Читать книгу Загадки жизни и смерти царевича Дмитрия - Алексей Вячеславович Сидоров - Страница 5
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЖИЗНЬ ЦАРЕВИЧА ДМИТРИЯ
ЗАГАДКА ВТОРАЯ
Был ли царь Федор Блаженным?
ОглавлениеОфициальной датой начала царствования Федора Иоанновича является 31 мая 1584 года.
И хотя сын Иоанна Грозного принял царство от своего батюшки что называется на законных основаниях, о самом новом государе до сих пор бытует не очень лестное мнение как о личности, не вполне соответствующей образу царя и не наделенной определенными качествами, отличающими правителя от остального люда.
Зачастую исследователи считают Федора человеком не от мира сего, невеликого ума. «Слабоумен от природы», «идиот» – этими и тому подобными определениями награждают сына Иоанна Грозного, правившего в то непростое время государством. Так ли это на самом деле?
Хотя из содержания предыдущей главы можно сделать вывод о том, что Федор таковым вовсе не был. Скорее, даже наоборот.
Свои выводы историки делают на основании высказывания польского посланника Льва Сапеги, который однажды сказал: «напрасно говорят, что у этого государя мало рассудка; я убедился, что он вовсе лишен его». Однако, что стало причиной столь нелестного отзыва? Л. Е. Морозова считает, что это связано с позицией государя в отношении территориальных претензий поляков – польским послам пришлось около года ждать приема у государя. Федор знал о болезни короля Стефана Батория, что свидетельствовало о невозможности нового похода его войск против Русского государства.30
Непристойно о государе отзывались также Флетчер, Поссевино. Все они являются зарубежными господами, которые не хотели видеть хорошее в России и людях, проживающих на ее территории (как мы можем судить по сегодняшнему времени, спустя более четырех столетий взгляды представителей политических элит европейских государств практически не изменились).
Говоря о недалеком уме Федора, господа эти в качестве дополнительного аргумента указывают на так называемый регентский совет, созданный Грозным при своем сыне согласно несуществующему завещанию.
Однако, что это был за совет и действительно ли он был своего рода прецедентом того времени? Оказывается, нет.
Ранее мы приводили слова Г. Перкамота о советниках великого князя Московского Ивана III. Для чего же Иван III держал при себе «избранных советников»? Ведь его никто не считает ограниченным в умственных способностях человеком, каковым принято выставлять Федора Иоанновича.
Кроме того, на тот момент Иван III был уже вполне состоявшимся государем. Объединение Русских земель вокруг Москвы в результате присоединения Ярославского, Ростовского и Тверского княжеств, Новгородской республики, победа над золотоордынцами в ходе «Стояния на реке Угре», заключение дипломатических отношений с Крымским ханством – все это уже свершилось до отъезда послов из Москвы.
А ведь впереди было принятие Судебника, строительство Кремля и иные преобразования. Как здесь было обойтись без знающих людей, которые могли помочь в осуществлении намеченных целей, дать дельный совет? Для этого они и нужны были государю.
У Иоанна Грозного также были особо приближенные люди, оказывавшие на государя свое влияние, претворявшие в жизнь задуманные им преобразования. Достаточно вспомнить хотя бы Сильвестра и Адашева, а также Избранную раду.
Таким образом, наличие нескольких особо близких Федору людей не дает оснований утверждать о несамостоятельности государя и признавать его умственно неполноценным.
Были среди иностранцев и другие мнения о Федоре, диаметрально противоположные указанным выше. Так, например, Стефан Гейс, сопровождавший в Москву Николая Варкача, отзывается о Федоре положительно.
Что же касается отечественных источников…
Иван Тимофеев в своем «Временнике» пишет о Федоре как о человеке совершенно в превосходных тонах.
Пискаревский летописец, описывая времена Иоанна Грозного довольно мрачными, о Федоре говорит абсолютно иное. «Благочестивый», «милостивый», «благоверный» – такие эпитеты в его адрес говорят о многом.
Московский летописец и Новый летописец вторят этому.
В «Повести о честном житии царя и великого князя Федора Иоанновича всея России» патриарх Иов также положительно отзывается о государе.
Хронограф 1617 года дает самому Федору и его правлению положительную оценку.
Но не одни лишь лестные оценки в летописях можно выдвигать в качестве аргументов, доказывающих, что Федор был вполне здоровым и умственно способным человеком и правителем.
Так, в своем завещании, которое ранее мы разбирали, Иоанн Грозный определил для Федора довольно немалую территорию – Суздаль и Кострому со множеством городов и сел, Волоколамск, Мценск, Козельск. Наиболее крупным городом был Ярославль – один из основных торговых пунктов того времени.31
В завещании государь обращается к своему сыну как ко вполне дееспособному человеку. Но что интересно, в сохранившейся духовной грамоте государь «приказывает» своего сына Федора митрополиту всероссийскому Антонию и наследнику престола Ивану.
Свидетельствует ли данный факт о несамостоятельности Федора? Вовсе нет. Аналогичные «приказания» содержатся и в более ранних духовных грамотах великих князей. Так, Иван III приказывает своих младших детей старшему – будущему великому князю Василию III. На момент составления завещания двум сыновьям Ивана III, ставшими впоследствии удельными князьями, перевалило за двадцать лет. И никто из представителей исторической науки не относит дмитровского и угличского удельных князей Юрия и Дмитрия к неполноценным, несамостоятельным личностям.
Сведений об учреждении над царевичем Федором после смерти государя какого-либо регентского совета, о котором будет вестись речь после смерти Иоанна Грозного, в сохранившейся духовной грамоте также не имеется. Значит, не было в этом необходимости?
Те же поляки, об отношении которых к личности Федора Иоанновича говорилось выше, трижды (!) в свое время выдвигали на польский престол кандидатуру царевича Федора. Это происходило в кризисные для Польши времена по причине проблем с престолонаследием.
Первый раз это случилось в том же 1572 году. После смерти в июле 1572 года короля Сигизмунда в декабре в Россию направился посол Михаил Гарабурда с предложением царю Иоанну Грозному «отпустить на Королевство царевича Федора или самому принять корону польскую».32 Грозный отказался быть государем Польским, а в отношении сына Федора пояснил, что тот еще молод и не потянет такую ношу.
Королевский престол вновь оказался без короля в 1574 году по причине того, что Генрих Анжуйский в июне 1574 года тайно покинул пределы вверенного ему государства в связи со смертью его брата короля Франции Карла IX. Именно он и стал следующим правителем Франции.
В Польше вновь началось так называемое «бескоролевье», второе по счету. В числе прочих кандидатов корону Польши вновь предложили царю Иоанну Грозному (в то же время хоть и формально, но на тот момент Генрих Анжуйский все еще официально являлся королем Польши – его никто не лишал этого титула). В ответ на просьбу Грозный предложил полякам поставить государем либо его, либо сына своего Федора. Ранее, при обсуждении кандидатуры Грозного, часть польской шляхты предлагала кандидатуру царевича Федора.33 После предложения Иоанна Грозного польская «верхушка» рассматривала обе кандидатуры, причем большинство из сторонников «прорусской партии» поддерживало царевича Федора. Но ни тот ни другой так и не опробовали королевский трон, новым правителем Речи Посполитой стал Стефан Баторий.
В декабре 1586 года Стефан Баторий умер. Иоанна Грозного на тот момент тоже уже два года как не было в живых. На этот раз Федор, взяв инициативу в свои руки, сам выдвинул свою кандидатуру на королевский престол. Выдвинув ряд условий, при которых он согласится возглавить Польшу, Федор в ответ получил другие условия, первым из которых стало принятие римской веры. Далее следовали несколько пунктов, касающихся также римской веры и обращение в нее всех русских земель. Кроме того, поляки желали, дабы титул польского короля был выше титула царя московского, и чтоб последний был в подчинении у первого.
В результате королем Польши Федор так и не стал.
Предлагая правящей в России династии корону, польско-литовские представители стремились к обращению Московии в католическую веру и подчинении ее Польско-Литовскому государству. В то же время Иоанн Грозный отклонял предложения о смене веры и в свою очередь предлагал объединить Россию с Польшей и Литвой в единое государство.
В 1586 году посол польского короля Стефана Батория, который был бездетным, М. Гарабурда, обращая свои взоры к русскому престолу, обратился с предложением присоединить Польшу к России в случае смерти Батория, равно и наоборот, Россию к Польше в случае, если Федор, также будучи на тот момент бездетным, умрет раньше польского короля.
Не вполне понятно, зачем эти самолюбивые господа хотели себе в государи сына Грозного, если тот был слабоумным. Неужели поляки мечтали, чтоб их страной управлял идиот? Сомнительно.
Конечно, приглашение на королевский престол можно рассматривать в более далекой перспективе. В случае, если бы при жизни Иоанна Грозного польский престол достался царевичу Федору, то после смерти первого русского царя российский престол оставался бы свободным, и ничто не мешало шляхте сделать своего короля еще и российским государем. После осуществления своего замысла поляки смело могли устранить Федора (в том числе и физически) и вместо него посадить на трон своего соотечественника. Прямо как сегодня делают американцы по всему миру, руководствуясь принципами своего главного идеолога Бжезинского (кстати, о польских птичках). И тогда Польское государство, расширившись за счет русских земель, разрослось бы до небывалых размеров, и мечта поляков об империи от моря до моря, о которой они и сегодня вспоминают, стала бы реальностью.
Но это можно говорить лишь относительно событий 1586 года, когда Иоанн Грозный уже два года как скончался. А ведь в 1572 и 1574 годах, если б удалось Федору стать королем Речи Посполитой, предсказать развитие событий таким образом было практически невозможно. Ибо в то время другой сын царя Иоанна IV – Иван Иванович – был в полном здравии, и в случае смерти Грозного полякам пришлось бы иметь дело именно с ним. И тогда – как знать, кто кого подчинил бы себе, и кто кем стал бы управлять.
Как ранее было сказано, царь Федор участвовал в военных действиях против шведов.
Д. М. Володихин, приводя доводы о полноценности Федора в плане умственного развития, среди прочего отмечает: «Больных в Московском государстве не превращали в воителей, хотя бы они и принадлежали правящей династии. Следовательно, нет резонов говорить о каком‑то исключении и для Федора Иоанновича. Если он попал в действующую армию, к тому же решающую жизненно важные для страны задачи, значит, больным, умственно неполноценным его никто не считал.»34
Таким образом, мы видим, что имеются довольно убедительные аргументы, указывающие на то, что царь Федор Иоаннович отнюдь не являлся болезненной от природы и недееспособной личностью. То был вполне здоровый человек, который самостоятельно мог принимать (и принимал!) решения и нес за них ответственность.
В том числе и о высылке в 1584 году Нагих в Углич.
30
Л. Е. Морозова. Два царя… стр. 11.
31
Духовные и договорные грамоты… С. 442.
32
Малиновский А. Ф. Исторические доказательства о давнем желании польского народа присоединиться к России. // Записки и труды Общества истории и древностей российских, 1833. – Ч. 6. – С. 15.
33
Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII в. М., 1978. С. 103.
34
Володихин Д. М. Царь Федор Иванович. – М.: Молодая гвардия, 2011. С. 47.