Читать книгу Советник царя Гороха (сборник произведений) - Алексей Мефокиров, Алексей Владимирович Мефокиров - Страница 8

Ночью 10 августа 1022 года царь спешно приехал в свою резиденцию в Злобино, где теперь обитали Никита, Нестор и Мокрута с семьей. Во все стороны поскакали гонцы, чтобы собрать на срочное совещание в Злобино по тайному велению царя всех окружных воевод.

В небольшом зале собрались угрюмые, запыленные люди, явно понимая, что назревает нечто серьезное и вряд ли радостное. Молча сидели окружные воеводы, рядом с царем сидел Кирило Евсеич. Все с любопытством смотрели на Никиту в генеральской форме, сидящего чуть отдельно. Нарушил молчание царь Горох.

– Сложилась обстановка весьма угрожающая, с тем и созвал я вас ночью, воеводы окружные. Можно сказать, что Родина в опасности… и это не пустые слова.

Все замерли, внимательно вслушиваясь в царские слова. В свете огней было видно, как по лбу Кириллы Евсеича катятся крупные капли пота. Царь выглядел не лучше, он был бледен и напряжен.

– По сведению наших соглядатаев, войска объединенной коалиции, которые базируются в бывшем ханстве Берендеевом, приведены в полную боевую готовность. Кроме того, почти закончено возведение двух крепостей заморцев подле Барановца, еще и переброшен усиленный контингент. Одновременно, есть сведения, что вестфридская армия ведет мобилизацию, вышли в море их боевые галеры «Непобедимая» и «Устрашающая».

– Ну, с флотом нам бороться не удастся. Своего флота у нас практически нет, даже торгового, – тяжело выдохнул один из окружных воевод. При нападении придется встречать их уже на побережье.

– В Южном округе вообще беда. Дружина недоукомплектована, боевых отрядников почти нет, снабжения нет. Перебросили туда из Центрального округа дружины, да они стоят почти без довольствия. Чтобы прокормится, разбрелись по селам, дисциплина и боеспособность очень низкая. Нужно зерно, фураж для лошадей, одежа.

– Да разве ж победить заморцев. У них кони быстры, а луки особые – точность колоссальная. Да еще и осадные машины есть, катапульты громадные на галерах чего стоят. Пара камней – и любой дворец в пух и прах. А когда еще и зажигательные снаряды метать начнут… целые города вспыхивают, как спички.

Повисла тягостная тишина.

Никита крепко задумался. И потом неспешно сказал:

– Есть один метод, чтобы победить галеры заморцев. В ответ на их катапульты и все ухищрения мы ответим своими ухищрениями. Мы построим на нашей верфи парусно-паровые корабли, вооруженные дальнобойными пушками. Кроме того у нас будет существенное преимущество. Я так понимаю, раз до моего прихода вы не знали о компасе, значит и галеры заморцев ходят недалеко от берега…

– Ясное дело, пока берег видно. Неужели по другому можно?

– Наши корабли будут ходить всюду, даже в густом тумане.

– Лестно говоришь, отрок. Но как построить нам такие корабли, да еще и вооружить этими… как говорил ты… пушками.

– Для этого нам нужно снабжение порохом. Нужно организовать заводик, который бы молол селитру, серу и древесный уголь, и смешивал их в определенной пропорции. .

– Нечто этот порох способен на великие дела? Селитру у нас добывают лишь для того, чтобы в ветчину добавлять, чтобы красна была.

– А вот это, кстати, делать не стоит. Получается отравление, хоть и медленное… – заметил Никита, – Пушка же не так сложна, как кажется. Делать пушки мы будем такие, что с казны заряжаются, причем единым зарядом. По сути дела пушка – это толстостенная труба. Лучше всего в нашем случае отлить ее из прочной бронзы. Чем больше пушка – тем более тяжелый снаряд и с большей скоростью она сможет метать. Сам ствол с задней части надо прочно запереть, чтобы образовалось замкнутое пространство. Запереть ствол в задней части можно прочной стальной пластиной, что будет входить в пазы, словно дверной засов. В самом стволе сверлится небольшое отверстие, через которое мы будем зажигать порох. Ствол мы посадим на прочную витую пружину, чтобы после выстрела не сбивалась наводка, и сделаем механизм, который позволял бы наводить пушку и так, – Никита показал вертикаль, двигая пальцем, – и так, по горизонтали. Наводить нужно будет винтами, которые мы прикрепим….

– Довольно, – прервал Никиту царь. – Когда знаешь, что делать – то делай. За какое время верфь может построить такие корабли диковинные?

– Не менее месяца, строить будем сразу по два. При этом будет и паровой двигатель, и парус…

– Нам это зело ничего не говорит, – улыбнулся Никите Кирило Евсеич. – Но на тебя вся наша надежда. Баржи твои самоходные весьма приглянулись народу, никогда прежде не прибывало столько товару ни в Горохов, ни в Красов, да так быстро. Пристани Горохова, что оборудовали кранами твоими, тоже есть чудо чудное. Когда можешь что сделать, то делай.

– Да, но есть доброе предложение, – перебил воеводу царь, – в Баранце и Красове также нужно сделать пристани, чтобы можно было чудными самобеглыми баржами подвозить нашему тамошнему войску фураж и довольствие.

– Это дело более сложное. Для таких кранов, как в Горохове, нужно электростанция.

– А что, Никитка, коли сделать такую электростанцию, как в нашем Горохове, да поставить ее на баржу? Али еще лучше краны на такой паровой буксир, – внес свое предложение Мокрута. – Пар с единого можно брать котла, и на электричество, и на движение.

Царь улыбнулся.

– А ведь дело говорит кузнец, простолюдин! Вишь как общение с отроком в прок пошло!

– Да, это, пожалуй, будет отличный выход. Сам буксир приведет груз, сам и разгрузит баржи. Это то, что нужно в наших условиях, – согласился с Мокрутой Никита.

– А как у нас с подготовкой лучников? – поинтересовался царь у одного из окружных воевод.

– Хорошо. Как велено, стреляют утром и вечером, по целям движущимся и стоящим. Тренируются совершать долгие переходы по лесу.

– А что там с нашей экспедицией, которая карты составляет? – строго поинтересовался царь у Нестора, которого как-то автоматически назначили главным грамотеем.

– Чтобы не быть голословным, – начал старец Нестор, – ныне покажу я труд сей тяжкий…

Он открыл дубовый сундук и извлек толстенный фолиант.

– Вот, здесь почти две трети всех земель твоих описано, надежа-государь. Сделана почти и карта общая, в которой один палец равен десять тысяч шагов. Но она весьма преогромная, и много земель в ней еще недоописаны.

– Немедленно ускорьте работы. И кроме того, посадите переписчиков, столько, сколько будет возможно. Отложите все, все книги, всякие грамоты и так далее. Пусть сделают как можно больше копий этих карт, чтобы у каждого воеводы через месяц был такой же экземпляр. И помните, – царь возвысил голос, – если карта попадет к врагу, то сие буду считать великим преступлением. Пуще зеницы ока берегите ее и никому не показывайте, кроме людей самых верных.

Через полтора месяца Гороховской верфи сошли не два, как прежде, а целых четыре корабля, один за одним. И два корабля, с парусами и с паровым реактивным двигателем, довольно крупные, были вооружены доселе невиданным оружием. Ночью, когда весь Горохов еще спал, были они спущены и ушли в Нему. Никита отправился на одном из них.

Два пушечных близнеца, невиданных прежде в царстве Гороха сорока метров длиной. «Богатырь» и «Удалец». Выглядели они намного меньше трехпалубных заморских галер, были приземисты и стремительны, но они были новым словом.

Взяв с собой запас продовольствия и пороха, отправились в Студеное море. На обучение экипажа. Долго отговаривал царь Горох Никиту от плавания. Но как без Никитиного совета смогут управляться новоявленные матросы? Конечно, царским приказом на «Богатырь» и «Удалец» были назначены все те, кто уже плавал на «Осетре», «Белуге», «Судаке». Но таких было мало. Да и речные буксиры остались вовсе без обученных людей, поставили на них кого ни попадя..

На третий день плавания по Студеному морю с «Богатыря» отправили в портовый городок Весь шлюпку, чтобы получить очередной приказ царя. Вернулись посланцы ночью на корабль угрюмые.

– Что, неужели война, братцы? – с беспокойством спрашивали матросы своих товарищей, вернувшихся из порта.

– Нет, нет войны пока. «Белуга» погибла…

– Как погибла? Что случилось?

– Взорвалась возле Красова, да так, что в щепки… Все погибли…

На корабле повисло тягостное молчание. Лишь волны тихо плескались о борт, заставляя «Богатырь» мерно покачиваться… Когда Никита узнал о гибели «Белуги», он все сразу понял. Неопытные люди перегрели котел, и под давлением пара его разорвало.

На четвертый день предстояло сделать первый выстрел из пушки. Сказать, что это было страшно – ничего не сказать. Если бы ствол был недостаточно прочен, а это было весьма вероятно, то «Богатырь» и «Удалец» закончили бы свое существование точно так же, как «Белуга». Сознавая весь риск, Никита приказал подойти ближе к берегу, и весь экипаж, не участвующий в стрельбе, на шлюпках переправился на сушу. В качестве цели выбрали одиноко стоящую скалу. Разрывное ядро и порох были объединены в единый заряд, находящий в особом мешке. Открыв затвор, в ствол вкладывали его целых четыре человека. Все происходило словно при замедленной съемке. Из топки парового котла матрос достал раскаленный докрасна прут и подал Никите. У всех на лбу от напряжения выступил пот. Кто знает, может через секунду все вокруг обратится в прах. Широко открыв рот, чтобы не повредить барабанные перепонки, Никита поднес раскаленный прут к затравочному отверстию. Раздалось легкое шипение и мощный звук выстрела, от неожиданности все попадали на палубу. Корабль затянуло облаком едкого белого дыма.

Когда дым слегка рассеялся, стало видно, что пятидесятикилограммовое ядро откололо довольно массивный кусок скалы. Отовсюду раздались радостные крики.

Через несколько десятков секунд выстрелил «Удалец». Ядро довольно точно попало в цель, отколов от скалы еще кусочек.

– Отдаляемся и стреляем вновь! – скомандовал Никита. Матросы принялись суетится возле орудия, перезаряжая его. – Указать расстояние!

– Семьсот тридцать шагов, Ваше Превосходительство, – раздался зычный ответ угломерщиков.

– Еще дальше.

– Тысяча двести шагов…

– Еще дальше.

– Тысяча пятьсот шагов.

– Задаем угол возвышения – средняя черточка.

На этот раз раскаленный прут к затравочному отверстию поднес один из матросов. Пушка ухнула.

– Перелет.

– Снизить на три деления. Перезарядить…

За тот день они выстрелили почти пятьдесят раз. Попаданий было немного, не более десяти.

На следующий день стрельба пошла много лучше. Через неделю пришлось ночью подходить к Веси и вновь загружаться зарядами, доставленными из Горохова «Сомом». Во время этой загрузки Никита сошел на берег, и сев на уходящий с баржами «Сом» отправился назад в столицу.

Горохов гудел, словно потревоженный улей. Вся пристань была заставлена большими ящиками, в которых были самые разнообразные товары. Кран даже ночью, при свете костров, загружал и разгружал стоявшие баржи.

В городе было необычайно большое количество служивого люда. И если раньше в Горохове можно было встретить лишь гвардейских царских стрельцов в ярко-красных кафтанах и с длинными луками, то теперь появились одетые в серое платье окружные стрельцы и конники: с синими повязками – Северный округ, с желтыми – Центральный. Атмосфера была тревожной, вместо разномастной толпы по несколько опустевшим улицам проходили отряды, построенные в колонны по трое.

Никита отправился на верфи. Рядом из трубы Гороховской электростанции валил густой белый дым, под громадным навесом лежали бревна для топки. Слышался шум пара, выходящего из котла. На самой верфи стучали молотки, выли пилы, раздавался звон металла и дыхание огромной воздуходувки, приводимой в движение электродвигателем. Пилы тоже уже были дисковые, электрические – еще одно из гороховских чудес, появившихся за последнее время.

На стапеле верфи стояли начатые остовы четырех одинаковых судов, реактивных речных буксиров новой серии, оснащенные собственным разгрузочным краном.

Около стапеля стоял Мокрута и что-то рассказывал рабочим.

– Ну как тут проходят дела, дядя Мокрута? – спросил Никита.

– Да как сказать… Потихоньку… Вот, еще четыре буксира строим.

– Что-то в городе стало тревожно…

– Дак война?

– С заморцами?! А что ж нам в Веси ничего не сказали!