указания, какую кнопочку следует ткнуть, а тумблер – переключить. Разве, что слишком логически заморочено и неэргономично. Ну так, верно, чтобы враги, типа Чужих на пару с Хищником, если что не догадались.

Были в модуле некоторые проблемы с аккумуляторами. Они слишком быстро теряли заряд. Но все же, надо отметить после семи десятков лет холодного хранения, они держались молодцом. Если что, электронику я подпитаю от аккумуляторов скафандра. Зато с топливом был фулхаус – 100%.

Чтобы сэкономить энергию, отключил все системы жизнеобеспечения модуля. Все равно они толком не работали, чтобы я мог вылезти из скафандра, а энергии бестолково пожирали массу. Перетащил в модуль по максимуму продуктов и что еще интересного под руку попалось и приступил к процессу отшвартовки. Отстыковываться также пришлось вручную, потому что сама станция «МИР» была в спячке и не работала. В итоге я получил отстыкованный открытый модуль, типа космического кабриолёта. Входить и выходить из него было очень удобно и не морочно из-за всякой там декомпрессии и прочей ерунды со шлюзованием, к чему я уже даже привык. Только главное провизию по дороге, чтобы солнечным ветром не сдуло или какие космические паразиты в ней не завелись. В остальном – все нормально.

Надо отметить, что модуль все-таки был не на столько архаичен, потому что мой скафандр умудрился установить с ним беспроводную связь – по блютусу! Это был явный прогресс. И хоть работала такая связь крайне неустойчиво, зато я не был привязан к пульту короткими, хилыми проводочками на скрутках.

Борее того, я теперь практически полностью мог управлять этой штукой прямо из скафандра, точнее, передать эту работу электронным мозгам и не париться по поводу кнопок и тумблеров – слишком несоответствующая моему высокоинтеллектуальному уровню работа для меня это все. От меня теперь требовалось лишь изредка тыкать отдельные самые важные кнопки и переключать только самые тумблеры. Я и не думал, что такое в принципе возможно с техникой родом из прошлого века.

Что еще забавно – мой компьютер расшифровал кое-какие секретные файлы. Оказывается, эту миссию курировал лично Президент, чтобы вывести «МИР» из-под фатального удара, под который его подписал один чокнутый предатель масон-алкоголик. Как распорядился Петр Первый в свое время – «Боярам в Думе говорить не по писаному, дабы дурь каждого видна была!»21 Нам бы теперь так, но это размышление на несколько отстраненную волную тему.

Что важнее, в файлах нашлась информация с какими-то координатами на Плутоне и Хароне. Что это за координаты такие – мне так и не ясно осталось. Возможно, планируемые точки высадки миссий или для создания баз. А что еще это может быть? У меня даже фантазии на что-то иное не хватает.

Скорее всего – это задание для экипажа, которого я тут не наблюдал. Где он вообще был? Ясно было одно – экипаж сюда явно не прилетал, хотя. Если разумно посчитать сроки, он здесь должен был появиться еще за лет десять-пятнадцать до старта моей миссии.

Еще важно, что на модуле работала система навигации. Это было именно то, что мне и не хватало для полного счастья. Я теперь практически точно знал, где Плутон, Харон, а главное, где моя потерянная Гидра! Вот именно туда я прямо сейчас и планировал отправиться.

С Богом! Поехали… Я так думаю, это будет более полная, не урезанная советской цензурой, интерпретация фразы Юры Гагарина.

Включились двигатели – все нормально и мой новоявленный челнок, начал удаляться от «МИРа» по направлению к дому. Судя по телеметрии, которая показывалась у меня на мониторе в скафандре, ведь штатные мониторчики аппарата так и не ожили, мы находились на довольно высокой геостационарной орбите, которая располагалась существенно выше орбиты Гидры. Примерно на расстоянии 100 тысяч километров над Плутоном.

Предполагаю, что столь высокая орбита была связана со строением этой планетарной системы, ведь по сути, Плутон был не планетой со спутником, а двойной планетой. И чтобы станция имела остаточно устойчивую орбиту, требовалось вращаться вокруг центра масс системы Плутон-Харон, а не вокруг непосредственно Плутона. К тому же, такая высота позволяла минимизировать гравитационные импульсы, возникавшие от прохождения поблизости то Плутона, то Харона, что в свою очередь уменьшало затраты на корректировку орбиты.

Да и подальше от остальных спутников, которые вели себя по меньшей мере странно и не совсем предсказуемо, по сравнению с остальными нормальными небесными телами, двигаясь по хаотичным орбитам. Несомненно, что орбиты эти были абсолютно физически обоснованными, но нестабильное влияние на них двойной планеты крайне затрудняло такие расчеты, особенно для старой электроники.

Вскоре и мой новый «МИР» исчез из виду, сначала превратившись в темное привидение в этом божественном сумраке, а потом и вообще растворившись в черноте. Он явно проигрывал по альбедо Гидре, хоть и был выкрашен преимущественно в светлые тона.

Я вот только сейчас задумался и понял, что моя встреча сначала с орбитальным телескопом, а потом еще и с самим «МИРом» – это есть чудо чудное. Шанс на это ничтожно мал, даже не возьмусь считать количество нулей после запятой. Если не знаешь об их присутствии, даже в условиях идеальной видимости заметить такие небольшие объекты крайне проблематично.

Но здесь не было идеальной видимости. Здесь вообще видимости не было. Станцию «МИР» я потерял из видимости практически через несколько километров. Это ничто по космическим меркам.

Я уже давно перестал бояться за себя даже в патовых ситуациях. Иначе бы просто с ума сошел. Не было дня, чтобы со мной не происходили какие-либо происшествия. Даже вот и сейчас я снова ринулся через холодную черную бездну пустоты неизвестно куда на кораблике с открытым настежь люком, у которого половина, если даже не больше оборудования не работала от времени и холода. Если бы мне раньше об этом рассказали, я бы только пальцем у виска покрутил, сказав, что это неоправданные риски, тем более, для столь важной и ответственной миссии. Про себя бы подумал, что скорее бы от страха сдох, чем на такую авантюру пошел. Сам же что теперь – даже и не думал о последствиях.

Как-то давно видел передачу на одном из «умных» каналов, в которой сравнивали интеллект муравьев, как системных животных и людей. Там ученый высказал версию, что муравьи интеллектуально отличаются от людей тем, что они прокручивают версии на практике, тогда как человек делает это в воображении. То есть, у муравейника в качестве нейронной сети выступают отдельные муравьи. Как вам такой расклад?

Я к чему о муравьях вспомнил? Мне кажется, я перешел на муравьиный вариант интеллектуального познания. Я вовсе не говорю, что стал так же туп, как тихоходка. Я о том, что все свои версии испытываю сразу на практике.

Как вы считаете, кто умнее: муравьи или люди?

Думаю, ответ будет очевиден. Несомненно люди.

А теперь перефразирую вопрос. Чья цивилизация старше? Чья цивилизация в абсолюте проживет дольше? Муравьи или люди? Ответ опять очевиден. Человеческая цивилизация слишком молода и не факт, что долгоиграюща.

Возможны возражения, что вирусы с бактериями еще долговечнее, если не бессмертны, что тараканы переживут ядерный взрыв, акулы жрали рыбу еще, когда трилобиты царствовали на земле. Только я о высокоорганизованных организмах говорю, обладающих явными признаками продвинутого интеллекта. Хотя, признаю, что в действиях вирусов при заражении популяции людей присутствует вполне себе развитый интеллект, но это все же неподтвержденные частности.

Так кто умнее?! Ответа на данный вопрос нет и быть не может. Вопрос некорректен по своей сути. Это всего лишь тема для рассуждения, не более того.

Я сейчас ведь тоже IQ не блистал. Просто занимался выживанием, как обычный трудяга муравей. У меня не было социальной интеллектуальной нейронной сети, потому, засучив рукава вкалывал и смотрел на результат, ожидая, что из этого выйдет. Наверное, я даже уверовал. Не в этом ли есть глубинный смысл и, в то же время, сама суть Веры?

Но пока мне некогда было рассуждать о столь глубоких смыслах. Не лучше ли было мне просто голову приложить, тем более, электронные мозги мне в помощь. Говорят, пост просветляет мысли. Четвертый день на воде мое сознание точно окончательно просветлил. Или, точнее, высветлил, подобно, как пергидрид красит волосы вместе с мозгами у блондинок. Химия тоже все-таки – сила.

Только в нирвану мне впадать тут никак нельзя пока было – джунглей с Деревом Бодхи вокруг не наблюдалось. Даже тундры с карликовой березой и то не было. Здесь вообще никаких деревьев не было, чтобы под ними можно было спокойно медитировать. Честно говоря, под деревьями вообще медитировать опасно – птицы, шишки, кокосы и прочие тяжелые предметы.

Мне можно было разве что снеговика построить. Не слепить, замечу, а именно построить. Оттепели в этих краях тоже были не характерны. Зачем мне снеговик? Надо же хоть под чем-то медитировать, пока под его сенью не закончится заряд аккумуляторов и тогда точно наступит нирвана. НИ – точно наступит, а РВАНА скорее всего уже останется за скобочками или же придет, но уже не ко мне.

И вот пока эта ахинея крутилась в голодной до пищи голове, потому что голова сделана не только, для того, чтобы ей думать, но и чтобы в нее есть, кабриолёт родом из СССР нес меня прямиком к Гидре. Во всяком случае я в это очень хотел верить, да только проверить не мог. Приходилось доверяться советской школе космической инженерии. Ведь тогда еще до ее мозгов не добрался термит-короед под названием ЕГЭ. Почему короед?! Все просто, потому что интеллект, он в коре головного мозга базируется, ну так говорят. Сам не проверял.

Словно Ежик в тумане, несся я сквозь пространство-время, периодически выглядывая наружу. Светлые умы ученого сообщества Земли говорят о какой-то там Темной материи, некоем антивеществе, заполняющем чуть ли не пол Вселенной. Побывав здесь у меня в гостях, они точно передумали бы так думать.

Смотрите какой парадокс получается. Мозги у них светлые, живут они в светлом мире, а чудится им все темное и отрицательное. А я вот здесь в абсолютной темноте и холоде и почему-то с ними не согласен.

Во-первых, с чего они взяли, что это какая-то другая материя, ненормально темная. Очутившись в этой заднице мира – в Поясе Койпера, нет, не в поясе, а где-то чуть ниже под тем, что этот пояс поддерживает, у меня сложилось четкое представление о нашем мире. Взгляд с другой стороны, так сказать.

Я теперь, как видите, не по своему желанию, а по криворукости мастеров, собиравших мой корабль, оказался на темной стороне, очень-очень темной и еще более холодной. Но заметьте, темная она не потому, что здесь материя какая-то неправильная, а потому что света здесь совсем мало. И я ведь был только на границе этой темной зоны Солнечной системы. Что дальше, так и вообще ни один «светлый» ум не догадывается – не видно ничего потому что. Темно там.

А что на расстоянии 50 а.е. творится? Сколько планет, астероидов, не говоря уже о прочей мелочи носится. Я полагаю, что много, даже больше, чем масса до этой зоны. Теоретики уже сейчас утверждают, что вес объектов пояса Койпера в сотни раз превышает вес объектов пояса астероидов. А мы еще не учли громадные области Облака Оорта.

Но к чему я об этом. Всей этой массы вещества просто не видно, потому что она в основном лишь поглощает свет, очень слабо отражая его и уж точно, не излучает. Излучает ведь горячая активная материя, а поглощает холодная. Так что даже отраженный свет в этих областях в итоге поглощается самими же областями. Вот она в прямом смысле темная материя. Не стоит искать ее в соседних галактиках. Она здесь, у меня под боком.

Что же касается антиматерии, то я полагаю, что это полный бред, порожденный неправильной шестивекторной полярной системой координат, заложенной в суть нашего миропонимания. Зачем три положительных и три отрицательных оси, когда все укладывается в четыре положительных? Если вы вспомните, то отрицательные значения в высшей математике говорят лишь об одном – о неверном результате в поле решений, где важен поиск экстремумов в поиске оптимальности вариантов.

Мне кажется, что этот мир можно вполне себе правильно описать уравнениями, о которых говорится в Общей теории относительности. И я бы удивился, увидев в результате отрицательные значения обычных величин.

Парадоксы Бытия несомненно присутствуют, но скорее всего они имеют очень понятные объяснения. Примерно такие же, как отрицательная температура окружающей меня среды в -240 градусов по шкале Цельсия, что по сути своей есть +33 градуса по шкале Кельвина. Это просто привычка такая. И никогда здесь -1К не будет. Потому что этого никогда быть не может и точка.

Мое просветление становилось слишком уж буйным. С недоеданием пора было уже бороться перееданием. Но это потом, а пока надо больше пить, потому что так есть меньше хочется, говорят. Что по мне, так скажу, что врут, собаки. Но что не врут, так это то, что водичка мозги от токсинов промывает.

Вот например, когда-то я стремился похудеть на пять килограмм – зачем? Сейчас вероятно все десять скинул. Таким темпами скоро воспарю в невесомости и силой мысли передвигаться смогу, без всяких там ракетных двигателей, как Супермен.

В иллюминаторы было толком ничего не видно. Древние камеры посадочного модуля были слабы как разрешением, так и светочувствительностью. Поэтому в итоге я просто решил выбраться наружу и смотреть в оба, чтобы не проскочит или, что куда хуже, не наскочить на Гидру. Ведь согласно данных навигации она была где-то совсем рядом. Только почему-то ее ни радар, ни камеры не видели. И именно это меня уже начинало несколько пугать. Если совсем честно, то сильно пугать.

На Гидре мой дом, моя жизнь. Нет Гидры, нет будущего, а хотелось бы, чтобы было. И без сяких БЫ.

Выбравшись из шлюзового люка, забрался на обшивку и даже встал на ней, чтобы лучше было видно. Как я это сделал? А примерно, как Борис-Животное из МиБ-3. У меня нижние лапы были не хуже устроены. Плюс магниты – у него такого не было.

Модуль плавно двигался под моим дистанционным управлением, так что бояться улететь отдельно от него в космос не приходилось. Теперь я мог уже нормально осмотреться из своего современного скафандра.

Своими двоими само собой ничего видно не было, тогда как электронные сенсоры были в своей тарелке. Видел я с ними в темноте получше самой зоркой кошки. Вот Плутон – мелковат правда, смотрится по габаритам, как наша Луна. Харон так и вообще мелочь пузатая. Интересно, что там на них, жаль не видно пока толком ничего. Но я и до них доберусь…