Читать книгу Михаил Катков. Молодые годы - Алексей Владимирович Лубков - Страница 3

Имя крупнейшего русского мыслителя и общественного деятеля Михаила Никифоровича Каткова занимает яркое и особое место в ряду властителей дум и литературных законодателей общественно-политической мысли XIX века. Наравне с П. Я. Чаадаевым и А. С. Пушкиным, возвращающими нас к осмыслению духовного и социокультурного пространства русской истории, к диалогу и размышлениям о цивилизационных основаниях и национальном самосознании, М. Н. Катков актуализировал проблему воспитания государственной национальной идеи.

Предложив свой ответ на задачи российской цивилизации и ее предназначение, он принял живое участие в важнейших не только для своего времени дискуссиях. Борьба концепций и интерпретаций обогащает понимание ключевых тем и поисков в истории отечественной общественно-политической мысли, позволяет увидеть за классификационной дихотомией обычных людей – носителей определенной общественно-политической доктрины, противоречивую цельность их мировоззрения, исследовать истоки формирующихся «внутренних» установок сознания и ценностей, распознать единое поле для творчества, основополагающие константы.

Невольное сопоставление, на первый взгляд, диаметрально противоположных по своим взглядам людей, относимых к явно полярным «лагерям», несовместимых по своим воззрениям, подчас выявляет нечто большее, чем собственно разделение на славянофильские и западнические платформы, левых или правых, почвенников или консерваторов, и обнаруживает действительное творчество национального самосознания на основе любви к своей Родине, к чему и призывал в свое время идейных противников Н. А. Бердяев[5].

Своих будущих идейных противников Катков хорошо знал уже в молодости, поскольку все они были объединены общим кругом интересов и знакомств. В бурной творческой атмосфере студенческих и литературных обществ постигались достижения науки и культуры разных эпох и народов. Молодые люди находились в постоянном процессе самообразования, исследовательском и духовном поиске. Не случаен поэтому наш интерес к периоду юности и взросления Каткова, где коренятся основы вызревания принципов и убеждений, транслируемых впоследствии на широкой арене общественно-государственной деятельности. Они важны для осмысления идейной эволюции, имеющей свою предысторию.

Становление цельной мировоззренческой картины свершалось бок о бок как с единомышленниками, так и с оппозиционерами, с кем жизненные пути разошлись. Интересно заметить, что 1830–40-е годы многие относят и к возникновению феномена российской интеллигенции, к тому времени, когда именно в мировоззрении русского образованного общества происходят глубокие изменения.

Катков предвосхищал развитие важных идей, получивших дальнейшее осмысление в русской литературе, философии, культуре, с глубинами которых он будет знакомить своего читателя совсем в скором времени на страницах «Московских ведомостей» и «Русского вестника», когда собственно и станет известным общественно-политическим деятелем, идеологом и выразителем определенного идейного направления. Подогреваемый редактором «Московских ведомостей» и «Русского вестника» интерес к проблематике антинигилистического романа как мировоззренческого произведения сыграет важную роль в идейной борьбе в литературе второй половины XIX века и отразит «диалектический момент в судьбе России»[6]. Катков будет глашатаем общественного мнения, серьезно влияющим на политику и правительственные круги. Проводимые «московским громовержцем» идеи органично воспринимались в обществе и пользовались высокой степенью доверия. Значимость его авторитета и роли в общественной мысли и жизни не вызывала сомнений. Подчеркнем важность того факта, что благодаря Каткову образ России будет формироваться и за рубежом.

Исходя из понимания традиционных ценностей и опыта, заложенного в культурно-исторических основаниях русского народа, Михаил Никифорович Катков развивал осмысленные им еще в молодости идеи народности (самобытности) и солидарности, духовности, открытости и любви. Вопрос о судьбе родины оставался неизменным идейным стержнем в его воззрениях и деятельности как в раннем творчестве («Песни русского народа», 1839), так и во все последующие годы. «…Итак, скажите лучше прямо, что такое Русь, что такое православный русский народ, из каких стихий сложился его характер, какие свойства составляют существо его духа, в чем проявлялась жизнь его, и что это за жизнь, как развивался он и в чем заключается его развитие? – О, если вы можете, то, Бога ради, отвечайте на эти вопросы!» – обращался к своим современникам М. Н. Катков[7].

Исследуя струны русской души – народные песнопения, Катков как исследователь воссоздавал живой организм русского народа, стремясь найти ключ к разгадке тайн его души и духа. «Углубляйтесь в поэзию народа для того, чтобы изведать содержание, глубину и мощь его фантазии, чтобы лицом к лицу познакомиться с его духом, проникнуться им и после узнавать его везде, во всех разнообразных проявлениях»[8], – наставлял он. «Читатель! благослови свою родину, благослови народ, из которого ты вышел. Этот мир, на который мы взглянули теперь мельком, – этот мир – дивное создание творческой фантазии»[9].

Катков говорил о необходимости воспитания любви к своему отечеству. Это чувство родного А. С. Пушкин называл «животворящей святыней», основой «самостоянья человека», «величия его». Без него «наш тесный мир – пустыня», «алтарь без божества». Выступая против разрушения и ниспровержения основ государства, в своем служении на общественном поприще Катков стремился сплотить русское общество могущественной скрепой национального самосознания, уча его критически оценивать и осмысливать происходящее, распознавать разрушающие нигилистические тенденции, быстро укореняющиеся в сознании. Он практически воплощал русскую духовную традицию – идею соборности, гармонии целого и свободы составляющих его частей.

Незаурядность и оригинальность личности, живое воздействие ума и таланта породили богатство мнений о Каткове и оценок. Но все едины были в одном: на Страстном бульваре в Москве появилась своего рода «инспекция всероссийской службы», которую боялись, ненавидели, клеветали на нее. «В Петербурге, и именно во “властных сферах”, боялись Каткова. Чего боялись? Боялись в себе недостойного, малого служения России, боялись в себе эгоизма, “своей корысти”. И – того, что все эти слабости никогда не будут укрыты от Каткова, от его громадного ума, зоркого глаза, разящего слова». «Критерием же и руководящим в критике принципом было то историческое дело, которое Москва сделала для России. Дело это – единство и величие России»[10].

Некоторые, вслед за К. Н. Леонтьевым, настаивали, чтобы Каткову был установлен памятник напротив памятника Пушкину, ибо редактор «Русского вестника» был великим поэтом государственности российской[11].

Обращение к его научному и творческому наследию и сегодня обогащает наше понимание поисков и ответов, перспектив развития личности человека и общества в эпоху самых драматических и динамических изменений.